Золотая пыль. 46 - Горит баня
Ранее:
41 - Курочкин
42 - «Ботаника»
43 - Письмо
44 - Мухин и Багола
45 - Шоумен
Однако нечего и мечтать, чтобы после столь перегруженного событиями дня запросто отвалиться и уснуть. Такое счастье не про меня. Максимыч, Рубероид, шнырь —соседи по балку — те да. Один бессовестно солирует, храпя слева от меня, другой чудовищно выводит справа, бэк-вокалистом юный шнырюга. В другие дни, наработавшись до гула в башке, валюсь на шконку и уже на счете пятьсот булькаю наравне с ними. Нынче же... Пару часов поворочался, повздыхал и, злющий, словно бык с десятком бандерилий в холке, вышел наружу. Мои псюхи, недремлющее око старательского поселка, бодрствуют. Они вывалили из своего прибежища и приветственно машут хвостами. Только Диоген, положив морду на лапы, поглядывает на меня из бочки. Он словно бы ведет непростую счетную работу, прикидывает: брошу ли я ему чего к его жилищу или же нет. Не бросил, а потому без толку мотать хвостом волчок не стал. «Вроде, не динама, электричество не вырабатывает». Но и спать Диогену нет возможности. Да и как им, животастым, отожравшимся на дармовом харче, четвероногим друзьям моим, спать, когда... горит баня!
Тотчас сориентировавшись, вернулся в жилуху будить мужиков:
— Эй, горим! Баня полыхает! Ну, вставайте же, мордяки протокольные. Аврал! Свистать всех наверх! — Но странное дело, никто не подскочил, ни один в панике не заметался, не кинулся на пожарище. Я по новой принялся будить этих чудовищ. Горим же!
— Хучь славно горит-то? — подал голос Максимыч и, не разлепляя век, дабы не прогнать чепухой сон, повернулся на другой бок.
— Хучь… Куда уж лучше! — сучу ногами, готовый хватать не знаю что, и бежать, не знаю куда.
— Это к золоту. К хорошему золоту, — вставил фразу Рубероид. С кряхтением и незлобным матерком поднявшись со шконки, мазутный, также стараясь не шибко-то просыпаться, потрусил по неметеному полу к выходу. На улице у сосны достал, облил дерево и назад, в нагретую постель.
— Только нонеча поздновато сгорела, — принялся сонно рассуждать Рубероид. — В начале надо было. В маю. Для придания доброго настрою. — И добавил: — Главное, чоб дотла сгорела, лёгше строить нову, — как сумел со сна ветеран доложил мне старательский расклад. А потом поворотился мордой к Максимычу, выбрал нужный регистр, и на удивление слаженно на пару они стали выводить нехитрую свинячью песню.
Нет, старатели не готовы отдать хоть сколько-то времени законного отдыха созерцанию пожара. Волнуясь и суетясь, лишь один шнырь участвует, и то без толку. А мечется, возможно, от отчаяния: где теперь ему укрыться да пересапнуть, пока не будет отстроена новая баня? Остальным поутру садиться за рычаги и по двенадцати часов утюжить гусками бульдогов полигон. Либо до исступления вращать руль жлыги. Не-ет, пожар — никакой не повод колыхать сознание и тратить силы; их ближе к окончанию сезона и без того остается немного. Вот бы свой балок горел, так, не мешкая, переступая через упавших, наступая на них, а также на больных и немощных, куда как энергично поперли б к выходу свое мазутное добро.
Глядя на то, сколь душевно горит баня, мне отчего-то подумалось о Сереге. А как бы он повел себя? Кстати, где его уронили на шконку, был ведь рядом? Где Настена?
Блатной тоже на пожаре. Он и Надя. Только Борисыч наблюдает издали, от столовой, а Надюшка, набросив на плечи куртешку, в коей ходит собирать для киселя голубику, болеет за нашу старательскую команду от своего вагончика.
Не скажу, что начальник шибко волнуется. Не выпуская из зубов эбонитового мундштука, изредка пуская дым, он сосредоточенно, почти отрешенно, смотрит на огонь. Баня славно горит, и незачем суетиться.
Теперь придется урывать из времени отдыха, чтобы отстроить новую. Без бани в зиму идти — не сдюжишь. Никак не можно без бани.
Далее:
47 - Засланец
48 - Прохор Калязин
49 - Телефонный разговор
50 - Через Амур
51 - Прикончить свинью
1999–2000, 2013–2015 гг.
Произведение публиковалось в:
"Сам себе волк". Роман в трёх частях. - Благовещенск, 2017 г.