Золотая пыль. 42 - «Ботаника»
Ранее:
37 - Грибная болезнь
38 - Совдепия
39 - «Золотая лихорадка»
40 - «Минус пять трудаков»
41 - Курочкин
…Закончил я говорить, когда горло перехватила сухость. Желая смочить его, потянул «эфеля» прямо из носика чайника, бесконечно закопченной достопримечательности бревенчатой жилухи. Чайник наш забыл про родную ручку, вместо нее проволочная, верткая зараза; снимая чайник с железной печи, мы всякий раз берем засаленную верхонку, осторожно стаскиваем негра на пол. И обвариваемся по очереди. Однако приклепать достойную заслуженного чайника ручку недосуг. Старатели.
Максимыч спит. И я не могу взять в толк: то ли ему «ботаника» действительно нужна вместо порнографии по видику, в этом смысле мой рассказ куда здоровее, то ли он находит удовлетворение уже в том, что кто-то по его капризу мучается. Впрочем, я не знаю даже и более простой вещи: мучаюсь ли я — или же мне хочется делать это, всякий раз почти физически ощущая, как возвращаются прежние лучшие качества: некоторая ясность ума, способность к выстраиванию красивой логической цепи. Не все мозги вышиб мне Дима Коровин. Это приятно осознавать даже здесь, в тайге, где лоси трутся холкой о сосны в каких-то сотнях метров от балка. Порой посреди ночи чудится, будто слышишь не только их тяжелую поступь и хруст веток под копытами, но и тревожное дыхание.
— …Ты смотри, Генка, как ордена-то людям давали! За золото! Мне тоже медальку дали, еще в колхозе. За навоз. А за пятнадцать лет на старании, окромя обещания Блатного порвать пасть за пьянку, никаких посулов или поощрений, — вставил реплику Рубероид. Но тут же резко сменил тему: — Ген, а во сколь те стала твоя крутая кожаная куртка? — Я еще в мае заметил, что Володя Рубероид неровно дышит к моей, действительно, дорогой, красивой куртке, которую Сеата, сбросившись с Фаскудиновыми и другими близкими нам людьми, подарила на юбилей. С претензией на изысканность вещь. В мае Володя решил, что, само собой разумеется, он имеет полное право, как ветеран и мой негласный куратор (в тандеме с Миксимычем), накидывать куртку на густо обросшие плечи, когда идет в баню. Но ему в этом маленьком счастье отказали быстро. Максимыч отказал, пристыдив при людях: «Генке с большими людями в той вещи общаться, а какое общение, когда от шкурки смердит рубероидом?» Максимыч и сам неоднова дорогую вещь примерял.
— В десять «косарей» обошлась.
— Твою мать… — едва слышно отозвался сосед по койке. — Двадцать куфаек можно купить! На десять сезонов хватило б… — И, повернувшись набок, «умер». Вот и думай теперь, Лариоша, нужна им «Желтуга» или нет…
Я тоже решил: надо бы выспаться после сумасшедшего дня, начавшегося с репрессии, продолжившегося оргией поэтов и чуть было не закончившегося смертоубийством.
Далее:
43 - Письмо
44 - Мухин и Багола
45 - Шоумен
46 - Горит баня
47 - Засланец
1999–2000, 2013–2015 гг.
Произведение публиковалось в:
"Сам себе волк". Роман в трёх частях. - Благовещенск, 2017 г.