Информация обновлена: 15 ноября 2017, 13:01

Во своясях. Золотая гора

Ранее:

Город Зея-Пристань

      … «Не доходя до Зеи, нас остановили. Отбили человек десять по списку и направили в Зею, а десяток отправили, не заходя в Зею, на прииск «Золотая Гора».
    …Рано утром на подводах двинулись на Золотую Гору. Первая ночевка на стоянке Каменушка в зимовье (в двух десятках километров от Золотой горы).
    Зимовье было просторное. Вдоль стен были сплошные нары, на которых лежали козьи шкуры. Посредине большой, чисто вымытый стол, в углу большая кирпичная печь, на которой уже грелся медный чайник с заваренным чаем. В правой стороне зимовья -комната, отделенная дощатой перегородкой. В комнате две кровати и небольшой стол.
    Левая сторона зимовья отделена капитальной стеной и служила квартирой хозяев. Обе половины соединены большой верандой, из которой одна дверь вела в зимовье, вторая - в хозяйскую половину…. Там и переночевали…
    …Из-за поворота дороги, около большой горы на склоне показалось множество домишек, построенных без всякого плана.
    Улицы кривые, некоторые упирались в изгороди огородов. Облысевшая сопка, видимо, когда–то вырублена старателями. От вырубки еще стояло множество пней, неубранных и с улиц, и с окрестностей поселка.
    Внизу протекала небольшая речка – ключ Абка. Слева был прииск Сергеевский, на право – шла дорога на Фугжар, куда меня и направляли.
    Дорога шла по распадку, окруженному с обеих сторон густым лесом. Справа журчал ключ, около которого и шла дорога. Верст через шесть показался поселок, расположенный тоже на склоне горы. Вот и Фугжар.
    Меня, одного, доставили на Фугжар (Хугдер, Ю.Ч.) и предъявили Усольцеву Михаилу Ивановичу- доверенному лицу золотопромышленника Сергеева….
    Назавтра, к 11 часам велено зайти к нему снова. Когда я зашел, он отрекомендовался, что является управляющим приисками.
    «Вас направили фельдшером по обслуживанию работающих на приисках.» .
    После этого он вызвал урядника и говорит: «Гражданин Васильев – фельдшер, будет работать здесь. Он сослан на три года, что нужно, оформите. Будет работать в моем распоряжении»…
    На Фугжаре работало около пятисот старателей. Многие размещались в бараках с общими нарами. В них было темно и неуютно. Вместе с постоянными старателями размещались и сезонники.
    В бараках жило по пятнадцать – двадцать человек. По обеим сторонам устроены нары, на которых валялись скудные, убогие кучи всевозможного тряпья, на которых спали и укрывались старатели. Валялись тут полушубки, рваные тулупы, стеганые телогрейки, засаленные лоскутные одеяла. Подушек на весь барак было две, да и то в отдельно отгороженном занавеской месте. Поверх войлока на нарах, где жили семейные, наволочки были темно-синего цвета, блестевшие от грязи.
    При входе в барак, ужас охватил бедного фельдшера, в сознании которого были еще свежи строгие, непререкаемые правила, заветы учебников и университетские лекции о гигиене. Ему казалось, что от этого спального тряпья исходит запах гнилья. В одном из бараков холостяков, он увидел спавшего старателя, голова которого покоилась на голенищах сапог, а сверху наброшен кусок старого войлока.
    Тут же в бараке, около умывальника висела тряпка из грубого холста, служившая для вытирания рук и, видимо, никогда не стираная. Посреди барака - большой стол с лавками.
    Лавка представляла собой две чурки, на которые прибита широкая доска.
    В углу стояла печь, сбитая из глины и песка, над печкой протянуты веревки для сушки одежды. Топка печи всегда приоткрыта, копоть и смрад от сохнувших портянок и мокрой одежды. Тяжелый, спертый, с примесью чеснока воздух.
    В этих бараках было много китайцев, которые после работы курили опиум из длинных трубок. Сизый дым от курения застилал оконные проемы. Кое-где в избах оконные проемы были затянуты белой бязью с вшитым в середине куском стекла.
    В отдельных, наспех сколоченных избушках и землянках, где ютились семейные старатели, был земляной пол. Темно и неуютно.
    Некоторые жители держали живность: свиней, кур, собак, кошек.
    Это создавало впечатление обжитого поселения.
    Вокруг прииска много ям – шурфов и груды перемытого песка. Породу из ям - шурфов старатели поднимали воротами или «журавлями» (как в колодцах, Ю.Ч.)
    От шурфов пески возили на тачках к промывочному устройству. Большинство тачек были деревянными с деревянными колесами, изготовленными тут же на месте.
    Целый день не прекращался шум и лязг кайл, лопат и ломов при добычи золотоносных песков. Тут же горели костры, на которых готовилась пища.
    Иногда появлялся объездной нарядчик, доверенное лицо хозяина.
    Старатели ходили - кто в ичигах, кто в моршнях, кто и в лаптях. На головах картузы. Одеты старатели в рубахах – косоворотках и шароварах – широких штанах, напоминающих по ширине женскую юбку.
    Русские работали отдельно от китайцев. Большинство китайцев носили длинные косы, поверх головы одеты шапочки…
    Инспекция на прииске была редким гостем. Прииск принадлежал золотопромышленнику Никанору Степановичу Сергееву, жившему в Благовещенске. Магазины и товары принадлежали ему же. Товары старателям отпускались только за сданное золото, которое принималось тут же в магазине.
    Из мясных продуктов были только консервы и солонина. Много было товаров английских, американских и индийских. Из Забайкалья везли тулупы, полушубки, валенки, кожу. Были в продаже тульские ружья.
    Все можно купить только за золото, причем дороже, чем в городском магазине.
    На пятьсот человек была только одна худенькая баня. Фельдшер принимал в небольшой отдельной комнате…