Золотая пыль. 58 - «Дракон»
Ранее:
53 - Премиальные бутылки
54 - Золотая голова
55 - На Желтуге
56 - Уцененные подачки
57 - Власть негодует
— …Все хорошо, прекрасная маркиза?! — оптимистично спрашиваю младшего Лыкова, сунув голову между «гусок» умершего на полигоне бульдозера. Степан колготится где-то под дизелем и тряпкой пытается заткнуть образовавшийся свищ масла.
— Хорош еба клопать! — использовал я принадлежащее Степану филологическое достижение. — Залил маслом весь полигон. Из-за него и золото в колоду не идет. Вон сегодня съемка всего-то грамм четыреста. Меня менты даже из колоды выгнали: говорят, самим делать нечего. Ну, так шо, вправду все хорошо, прекрасная маркиза?
— А вот и хренушки! — донесся снизу до меня полный отчаяния голос Степы.
Мне стало понятно, что в этот раз «кормилец» достал ездока до печенок и ресурс терпения старателя вышел весь.
— Треябовать треябуют, а путевой запчастишки после пацанов-читинцев на моего бульдога в этом сезоне покуда не видел, — угрюмо жалуется Лыков-младший. Врет, конечно, видел. Да что толку: бульдог собран с «помойки», валы расцентрованы, ибо попробуй-ка в полевых условиях отцентруй и свари их как положено. Потому и жует стальной организм «малышки» и «двойняшки», основные шестерни, приводящие в движение гусеницы его мустанга, одну за другой, будто дракон.
— Проще разоружить мировой империализм, чем восстановить твоего «Дракона», — в тон, искренне сочувствуя, говорю я.
«Дракон», кровопиец Лыкова-младшего, за сезон завалился уже в пятнадцатый раз. Гору запчастей сжевал, озеро масла выгнал из двигателя на грунт. А уж сколько раз Блатной обещал Степе зарыть его вместе с «Драконом» — помнит только Степа.
Всякий раз, отдавая ключами болты и гайки станины бортовой системы, Степа обещает себе и нам, добровольным помощникам, что на старание больше ни ногой. Но хватит ли жизни его слову? Сомневаюсь.
— …Вылазь, простудишься, — незаметно подкравшись, приказал начальник Степану.
— А чего это я вылазить буду? — прочувствовав настроение Блатного, заволновался Степан. — Да подыму я «Дракона». Слышь, Борисыч, надо только запчастишки кое-какие, и все, — гудит из-под бульдога Степа. — Вон и Генка-Драматург обещает помочь, — оттягивая момент истины, «извиняется перед начальником» Лыков. Ему до смерти не хочется сейчас получить от Блатного пендюлю. До смерти! И так на душе хреново. И дело не в том, что там зуб выбьет или кровь пустит. Зубы давно съедены, а кровь и не кровь вовсе, а спиртовой раствор. Она только на старании и обретает признаки крови, только к концу сезона начинает более-менее розоветь да греть.
— Ладно, — вроде помягчел Блатной, — чеши в поселок за запчастями. И чтобы к утру бульдог был на линии. Иначе все будет хуже некуда, прекрасная маркиза. — И Блатной растворился за терриконом эфелей.
— Сбегай за запчастью ты, — попросил Степа, — тебе он, может, по морде не заедет, а я точно огребу. А и заедет разок — с тя не убудет.
— ...Тут не театр, драматургов не заказывали, — совершенно по-гадючьи осклабившись, сообщил мне Блатной, когда, догнав его у склада запчастей, я попросил выдать требуемое для ремонта бульдозера. — Я хочу того шухерного пилота с «Дракона» лично видеть!
Отработав смену, я остался на полигоне помочь Лыкову ремонтировать «бортовую». Степа с напарником, да я подшестерил, втроем приладили крылья «Дракону» уже сильно за полночь и тогда отправились отдыхать.
— Знаешь формулу сохранения энергии? — вдруг стал меня экзаменовать Степа, когда минули последний из терриконов полигона на пути в поселок. — Энергия равняется массе, помноженной на скорость в квадрате. А ты вроде жрешь, как боров кашу из размола, а что-то к концу сезона ни массы в тебе не осталось, ни скорости в квадрате. Насколько шустрее ты заколачивал «пальцы» на гусках, когда я ремонтировался в первый раз.
Однако очередной трудоподвиг Степу не сильно выручил. Через два дня, как они с напарником ни осторожничали, стараясь продлить агонию «Дракона» хоть бы и за счет недодачи на полигоне, однако в один совсем не прекрасный момент «Дракон» захромал на одну сторону, закрутился, в бортовой захрустело, застукало, и он остановился. В аккурат посреди лужи, как бы насмехаясь над старателем. И Степа сентябрьской ночью заныривал в мачмалу с головой, дабы завести трос и вытянуть кормильца на сухое.
— Отлетался, гад, — зло сплюнул Лыков.
— Ничего, братуха, сезон к финишу, смело езжай домой. А то твою, должно, жарят, аж дым по городу стелется, — как может успокаивает Степу Максимыч.
— Пусть жарят, лишь бы не били, — трезво рассуждает Степа, собирая барахлишко. Он не унывает, Маркизу отпустило. — …Норма-альный ход, на базе шевелешки получу и тебя обожду, — предупредил младший старшего.
— А на кой ты мне нужен будешь через две недели без денег, хищник хренов? — отбрил Максимыч младшенького. — На день застрял на базе — и понеслась… по кочкам, знаем, проходили. Вон Генка рассказывал, что и сто лет назад такие, как ты, мудрилы были: четыре тыщи рубликов в картишки просадил один чудак. Теми еще, царскими! А твоей нонешней зарплаты не хватит и первую ставку сделать!
Далее:
59 - Рыжий
60 - Отмерил долю
61 - «У нас в Магадане»
62 - Без паники
1999–2000, 2013–2015 гг.
Произведение публиковалось в:
"Сам себе волк". Роман в трёх частях. - Благовещенск, 2017 г.