Глава 25. Часть 01. Дикие побеги

     РАНЕЕ:
     Глава 20. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 21. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 22. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 23. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 24. Часть 01. Дикие побеги


     Истолкла Арина картошку в чугунке, облизала толкушку и подумала: хорошо бы в толчонку молочка плеснуть. А бабка Варвара ей:
     - Отлей из кринки да забели.
     Бабка Варвара не перестает ругать Пылосова.
     - Опохабил людей, омманщик. Тестю своему, Гаврилке Гонохову, полкуля оттартал в Сосновку. Али не знам? Всё знам... Мальцов виноватнт. А у бас искать начни - мучной пылинки не сыщешь. Жнвем-то, господи, день до вечера, в нужде коротам. Верно сказывают: кто бедно живет, тому клин да яма.
     - Много горя еще от этой войны проклятущей пе-регорюем, - утерла глаза Арина. - Только дети невинной душой за что страдают?.. Сами-то мы - картошка была бы досыта да тело прикрыто... Детям другой участи хочется.
     - Што там - живут твои ребятишки как два уголька: захочет - дождем зальет, захочет - ветром задует.
     Замерло сердце Арины: «Неруси вот, остяки, а душа-то какая, душа!>
     Максим забормотал, всхлипнул.
     - Со спа блажит, - отозвалась Варвара.
     - Била вчерась, а сегодня жалко... И Пантиску Анфим вон как дубасил. А за что? Ведь не за что.
     - А со стыда... Хоть бы кто раз сказал: остяки воры. В нашем народе это не водится. На чужое позаришься - своего не найдешь. Так говорят старики, якорь его.
     Чуть развиднялось - села Варвара к окошку сети вязать. Намотала на иглицу белых ниток и больше не отрывалась от дела: разве достать табакерку да понюхать табаку.
     Арина растолкала Максима, наказала, чтобы смотрел за Егоркой, накормил его и весь день сегодня на улицу не показывался.
     Арина в свинарник - Пылосов следом, завалился к ней в кипятильник. Она там жмыхи парила, большим ковшом разливала жмыхи по деревянным ведеркам. На вошедшего Пылосова старалась и не глядеть: будто и нету его... Эх, не встречать бы этого человека, не видеть, пока не уляжется боль, не отхлынет обида.
     А Иван Засипатыч что-то ей доброе говорил, сердечное. И вот уже злости нет у нее - готова душа простить, обиды не помнить. Эх, Арина! Будто собака бездомная: кто ни пожалеет, к тому и ластится.
     - Привез из пекарни смёток, крошеных сушек куль. В сельпе свиньям на корм оприходовали. Ты отбери, какие получше, сушки-то... Не серчай на меня, Арина, прости, если што...
     Постоял за кустом, помолчал. И она молчала, добрея лицом, оттаивая душой, и все разливала пареный жмых по деревянным ведрам.
     - Скоро в тайгу с хозяйством, на пастбище. Стадо большое, летом здесь будет тесно ему. Много голов, да сколько еще приплода возьмем...
     - Погодить бы чуток с перегоном, - заговорила Арина, охорашиваясь: руки о тряпку вытерла, волосы под платок затолкала. - Далеко гнать - супоросные матки средь дороги растрясутся. Погодить бы с полмесячишка.
     - Можем раньше, можем и позже - все в нашей власти, - отвечал ей Пылосов, довольный, что она к старому разговора не повернула.
     - На Усть-Ямы погоним алн куда? - спросил» Арина и прннагнулась к деревянным ведеркам.
     - Дальше, Арина. Шестая точка где - вот куда. По речке Пыжинке вверх.


     В один небольшой узел смотали шмутье, барахлишко, остальное все на себя было наздевано: чирки, платье рваное на Арине, на Максиме ботинки рабочие, чьи-то обноски; из ботинок торчали онучи. И штанишки на нем, рубашонка были самые плохенькие. Идти по тайге - известное дело, пообдерешься, последнее спустишь. Поэтому из одежонки худшую выбирали.
     Егорку оболокли в девчоночье платьице, голубенькие трусишки: и платьице и трусишки притащила за пазухой Манефа, сказала, что отец с матерью им посылают. Врала или правду сказывала? От себя девочка подарила Максиму книжку со сказками Пушкина. Арина было хотела вернуть книжку обратно, но Максим со злостью вырвал ее из рук матери и запихал в узел. За долгую зиму он выучил с Манефой всю азбуку и уже сам читал, не по слогам, а быстро. За смышленость Манефа его хвалила и меньше стала над ним смеяться.
     - Последнюю ночку, а завтра, благословись, в дорогу, - вздохнула Арина, присаживаясь к окну.
     - Чо ли, Пылосов поведет, косолапина? - Бабка Варвара стукнула крепким ногтем по табакерке.
     - Он, с лошадушкой...
     - Н-ня... - Старуха остячка концом платка прикоснулась к глазам, погладила щеки. - Катерина моя на сплаву чичас, встренишь - привет ей перекажи от меня.
     - Уж как же. Привет и поклон - все передам.
     Арина говорила неправду: ей не хотелось встречать Катерину. Та, может, и приветит их, и чаем напоит, и доброй дороги им пожелает, да ведь опять же спросит: нет ли там от ее мужика письмеца? Нет, скажет, Арина, ничегошеньки, Катеринушка, нет. А другого сказать ей нечего... Лучше не видеться им, не встречаться. Да как не встретишься, если дорога мимо Усть-Ям идет, а Катерина как раз там бревна сплавляет, самый разгар.
     - Перекажу, Варварушка, коли увижу, - повторяет Арина. - А за добро твое, ласку бога буду молить... Жили мы у тебя - горя не знали, к деткам моим ты была отзывчива, куском последним делилась. Смогу ли чем отплатить когда?
     Варвара сидела безмолвная, в прорези-щелки глаз лезло ей из окна красноватое солнце вечера, и старуха не жмурилась, не отворачивала от солнца лица.
     Арина от сильного чувства была готова покатиться в ноги к этой старой остячке и выплакаться. Потому что за все бескорыстье Варвары, кроме слез и слов, Арине нечем было ее отблагодарить.
     Максим, увлеченный предстоящей дорогой, говорил Манефе:
     - Пустил бы Анфим с нами на лето Пантиску, вот бы мы там поносились!
     - А вы на Шестом совсем одни-одни будете жить? - спросила Манефа кротко, как никогда не спрашивала.
     - Прямо, одни! - с удальством отвечал Максим.- Там старик какой-то живет. Он ставит ловушки на глухарей. Я буду ходить с ним на охоту.
     - А медведи? - оробела Манефа.
     - Медведи... - Максим задумался и рассмеялся. - Мать говорит, что таких голодранцев, как мы, медведи не тронут; побрезгают.
     - Ты книжку читай, а то совсем одичаешь.
     И в глазах Манефы засияло прежнее озорство.


     В этот вечер появился в Пыжино давно ожидаемый ронтовнк, бывший бондарь с сельповской засольной, Андрон Шкарин.


     ДАЛЕЕ:
     Глава 26. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 27. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 28. Часть 01. Дикие побеги
     Глава 01. Часть 02. Дикие побеги
     Глава 02. Часть 02. Дикие побеги

          

   

   Произведение публиковалось в:
   "Дикие побеги". – Хабаровск, Хабаровское книжное издательство, 1971