Глава 24. Часть 01. Дикие побеги
РАНЕЕ:
Глава 19. Часть 01. Дикие побеги
Глава 20. Часть 01. Дикие побеги
Глава 21. Часть 01. Дикие побеги
Глава 22. Часть 01. Дикие побеги
Глава 23. Часть 01. Дикие побеги
В тот вечер Максим и Пантиска гоняли бурундуков за поскотиной, обошли кедрачи за кладбищем и, вернувшись в поселок, шарились по помойкам, отыскивая цветные стеклышки, флакончики и гребешки с выломанными зубьями.
Максим случайно нашел колесико от часов. Пантиска взял посмотреть и бросил его понарошку, чтобы попугать Максима. Колесико подскочило и закатилось под склад, где хранились орсовские продукты.
- Лезь! - толкнул Пантиску Максим.
Орсовский склад стоял на низеньких сваях, сваи от времени ушли в землю, и между землей и полом было узенькое пространство. Оттуда несло тенетами, плесенью, мучными мешками.
Под склад они полезли вдвоем, упираясь локтями. В затхлой серости воздуха на них смотрели разорванные калоши, скособоченные чирки, бахилы без голенищ, горлышко зеленой бутылки, забитое пылыо, и конфорка от самовара.
- Конфорка дома сгодится, - прошептал Пантиска и выбросил ее наружу.
А колесика от часов не было. Елозя животами в пыли, они продвинулись дальше, и оба замерли: перед глазами что-то белело.
- Мука! Гли-ка, насыпано скоко.
Мальчишки перевернулись на спину, задрали головы: в полу, между плахами, была большая щель. Максим просунул в щель тоненький палец, поковырял: на рукав фуфайчонки потекла белая струйка.
- Крысы проели.
Пантиска снял с головы шапку, подставил под белую струйку.
- Не надо, так скажем Пылосову.
Пантиска вывернул шапку, выхлопал.
От муки и от поднятой пыли они расчихались до слез и забыли про колесико от часов. Когда выбирались из-под склада наружу, то головами уперлись в толстые, сморщенные, продегтяренные бахилы Ивана Засипа-тыча.
- Дядь Вань, там у вас крысы мешки прогрызли с мукой, и муки страсть сколь много на землю просыпалось! - заторопился Максим, глядя в наклоненное, недобро напухшее лицо Пылосова.
- Капканы поставить надо, переловить всех крыс. - Пантиска отряхивался: уши его были в муке.
- Спасибо, стал-быть, за подсказ, за раденье, - с гнусавиной протянул Иван Засипатыч, расшиперивая руки и ноги. - Крысы-то, мужики, какие?
- Обнаковенные... которые с этакими хвостами...
- Ага! - набычился Пылосов, перебегая нехорошо блестевшими глазами с одного мальчика на другого,- А может, крысы двуногие? А\ожет, так вашу мамку, капканы не надо ставить? - Он выбросил клешни, сграбастал мальчишек, поднял их над землей, как щенят.
Максим царапался и цинался: второй уже раз поступает с ним так этот гундосый мужик! Ну, за овес еще ладно, овес он все ж таки брал из конской кормушки, а тут его ловят совсем зазря. И Пантиску. Остяки сроду не брали чужого: они могли попросить,_ могли поделиться своим, но украсть не могли. Это было законом у них. Максим задыхался от лютой обиды за себя, а больше еще - за Пантиску. Максим совсем было выпутался из хваткой лапы, ударил больно пинком Пылосова под коленку, Пылосов ахнул слегка, прихромнул и стукнул мальчишек со злости лбами. Они заорали ре-пом от боли. Этот рев и услышал Левка.
Сбежались первыми матери, потом прихромал подвыпивший Анфим. Пьяная в дым тетка Катерина, икая, вплоть подошла к Пылосову.
- Пусти ребятишек, ты им не тятька. Своих дери.
И к этим словам Катерина прибавила такое ругательство, что Пылосов головой закрутил, заозирался.
- Мало я встречу вам шел? - заговорил он чуть ли не жалобно. - Рыбка еще не поймана, рыбка еще в воде, а я вам авансом и мучку и сахар давал. А вы мне - в карман наклали.
Иван Засипатыч сдернул с головы Пантиски шайку: черные волосы остячонка были в муке.
- Где брал, сволота? - закусил губы Анфим и сказал еще что-то по-своему.
- Под амбаром просыпалась... крысы...
Анфим дышал, свирепея, зрачки его почти сошлись в одной точке у сплюснутой переносицы, и он страшно, наотмашь, ударил по лицу сына.
- Сопатку расквашу!
Стала бить своего, ругаясь и плача, Арина.
- Анфим! Арина! Чисто сбесились, тьфу! - закричала прибежавшая позже других бабка Варвара и кинулась к Пылосову. - Невинных детей виноватишь? С крысами вместе сам ты муку таскашь!
Загалдели, не разобрать что, обступили завкустом Пылосова. Одна Арина в стороне плакала, отвернувшись от всех и прижимая к животу голову воющего Максима.
Иван Засипатыч поднял рассерженную руку.
- Мне вас, хайластых, где же перекричать! За свое добро простил бы, за советское - не имею права. Я тут не в бабки играть поставлен, я тут лицо государем венное. Пускай вами следователь займется: ему эго дело сподручнее.
Он мыкнул что-то себе под нос, подошел к растрепанной Арине.
- Уж от кого-кого, а от тебя, Сараева... Другому кому отказывал, тебе же всегда радел.
- Не верь ты, мамка, - захлебывался Максим. - Он врет, все врет!
- Сынок, я-то знаю и тебе верю, нам-то поверит кто?
ДАЛЕЕ:
Глава 25. Часть 01. Дикие побеги
Глава 26. Часть 01. Дикие побеги
Глава 27. Часть 01. Дикие побеги
Глава 28. Часть 01. Дикие побеги
Глава 01. Часть 02. Дикие побеги
Произведение публиковалось в:
"Дикие побеги". – Хабаровск, Хабаровское книжное издательство, 1971