Глава 07. Часть 01. Дикие побеги
РАНЕЕ:
Глава 02. Часть 01. Дикие побеги
Глава 03. Часть 01. Дикие побеги
Глава 04. Часть 01. Дикие побеги
Глава 05. Часть 01. Дикие побеги
Глава 06. Часть 01. Дикие побеги
Не успели утихнуть пересуды вокруг смерти пыжин-ского лесника Егорши Сараева, как свалилось новое горе: катер-болиндер сел на мель в Сухом чвору, в ночь поднялась буря, и перегруженный паузок с мукой и разной провизией затопило.
Приехал в Пыжино перепуганный шкипер, стал просить помощи. Мужики погнали к Сухому чвору неводник, чтобы вытаскивать и перевозить муку.
Не один день бились они, вынимая кули из воды, намаялись до ломоты. Шкипер на радостях поставил мужикам ящик водки — пейте, нс жалко. Нили, расска-зывали друг другу, кто сколько раз нырял в трюм, как захлебывался, как судорогой сводило ноги.
Бондарь Андрон в охотку мог выпить много, по не сильно пьянел: только лицом багровел да лоснился. И вспоминал о своем — все об Егорше Сараеве: друг ведь был... За таким разговором и подвернулся ему тут Максим: кругленький рыжик, веселый, на теле густой загар перемешался с грязью.
— Озорник ты, Максимша, — с мягкой грустью сказал дядя Андрон, обнимая мальчишку. — Пошто у тебя коленки чугунные? Пошто не моешь? Смеешься, птаха ты беззаботная. На-ко вот сушку.
Максим надел сушку на грязный палец, повертел и умчался.
И опять случилось событие в маленьком Пыжино: Максим Пантиске голову прорубил.
Совсем нечаянно вышло. Валили они сушняк па дрова — комары ели. Максим со зла широко размахнулся, топор у него занесло далеко вбок, и острым концом он скользнул по лбу Пантиски.
Остячонок ойкнул, упал на колени, схватил ладошкой рассеченный лоб. Сквозь пальцы у него брызнула кровь. Этой крови он больше всего испугался и заревел не своим голосом.
Максима сильно избили Левка с Порфилкой, а дома еще добавила мать. Она зажала ему голову между колен и драла березовым голиком. Так жестоко мальчика сроду не били, и он исходил злым, протестующим криком. Матери было, конечно, жалко его, но у нее был и свой расчет: показать Мыльжиным, что она не дает своему потачки. Когда она била его голиком, то приговаривала, чтобы слышали все:
— Добрые люди, пошли нм господь спасения, пригрели нас, приласкали, а мы им чем платим? Пойди сейчас же, негодник, и попроси у Пантиски прощения!
И тише досказывала:
— С фатеры сгонят, куда пойдем? Проскочит лето, и не заметишь, а там зима на носу...
Лишь к вечеру он пошел попроведать Пантиску. Робко переступил порог Анфимова дома. Пантиска лежал на кровати. На лбу у него черным рубцом запеклась кровь. Мать прикладывала ему к голове что-то мокрое,-желтое.
— Гад такой, — выругалась хозяйка. — Чуть было не решил мальчонку.
Максиму хотелось видеть Натиску, поговорить, он прошел по одной плашке, глядя себе под ноги, словно бы шел не по полу, а по шаткой доске переходил бурный ручей.
— Я тебе вот чо принес, — проговорил Максим и протянул Пантиске два рябеньких яичка. — Воробыш-кины. В травке нашел, за огородом.
Пантиска принял яички, рука его была горячая, i у-бы запеклись н потрескались.
- Пролежусь тоже пойду, — слабеньким голосом пискнул больной остячонок. — Я знаю, где многу шко-много дроздиных гнездышек.
— Будет вам пташек зорить! — цыкнула Анна.
Пока остячонок болел, Максим натаскал к нему на кровать вороньих перьев, светящихся гнилушек, медных обойных гвоздей с красивыми шляпками. Выискивал где-то, старался. Принес свинцовую гирьку, найденную в иле, вымытую обской водой.
И снова они были друзья.
А двадцать третьего июня, с опозданием на целые сутки, пришла в остяцкое Пыжино весть о начале войны.
Весь этот день был тихий, какой-то гнетущий: будто кого опять собрались хоронить. Повестки выдали Косте Щепеткину, дяде Андрону, другим. Провожать пошли в соседние Дергачи, и Пыжино притаилось, словно копило, собирало все силы, чтобы вечером взвыть еще раз бабьими голосами.
В Дергачи, к перевозу, стекался народ из Сосновки, с Больших и Малых Подъельников Из Дергачей призывников повез к пароходу бакенщик Маковей Зублев. У самого Зублева брали на фронт двух сыновей. Кроме них, у бакенщика никого не было. Он ходил как помешанный, тыкался по углам. А тут еще баламут Костя Щепеткин, пьяный, с младшим сыном его драку затеял...
Все, кого брали на фронт, хмельные м раскосмаченные, с измочаленными чубами, садились в большой сельповский неводник. Бабы глядели им вслед чумными глазами, выжимали в платки красные распухшие носы и выли.
— Скажи, рассопливились. Не мертвых живых провожаете, — храбрился полупьяный бондарь Анд-рон. — Живы будем — вернемся, слышь, Максимша? Расти тут, мать слухай, дядьку не забывай.
Максим махал всем рукой.
ДАЛЕЕ:
Глава 08. Часть 01. Дикие побеги
Глава 09. Часть 01. Дикие побеги
Глава 10. Часть 01. Дикие побеги
Глава 11. Часть 01. Дикие побеги
Глава 12. Часть 01. Дикие побеги
Произведение публиковалось в:
"Дикие побеги". – Хабаровск, Хабаровское книжное издательство, 1971