Новый перевал. Предисловие: Как всё это начиналось
Был март 1946 года, время оттепели, когда за городом на южных склонах Хехцира появляется первый весенний цветок — анемон, или, проще сказать, ветреница, а в холодном и голом лесу заводят песню перелетные птахи, еще не зная, что впереди...
Помню, на дорогах уже блестела вода; в полдень ветер срывал ледяные бороды с крыш и все настойчивее под окнами редакции выстукивала капель, напоминая о том, что зима кончилась. Потом внезапно повалил густыми хлопьями снег. И опять завьюжило.
Передо мной лежало письмо, его только что принесли мне удэгейцы — смуглолицые жители хорской тайги, в самодельных шапках, задорно сдвинутых на затылок, в меховых унтах, расшитых под коленями цветным узором, легкие на ходьбу люди. Они не считали за труд отшагать почти сто километров по тайге, прежде чем добрались до железной дороги. У них были свои дела в крайисполкоме, поэтому они не стали задерживаться. Посидели, не снимая шапок, и ушли, оставив в кабинете крепкий запах табака и этот белый конверт у меня на сголе, сложенный треугольником...
Джанси Кимонко писал, что собирается летом осмотреть охотничьи угодья по реке Тэгуму и в верховьях Сукпая. На дальние участки обширных лесных владений, закрепленных за колхозом «Ударный охотник», вовремя войны промысловики не заглядывали, и теперь следовало узнать, в каком они состоянии. Там когда-то были кочевья «лесных людей», приведших с морского побережья в долину Хора. У старого перевала, через который прадеды Джанси перенесли на руках долбленые лодки, давно уже сгнили деревянные идолы. Но тропы не зарастают: по ним пробираются медведи и кабаны, да иногда охотники—то к морю, то обратно. Идут и оставляют свой знак. Мне рассказывали геологи, побывавшие в тех местах: кое-где на деревьях еще висят полинялые цветные ленточки.
Так вот куда потянуло Джанси Кимонко... Это же родина его — Сукпай!
В письме он спрашивал: не дадут ли мне от газеты командировку? Если не дадут, можно и так пойти («мясо будет, рыбу поймаем»), Надежда Ивановна, его супруга, тоже собирается с ним. Да, интересно было бы побывать там... Только ведь на всем пути до Сукпая и дальше — глухая тайга, безлюдье. Что за прок для газеты?
Я отложила в сторону письмо... А все-таки надо съездить (хотя бы в Гвасюги), пока жив Гольду — хранитель седой древности и пока бабушка Сигданка еще не забыла старинные песни, которые никто не может петь так, как она.
Гвасюги... Мне представилось знакомое село в среднем течении Хора, избы вразброс между деревьями, по одну сторону протоки и по другую, высокие амбарчики на сваях и вместо улиц — тропинки. Глухой, таежный мир, куда в летнюю пору ни на чем, кроме как на лодке, не доберешься, но где природа так щедро награждает путника богатством впечатлений, а люди с их историей, запоздавшие на столетия, так трогательны в своем стремлении приобщиться к новой жизни, что мысль о поездке в Гвасюги мне всегда казалась заманчивой.
Я опять перечитала письмо председателя сельсовета. Оно было написано карандашом, с приветствиями и пожеланиями по-удэгейски, как обычно. Никаких подробностей о походе в письме не сообщалось. Наверное, Джанси торопился, думал о главном и спешил отправить свое послание с попутчиками. Почта идет долго. Зимой почтальон ездит на лошади, а чаще всего на нартах в собачьей упряжке. Сначала по замерзшей реке, потом — через тайгу, с сопки на сопку. Я знаю этот зимний путь...
Тайга бывает гладкой только издали. А попробуй-ка ступить в ее дебри! В ее снега... Синий воздух, курящийся над распадками, будет казаться тебе манящим знаком жилья, красноватые свежие щепки вокруг пенька обрадуют словно письмо друга, а тоненький звон пилы на лесосеке покажется музыкой.
Мысли о тайге, непрошеные, как этот мартовский снегопад за окном, внезапно нахлынули на меня, перед глазами возникла санная дорога. Острый запах лимонника, гибкие, коричневые лианы которого лесники заваривают вместо чая, слился в памяти с запахом мерзлого хлеба, кедровой смолы на руках и белого ветра, овевающего ресницы. В Гвасюгах я была впервые зимой сорок четвертого года. Вместе со мной — фотокорреспондент КрайТАСС Василий Андреевич Байдалов. Мы отправились туда по заданию редакции — надо было подготовить полосу об удэгейцах. Вот как это было...
Далее:
Новый перевал. Глава 1: Дорога в тайгу
Новый перевал. Глава 2: Гвасюги
Новый перевал. Глава 3: Чьи это песни?
Новый перевал. Глава 4: Новые знакомые
Новый перевал. Глава 5: Сборы в экспедицию
Произведение публиковалось в:
«Огни далёких костров». Повести и рассказы. - Хабаровск. Хабаровского книжное издательство, 1984. Байкало-Амурская библиотека "Мужество".