Глава 4: Флотские будни. Жизнь прожить - не поле перейти
Ранее:
"Жизнь прожить - не поле перейти". Предисловие
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 1: Южное солнце
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 2: Перемена мест
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 3: Новые «университеты»
Николай легко вписался во флотский коллектив. Сначала ему пришлось изучать электрооборудование корабля, пролезая в каждую щель, где проходили силовые и контрольные кабели. Обладая отличной памятью, он вскоре мог запросто нарисовать схему электропитания каждого орудия и механизма. Однажды, во время учебных стрельб, отказали кормовые орудия. Николай быстро нашёл и устранил неисправность. Корабль получил высокую оценку на стрельбах, а Николая перевели начальником центрального поста управления стрельбой.
На очередном комсомольском собрании его избрали секретарём комсомольской организации корабля. Опираясь на активность и сознательность комсомольцев, новому секретарю удалось создать крепкое активное ядро. Дисциплина на корабле хромала. Не редко, моряки возвращались на корабль из увольнения, в изрядном подпитии. Воспитательные беседы не действовали.
- Да без меня, корабль не сможет быть боевой единицей! Такого специалиста во всей флотилии не найти! – бахвалился выпивоха, отправляясь на гауптвахту.
- Надо принимать кардинальные меры! – говорил секретарь комсомольской организации командиру.
- Списать с корабля на берег не очень эффективная мера! Мы и так большую часть времени стоим около берега. Да и специалисты, действительно, нужны. Подумайте, со своими комсомольцами, о других воспитательных мерах, а я поддержу – ответил командир корабля.
Нужно было выбить главный козырь у «пьяниц-специалистов». На корабле развернулось движение за овладение вторыми и смежными профессиями. Сначала «спецы» не очень делились своими секретами, приходилось обращаться к экипажам других канонерных лодок. Но, когда на очередных учениях, дали вводную «Убиты командиры БЧ-2, БЧ-4», а корабль успешно выполнил задачу с дублёрами, «спецы» поняли, что и без них вполне можно обойтись. После этого сами стали помогать дублёрам, осваивать секреты смежной специальности. Иметь минимум две смежных специальности становилось нормой. Взаимопомощь и взаимовыручка в овладении новыми профессиями сплачивала экипаж. Вскоре их корабль был признан лучшим в Амурской Краснознамённой Флотилии, среди кораблей подобного класса.
Во время увольнения на берег, Николай шёл в библиотеку. Его интересовали исторические личности и события. Из книг он черпал мудрость жизни, а их афоризмы не редко использовал в практической работе. Прочитав однажды: «Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится!», понял, насколько эффективна в воспитательной работе, может быть сатирическая стенгазета. То, что не могли сделать самые суровые наказания, делала обыкновенная кисточка с красками. Ранее бравирующие выпивохи и разгильдяи, превращались в «отрицательных героев» в предмет насмешек и подначек. Реабилитироваться можно было только хорошим поступком и положительной заметкой в стенгазете.
Николай поднял архивное прошлое корабля. Это вызвало живой интерес экипажа.
Моряки всматривались в лица тех, кто служил на канонерской лодке «Пролетарий» в 1931 году. На стенах кают-компании и кубриков появились отдельные фотографии моряков, прославивших честь корабля в прежние годы с кратким описанием геройских поступков и просто знаменательных событий.
С тех пор прошло не одно поколение призывников. Некоторые из офицеров продолжили службу на этом корабле, другие перевелись на другие флоты и должности. Матросы и старшины увольнялись в запас, но их память оставалась на корабле.
Святые понятия «Флаг, корабль и командир» становились частью жизни каждого моряка не только на время службы, но и на всю оставшуюся жизнь.
Проводимая целенаправленная работа уже начинала давать высокий эффект в повышении порядка и дисциплины на корабле.
Лица моряков с портретов и фотографий, словно безмолвно спрашивали: «А что лично ты сделал для повышения боеспособности корабля? Чем прославил его боевой флаг?»
Комсомольцы корабля во главе со старшиной Шпаковым Н.В. старались разыскать живых свидетелей славного прошлого канонерской лодки «Пролетарий». Приглашали их на встречи, а тех, кто жил далеко и не мог приехать, поздравляли в письмах. В ответ получали письма со словами благодарности, что их помнят и чтут на любимом корабле.
Приходящие на службу молодые матросы, с уважением рассматривали Наградную грамоту, которой 1929 году наградили корабль.
Подолгу всматривались в лица жителей села Пермское, участвующих в митинге по поводу прибытия к ним на канонерской лодке «Пролетарий» первых топографов и геодезистов для изысканий под новый город Комсомольск- на Амуре. Некоторые узнавали своих земляков.
Николая повысили до старшины 1 статьи, и поставили руководить второй боевой службой, но он оставался негласным авторитетом в электроснабжении корабля. В каждом релейном шкафу появились изолированные провода с наконечниками «крокодил» для того, чтобы, при необходимости, перемычками восстановить аварийное электропитание. Для более мощных магистральных кабелей были изготовлены толстые изолированные проводники с винтовыми зажимами. Вскоре аварийные перемычки из шлангов и трубок сделали и для трубопроводов воды и масла.
Текущие дела по оснащению корабля и повышению его живучести, не могли полностью вытеснить партийно-политическую работу. Громкие дела над «врагами народа» обсуждались на политзанятиях.
Репрессии НКВД затрагивали и военно-морской флот, отзывались болью в сердцах людей, имевших родственников, или друзей среди «врагов народа». Николай свято верил в мудрость Сталина и политбюро ВКП(б). Разоблачение злоупотреблений наркома НКВД Ежова, только усилило эту веру.
1940 год начался с известия о войне на Карельском перешейке. Информация с фронта приходила куцая. Тянулись месяцы, а война продолжалась. На Амурской границе тоже было неспокойно, участились провокации, в отражении которых участвовали не только пограничники, но и корабли Амурской Краснознамённой Флотилии. Летом поступило сообщение о штурме линии Маннергейма и заключении мира с Финляндией.
Фашизм расползался по Европе. Уже пала республиканская Испания. Сапоги солдат Вермахта шагали по Парижу, улицам Польши и Чехословакии.
Из Советских репродукторов звучали бравурные, патриотические песни: «Утро красит нежным цветом стены древнего кремля», «Если завтра война, если завтра в поход». Но на душе у многих граждан СССР было неспокойно.
После заключения Пакта о ненападении с Германией обстановка немного разрядилась. Советские люди не очень доверяли этому хрупкому миру, а военные тем более. Но, когда было опубликовано знаменитое сообщение Правительства СССР, и стали отдавать задержанные отпуска, снимать уровень готовности, поверили в то, что войны в 1941 году не будет.
20 июня, рано утром пришёл секретный приказ наркома Военно-морского флота адмирала Н.Г. Кузнецова об объявлении готовности №1 на всех флотах и кораблях. Этим приказом разрешалось применять боевое оружие для пресечения провокаций на границах и портах, сбивать все самолёты, совершающие нападения, топить катера и корабли без опознавательных знаков или угрожающие нападением. Приказ был немедленно доведён до всего причастного личного состава. До поздней ночи канонерская лодка экипировалась боекомплектом, питьевой водой и продовольствием по военному нормативу. Корабли флотилии отправились на большое учение, а город Владивосток жил в обычном ритме.
После окончания учений с боевыми стрельбами в 18 часов объявили отбой. На рейде выстроились корабли. Свежий ветер трепетал флаги.
Начался аврал. Моряки драили до блеска палубу, медяшки, мыли и чистили надстройки, вели подкраску.
В этот предвечерний час, на одном из старейших кораблей Амура, в маленькой уютной радиорубке, сидел на вахте старший краснофлотец Сергей Дёмин. Оперативной работы не было, и Дёмин включил репродуктор. Вдруг сквозь шум и треск радиопомех раздался глухой голос:
- Через несколько минут слушайте важное правительственное сообщение.
Прошло две, а может быть, три минуты и диктор объявил:
- У микрофона Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров и Комиссар Иностранных Дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов.
В динамике послышался знакомый голос:
- Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
- Сегодня, в 4 часа утра, без объявления войны германские войска напали на нашу страну. Атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке из своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие….
Услышав первые слова исторического обращения товарища Молотова к соотечественникам, Дёмин высунулся из рубки и громко крикнул:
- В кубрике! Кто там? Скорее передайте командиру, что началась война. Немцы перешли нашу границу, сейчас выступает по радио товарищ Молотов.
Над палубой воцарилась зловещая тишина. Каждое слово выступления ураганом неслось по верхней палубе, но сознание краснофлотцев не хотело в это верить.
- …Красная Армия и весь наш народ поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу….
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Динамик замолчал, а моряки автоматически продолжали прерванную работу. Скатывали водой палубу, драили смуглое золото медяшек, наводили чистоту и порядок в каютах и орудийных башнях. Но вот, заливаясь трелью, по кораблю разнеслась дудка:
- Всему личному составу собраться на кочегарный кожух!
Последовала команда «Смирно!» и командир, заслушав короткий доклад, дал команду «Вольно!» Но эта команда не была выполнена. Все держали равнение на командира и напряжённо слушали каждое слово.
- Товарищи! Сейчас выступил по радио товарищ Молотов. Сегодня ночью, без объявления войны, немецкая армия вероломно напала на нашу Родину. Мы не хотели этой войны, она навязана нам германским фашизмом. Но уж коли враг посмел занести над нашей Отчизной меч, от меча он и погибнет! Отныне все силы народа мобилизованы на дело обороны Родины. Ещё зорче будем нести нашу вахту.
Потом выступили командир отделения радистов Пётр Мельников, старшина Виктор Околович, старшина Немченко, сигнальщик Ванчуренко. Они никогда не говорили так страстно, взволнованно и горячо, как в этот вечер.
За сопки опускалось солнце. Буд-то бы огненный закат и Амурская вода, обнявшись, плыли навстречу кораблю. Наступил первый вечер войны. В этот час каждый, находящийся на корабле, вспомнил свою семью, родительский дом, любимую. Промелькнули светлые картинки недавней жизни.
….Тюлевая занавеска на окне, черёмуха в белой накидке, мягкий свет зелёного абажура, любимая девушка, вальс Штрауса на молодёжном вечере… Это наша юность, это наша любимая и ласковая Родина, которая оказалась в смертельной опасности. В тихий амурский вечер, первый вечер войны, каждый почувствовал всеми закоулками души, как дорога ему Родина, её леса, голубые озёра, в хороводе берёз и елей, бескрайние нивы полей, необъятная земля отцов и дедов, которую хочет теперь отнять коварный сильный враг.
- Нет, так не будет! – сказала Россия, сказал народ, – Скорее мы все умрём, но не дадим на поругание святую землю!
nbsp;
Далее:
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 5: Война
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 6: Сунгарийский поход
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 7: Тайная война
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 8: Гражданская жизнь
"Жизнь прожить - не поле перейти". Глава 9: Снова армейская служба
Произведение публиковалось в:
Страница автора на proza.ru