Глава 5: Новые испытания. Кожа да кости
Ранее:
"Кожа да кости". Предисловие
"Кожа да кости". Глава 1: Пути-дороги
"Кожа да кости". Глава 2: Бомбёжка
"Кожа да кости". Глава 3: Машинист
"Кожа да кости". Глава 4: Первый бой
На рынке появилась молодая картошка. Алексей не воровал её на огородах. До них было далеко. Выменял две картофелины на складной перочинный ножик и съел клубни сырыми, как яблоки. После очередного похода к начальнику станции, у Алексея закружилась голова, и подкосились ноги. Сполз по стенке на пол прямо за дверью. Начальник станции с кем-то разговаривал по телефону:
- Да не волнуйся ты! Всё будет нормально! Получишь кожи! Он только что вышел от меня. Голод не тётка! Или начнёт продавать, или сдохнет, и мы заберём весь вагон.
Алексей понял, что его приговорили к голодной смерти. Решил больше не ходить к начальнику станции, экономить силы, и держать оборону до последнего, защищая имущество даже с оружием в руках. Вернулся в вагон и стал анализировать ситуацию, определяя время, которое ему предстояло выдержать в осаде. Напротив грузился воинский эшелон.
Впадая в обморочное состояние, услышал знакомый голос старшины, точнее лейтенанта. «Ну вот, уже голодные галлюцинации начались! Может быть, это от спёртого воздуха?» - подумал Алексей. Действительно, вагон стоял на месте, двери открывались редко. Превозмогая дрожь в коленях и руках, дополз до двери, и навалился всем слабеющим телом на рукоятку. В лицо пахнул свежий воздух, и от этого снова закружилась голова. Но знакомый голос раздавался в ушах всё сильнее. Шум открываемой двери привлёк внимание военных. К вагону подошёл майор:
- Надо же! Знакомый вагон! А где проводник Алексей, который был в нём?
В дверях вагона молча стоял обросший худой человек, покачиваясь от голода и усталости. По его щекам катились крупные слёзы.
- Что? Алексей погиб?
- Это я, Коля!
Опешивший майор вскочил в вагон и подхватил на руки, почти невесомое тело. Уложил его на соломенный тюфяк и крикнул в открытую дверь:
- Врача сюда! Быстро!
После укола глюкозы в вену, Алексей пришёл в себя и рассказал о своих злоключениях на этой станции. Майор распорядился насчёт воды и сухих пайков для проводника вагона, потом начал рассказывать о том, что произошло полтора месяца назад, после их расставания. Поглаживая Алексея по закопчённой руке, говорил тихим, ласковым голосом:
- Не волнуйся, теперь всё будет хорошо! В то время прорвался, и сейчас прорвёшься. Движенцы – большие перестраховщики. Тогда, начальнику станции, поступила телеграмма об отправлении эшелона, но он не знал, как её выполнить. А когда вы отправились, сообщил, что эшелон угнали. За мной срочно прислали самолёт У-2, чтобы привлечь к ответственности за то, что просмотрел диверсию на железной дороге. Я уже писал объяснение в отделе «Смерша», когда ваш поезд прибыл по назначению. В рапорте я всё написал подробно, в том числе, как ты ехал кондуктором. Меня представили к ордену и новому званию, начальника станции сняли в путевые рабочие на три месяца. Кстати, тебя тоже представили к ордену. Прорыв танков тогда ликвидировали, но фашисты подтянули резервы. Мои ополченцы со взводом сапёров ещё двое суток обороняли станцию, прикрывая отход наших войск. Я был легко ранен, а через неделю получил звание капитана. Теперь у нас под Москвой формируется дивизия НКВД. Мне присвоили звание майора и отправили сюда за техникой. Отдыхай, а я сам разберусь с твоим вагоном! Пока тебя не отправлю, не уеду!
Пробираясь через вереницу эшелонов, майору не раз приходилось останавливаться по окрику часовых и предъявлять документы старшему патруля. Глядя на эту силу, понимал, что страна готовится дать решительный бой фашистам. Фронт движется на Восток, сжимаясь, как гигантская пружина. И она не сломается, а мощно ударит по врагу. Рассказ Алексея расстроил и возмутил до глубины души. К начальнику станции зашёл без стука, предварительно узнав его имя и отчество. Почти строевым шагом, подошёл к столу и спросил:
- Струков Сергей Семёнович?
- Да! А в чём дело?
- Вопросы буду задавать я! А вы будете отвечать!
- Хорошо! – растеряно ответил начальник, не привыкший к такому обращению.
- Отвечать будете по всей строгости законов военного времени! Почему у вас до сих пор стоит в 13 тупике двухосный вагон?
- Так в нём груз не воинский, а гражданский!
- Сейчас все грузы воинские! На обработку и отправку транзитных грузов существуют нормативы! Почему они не выполняются?
- Так в этом вагоне просто хромовая кожа!
- Что там ещё лежит, вам и мне знать не положено. Это – государственная тайна! Кожа лежит для маскировки! Ты на какую разведку работаешь, скотина? – вдруг заорал Николай своим громовым голосом.
- Да, я ссссейчас всё иссссправлю! – пролепетал побледневший начальник.
Предательский пот побежал у него не только между лопатками, но и выступил холодной испариной на лице. От этого решительного майора со знакомыми петлицами НКВД можно было ждать больших неприятностей.
- Даю тебе времени один час! Если вагон не будет отправлен, пойдёшь под трибунал вместе со всей шайкой-лейкой, как саботажник и враг народа! И дайте дальше по дороге телеграмму, чтобы ни у кого не проявилась такая же дурь, задерживать вагон стратегической важности!
- Да, да, я сейчас распоряжусь!
- Я лично буду около вагона, и если он не будет отправлен, приду сюда с конвоем.
Николай круто развернулся и вышел из кабинета. Когда добрался до тупика, к вагону уже подъезжал паровоз. Николай запрыгнул в вагон к Алексею и проехал с ним до нового состава.
- Ты только много не ешь сразу с голодухи!
- Я экономить буду! Спасибо тебе огромное! А то меня уже приговорили к смерти!
- Ничего, ты жилистый и везучий! Такие, как ты, не пропадают «за понюх табаку»!
Николай глянул на часы и выпрыгнул из теплушки. До отправления его эшелона оставалось всего полчаса.
Вагон Алексея прицепили в хвост поезда. Его мотало из стороны в сторону со страшной силой. Вода в котелке расплескалась, а набрать её было негде. От сухого пайка пить хотелось нестерпимо. На одной из станций поезд стоял дольше обычного, и удалось сходить к водо раздаточной паровозной колонке, располагавшейся на соседнем пути.
На Байкальских кривунах Алексея укачало до потери сознания. Проходя мимо его вагона, кондукторы стучали по двери и окликали проводника. Но в этот раз ответа не было.
- Что будем делать? Это же тот самый, стратегический вагон из телеграммы!
- Может быть, отстал где-нибудь проводник?
- Теперь вагон в свободном доступе!
- Давай, поставим проволочную скрутку и пломбу! Дойдёт вагон до места даже без проводника, ведь он на особом контроле!
Сказано – сделано! Железнодорожники строго выполняли указания телеграммы, и вагон шёл дальше без задержек. Очнувшись, Алексей хотел открыть дверь, но ему это не удалось. Жажда мучила всё сильнее. Теперь он мечтал, чтобы бандиты напали на эту теплушку и вскрыли двери. Вспомнив о бандитах, достал трофеи. Фонарик он обменял на продукты, но нож и наган были на месте. Взял холодную воронёную сталь в руку. В барабане оставалось три патрона. В голове мелькнула мысль: «Вполне хватит, чтобы застрелиться и не умирать мучительной смертью от жажды!» Вспомнил секретаря парткома, комиссара с красными звёздами на рукавах кителя, Николая, быстро ставшего майором НКВД. Эти люди верили в него. «Надо бороться до конца! Действовать, а не раскисать!» - приказал себе Алексей. В руке по-прежнему был наган, но сейчас появилась мысль перебить скрутку выстрелами. Вагон бросало, как утлое судёнышко в штормовом море. Наметил примерное положение проволочной скрутки и нажал на курок. Грохнул выстрел и в нос ударил запах сгоревшего пороха. Пуля прошла мимо скрутки. Алексей взял нож и стал расширять отверстие, пробитое пулей. Он долбил крепкую древесину, как дятел, вращал нож в отверстии вправо и влево. Наконец, через отверстие стало видно накладку и скрутку. Алексей сунул ствол в дырку и снова выстрелил. На этот раз пуля задела проволоку, но не перебила её полностью. Оставался один патрон. К этому выстрелу Алексей готовился более тщательно, расширяя отверстие для ствола нагана. Выстрел оказался удачным, проволока была перебита, но её загнутые концы продолжали держать накладку, словно крючки. Алексей стал лихорадочно расширять отверстие ножом, чтобы просунуть руку. Работа продвигалась медленно, но верно. Похудевшая рука уже свободно проходила в дыру, но ослабевшие пальцы не могли разогнуть шестимиллиметровую проволоку. Возникла мысль разогнуть концы проволоки, одев на них ствол нагана. Расширил отверстие ножом. Один проволочный крючок удалось разогнуть сразу. До второго пришлось тянуться. Разогнув проволоку наполовину, стал перехватывать пальцы, вагон тряхнуло, наган слетел с крючка и улетел под откос. Алексей хотел отогнуть проволоку ножом, но лезвие сломалось, и нож отправился следом за наганом. По щекам потекли слёзы отчаянья. Небо тоже нахмурилось, и пошёл дождь. Струи воды барабанили по крыше теплушки и стекали по стенкам. Порывом ветра их заносило в отверстие. Алексей свернул кусок кожи и высунул на улицу. Струи воды зашуршали и потекли по лотку внутрь вагона тоненькой струйкой. Быстро подставил котелок и стал собирать драгоценную влагу. Такой вкусной воды ему ещё никогда не приходилось пить. Но её хватило только на несколько глотков. Довольный живот заурчал, и Алексей продолжил сбор воды. Раньше ему нравились солнечные дни, теперь радовал дождик. Поезд вырвался из зоны дождя и снова погрузился в горячий сухой воздух. Теперь удавалось собирать только ночную росу. Её хватало едва смочить губы. Алексей лежал на своём соломенном тюфяке и держал в руках раскрытую красную книжечку с портретом Ленина. Чуть шевеля потрескавшимися губами, он разговаривал с ним и со всей Партией, словно держал отчёт за то, что ему было поручено, и что он успел сделать в своей короткой жизни. В полной уверенности, что вагон дойдёт до адресата, закрыл глаза и затих.
Но дойти до станции назначения вагону не довелось. На перегоне «Джалунь(теперь Усть-Пёра) – Свободный» загорелась букса. Вагон пришлось отцепить от состава и дотянуть на специальных башмаках до станции Свободный. После осмотра, вагонники не разрешили дальнейшую эксплуатацию без ремонта. Перед ремонтом, нужно было перегрузить кожи. Сделали запрос грузополучателю. Ответ пришёл быстро: «ЗАВОД ПЕРЕВЕДЁН НОВУЮ ПРОДУКЦИЮ ЗПТ РАЗРЕШАЕМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ГРУЗ НУЖДЫ НКПС ТЧК». Вагон поставили под рампу пакгауза и раскрыли двери. Бригадир грузчиков зашёл в вагон и удивлённо воскликнул:
- Да здесь не только кожа, но и кости!
На соломенном тюфяке лежала тёмная человеческая мумия с красной книжечкой в руке. Грузчик потянул за книжечку, но пальцы сжались. От неожиданности, что покойник ожил, грузчик выскочил на площадку рампы.
- Ккккажется он живой! – произнёс, заикаясь, грузчик.
Вызвали машину скорой помощи, и Алексея доставили в приёмный покой железнодорожной больницы.
Грузчики выгрузили весь вагон быстро. Кладовщик, принимавший кожи был поражён. Количество товара сходилось с накладной с точностью до дециметра. В городе работала обувная мастерская, ремонтирующая и изготавливающая обувь для железнодорожников и войсковых частей. Материал давно закончился, и её хотели закрыть. Теперь она могла работать на полную мощность. Старый обувщик, принимая кожу, сказал, что такого материала он давно не держал в руках.
- Из такой кожи можно шить любые сапоги и даже туфли для королей. Великое спасибо тому человеку, что доставил вагон с этой кожей!
Алексею оказали первую помощь, помыли, остригли, побрили, но он оставался без сознания. Пальцы лихорадочно что-то искали. Главный врач, при обходе, сказал:
- Дайте в руку его партийный билет!
Почувствовав в руке знакомую книжечку, Алексей успокоился, но впереди были ещё долгие месяцы возвращения к жизни.
Далее:
"Кожа да кости". Глава 6: Возвращение к жизни
Произведение публиковалось в:
Страница автора на proza.ru