Белое золото. Глава 7
Ранее:
Белое золото. Глава 2
Белое золото. Глава 3
Белое золото. Глава 4
Белое золото. Глава 5
Белое золото. Глава 6
Вернувшись к реке они, не обращая внимания на моросивший дождь и забыв про сон и рыбалку, отправились опять к пещере, к наскальным рисункам.
- Смотри, Миша, среди этих рисунков есть петроглиф, изображающий падающего вниз головой человечка. Может быть, эти знаки рассказывают и предупреждают о том, что на этой скале есть опасное место?
- Может быть, может быть…. Но вполне возможно, что эти древние сами соорудили эту ловушку. Ведь не только под тяжестью человека может наклониться плита, но и под зверем. Вот вам и мясо, вот вам и пища.
- Да, но тогда возникает вопрос: как охотники забирали пойманную добычу? Не поднимали же обратно на верх верёвкой, как мы Сенцова. Плиту кантовать каждый раз – работа не из лёгких. Да и чем поднимать? Альпинистских верёвок тогдашняя промышленность не выпускала. Напрашивается вывод: должен быть ещё один вход в эту ловушку. Его надо искать.
Но, сколько не искали – ничего не нашли, только время потратили.
- Вполне возможно, что вход этот замыло, занесло песком. Да, собственно, зачем он нам нужен? Не будем же мы ловить зверей в эту западню, - сказал Алексей.
- Это так, но интересно…. И ещё: почему мы не нашли эту ловушку, когда студентами были здесь с Борисом Сапуновым? Нам повезло или ей? И встаёт ещё одна проблема – что делать с этой «пастью»? Оставить всё так, как есть – опасно. И в дальнейшем люди могут в неё попадать. Закрыть, замуровать – жалко такой «памятник» уничтожать, - рассуждал Михаил.
- Выход очень прост – поставим предупреждающий знак.
- Алексей, в тебе сразу виден мили… полицейский. Дорожный знак здесь не помешал бы. Но! Из чего его соорудить?
- Тогда надо просто укрепить плиту, чтобы она не качалась.
- Вот это – разумно!
Так и сделали. Подсунули под плиту ещё несколько больших камней, и она перестала наклоняться.
- Давай, Алексей, зайдём в пещеру да заберём вещи Сенцова к себе в палатку.
- Имущество прирастает.
- К чему это ты?
- К тому, что тащить отсюда всё придётся на себе. Воздаётся нам за ниши же страдания.
Установилась хорошая погода, жизнь в лагере после приключений наладилась, но она пошла совсем не так, как мечталось. Ранним утром друзья снимали улов на реке, затем шли на озеро ловить карасей, а потом…. Потом Алексей занимался хозяйственными делами – варил еду, заготавливал топливо, ходил собирать грибы, соорудил коптильню и коптил рыбу, мыл посуду…. А Михаил, словно маньяк «прикипел» к тетрадке в дерматиновом переплёте.
- Понимаешь, Алексей, текст написан русским языком, слова русские, но их надо выделять – «отрубать» от основной массы букв, но смысл уловить не могу. В тексте нет никаких знаков: ни запятых, ни точек. Даже буквы все одного размера, и не понять: где кончается предложение и где начинается новое. Нет никаких ориентиров в тексте. Вот, послушай с чего начинается сия писанина. Её придётся расшифровывать, как наскальные петроглифы. Слушай, а лучше смотри:
…ПАСТЬЧЁРТОВАОНОНАЗЫВАЕТСЯИРИСУНКЕНАУКАЗАЛЯМЕСТОНАШЛИЕГОЧТОСЛЫШНОБЫЛОНЕСООБЩЕНИЙНОЛЕТМНОГОПРОШЛОНАДОИСКАТЬНОТАМПОРДОСИХЗОЛОТОЧТОТОЧНОСКАЗАТЬМОГУНЕЯТЕПЕРЬ
- Погоди, Михаил …. Сенцов что-то говорил…. Да, «читать надо назад». Попробуй перевернуть текст. Попытайся читать так, как читаются японские газеты – справа на лево. Тут ещё надо понимать, что человек, писавший это, специально зашифровывал смысл. Не для каждого это.
- Ты меня извини, Алексей, что тебе не помогаю по хозяйству, но тетрадь мне покоя не даёт. Если её прочитал Сенцов, значит и мы расшифруем. Пока её не осилю – жить спокойно не смогу. Вообще-то я любитель кроссвордов.
- Ничего. Отдых должен приносить удовольствие…. Переможем. Конечно, я не могу приготовить такую уху, как скажем, когда-то Костя. Тут уж – не обессудь. Будешь есть то, что позволяют сварганить мои поварские способности. Не кулинар я.
В четвёртый день, на который намечен был «выход в люди», Михаил Георгиевич ходил с тетрадкой в руках весёлый и задумчивый.
- Ты что, деревянную железку нашёл – то ходишь и улыбаешься, то о камни спотыкаешься…
- Нашёл, Лёша, нашёл… я её одолел… осталось только немного отредактировать, и, можно сказать, что печальное повествование Степана Онуфриевича Верхотурова станет доступным для читателя. Остался последний штрих, и картина будет готова. Если ты не против, то останемся ещё на один день, и я тебе прочту рассказ о приключениях казаков в далёком тысяча девятьсот двадцатом году.
- Чего не сделаешь ради удовлетворения любопытства? Остаёмся! – согласился Алексей Викторович. – Но за одну ходку нам всех вещей не унести. Придётся возвращаться ещё раз. Одной рыбы по рюкзаку будет. Осилим?
- Мы постараемся….
На вечернюю зорьку ловить озёрного карася Алексей, впрочем, как и все последние дни, пошёл один. Клёв был не азартный…. То ли рыба чувствовала перемену погоды, то ли переела в светлое время, но вечернюю гладь озера всплески нарушали редко. Переменив не одно место забросов, перепробовав все имеющиеся наживки, удовольствия от такого вялого клёва рыбак не получил. Он собрал с берега снасти свои и Михаила и решительно направился к палатке, где должен наносить «последний штрих» на рукопись Верхотурова его друг Михаил.
Должен-то должен…. Но его ни в палатке, ни на берегу реки не было. «Куда-то смотался…. Опять рассматривает и срисовывает наскальные рисунки? Но для этого время уже ушло. Какие рисунки в темноте? Может подался в лес за хворостом для костра? Так запаса дров хватит ещё на добрую неделю…. Странно».
За противоположным берегом угасала заря. Над рекой и озером пролетали стаи диких уток – вестников приближающейся осени. Естественного света оставалось минут на двадцать-тридцать. Тускнел закат, день уходил, унося с собой суету и звуки.
Какая-то смута стала одолевать Алексея Викторовича. Вроде бы мужик он взрослый и серьёзный, вроде бы и насмотрелся на всякие дела, служа в органах, а тут… начал разводить большой сигнальный костёр….
Когда шёл от озера к палатке, мечтал о чашке горячей ухи…. Сейчас же аппетит пропал напрочь. Подстелив под себя оба спальных мешка: свой и Михаила, чтобы тот по приходу залез в мешок, согретый теплом друга. Приготовился ко сну…. Но сон не шёл. «Чертовщина…. Здесь что-то нечисто». Хорошо надсмехаться над суевериями днём при солнышке, а сейчас вместе со светом исчезают и смешки. Охватившее беспокойство не давало сидеть на одном месте. Взял фонарик и пошёл к скале с петроглифами. Никого. Вернулся к костру и подбросил дров….
Коротка августовская ночь, но сколько мыслей: умных и глупых могут за это время посетить голову обеспокоенного человека?! Только утром, когда палатка начала накаливаться под лучами солнца, Алексей утонул в вязком сне. И, как показалось, сразу же услышал со стороны реки тяжёлые шаркающие шаги. Схватив лежащий – на всякий случай – туристический топорик, выскочил из палатки и оторопел.
Перед ним стоял настоящий леший или, скорее, водяной, облепленный натуральными болотными водорослями, Одна нога босая, а на другой порванный резиновый сапог, в руках суковатый посох. Алексей сначала растерялся, а потом упал и долго катался по земле в сопровождении истерического хохота.
- Что ржёшь и по земле катаешься, словно не выложенный жеребец? Лучше обсуши и обогрей. А я тебе потом за это весёлую сказку расскажу.
Алексей помог Михаилу отмыться, переодеться в сухое и накормить подогретой вчерашней ухой.
- А теперь, мой друг, скажи да всю правду доложи, - шутовски начал свой допрос Алексей. – Дорогие господа, долго ездили? куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо? Ладно, о чуде можешь не говорить – сам его только что видел, - и опять, словно малое дитя, закатился весёлым смехом. Спадало нервное напряжение.
- А, Вы, Алексей Викторович, зря смеётесь. Как известно, наука требует жертв. Свой облик серьёзного учителя этой ночью я принёс в жертву одного – возможно одного – открытия. Если Вас это интересует, то могу поделиться необычайно интересными фактами сего происшествия.
Алексей, всеми силами пытаясь подавить приступы смеха, сотворив на лице маску серьёзности и внимания, подсел к очагу.
- Вчера, Алёша, когда ты ушёл на озеро, напротив нашего лагеря к берегу пристал караван из резиновых, обтянутых брезентом лодок, обильно наполненных колоритными особами. Я вышел их встретить. Указал родник, из которого мы берём чистую воду. Потом поинтересовался; кто, откуда и куда. Оказались туристами, сплавляющимися от устья Гилюя до Большереченска. Но! Главное в том, что среди них оказался старый геолог, который знает эти места, как свои пять пальцев. Меня тогда удивило: местность знает, а где пополнить запасы чистой воды – нет. И об этом я его спросил.
- Знаете, мил человек, -ответил он – Я здесь бывал ещё в молодые годы, и за прошедшее время многое изменилось. Всё течёт, всё меняется. Река на данном участке протекает меж скал большого мраморного месторождения. Сейчас мы с вами зрим только верхушки, «айсберги» крупнейших отрогов. Всё пространство меж ними заполнено наносным грунтом, который за энное время превратился в болота, зарос кустарниками. Периодически река большой водой очищает эти мраморы от наносника. Почти после каждого наводнения, встречаясь с горными массивами, река в этом месте меняет своё русло, меняют свои места и мелкие источники воды. По каменным останцам невооружённым взглядом можно определить направление расположения того или иного хребта. Придёт время – надеюсь, что скоро – и здесь будут кипеть работы по добыче прекрасного отделочного мрамора. Им будут украшать дворцы и места общественного присутствия.
Если Вас заинтересовало прошлое этих мест, то мы можем отвезти Вас километров на пять отсюда ниже по течению, и Вы через некоторое время без карты и компаса безошибочно, ориентируясь только по выступам верхушек «утонувших» скал, вернётесь на это место, где мы сейчас стоим.
- Ну, как, Алексей Георгиевич, заинтересовал тебя рассказ старого геолога?
- В общем-то интересно, но как-то не связывается со сказочным лешим.
- А меня тот рассказ дюже заинтересовал, и я согласился на предложенный эксперимент. Но не учёл время и не рассчитал сил своих. Как видишь, одолел я тернии и воды, прыгал аки горный козёл через лужи, переплывал через болотинки, понёс утерю одного сапога и шляпы, но вышел! Вышел, ориентируясь только на торчащие из воды и земли камни! И смог это сделать ночью! Теперь эта скала стала мне ещё дороже!
- Ты извини меня, Михаил, но это радость малого дитяти, который при помощи шеста перепрыгнул ручей….
-Э, нет, брат, не скажи…. Не всё ты слушал внимательно. Вспомни ещё раз сказанное геологом о том, что река при наводнениях меняет русло и очищает местность от мусора и торфяников. Теперь понимаешь?
- И сейчас «не дотягиваю».
- Если вода перемещает тонны, сотни тонн грунта, то наверняка нижний вход в «Чёртову пасть» замыт песками.
- Вот, вот теперь я «въехал». Теперь понимаю, как древние брали добычу из ловушки. Стоп!!! Ты не сказал ещё об одном открытии!
- Каком, Лёша?
- Сколько было наводнений на этой реке с двадцатого года по нынешний? Там, на дне «Чёртовой пасти» лежит золото Семёнова! Никто и никак не мог достать его, потому что вход – он был! – замыт наносным грунтом. Всё-таки я ранее высказывал правильную мысль. Не зря этот Сенцов притащил сюда столько альпинистской верёвки. Не зря…. Догадался этот ряженный казачишка, где сало лежит. А ты, Миша, заставил меня поволноваться. Ушёл, и хоть трава не расти.
- Я же оставил тебе записку на куске картона. Загляни под свой спальный мешок.
- Не смотрел я туда – темно было.
Весь оставшийся день Михаил Георгиевич посвятил санитарной обработке своей одежды, в перерывах между стирками присаживался к столу, к тетрадке в дерматиновом переплёте.
Алексей, как заправский управляющий домашним хозяйством, укладывал, увязывал, упаковывал вещи, но при этом иногда «застывал» и долго глядел в одну точку.
Перед вечером Михаил Георгиевич торжественно заявил, что рукопись Степана Онуфриевича Верхотурова расшифрована полностью и приведена в удобочитаемое произведение. Если уважаемый Алексей Викторович горит желанием ознакомиться с ней, то милости просим. Только просим извинения у автора за то, что убраны из повествования некоторые бытовые мелочи и повторы в описании. И ещё просим читателя учесть, что с рукописью работал не литератор-профессионал, а любитель-самоучка.
- Будешь читать, Алексей?
- Конечно буду, но не сейчас, - ответил тот. – Сейчас пойдём на озеро на последнюю зорьку ловить карасей. Надо свежих доставить Василию Фёдоровичу – порадовать старика. Завтра спозаранку сворачиваем лагерь и – в путь. Две ходки придётся делать…. А вашу литературу я буду изучать в дороге, расслабившись. Чтение тоже должно приносить удовольствие – я так понимаю.
ДАЛЕЕ:
Белое золото. Глава 8
Белое золото. Глава 9
Белое золото. Глава 10
Произведение публиковалось в:
"Белое золото". - Повесть. Благовещенск, 2019 г.