Меченый. Пролог
Как-то много лег назад зимой мне довелось бродить с ружьем по чудесной горной стране Бэюн-Куту — что значит звериное царство, — расположенной на восход солнца от реки Великий Мугой. Меня преследовали неудачи: звери не попадались, не было видно и их следов, да и птицы исчезли куда-то, словно по тайге прошел мор. Даже лесная голосистая мелочь будто онемела.
«Что все это значит?» — думал я.
Вечером, когда остывшее солнце покидало тайгу, я поднялся на вершину скалы. В сумраке терялись дали. Справа вздымался Калар — мрачный хребет с заснеженными вершинами, весь в зубцах и провалах. Ближе и левее, где скопился редеющий туман, бугристую землю прикрывали темные полы соснового бора, а позади него лежало таинственное озеро Амудиго.
Я еще «е успел выбрать место для ночевки, как снизу долетел крик ворона. Я тогда еще плохо понимал язык этой птицы, но знал, что она оповещает жителей леса о чем-то важном, и решил спуститься к подножию скалы.
То, что творилось внизу, поразило меня. Снег взбит и залит кровью, повсюду разбросаны остатки мяса и клочья шерсти, — свидетельства продолжительной борьбы и чьего-то пиршества.
По оставшимся на снегу следам я понял, что здесь произошла страшная схватка между волками. От одного зверя остались лишь обглоданные кости, остальные ушли в разные стороны.
Я стал придирчиво осматривать местность. На снегу виднелась глубокая вмятина, валялись скатившиеся со скалы камни. По-видимому, один из волков упал сверху и затем был растерзан остальными.
Потом я нашел под скалой еще множество костей и черепов крупных животных. И они, наверно, когда-то свалились сверху.
Стены скалы на высоте человеческого роста были исчерчены какими-то непонятными знаками, будто кто-то вел учет зверей, погибших под этой мрачной стеною.
Среди множества волчьих следов на снегу выделялся один — необычно большой. Судя по широкой поступи, он принадлежал очень крупному зверю. Ничего подобного мне не приходилось видеть раньше, хотя я много раз посещал Бэюн-Куту. Откуда он взялся? Может, пришел сюда из далекой тундры или из соседней страны? По и гам не бывало таких.
Даже самые прославленные вожаки .волчьих стай, которых мне приходилось преследовать, судя по следу, не могли соперничать но крупности с этим волком.
И еще одну находку сделал я перед тем, как покинуть площадку: на снегу лежала уцелевшая голова растерзанной волчицы. Ее зубы расшатались от старости, а клыки притупились от множества удачных охот. Рядом с головой лежал клок белой шерсти. II тут я вспомнил, что в стране Бэюн-Куту уже много лет свирепствовала стая белогрудых волков. Сорвавшаяся со скалы волчица несомненно была из этой стаи.
Я продолжал внимательно рассматривать это место и увидел, что рядом с головой старой волчицы юг самый крупный волк провел по снегу когтями глубокие борозды. Такие «росписи» на земле и на снегу — предупреждение всем жителям леса не трогать остатков волчьей трапезы. И вот что было удивительно — грозные пометки волка, к которым обычно даже такие хищники, как рыси, не говоря уже о росомахе или соболе, и близко боятся подойти, были слегка притоптаны свежими следами колонка.
По законам тайги — это неслыханная дерзость.
Мало того — колонок не только притоптал пометки волка, он их даже перечеркнул своими маленькими коготками.
Такая выходка, вероятно, вызвала насмешку сильных, удивление трусливых, похвалу слабых.
В темной лазури неба уже загорались звезды. Лес дремал, все больше погружаясь в молчание. Впереди открылась поляна, окруженная высокой стеною лохматых сосен. Посредине росла многоярусная ель, высоко поднявшая остроконечную верхушку над окружающим лесом. Это была единственная ель на всю округу. По преданию, ее посадили в незапамятные времена клесты, принеся семена из-за далекого гольца — Типтура. С ее вершины сапсан сторожил добычу. В густой хвое отдыхали перелетные птицы. Ни одно дерево не могло поспорить с нею красотой. Даже зайчишка, у которого вечный страх заглушал все чувства, и тот, когда ему приходилось в лунную ночь пробегать через поляну, непременно задерживался, садился на задние лапы и любовался темно-хвойной красавицей.
Эта ель гостеприимно приняла меня под свой могучий свод.
Я долго сидел у костра, пил чай и не мог уснуть. Много раз приходилось мне посещать эту чудесную страну зимой. Не раз видел я кости съеденных хищниками коз, оленей, соха гых. И только теперь догадался, что все это была работа стаи белогрудых волков.
Теперь я не мог уйти из Бэюн-Куту, не разгадав, что за трагедия разыгралась в этой стае.
Много дней бродил я по сосновому бору, заглядывая в самые затаенные его уголки, ходил по горам, не раз посетил озеро Амудиго, Теперь меня не интересовали звери, я не стал замечать их и даже забыл про ружье. Внимание мое привлекали оставшиеся на снегу следы зимних разбойничьих набе-гов стаи белогрудых волков. Они встречались повсюду. На
следу стаи попадались мне и кости растерзанных волков. Я еще раз внимательно обследовал Скалу смерти, под которой находилось кладбище зверей, побывал у волчьих нор, многое узнал о жизни белогрудых волков, и все-таки ке-что осталось загадкой.
Покинул я Бэюн-Куту, лишь когда мой дневник заполнился многочисленными наблюдениями, догадками, размышлениями о судьбе стаи белогрудых волков. Этот материал и лег в основу повести о Меченом и его сорсдичах.
Далее:
Глава 01 - У волчьих нор
Глава 02 - Ну и семейка!
Глава 03 - Охота на оленей
Глава 04 - Гуси, гуси, оглянитесь!
Глава 05 - Хроменькому повезло
Произведение публиковалось в:
"Приамурье моё - 1971". Литературно-художественный альманах. Благовещенск, Амурское отделение Хабаровского книжного издательства, 1971