Сказки о грустном. Сказка четвертая. Море. Не внутривенно
Ранее в цикле:
Сказки о грустном. Пролог
Сказки о грустном. Сказка первая. Голограмма
Сказки о грустном. Сказка вторая. Уважаемый товарищ Бог
Сказки о грустном. Сказка третья. Об ограниченном пространстве
Он очень хотел создать из этого рассказ или хотя бы прозаическую миниатюру… в общем, как получится. «Это» - то, что накопилось за всё время с момента начала, развития и кульминации, до явного спада. Открытый финал, конечно, яркий и непредсказуемый ход, но здесь всё-таки хотелось завершённости. Некого заключительного аккорда.
Именно поэтому, вооружившись двумя длинными белыми наушниками, он уходил рисовать Море… не имея о нём никакого представления. Художник знал, по словам других людей, что оно - глубокое и солёное. Но беда заключалась в том, что это не было его собственным представлением.
- Ты всё делаешь не так, - твердил ему внутренний голос.
Он (имеется ввиду голос) не принадлежал Художнику, но почему-то полагал, что имеет право давать наставления, а также критиковать и обижаться в случае его полнейшего игнорирования.
- Остановись! Остановись! Ты что действительно не видишь, что волны у тебя неживые и какие-то совсем зелёные…
Художник отрицательно мотал головой, не удосуживаясь даже вынуть наушники, в которых неспешно играли его любимые мелодии. Его вполне устраивал цвет волн. Синий-синий, такой же, как неизвестная даль, манящая на рассвете ко всему невероятному и неизведанному.
- Это никакие не корабли… - опять недовольно бурчали с дальнего угла чужого подсознания, терроризируя своей настырностью, - как ты не понимаешь. Мачта съехала на бок, в каркасе дырка, а паруса… - здесь следовала многозначительная пауза.
- … совсем не развеваются!
Звук в плеере становился всё громче и разнообразней. Джазовые композиции сменялись минорным звучанием наркоманского пост-гранжа, взрывающегося тяжёлыми гитарными риффами, словно пенящиеся волны в безудержном шторме.
Всплеск…
И новый скачок в раз доходил до своего эмоционального пика, рассыпаясь крошечными белыми пузырьками. Там, где только что было звуковое усиление, вдруг появлялся небольшой круг, как от брошенного в воду камешка.
- Подожди-подожди…
«Ну, что опять такое?»
- Солнце так не светит! Оно у тебя вообще нарисованное!!!
«А каким ему ещё быть?» - Художник растерянно пожимал плечами и внимательно всматривался в яркий жёлтый круг, изображённый в верхнем углу листа.
Он (имеется ввиду круг) как и полагается в таких случаях самой яркой звезде планеты Земля, светил, отбрасывая на девственно белоснежные паруса мягкие золотистые блики. Морской пейзаж медленно, но верно подходил к своему логическому завершению...
Открыв на кухне кран, Художник долго смывал с рук изумрудно-бирюзовую краску, радостно подставляя ладони под тёплые струйки воды. Он чётко знал, что будет делать дальше. Не выключая воду, он двинулся на лоджию, на которой только что рисовал…
- Прекрати-прекрати! – заверещал чей-то внутренний голос. – Не надо! Не надо!
Привычным жестом вернув наушники обратно, Художник аккуратно открепил законченную картину с мольберта и неспешно побрёл назад, критично вглядываясь в своё творение. Безусловно, это было Море, расплескавшееся из внутренностей своего владельца.
- Положи обратно! Я тебе сказал!
- Положи обратно, слышишь?!
- Не трогай!
Дойдя до раковины, он изогнул ещё невысохший лист и начал методично складывать его в бумажный кораблик. Вода лилась неспешно и очень аккуратно, медленно заполняя выделенное ей пространство. Завершив своё символичное судостроение, он запустил кораблик в воду, выливая туда же остатки акриловой краски.
- Не надо… - постепенно замолкал отголосок чей-то расщепленной совести, - не надо… я прошу тебя… не надо…
Но вода уже размывала остатки безмолвного крика, изредка срывавшегося на такой же безмолвный тонюсенький писк. Краски вытекали с листа подобно человеческой жизни. Их кровь становилась сухой и прозрачной…
Далее в цикле:
Сказки о грустном. Сказка пятая. Ахроматопсия
Сказки о грустном. Сказка шестая. Немного о себе
Произведение публиковалось в:
stihi.ru
VK Т.Пантелеевой (Сатори)