Информация обновлена: 23 апреля 2018, 13:01

Албазино. 03

Ранее:

     3.
     Длинна была разбитая дорога.
     По обе стороны — холмистая равнина
     С лесами и полянами цветов
     Казалась тоже бесконечно-длинной.
     На несколько часов — ни поля и ни стога,
     И то отсутствие вокруг людских следов
     Опустошало душу понемногу.

     Но все ж приехали. Нас поселили в школе -
     В июньской школе, чистой и пустой.
     Здесь через окна класса в чисто поле
     Взгляд уходил, как в прошлое, с тоской
     И взрослым удивлением — как быстро
     Прошедших лет истаивают числа!

     Гостей готовясь встретить, школа нас
     Своею выставкой порадовать хотела
     Из множества ребячьих самоделок,
     Что умиляют всякий взрослый глаз.
     Но умиленье это как-то гасло
     На новом фото выпускного класса —
     Из трех учеников был этот класс.
     Со вздохом объяснили нам, что в школе
     Немногим четырех десятков боле
     Учеников всего — такие времена...
     А для сравнения — почти что старина —
     Лежал учительский журнал, ему полвека,
     И в каждом классе — тридцать человек,
     А то и больше. Тот суровый век,
     Выходит, лучше был для человека...

     Журнал листая давних тех времен,
     Находишь в нем немало троек, двоек
     Напротив ученических имен.
     Сейчас вы не увидите такое!
     Пятерки были редки, как награды,
     И в том была рука суровой правды,
     Не терпящей поблажек сладкой лжи,
     Эпохи, пережившей блиндажи...

     Уже под вечер берегом Амура
     Бродили одинокие фигуры.
     Глазам приезжих дальний горизонт
     С крутого брега виделся бескрайне,
     И ветер был подобен древней тайне,
     И тайной был наполнен шепот волн.
     У каждого своя рождалась мысль,
     Свое с природой чистое созвучье,
     И благодарность за счастливый случай,
     Что так нежданно здесь мы собрались.

     На берегах, почти совсем безлюдных,
     Мне было самого себя нетрудно
     Представить в тех далеких временах,
     Когда был прадед мой меня моложе,
     А дед моложе был сынов моих.
     И с ними мы сегодня стали схожи
     Тем, что увиделось нам здесь одно и то же.

     Тогда они сплавлялись на плотах
     Из Сретенска со скарбом по реке,
     Полтавщину оставив вдалеке
     Для новой жизни в этих вот местах.
     И проплывая близ Албазина,
     На старые кресты его крестились.
     Им в том Албазине была видна
     Россия, что и здесь бескрайне длилась.

     Пора к жилью — продолжить эти думы...
     Но вот навстречу мне, лицом угрюмый,
     Шагал Писатель. Рядом шел Монах.
     Меж ними разговор, неслышный мне, ветвился,
     Суровый отблеск отражался в лицах
     От размышлений, длившихся в умах.

     Для всех любимцем тот Писатель не был,
     О том, я думаю, он сам прекрасно ведал.
     Тяжел в общении, в оценках был жесток,
     Во всяких спорах — резок и неистов,
     Не склонен к компанейским компромиссам —
     Имел недаром диссидентский срок.

     Похоже, жизнь нелегкую прожил он,
     В любом мешке оказываясь шилом.
     Кивнув им, я скорее зашагал
     Туда, где школа окнами светилась,
     И где желанный, словно Божья милость,
     В буфете школьном скромный ужин ждал.

Произведение публиковалось в:
Приамурье–2009: Литературно-художественный альманах. – Благовещенск : РИО, 2009