Сполохи. Часть 02, Глава 02
Ранее:
Часть 02, Глава 01
После ночной операции на линии отряд отошел к Троницкому. Отдыхали на старой мельнице, брошенной хозяином после размыва плотины.
Саженях в ста от мельницы проходила дорога. Карауля на ней беду, в кустах прятались Серый и его под-часок - совсем молоденький хлопчик, удивительно белобрысый, прозванный Лопушком.
Дорога была обходная, ездили по ней редко, и, когда со стороны Троницкого показалась подвода, караульные сразу насторожились. Они получше укрылись в кустах и стали ждать.
Подвода приблизилась. Партизаны разглядели на телеге обитый жестью сундук, сидящего в передке мужчину, одетого опрятно, с городским старанием. Серый поудобнее перехватил в руке карабин и вышел на дорогу.
- Стой!
Мужчина натянул вожжи. Рослый жеребец с ровными белыми «чулками» послушно остановился. Крестясь и облегченно вздыхая, неизвестный слез с телеги.
- Напугал, дружище! - признался он, открыто улыбаясь. - Прямо сердце зашлось... Я уж подумал - воры.
Серый - огромный, лохматый и непоколебимый - смотрел на мужчину с подозрением.
- А ты почем знаешь, что мы не воры? - спросил он. - Кто такой?
- Эх, товарищ. Бродячий человек все видит, все знает. А я портной. Езжу по деревням, одежку людям справляю...
Подчасок заглянул в сундук.
- Правда вроде, Серый. Тут у него машинка... «Зингер». Тряпок натолкано...
- Да-да, - замахал руками портной. - Я не обманываю вас. Меня всюду тут знают.
Серый, боясь конфуза перед командиром и парнями из отряда, не хотел отступать. Но и что делать - не знал. И чувствуя к этому человеку прежнее недоверие, распорядился:
- Ты, Лопушок, зови Рулева! Тот счас все уточнит!
Подчасок юркнул в кусты. Серый с портным остались одни среди редких кустов на проселочной дороге. Жеребец потянулся губами к траве, тронул телегу с места. Серый положил на нее руку и придержал коня. Увидев протянутую ему сигарету, он усмехнулся, закидывая карабин за плечо, ответил:
- Таким дерьмом не балую... Самосад завсегда лучше.
- Оно, конечно, - быстро согласился портной, шаря по карманам спички. - Кто к чему...
Ветер откинул полу его френча и, случайно глянув, Серый увидел в руке портного зажатую рукоятку нагана. В ту же секунду могучий кулак партизана обрушился на портного...
Выйдя вместе с Рулевым на дорогу, парни увидели Серого с карабином на изготовку и стоящего на четвереньках человека. Тот, как пьяный, мотал головой, цеплялся за спицы тележного колеса, пробовал встать, но руки его срывались с опоры, голова обессиленно свешивалась, и незнакомец опять припадал к земле.
Подскочив первым, Артем схватил мужчину под руки и помог встать. Подошел Рулев, и глаза его расширились от удивления.
- Приятная встреча, поручик Лубинс!
Оглушенный страшным ударом, поручик еще не пришел в себя. Стоял, держась дрожащей рукой за телегу. На его измазанном кровью лице появилась кривая улыбка.
- Да, вот свиделись... Только... сами понимаете, мне от встречи с вами приятного... мало...
- Обыскать его! - приказал Рулев.
Схваченный крепкими руками, поручик вдруг задергался, закричал:
- Я спасу вас, Рулев! Вы не посмеете этого... Не смейте... За меня вас всех...
- Ну, Серый! - усмехнулся Желобок. - Вишь, как мозги вывернул. Он нас спасать собирается.
Глянув в глаза поручика, Рулев спокойно посоветовал:
- Не надрывайся зря! Деревня в четырех верстах, и тебя, падаль, никто не услышит!
Ему подали пачку японских иен, несколько колча-ковских тысячерублевок, револьвер, финский нож. Коляй достал из-под сена серый дождевик, а Желобок под машинкой нашел толстую тетрадь. Увидев дождевик, Герка внимательно посмотрел на белые «чулки» жеребца и сразу вспомнил полустанок Жогова, утро Сенькиной казни...
- Близко ходил, - усмехнулся он. - Давно за нами охотишься?
- Всю жизнь! - вызывающе глядя, ответил Лубинс. - Я ненавижу вас. И буду искать везде, всюду!
Серый возмутился наглостью поручика и легонько ткнул его в скулу. Голова Лубинса дернулась в сторону. Он сразу притих, успев прошептать:
- Ненавижу! Всех вас...
В тетради Герка увидел списки. Против некоторых фамилий уже стояли черные крестики. На одной из страниц выделялись слова «Лохвинка. Пашка Шелковый», а против них - перечеркнутый вопросительный знак.
- Значит, проверил, - усмехнулся Рулев и повернулся к своим парням, еще не понимающим всего случившегося. - Серый с Лопушком задержали опасного врага. Это поручик белогвардейской контрразведки. Он вошел в одну из подпольных организаций и выдал ее... Все товарищи погибли в вагонах смерти. Из тридцати человек случайно спасся один я! Для того чтобы еще раз встретиться с гадиной! На его совести десятки замученных. Каждый крестик в тетради - смерть!
Герка с трудом сдерживал крик ненависти. Он не хотел показывать свою слабость. И, придержав слово, опять посмотрел в глаза товарищей, напомнил:
- Все знаете, что ему полагается... Кто приведет в исполнение приговор Революции?
Поручик вдруг оттолкнулся от колеса телеги и повернулся к Рулеву.
- Есть деловое предложение, - внешне спокойно проговорил он. - Расстрелять меня - дело одной минуты. А заиметь своего человека в нашей роте вам будет намного выгоднее. Я могу быть очень полезен... И как первую гарантию, можете принять этот документ... i
Из потайного кармана френча он вытащил сложенный лист бумаги и отдал его Рулеву. Тот взял, не читая положил в карман. Видя это, поручик заговорил более торопливо, губы его слегка подергивались.
- Поверьте, Рулев... Я все расскажу, все сделаю. А этот список мне дал поп из Троницкого. Ферапонт Гуля. Поверьте! Я могу узнать для вас всех осведомителей...
Оглядывая своих тем же повелительным взглядом, Герка коротко спросил:
- Ну, кто?
Лязгнув затворами, к Рулеву подошли Коляй, Серый, Артем. Думая, что все произойдет здесь же, белобрысый Лопушок закрыл уши руками и спрятался за крупом жеребца. Андрей Желобок стиснул зубы, крупно шагнул к поручику и ткнул его дулом карабина.
- Пошли! Тут коня пугать не хочу!
- Что ж... - Лубинс криво улыбнулся. - Как говорил мой папаша, проигрывают и шулера... Рано или поздно, но мы уйдем все. Только разными путями...
- Иди, иди, - посуровел Желобок. - Растрепался!
Удивляя парней выдержкой, твердыми шагами поручик отправился в свой последний путь. Уже от кустов за поворотом дороги он крикнул:
- Ферапонту Гуле кланяйся, Рулев!
И в ту же минуту за кустами раздался выстрел.
-' Вот так, - проговорил Герка. - Еще одним меньше. А теперь очередь за его помощником. Хватит святому отцу прислуживать. Он уже заработал себе аминь!
- Д-давай, к-командир, мы с Артемкой к попу слетаем? - попросил Коляй. - Я Д-даже знаю, где он ж-живет!
- Нет, - резко ответил Герка. - К попу пойду я!
Серый с Лопушком загнали подводу в кусты, распрягли жеребца. Ведя его под уздцы, Герка направился к мельнице. Здесь он достал из котомки аккуратно сложенный мундир поручика, прицепил погоны и быстро переоделся.
- А ты в. нем ничего! - ухмыльнулся Артем. - Можно и к девкам.
- Лучше к попу, - нахмурился Герка. - Он к такой форме тянется... А вы сейчас же уходите на дальние заимки. Я приеду туда.
Из окна Ферапонт Гуля увидел бравого офицера, шагавшего от дома старосты. Офицер шел не торопясь, небрежно постукивая плеткой по голенищу сапога. Он остановил идущую сторонкой молодуху, о чем-то опросил ее и направился к воротам поповского дома. Ферапонт заторопился навстречу.
- Принимаете ли, святой отец? - входя в калитку, улыбаясь, спросил офицер.
- Господь велел привечать путника! - ответил Гуля, в душе радуясь такому гостю.
- Был тут по делу, - шагая по ступенькам крыльца, извинился поручик. - Да вот, по рекомендации, решил к вам заглянуть, познакомиться...
- Доброе дело сделали! - одобрил поп. - Порадовали одинокого раба божьего, зело мир любящего со всеми его соблазнами...
Переступив порог, маленький тщедушный поп, истасканный временем, как и его замызганная ряса, тряхнул жидкой гривкой и сделал широкий жест, показывая на стол. Рулев увидел уже начатую четверть с водкой, тарелки с капустой, картошкой, салом.
- Мы тут немного потрапезничали, - объяснил Ферапонт. - Так что вы, дорогой, к столу гость...
Обшарив глазами кухню, Ферапонт неожиданно зычным голосом позвал:
- Кондрат!
Из-за печи показался низкорослый, щупленький человечек с лисьей мордочкой, удивленной, плутоватой и одновременно выразительно-трусливой.
- Готова яешня, Кондрат?
- Уже, отец Ферапонт, уже, - заторопился Кондрат. - Вот и на стол ставлю...
Садясь за стол, Ферапонт пояснил:
- Кондрат - писарь здешний... Хитрющая бестия, но мужик деловой. Стоящий!
Из соседней комнаты неожиданно вышли две девочки, лет по восьми. С детским бесстрашием и любопытством они уставились на поручика. На лице того промелькнула тень недовольства, но тут же сменилась улыбкой.
- Откуда у вас такое богатство? - спросил офицер, кивая на детей.
Ферапонт встал, быстро загнал девочек в комнату. Выйдя оттуда, он начал многословно извиняться за беспорядок в доме, потом торопливо объяснил, что после смерти матушки живет с дочерью, которая собралась пару дней погостить у родственников в Благовещенске, да чего-то не торопится ворочаться.
- А тут дела, дела, - наполняя стаканы, жаловался поп. - У меня приход из нескольких сел, ездить надо. Людишки то мрут, то рождаются... Время какое, а без святого слова не обойтись...
Писарь Кондрат тоже уселся за, стол, с усмешечкой потер руки и подмигнул господину офицеру.
- Отведаем, что бог послал!
Ферапонт и Кондрат смело опрокинули по стакану. Хрустя капустой, поп увидел почти не тронутый стакан гостя. Едва приметные бровки поползли было вверх, но поручик развел руками, улыбнулся.
- У меня еще две деловые встречи!
Ферапонт начал уговаривать офицера, но тот только улыбался. Увидев на стене гитару - девичье увлечение поповны, - он с радостью потянулся к ней.
Пока поручик настраивал струны, Ферапонт с Кондратом успели принять еще по стаканчику. Быстро соловея, тряся жидкими прядками растрепанной гривы, поп потянулся к поручику, обняв его сухонькой рукой, слюняво попросил:
- Сыграй, голубой наш... Порадуй грешников! Тот согласно кивнул головой, с усмешкой оглядел
стол с закусками, пьяненького Кондрата и сидящего рядом с ним попа. Взяв несколько аккордов, он негромко запел:
Пара гнедых, запряженных с зарею,
Тощих, голодных и грустных на вид,
Тихо плететесь вы мелкой рысцою
И возбуждаете смех у иных...
Поручик улыбался, пел, а в голове его билась мысль о том, что задуманное им срывается и отряд опять задержится здесь, что в Троницкое, видно, придется идти еще раз...
- Ах ты, ласковый! - умилялся Ферапонт. Он повернулся к писарю, хлопнул его по плечу. - Ты слушай, слушай, Кондратушка! Это же святое пение... Ах ты, голубая кровушка! Душу-то как выворачивает... За его здоровье, Кондрат!
Поп вылил водку в рот, как в воронку; по-крысиному занюхивал водку корочкой писарь, а поручик, не спуская с обоих прищуренных глаз, вел свою песню:
Были когда-то и пы рысаками,
И кучеров вы имели лихих...
Ферапонт отвалился от стола, положил руку на тонкую шею гитары и задушил песню. Припав к плечу офицера, он, всхлипывая, запричитал:
- Были, были, дорогой... рысаками-рысаки!.. Ах, годы! Золотое времечко было... Лихое, веселое! Бывало, закатим в номерки с соблазнительницами и... Эх, поливай, «учера-кучерики...
Он всхлипнул, помолчал, свеся голову, подтвердил:
- Да, были, голубой, хорошие времена!
- А почему были? - спросил поручик. - Они будут! Хорошие времена впереди!
- Во-от, святые твои слова! - Ферапонт покрутил над головой поднятым пальцем. - Они будут! Бог, он все сделает...
- Ну, бог тут, можно сказать, ни при чем, - усмехнулся поручик. - Воюет не он...
- Нет! - перебил его Ферапонт. - Позволю возразить твоим словам, голубой. В моем лице и господь воюет.
Офицер отложил гитару, с улыбкой поднял руки и торопливо согласился:
- Простите, я упустил это. Ведь Лубинс говорил мне о вас...
- Силен человек, - выпячивая губу, с уважением проговорил Ферапоит, - И ловок, и силен бестия. Долгая лета такому. В сие страшное время за спиной такого и молимся...
- Лубинс говорил, что вы ему здорово помогли, - заметил поручик. - Кажется, в том списке было восемь фамилий большевиков?
- Ха, список... Восемь душ! То ерунда. - Ферапонт повернулся к писарю. - Кондрат, кажи твою бумагу!
Поискав в кармане, писарь угодливо перегнулся через стол.
- Вот она. Прошу!
- Бери, голубой, сей документ, - наставлял Ферапонт, передавая бумагу, - и всю эту нечисть на распыл... В плети их, в кровь! Чтобы не шли против власти праведной, против церкви божьей...
Поручик взял список, просмотрел, воскликнул:
- Семнадцать фамилий! Есть на чем послужить отечеству. Завтра же я буду у... этих со своим отрядом...
- Вот-вот! - одобрил Ферапонт, провожая уходящего офицера.-И... упокой, господи, души грешников...
Пошатываясь, он вышел на порог сеней, хотел было спуститься с крыльца, но поручик отговорил его и, желая всего доброго, торопливо прошел за калитку. Его гибкая и стройная фигура в ладно сидящей форме выдавила в глазу Ферапонта слезинку умиления. Пьяненький, он помахал вслед офицеру, не зная, что в кладбищенских кустах на пригорке того ждет белоногий жеребец отправленного в иной мир поручика из контрразведки...
Проскакав до дальних заимок, Герка остановил жеребца на опушке небольшого перелеска. Длинной вожжой он привязал лошадь к талине и, провожаемый недоуменным взглядом больших глаз, пошел к темневшей постройке.
Стоящий на посту Желобок издали увидел устало шагавшего командира и коротким свистом сообщил ему, что опасности нет.
В избушке стоял полумрак. На грубо сколоченном столе горела свеча. При ее свете Серый чистил револьвер Лубинса. Остальные лежали на полу, прикрытом травой.
Стараясь не шуметь, Рулев снял офицерский мундир, шаровары и надел свои старенькие брюки. Но едва он лег, рядом поднялась взлохмаченная голова Артема.
- Как поп?
- Ждет в гости, - укладываясь, ответил Герка.- Я пообещал на завтра.
- Ты же хотел его на луну, - напомнил Артем.
- Там дети были. Две девочки.
Серый повернул лицо в темноту, где лежал командир. Спросил:
- А завтра что... Их не будет? Или... пожалел?
- Про свою жалость я уже говорил, - отчеканивая слова, ответил Рулев. - Про жалость к врагам. А дети не воюют... Завтра он должен увезти девчонок в Средне-Белую. К куму или куме, черт знает его...
Артем поднялся, отходя посоветовал:
- Ложись на мое место. Оио теплее.
Едва закрыв глаза, Герка почувствовал, как наваливается на него сон. Подчиняясь ему, он успел пробормотать:
- Там, в кармане список... Посмотрите, может, знакомые или родственники есть... Они с трех деревень людей выдают...
Парни зашевелились. Артем стоял ближе к двери, снял тужурку Рулева. Запустив руку в карман, он вытащил сложенный лист бумаги и кисет из темно-зеленого шелка. Окружив Артема, удивленные парни с любопытством разглядывали искусную вышивку.
- С чего он кисет носит? - опросил Лопушок, хлопая ресницами. - Он же не курит.
- Дай сюда! - Коляй забрал из руки Артема кисет, аккуратно свернул его и положил обратно в карман тужурки. - Н-носит, значит, н-нужен...
- Чудеса! - пробормотал Артем. - Вроде Лен-кина работа?
- А мне никогда не дарили кисетов, - с сожалением проговорил Лопушок.
Серый с усмешкой посмотрел на него, утешил:
- Эх, малый... Штаны носишь - и это пока хорошо! Ты лучше бумагу почитай.
Далее:
Часть 02, Глава 03
Произведение публиковалось в:
"Сполохи". Повесть. – Хабаровск, Хабаровское книжное издательство, 1971