Дед Бянкин — частный сыщик. 06 - Козлов исчезает
Ранее: 05 - Вот она!
В базе данных Аудиобиблиотеки Амурской литературы имеется аудиозапись стихотворения: читает Коваленко Андрей; 8,85 Мб (*.mp3)
— Итак, — сказал Ломихин, — в зимовье, в плаще Письменчука, найдена склянка с золотыми песчинками.
Козлов включил в кабинете свет — уже темнело — и молча уселся за свой стол.
— А было, как свидетельствуют, с полкило.
Федор пожал плечами.
— Что вы скажете об этом Письменчуке?
— Парень как парень. Нездешний. Отслужил — сюда приехал. Тайгу, говорит, посмотреть. Работник пустяковый. Вроде старается, а чувствую — драгу не любит. Вот — рыбалка ему, тайга... А тайги путем и не знает.
Помолчав, Федор добавил:
— Только Пашка и близко у золота не ходит... Вы бывали на драгах?.. Ну, так он кормовой машинист. У транспортера. Там пустая порода в отвал идет. Булыг там хватает, а больше ловить нечего.
— Считаете, что золото не с вашей драги?
— Представьте, считаю.
Говорил Козлов нехотя, глядя в сторону, будто делал лейтенанту одолжение. Ломихина это задело: «Ишь, начальство! Ладно, сейчас расшевелим».
— Значит, он намыл где-то вручную.
— Кто? Пашка? — Козлов хохотнул. — Не надо!.. Если Пашка возьмет в руки кайло, — да я... я вам своего «Москвича» подарю не глядя.
— Рыть мог и не сам Письменчук, а кто-то другой, поопытней, поработящей.
— Нет, — Козлов мотнул головой. — Чтобы полкило намыть, надо я не знаю как горбатиться. Да ну — смешно даже... Опытный и подавно не станет. Содержание не то, чтобы, вручную стараться.
— Трезво рассудили, Федор Станиславович! — Ломихин сделал невинное лицо. — Я тоже думаю, что золото взято именно с драги.
Козлов растерянно помолчал, потом засмеялся:
— Ловко, инспектор! На ходу подметки режем.
— Тронут комплиментом. Так допускаете такое?
Федор уперся взглядом в стол, промолчал.
— Кстати, о вашем «Москвиче»... Еще не видели его?
Федор поднял голову и вгляделся в беспечную лейтенантову улыбку.
— «Москвичом» интересуетесь? Давайте, улика пудовая!
— Почему улика? Просто люблю машины.
— Я тоже! — Федька вскочил, зыркнул глазами, но опять сел и постарался говорить спокойно: — Могу сообщить — копил на нее не один год.
«Расшевелился, — подумал Ломихин, довольный своим ходом. — А то выкомаривает, как гордая полячка».
— Федор Станиславович, вы меня извините, я не колю вам глаза вашей машиной. Я хочу, чтобы вы, как начальник драги, помогли мне толковыми ответами.
— Я бестолковых не даю.
— Да уж... пикироваться умеете. А вы вдумайтесь серьезно: кража-то совершена! Если не верите — так хотя бы допустите такую возможность, и подумаем вместе: как это могло произойти?
Покурили.
— Ужинать будете, лейтенант?
Сходили в столовую — крохотный домик, где повариха, она же судомойка, подала им ужин.
— Теть Поля, — попросил Козлов, — скажи Егоровне, пусть боковую комнату в общежитии приготовит лейтенанту.
В кабинете сидели до полуночи. Федор отвечал на вопросы о Письменчуке, об охотнике Рубахине, дражниках, рылся в нужных бумагах — все это с досаждавшей лейтенанту скукой и неохотой. Цифры, фамилии, даты...
— Ну, пока хватит, — Ломихин сунул свои бумаги в портфель.
— Общежитие знаете, где?
— Нет, конечно.
— Ну, провожу.
В общежитии горел свет. Там пели.
— Сема Ящур завывает, — сказал Козлов. — Ну и сволочь!
— Почему сволочь?
— Бульдозер у него третьи, сутки стоит, а он — ишь, ариозы выводит...
Общежитие было спланировано, как обычная квартира: прихожая, слева кухня, справа комнатушка, прямо — большая комната. В ней горел свет, и кто-то выводил с чувством:
Она нашла ды его-о могилку,
Головой на кладбище-э легла...
— Ну, кашалот! — Козлов шагнул было вперед, на лейтенант сказал: — «Погодите!» — прошел и встал в дверях комнаты.
Сидели двое. Один — длинный, с серым лицом, — пел, устремив глаза в потолок. Другой — маленький, беленький — плакал в банку из-под кабачковой икры.
— Ну нас было — в Брянской области, — говорил белокурый страдалец. — Она знаешь, сколь лет его ждала?..
Длинный, не слушая, подвывал:
Вонызила ды вострый нож па ручку...
— Знаешь, сколь лет ждала?..
...И на могилке ды умерла!
— Она ждала лет с полгода! — всхлипнул беленький. — В Брянской области, понял, нет?
Длинный, видимо, забыв слова, стал озабоченно оглядываться. Увидел лейтенанта:
— Гр-жнин начальник! Все по уму!
Тут он увидел и Козлова.
— Станиславыч! — закричал длинный. — Дай пять!
— А ну в постель! — рявкнул Федор.
— Заказ принят! — Сема Ящур суетливо поднялся, подхватил приятеля под мышки: — Толик! Баиньки! — и, спотыкаясь, потащил его на кровать.
— Лет с полгода ждала! — удивился еще раз Толик — и сразу уснул.
Сема рысцой побежал к другой кровати раздеваться.
— Бичары... — сказал Козлов в прихожей. — Держу — кадров нет.
— Этот Сема — из заключения?
— Ну. Вот ваша комната. До завтра.
...Дождливая темень окутала Балыктак. Дед Бянкин держал сторожевую позицию у Федькиного дома. Милиционер и Федька, пройдя мимо, не заметили деда. Было слышно, как хлопнула дверь общежития. «Ночевать устраивает», — сообразил Бянкин.
Снова хлопнула дверь. Федька возвращался, светя фонариком. Дед влип в штакетник.
У своей калитки Федька шагов не замедлил. Прошел ходом. Дед отклеился от забора и тронулся следом, стараясь ступать мягко, как джигит, но гравий под сапогами визжал оглушительно. Федька остановился и обернулся. Бянкин застыл на месте.
— Кто это? — крикнул Федька. Шагнул к нему и направил луч света в лицо. Дед зажмурился. — Антон Федотыч? Вы?
— Ну, мы. Свет убери!
— А... это самое, — Федька опустил фонарик. — А вы чего тут?
— Гуляем! — отрезал дед.
— Так мокро же, — сказал Федька.
— А я уважаю, когда мокро!
— Вон как, — Федька помедлил. Повернулся, зашагал дальше.
Дед следил за пятнышком света. Фонарик погас. Федькины шаги участились, перешли в мягкий быстрый топот. Федька бежал!
Дед тоже припустил было осторожной рысцой, но топот вдруг прервался. Дед остановился, скинул капюшон дождевика и, затаив дыхание, вслушался в темноту.
Ни звука! В домах поблизости света не было — все давно спят. Только впереди выступало из темноты освещенное конторское крыльцо.
Но Федька исчез, не дойдя до конторы.
Дед Бянкин долго стоял, слушая. Потом медленно прошел по улице до самой конторы — и обратно, до Федькиного дома. Улица была мертва...
1973
Далее:
07 - Неожиданный визит
Произведение публиковалось в:
"Пара лапчатых унтов": повести и рассказы. – Благовещенск, 1984. – 256 с.