Капитан Невельской. Глава 17 - Матросы. Часть 1 - Охотское море

   

    Ранее:
     Часть 1 - Охотское море. Глава 12 - Юлия Егоровна
     Часть 1 - Охотское море. Глава 13 - На берегу
     Часть 1 - Охотское море. Глава 14 - Концерт в Аяне
     Часть 1 - Охотское море. Глава 15 - Охотск
     Часть 1 - Охотское море. Глава 16 - Лярский

   

     Весь день было так тепло, что матросы работали на палубе босиком. Но едва солнце село, как кое-где непросохшая палуба покрылась ледком. Оба часовых ходили в полушубках.
     В кубрике топилась железная печь, и матросы после ужина развешивали койки и укладывались спать. Поход кончился, кончилось и лето, и уж осень на исходе; сегодня все почувствовали, что близка зима. А на берегу ничего хорошего. Много в этом году видели и открыли хороших гаваней, а «Байкалу» приходилось зимовать в луже, вырытой среди песков. Назавтра унтер-офицер обещал, что с утра для экипажа будет вытоплена баня, и в предвкушении ее и прогулки в город все несколько оживились.
     У каждого из матросов были свои интересы на берегу, и каждый на что-то надеялся, хотя общее настроение было невеселым. Обычно в портах, когда на судно привозили свежие продукты или капитан приказывал закупить живых быков, матросы веселели. Закупка продуктов — всегда важное событие в жизни экипажа. А тут подшкипер привез страшные вести. Никаких свежих продуктов не было. Тут ничего не росло, своих овощей нет. Не было и базара, нет зелени никакой, только рыба — сушеная и соленая. Гребцы с дежурной шлюпки, матросы, бывшие с подшкипером в городе, и матросы охотские, доставлявшие на судно начальника порта, в один голос говорили, что здесь вечная голодовка.
     Подшкипер встретил в городе своих товарищей — мастеровых, которых оставили в Петропавловске. Те не рады, что попали сюда.
     До сих пор матросы не хотели верить, что в Охотске плохо, надеялись, что слухи, дошедшие до них, ложны: все же тут главный порт.
     Матросы понимали, что ждет их зимой в Охотске, но-покорно терпели.
     — Избы гнилые. Конечно, начальство впроголодь pie сидит, — говорил матрос Шестаков. — На улицах юкола на вешалах сушится, точно как у гиляков. Вокруг адмиралтейства собаки норы нарыли.
     Невесело было кронштадским матросам. Служили в гвардейском экипаже, побывали в Англии, в Бразилии, на Гавайях, в теплых странах. И вот пришли в Охотск, а каков он — видно с палубы, весь как на ладони.
     — Торговли нет, жители сами зубами щелкают. А зимой ездят, как гиляки, на собаках... Да, провианту тут небогато! — закончил свои невеселые рассказы Шестаков, один из самых удалых и толковых матросов в экипаже корабля.
     До прихода в Охотск у всех была цель, о которой много говорил капитан. Надо было описать Амур. И все старались. Теперь цели никакой не стало. Скоро спустят гюйс, уберут реи, обернут все смолеными тряпками; останутся голые мачты да ванты, осиротеет геройский «Байкал», а экипаж пойдет на берег, в гнилую казарму кормить клопов.
     Один только толстяк Фомин не унывал и даже воспрянул духом.
     — Сказывали мне матросы с «Иртыша», тут каторжа-ночки... — говорил он, снимая рабочую рубаху.
     Фомину лет тридцать, у него богатырская грудь и мускулистая шея, круглое широкое курносое лицо с хитроватыми маленькими глазками и черными усами. На груди и на спине замысловатая картина, которую сделал ему хромой француз, татуировщик короля Гавайских островов. Вокруг тела обвилась голая женщина, лицо ее на груди матроса, руки оплетают ему шею, а ноги — спину. За эту татуировку товарищи в насмешку прозвали Фомина женатым.
     — Вот бы в Аяне зимовать, — заметил Конев, высокий плосколицый матрос. — Там все сыты. Вот кабы нам у За-войки остаться. У него и картошка, и морковь, и скотина, ходит, как в Расее.
     Пришел Евлампий, капитанский вестовой.
     — Не звали на занятия? — спросил Шестаков, разбиравший сундучок с имуществом.
     Еще в начале плаванья капитан велел своим офицерам в свободное время обучать грамоте желающих. Теперь многие матросы сами писали письма в деревню.
     Капитан и старший лейтенант занимались с Шестако-вым.
     — Нет, не звали, — ответил вестовой.
     Все притихли, даже молодежь, с любопытством смотревшая на татуировку толстого Фомина. Чувствовалось, что пришел конец привычному образу жизни. Впереди неизвестность...
     — Ты совсем? — спросил Шестаков вестового.
     — Нет, сейчас пойду, чаю велели подать.
     — Спроси капитана, можно отдать книжку? Я зайти :хочу.
     Вестовой ушел.
     — Что ты, Козлов, размахался? — насмешливо спросил Лауристан.
     — Ну, ты, кувшинное рыло! — грубо отозвался Козлов и добавил брань покрепче.
     Шестаков, грустно улыбаясь, держал в руках книгу. Этот красивый рослый матрос по ночам, при свете огарка, и днем, у иллюминатора, изучал в свободное время математику и астрономию, желая выучиться штурманскому делу. Бывало, на экваторе, сгорая от жары, морща лоб в напряжении, весь в поту, сидел он над книгами. Капитан нашел у него математические способности. Сейчас, когда вестовой сказал, что занятий не будет, он почувствовал, что надо отдавать книгу.
     — С голоду тут сдохнем, — вдруг со вздохом сказал кто-то в темноте.
     — Капитан сказывал, на Амуре, как займем место, то и будет все: и зелень, и хлеб, и всякие овощи произрастут, — вмешался в разговор Бахрушев, до того лежавший на спине и вдруг поспешно вскочивший.
     — Все один черт, и на Амуре такая же голодовка будет, — молвил тот же безнадежный голос.
     — Ты что это народ смущаешь, Веревкин? — раздался голос боцмана Горшкова. — Вот я слушаю тебя и не могу взять в рассуждение, какое ты имеешь право производить смущение.
     В двери появилась голова вестового.
     — Шестаков, капитан зовет! — заглядывая в жилую палубу, крикнул он с трапа.
     Матрос живо обулся и ушел.
     Когда он вернулся, все уже спали. В душной темноте раздавался тяжелый храп. Вахтенный сидел, подкидывая дрова в железную печь. Шестаков улегся на койку, спрятав астрономию под подушку. Капитан велел ему учебник оставить у себя и непременно заниматься, обязательно повторить все старое.
     «Какая теперь уж астрономия, — думал он. — К каторжанкам, что ли, пойду с навигацией? Теперь только аыпить...»

          

   

    Далее:
     Часть 1 - Охотское море. Глава 18 - Отъезд из Охотска
     Часть 1 - Охотское море. Глава 19 - Якутск
     Часть 1 - Охотское море. Глава 20 - Элиз
     Часть 1 - Охотское море. Глава 21 - Казакевич
     Часть 1 - Охотское море. Глава 22 - Объяснение

   

   Произведение публиковалось в:
   "Капитан Невельской": роман. - Благовещенск. Амурское отделение Хабаровского книжного издательства, 1976