Северная командировка
Опять дела… И сбор - «пятиминутка».
Я ехал в город: он меня не ждал.
И, добираясь к месту на «попутках»,
Я о ночлеге призрачно мечтал.
Ну, вот и он: безлюдный и бездушный.
Мотор, прощаясь, всхлипнул и затих…
А я – голодный, никому не нужный,
Стою один - среди домов чужих.
Январь и ночь – неласковые штуки,
Когда дубеют пальцы ног и рук.
Всё кажется: не слышно сердца стука,
Или, по крайней мере, реже стук.
А на часах – всего лишь только пятый.
И в голове мутится разум стал.
И чтоб не сдохнуть в городе проклятом,
Я, замерзая, в двери постучал.
В дверной проём оскалился детина,
Пахнул в лицо мне заспанно и зло:
«Ну что, нажрался браги, как скотина?
Небось, желаешь к бабе, да в тепло…»
Вторая дверь была глухой, как город:
Мольбе не поддавалась нипочём.
А вот за третьей - я услышал шёпот:
Он душу мне изрезал, как ножом.
- Ну, что, старуха, може, пустим гостя?
А вдруг он это… Как там… Журналист!
- Ты что, сдурел на старости, короста?!
Да эти ж – вор! Причём – рецидивист…»
А я слабел от злобы и от боли,
Стонал и выл, как шелудивый пёс.
В туманной дрёме, будто алкоголик,
Я, помнится, в милицию заполз…
Но, слава Богу, скоро разобрались,
И даже чаем лейтенант поил.
А утром мне, как другу улыбались
Все, кто меня на смерть благословил.
Такая вот история случилась:
Я рассказать её нашёл резон.
А может быть, мне это всё приснилось?
И если так, то это страшный сон.
Произведение публиковалось в:
«О любви. О жизни. О себе». Сборник стихов. 2008. Белогорск