Эфиопская рулетка капитана Абраменко. Часть 09
Ранее:
Часть 04 - Эвакуация семей
Часть 05 - Обстановка осложнилась. Поход в Джибути
Часть 06
Часть 07
Часть 08
Из окон здания штаба базы в бинокль был виден медленно, с креном на правый борт, идущий в базу эфиопский патрульный катер. Он рыскал на курсе, из машинного отделения тянулся черный, маслянистый дым с языками пламени. Из носовой турели с бессильно опущенными стволами спаренного 23-мм орудия свешивались тела погибшего расчета, на верхней палубе не было видно живых, только на командном мостике виднелась перевязанная белым голова. Потом кто-то, шатаясь, вышел на бак и отдал якорь. Катер, не останавливая моторов, стал медленно крутиться вокруг якорь - цепи, видимо в машине уже не было никого в живых. Черный дым траурной пеленой поднимался в небо, слышался треск рвущихся в огне пулеметных патронов.
К горящему катеру на полном ходу подскочили два малых патрульных катера, забрали с палубы и надстройки по несколько человек раненых и быстро отошли - тушить его было бесполезно. Как потом оказалось, отошли очень вовремя. Через несколько минут огонь подобрался к бакам с горючим, раздался взрыв, полетели обломки, и катер затонул кормой, показав покрытый пробоинами борт с белым, закопченным номером «Р-202». На поверхности воды остались только плавающие обломки и лужицы горящего топлива.Это был один из четырех больших патрульных катеров американской постройки типа «Свифтшипс-105»,полученных еще королевской Эфиопией. Не стало еще одного из наиболее боеспособных эфиопских кораблей, вооруженного четырьмя 23-мм пушками и крупнокалиберными пулеметами «Браунинг». Из 17 человек экипажа катера выжили только семь раненых, погибли и все его офицеры.
А остров продолжал сотрясаться от артиллерийского огня – эритрейские катера еще крутились в пределах видимости. В их сторону, стреляя на ходу, уже шел сторожевой корабль Ф-1617 и три эфиопских катера.
Катера с ранеными подошли к пирсу, где их уже ждали две санитарные машины и начмед базы майор Демеев. Машины увезли раненых в санчасть базы, там уже была готова операционная.
Весь экипаж «Имана» стоял у борта и хмуро наблюдал, как мрачные эфиопские моряки смывали из шлангов кровь с палуб катеров и розовая вода, пузырясь, уходила в шпигаты. Война показала еще раз свое отвратительное лицо.
Командный состав танкера, не сговариваясь, собрался в кают – компании, настроение было неважным. К первому помощнику Пикину посыпались вопросы, когда закончится рейс, будет ли долгожданный заход в Абу-Даби для отдыха. Всем уже изрядно надоело постоянное напряжение походов, томительные минуты ожидания взрывов снарядов и гадание «попадет - не попадет». Все же они являлись гражданскими людьми, и их задачей была отнюдь не война, хотя они и вели себя на ней вполне достойно. Пикин, как мог, отвечал на вопросы, дожидаясь прихода капитана.
Абраменко пришел из штаба базы мрачным, принеся неприятные новости. Главный штаб ВМФ «в целях экономии горючего и моторесурса» решил отменить заход «Имана» в Абу-Даби. Известие об этом вызвало взрыв возмущения у всего экипажа, тем более, что этот заход был запланирован в боевом распоряжении на поход еще в Севастополе. Сгоряча несколько человек даже положили на стол капитана рапорта об уходе. С трудом капитану с первым помощником удалось утихомирить моряков, тем более, что послезавтра предстоял очередной конвой в Аден, где можно было все узнать подробнее в штабе эскадры, тем более, что корабль управления «Баскунчак» тоже подошел в Аден из Персидского залива.
Выписка из судового журнала СМТ «Иман» от 05.06.1990г
07.30. Снялись с якоря. Следуем в п. Аден.
08.43.Справа по борту 5-7кбт взрыв снаряда. Увеличили ход до самого полного.
08.47.Взрыв снаряда по правому борту в 5 кбт.
08.50.Взрыв снаряда справа в 4 кбт.
08.53.Взрыв снаряда справа 2 кбт.
08.54 Взрыв снаряда справа в 1 кбт.
09.10.Взрыв снаряда слева в 0,8 кбт.
Капитан, до боли сжав в руках бинокль, диктовал вахтенному помощнику координаты приближавшихся в пелене дымзавесы взрывов, и мучительно ждал попадания. На мостике царила гробовая тишина, прерываемая только голосом капитана и глухими гидродинамическими ударами по корпусу. Да со стороны тральщика уже привычно доносилась песня Розенбаума «Я- корабль конвоя»,которую командир всегда приказывал пускать по трансляции верхней палубы при входе в зону обстрела.
Рулевой, сжав штурвал в сразу вспотевших ладонях, побелевшими губами шептал про себя молитвы. Такого интенсивного обстрела танкер еще не переживал. От последнего взрыва по палубе зазвенели горячие осколки, несколько их на излете ударили в стекла ходовой рубки.
Больше разрывов не было, и танкер с кораблями эскорта вырвались из облака дымзавесы на яркое солнце, к жизни.
По приходу в Аден капитан добился встречи с командующим эскадры. Тот, разобравшись в ситуации, поддержал ходатайство капитана перед Москвой и экипажу был разрешен заход в Абу-Даби для отдыха и пополнения запасов воды, топлива и продовольствия для базы. Это, как потом выяснилось, вызвало недовольство в штабе Черноморского флота.
На обратном пути на Дахлак обстрелов не было. Рулетка опять сработала вхолостую.
22 июня 1990г. танкер «Иман» уже швартовался в Абу-Даби, где люди наконец-то смогли отдохнуть от нервного напряжения и опасности. Даже не верилось, что в Эмиратах живут так спокойно, когда в Эритрее идет война, а Персидский залив кишит минами, на которых подрываются супертанкеры.
Однако через неделю «Иман» снова был на переходе к Дахлаку. Удивительно, но обстрела и атак катеров удалось избежать. Командир базы объяснил, что накануне эфиопские сторожевики нанесли удар из установок «Град» и корабельных орудий по острову Шума. Стреляли «по площадям», но эффект налицо - уже десять дней как тихо. Только несколько эритрейских катеров ночью в отместку обстреляли остров, впервые снаряды упали на территорию внутри базы и на внутренний рейд. На острове стало тесно от кораблей, все причалы были забиты катерами, десантными кораблями и вспомогательными судами эфиопского флота, много их теснилось на рейде.
Наконец, наступил долгожданный день – пришел приказ на переход в Севастополь. Моряки тепло распрощались с командованием базы и экипажами кораблей, с которыми сроднились за эти полгода необъявленной морской войны.
14 июля 1990г в 7.35 «Иман» снялся с якоря и взял курс на Аден. За кормой таяли очертания плоских берегов архипелага, куда он больше уже никогда не вернется. Снова объявили тревогу, снова из динамиков тральщика по морю разносится знакомая песня «Я - корабль конвоя», снова дымзавеса и томительное ожидание обстрела.
Но с Шумы не доносится рева стартующих снарядов «Градов» и опасную зону прошли спокойно. На границе территориальных вод Эфиопии тральщик и АК-312 сбавили ход и, подняв флажный сигнал «Счастливого плавания» легли в дрейф, ожидая танкер «Шексна», шедший из Адена на остров.
-Ну, все. Теперь домой!- с облегчением сказал Абраменко и ушел с мостика в свою каюту. Напряжение последних дней спало, и он спокойно прилег на диванчик и провалился в сон.
Экипаж с оживление ждал возвращения. Потянулись снова Суэцкий канал, Дарданеллы, Босфор .
Выписка из судового журнала СМТ «Иман»
27 .07.1990г. Черное море.
7.30.Вошли в территориальные воды СССР.
19.00.Ошвартовались кормой к причалу № 43 п. Севастополь.
На причале было все, что положено- флотский духовой оркестр, играющий «Легендарный Севастополь», толпа встречающих родных и знакомых, приветственные крики с рядом стоящих судов бригады вспомогательного флота, белопенная волна фуражек и бескозырок.
Трап коснулся бетона причала, Абраменко, в парадной форме, чеканя шаг, подошел к заместителю командующего Черноморским флотом и отдал короткий рапорт. Потом они обнялись. Традиционного жареного поросенка капитану поднесли два мичмана с береговой базы. А потом все закрутилось в кутерьме радостной встречи. Танкер заполнили родные и знакомые, кругом были счастливые лица и радостные слезы…
И только поздно вечером, у себя дома капитан Абраменко понял, что все уже позади… Барабан страшной эфиопской рулетки крутиться больше не будет и все останутся живы.
2021
Далее:
Часть 10
Произведение публиковалось в:
proza.ru