Дуэль
Редактор «Благовещенска» вызывает трёх других редакторов местных изданий на дуэль через платок.
Хроника
Вызов всё-таки был принят. В одно скверное морозное утро дуэлянты двинулись за город. Местом дуэли было выбрано свалочное место.
За дуэлянтами ехал на осле доктор с чемоданом, в котором, кроме ножей и ланцетов, было четыре пары свежих... кальсон.
Дуэлянты двигались молча. Редактор «Эхо»на ходу писал отношения Биржевому комитету о том, что сданные ему для продажи товары он уже продал [54].
Редактор «Листка» стриг овечьими ножницами номер «Русского слова»[55]].
Редактор «Колючек» набрасывал какую-то карикатуру [56].
А шагов на сорок впереди прыгал редактор «Благовещенска», поклёвывая по дороге конопляное семя, рассыпанное проезжими молоканами [57].
Вышли за город. Редактор «Благовещенска» вспорхнул на навозную кучу и сказал:
— Ну, здесь начнём! Остальные поморщились.
— Охота вам и перед лицом смерти в навозе копаться? — сказал редактор «Колючек».
Отошли от кучи шагов на двадцать пять и стали снаряжаться.
Редактор "Благовещенска» вынул из кармана четыре носовых платка и предложил каждому по штуке.
Но внешний вид этих платков заставил остальных отойти в сторону и захворать морскою болезнью. Каждый вынул свой, и все завязали глаза.
Как только завязали глаза и вынули пистолеты — редактор «Благовещенска» крикнул:
— Начинаем!
И юркнул за навознуто кучу.
Поднялась пальба.
Первым был убит редактор «Листка» как человек горячий и неосторожный. Убит он был шальной пулей, предназначенной для редактора «Благовещенска».
Вторым пал редактор «Эха», хоть и был весьма осторожным человеком.
Редактор «Благовещенска», радуясь, что уже двое пали, выскочил из-за кучи и хотел выстрелить в редактора «Колючек», но тому в это время попался под ногу ком чего-то замёрзшего. Редактор «Колючек» злобно швырнул его ногой и нечаянно попал прямо в лоб редактору «Благовещенска».
Тот испустил дух.
А редактор «Колючек», услышав падение третьего тела, развязал платок, оглянул поле битвы и пошёл домой.
В фельетоне «Дуэль» звучат отголоски тех баталий, которые вели между собой благовещенские газеты. И если прежде главным объектом сатирических уколов в фельетонах Чудакова был редактор «Торгово-промышленного листка объявлений» («Амурского листка») А.А. Константинов, то в этом произведении на первый план вышел редактор «Благовещенска» К.К. Куртеев 1-й. Поводом для написания «Дуэли» послужил подлинный случай, о котором сообщается в эпиграфе. Обращение к этому анекдотическому факту дало автору фельетона возможность довести до читателей «Колючек» мысль, что проблемы печати не сводятся лишь к давлению на неё извне, к действиям государственных институтов по удушению свободы слова. Российская журналистика, в изображении Язвы, поражена теми же самыми недугами, что и всё российское общество в целом: ради привлечения подписчиков и финансового благополучия она готова «копаться в навозе», заниматься «коммерцией», быть «содержанкой» богатеев.
54. Редактор «Эхо» на ходу писал отношения Биржевому комитету о том, что сданные ему для продажи товары он уже продал. — Имеется в виду Губанов Николай Филиппович (1878-?), который не только занимался журналистской и редакторской деятельностью, но и служил в различных городских учреждениях Благовещенска: секретарём Сиротского суда; секретарём городской думы и т.д. В 1908-1915 гг. он был редактором-издателем газеты «Эхо» — на первых порах печатного органа «умеренно-прогрессивного» направления, тон в котором задавали люди, близкие к городской думе и управе или состоявшие на службе в тех или других органах городского самоуправления. Помимо исполнения редакторских обязанностей, Губанов был ещё и репортёром в своей газете, поставщиком сведений из городской управы (для «городской хроники»). Позже газета полевела. В 1915-1916 гг. Губанов являлся редактором-издателем газеты «Амурское эхо». В 1910-е гг. Ф. Чудаков тесно сотрудничал с редактируемыми Н. Губановым газетами «Эхо» и «Амурское эхо», опубликовав в них большую часть своих произведений.
55. Редактор «Листка» стриг овечьими ножницами номер «Русского слова». — Намёк на то, что в газете А.А. Константинова «Торгово-промышленный листок объявлений» часто перепечатывает без ссылок материалы из центральных газет. Подробнее о данном издании, Константинове и об отношении к нему Чудакова см. в коммент. к фельетону «Куски жизни бедной и грубой» (Колючки. 1910. № 8).
56. Редактор Колючек» набрасывал какую-то карикатуру. — Судя по всему, Язва имеет в виду не официального (номинального) редактора — А.И. Хворова, а себя — фактического редактора журнала «Колючки».
57. ...прыгал редактор «Благовещенска», поклёвывая по дороге конопляное семя, рассыпанное проезжими молоканами. — Имеется в виду Куртеев Константин Константинович старший, или 1-й (1853-1918), сотрудник и редактор нескольких газет, выходивших в Благовещенске в начале XX в. С 1908 по 1912 г. он с перерывами редактировал газету «Благовещенск», которая издавалась на деньги купцов-молокан. Эта «квасная, махрово-консервативная» (А. Лосев) газета оказалась наиболее соответствующей его общественно-политической позиции, именно в ней с наибольшей полнотой проявились свойства его натуры. Красноречив уже сам факт сотрудничества недавнего карийского каторжанина и политического ссыльного в газете, откровенно прислуживающей местным богатеям, у которых она находится на содержании. В газете, которая и создана была после разгона II Думы как противовес революционно-демократическим печатным органам, в которой постоянно публиковались статьи, содержащие грубые выпады против левых партий и их сторонников. В газете, которая не брезговала клеветой и сплетней в своём поистине маниакальном стремлении опорочить уважаемых в городе людей, представляющих «прогрессивную» интеллигенцию.
В результате редактор «Благовещенска» очень быстро приобрёл репутацию клеветника и шантажиста, человека, неразборчивого в средствах. Над ним смеялись, его презирали многие из благовещенских газетчиков, о нём ходили анекдоты, иллюстрирующие его ограниченность, малообразованность, его болезненную самонадеянность, что в соединении не раз оборачивалось конфузами или скандалами. Редактора это, похоже, ничуть не смущало. Его газета объявила настоящую войну сторонникам левых взглядов, а затем и вовсе «перешла к травле местной интеллигенции, к атаке на людей "с дипломами"- (А. Лосев), настроив против себя практически всю интеллигенцию города. В истории дореволюционной амурской журналистики, пожалуй, только один человек мог конкурировать с Куртеевым в борьбе за звание самого одиозного в глазах общественности редактора — А. Матюшенский (Седой).
Злобным нападкам, нередко в недопустимо грубой, оскорбительной форме, в «Благовещенске» подвергался любой, кто решался вступить в полемику с газетой и особенно её редактором, кто посмел публично высказать о нём критические суждения. Особенно яростно «изничтожал» оппонентов сам Куртеев, действительно не стеснявшийся в выборе средств. И потому за клевету в печати его не раз привлекали к суду. Одна из таких скандальных историй разыгралась на страницах амурской периодики летом 1908 г. Куртеев опубликовал в «Благовещенске» целый ряд статей, в которых издевательски писал и об известном в городе враче А.И. Дацкове, и о тех из его коллег, которые попытались печатно защитить доктора. О них, уважаемых в Благовещенске людях, он писал в таких, например, развязных выражениях: «Рабьи души рады, когда найдут себе божка. Толстый Дацков теперь для них страстотерпец... И сколько бы подписей ни собрали блаженные рабы для своего бурханчи-ка — его славное имя не станет более известным и знаменитым» (Убогеньким // Благовещенск. 1908. 7 июня. № 120); «нищие духом дацковцы»; «ничтожная группа праздных болтунов»; «какие-то недоучки» (Нравственным босякам // Там же. 18 июня. № 129) и т.д. Дошло до того, что на частном совещании врачей, созванном для рассмотрения заметок в газете «Благовещенск», было сделано заключение, что «редактирует эту газету лицо, безусловно психически ненормальное» (Амурские отголоски. 1908. 25 мая). Так или иначе, но при Куртееве газета «Благовещенск» превратилась, как выразился один из журналистов газеты «Торгово-промышленный листок объявлений», в «ящик для отбросов».
Не раз К. Куртеев вступал в полемику с благовещенскими журналистами и редакторами газет, и в этих случаях используя не аргументы, а хлёсткие, язвительные уколы, переходящие порой в прямые оскорбления. Так, в статье «К городским выборам» (Благовещенск. 1910. 15 января. №» 7) Куртеев «прошёлся» по трём редакторам благовещенских газет — Клитчоглу, Константинову и Губанову: Беда в том, что наши три редактора учились на медные гроши чему-нибудь и как-нибудь и с интеллигенцией ничего общего не имеют. <...> Ясно, что у них на уме начинка от городского пирога». Последнее — намёк, что редакторы служат не идее, а местному капиталу. Что касается Ф. Чудакова, то он отвечал Куртееву соответствующим образом, как, например, в иронической миниатюре «На улице», напечатанной в журнале «Колючки» (1910. 31 января. № 8. С. 11): «Оборванец: Господин хороший! Подайте благородному, но голодному человеку гривенник! / Господин (вынимая 3 коп.): Изволь! / Оборванец (обидчиво): Ну, уж это при себе оставьте. Чай, я вам не Куртеев». В том же номере «Колючек» помещена ироническая «пословица», автором которой тоже был Чудаков: «С молокан по нитке — ан, глядь, Куртееву и рубаха» (намёк, что газета «Благовещенск» и её редактор находятся на содержании у купцов-молокан). Подобную по смыслу пословицу Чудаков составлял и немного раньше — для 6-го номера «Колючек»: «Как молоканин аукнется, так Куртеев откликнется» (1910. 17 января. № 6. С. 11).
Произведение публиковалось в:
Журнал "Колючки". 1910. 24 января. № 7. С. 11-12
"Чудаков - Накипь дня". Сборник стихов и прозы под редакцией А.В. Урманова. - Благовещенск, 2019