Баллада недалёкого будущего
Таможенный стражник стоял на посту
Вблизи пресловутой рогатки [290]
И, ухо склонив к своему животу,
Где слышались буйные схватки,
Ворчал удивлённо: «Ишь, язви те в рот,
Харбинская нечисть [291] тиранит живот!
Дебош по какому случаю?
Скажи, а не то осерчаю!»
И вдруг — не успел он как следует, всласть
Ругнуться по поводу схваток, —
С китайского берега, с риском «попасть»
Идёт спиртоносов с десяток,
Идёт, не таится, упрямо идёт...
И стражник воскликнул:
«Ах, язви вас в рот!
Уж я вам, голубчикам сизым.
Все рожи украшу акцизом !» [292]
Идут спиртоносы, ничтоже сумнясь,
Не прячась, как робкие зайцы...
И видит досмотрщик, от гнева ярясь,
Что все спиртоносы — китайцы.
Подходят к рогатке, становятся в ряд,
Подъемлют на стражника ласковый взгляд
И, руки сложивши бессильно,
Глядят на рогатку умильно.
«А! — стражник воскликнул. —
Ага, косачи! [293]
Твоя — спиртоноса, машинка! [294]
Твоя у акциза доход карапчи [295],
Твоя — проносила харбинка!
Моя вам покажет харбинку сейчас!-
И вот он, нацелясь переднему в глаз.
Могучий кулак подымает,
Но... первый китаец рыдает:
«Моя — не машинка, я — бывший регент [296]
Я Чжун, опекун богдыхана... [297]]
Мы едем с министрами в этот момент
Лишь в гости к вам из Сахаляна.
У нас там, на юге, такая жара [298],
Такая пекучая, братец, пора...
У вас же — такая прохлада!
Её-то нам, братец, и надо!»
«Ну, так и скажи, — опустивши кутак,
Страж молвил. — Давно бы по-русски,
А то канителит да нюнит, чудак!
Ну, ладно — вали до кутузки!
Хоть в гости, а всё-таки нужен и вид [299].
А там, как начальство, любезный, велит».
И, дёрнув их за косы грубо.
Промолвил: «В кутузку! Ну, цуба!» [300]
Автор фельетона «Баллада недалёкого будущего» прогнозирует развитие и последствия событий Синьхайской революции в Китае — возможное бегство в Россию окружения последнего императора империи Цин Айсиньгёро Пул, 1911-1912 гг. — период наиболее частого обращения сатирика к теме Китая. Чудаков близко к сердцу принимает те события, которые происходят на другом берегу Амура — крах имперской власти. События китайской революции он соотносит с социально-историческими процессами в России, легко обнаруживая сходство в устройстве двух архаических в контексте начала XX столетия политических систем.
290. Таможенный стражник стоял на посту I Вблизи пресловутой рогатки... — рогатка — в данном контексте таможенный, пограничный пост, застава.
291. Харбинская нечисть — ироническое именование китайской водки (или китайского спирта), так называемой харбинки.
292. «.. .Все рожи украшу акцизом!» — Акциз (фр. accise, от лат. accido — обрезаю) — косвенный общегосударственный налог, устанавливаемый преимущественно на предметы массового потребления (табак, вино и др.) внутри страны, в отличие от таможенных платежей. В данном художественном контексте не вполне уместное слово «акциз» используется в ином, переносном смысле: «украшать» спиртоносов таможенный стражник собирается не акцизом (акцизными марками), а ссадинами и синяками.
293. Косачи — имеются в виду китайцы, маньчжуры — те, у кого традиционная национальная причёска бянь-фа — «косички», заплетаемые из трёх пучков на затылке.
294. «Твоя — спиртоноса, машинка!» — Машинка (рус.-кит. пиджин нач. XX в.) — мошенничество. Твоя — спиртоноса, машинка — ты спиртонос, .мошенник.
295. «Твояу акциза доход карапчи...» — карапчи — от карабчить (жаргон.) — красть, воровать.
296. Регент — в монархиях временный правитель государства в случае несовершеннолетия, болезни или отсутствия монарха, а также вакантное™ престола.
297. «...Я Чжун, опекун богдыхана...» — Речь в фельетоне Чудакова идёт о Айсиньгёро Пуи, который был провозглашён императором империи Цин в двухлетнем возрасте — в декабре 1908 г., после отравления его дяди — императора Айсиньгёро Цзайтяня, а также о регенте Пуи — его родном отце Айсиньгёро Цзайфэне, имевшем титул «князь Чунь» (у Чудакова — Чжун). После Синьхайской революции, разрушившей империю Цин и приведшей к созданию Китайской Республики, 12 февраля 1912 г. вдова предыдущего императора Цзайтяня, императрица Лунъюй, ставшая регентом вместо ушедшего в отставку князя Чуня (Чжуна), подписала акт об отречении императора Пуи. Согласно условиям, обещанным монаршей семье лидером Синьхайской революции генералом Юань Шикаем (о нём Чудаков упоминает во множестве фельетонов), Пуи сохранил титул императора, право жительства в пекинском «Запретном городе», а по протоколу приравнивался к иностранному монарху.
298. «У нас там, на юге, такая жара...» — намёк на революционные события, происходящие на юге и в центре Китая.
299. Вид — разрешение на жительство в России.
300. Цуба — в данном контексте: пошёл, живо!
Произведение публиковалось в:
Литературно-политическая газета "Эхо". 1911, 3(16) ноября, № 892
"Чудаков - Накипь дня". Сборник стихов и прозы под редакцией А.В. Урманова. - Благовещенск, 2019