Дед из настоящего. 11 - Старый новый знакомый
Ранее:
10 - Матушка Ирина и её семейство
Антонина с мужем уехали в деревню на свадьбу, а сына Антошку оставили на попечение старика Бардина. Обиженный тем, что его не взяли с собою, мальчик насуплено и враждебно смотрел на деда, порываясь бежать следом за оставившей его матерью. Бардин положил свою руку ему на голову и ласково попросил:
- Останься со мною, сынок.
Мальчик заинтригованно на него поглядел.
- Не переживай, - ободрил дед. – Мы с тобой проживем наше время не хуже. Сами устроим себе праздник. Предлагаю на выбор программы: играть, читать, развлекаться, путешествовать. Что тебе больше нравится?
- Путешествовать, - буркнул мальчик.
- Мне тоже. Значит, кое в чем мы с тобой сходимся. Пойдем дальше. Ты в музее был?
- Был. С детским садом водили.
- Понравилось?
- Не-а.
- Почему же?
- Не разрешают бегать, громко разговаривать, а только слушать и за тетей следом ходить.
- Ну, хоть что-нибудь тебе там запомнилось?
- Лестница. Не дали по ней скатиться.
- Наверно, ты, парень, не так сходил. В музее много чего интересного, и на твой возраст тоже. Например, камни. Любишь их собирать?
- Камешки? – уточнил Антошка.
- Да, камешки.
- Люблю, - разные всякие, особенно кремни. Они цветные бывают. На сколе посмотришь – свет через них проходит.
- Это халцедоны. Они, действительно многих цветов бывают. Я даже красные, как рубин, находил. Вот, видишь, и на этом мы с тобой сходимся. Я тоже люблю собирать камни. Так, глядишь, и подружимся.
- Мама сказала, что вы тут всем друг, потому и привела, - проговорил мальчик.
- Ага, мама сказала… Она заранее полагала, что я буду дружен к тебе, а вот, будешь ли ты дружен ко мне, - это требуется определить. Давай пока строить наши отношения на общем интересе. Пойдем в музей, посмотрим камни, я о них тебе расскажу. Потом еще куда-нибудь сходим, в парк, например, или к фонтану. Пообедаем в городе, купим мороженое. А когда вернемся, я покажу тебе свою коллекцию камней, а ты мне свою.
- Я не храню камни. Я посмотрю на них и бросаю.
- Чем же ты тогда увлекаешься? – разочарованно спросил старый геолог.
- Играю в игры, игрушки разные, - озадачился мальчик.
- Игрушки это мир, который для тебя устраивают родители. У тебя должен быть еще и собственный мир.
Антошка, не понимая деда, потупился и поскреб носком сандалии землю.
- Ну что, переменим маршрут, не пойдем в музей? – спросил дед.
- Пойдем, - неуверенно выдавил мальчик.
Ближе к вечеру, когда Антошка и Бардин отдохнули от дневного путешествия по городу, опекун повел подопечного на ипподром. Лера обещала показать мальчику конюшню и покатать на лошади.
За воротами конного двора старик с мальчиком остановились поглазеть, как мужчина в ковбойской шляпе по сходням заводит коня в кузов грузовичка с наращенными бортами. Посмотрели и отправились дальше.
- Вилен Афанасьич! – послышался сзади неожиданный окрик.
Бардин оглянулся. Мужчина в ковбойской шляпе сиял ему радостным взором. Этого лица Бардин не помнил, но понимал, что должен его знать, раз ему так приятельски улыбаются. Напряжением памяти Бардин углядел-таки те прирожденные знаки, которые не исчезают совсем даже в переменившемся облике.
- Булава? Дмитрий Платоныч? – воскликнул Бардин, к удивлению опознавая в незнакомце бывшего снабженца экспедиции.
- Узнали, Вилен Афанасьич, узнали. Значит, я не вовсе переродился, - плавился улыбкою бывший сослуживец. – А вот вы, Вилен Афанасьич, нисколько не изменились. Постарели, конечно, а все равно, что опорный столб, не, точнее сказать, маяк. Помните, движение было «наши маяки». Что ни день, газеты писали. Все те маяки куда-то пропали, а вы, вот, стоите. Может, не опора уже, но примета. А забор вокруг вас повалился.
- Разговорчивый стал, - неодобрительно проронил Бардин.
- Я и раньше поговорить любил, только на другие темы. А сейчас вас встретил, обрадовался. Давно вас увидеть хотел, посидеть рядышком, пообщаться, мнения сверить, по старой памяти снабдить чем-нибудь. Я ведь и теперь при возможностях, - победно распинался довольный собою Булава.
- В снабжении не нуждаюсь. Сам могу чайком угостить, - сухо обронил Вилен Афанасьич.
- А я не откажусь, - ухватился за предложение собеседник.
- Сегодня не могу. Развлекаю этого молодого человека, - указал на мальчика Бардин.
- Внук? – поинтересовался бывший сослуживец.
- Внук у меня уже взрослый. А это новый забор вокруг меня нарастает, - не без смысла намекнул Бардин.
Булава окинул взглядом шестилетнего Антошку и улыбнулся на слова старого геолога как на хорошую шутку.
Подошла Лера, забрала мальчика и повела его смотреть лошадей.
- Занимаетесь тут? - возобновил разговор встретившийся знакомый.
- Да так, смотрим, - неясно выразился Бардин.
- А я занимаюсь, - похвастался Булава. – Девочка меня тренирует, - указал он глазами на уходящую с Антошкой Леру. – Обнаружил я в своей родословной казачьи корни и надумал предков порадовать, чтоб на том свете наследничков не кляли.
- А я, Дмитрий Платоныч, за ковбоя вас принял, - произнес Бардин.
- И это было, - сознался Булава, - Под формат себя подгонял. Помните, как я выглядел? Полушарии спереди, полушарии сзади. Для делового человека негоже. Много труда положил, а себя распрямил. Для того и ковбой сгодился. А теперь в казаки перехожу. Свой конь у меня. Родные корни взыграли и душа просит. Я ведь на отдыхе. Детям все дела передал, могу менять стили жизни по выбору. А вы-то как, Вилен Афанасьич? Давно ничего не слышал о вас.
- Я тоже на отдыхе и тоже недавно стиль жизни сменил.
- И кто ж вы теперь?
- Вольно определяющийся. Не знаю только во что. Я и домок купил, вон там, за зеленым забором, - с неожиданной теплотой признался Бардин и указал рукой за ворота.
Булава проследовал глазами за его жестом и радостно воскликнул:
- Так мы с вами, Вилен Афанасьич, соседи! Мой курень за мостом. Ничего не стоит к вам заехать и к себе свезти. Ксения Петровна с вами?
- Я вдовец, - печально сказал Бардин.
- И я вдовец. Сколько между нами схожего! Обязательно надо встретиться и поговорить.
Не больше, чем через три дня, бывший сослуживец стоял в маленьком дворике Бардина и пристрастно рассматривал его кирпичный домок. Потом его сосредоточенный взгляд обежал все хозяйственное заведение старого геолога и остановился на мальчиках Архипе и Тимофее, удерживающих рвущегося к бою щенка-подростка.
- А, молодой забор, - вспомнил Булава слова Бардина.
- Да, мои друзья, - скупо произнес старый геолог.
- И я друг, - крикнула из-за изгороди Лера.
Булава отыскал ее взглядом, приветливо с ней раскланялся, а у деда спросил:
- И она тоже ваш новый забор вместо упавшего?
Бардин подтвердил.
- Вот оно как, - рассеянно обронил гость. – Давненько не виделись. Что-то, может быть, из внимания упустил. Но я за вами приехал. Едем ко мне. Я для встречи все приготовил.
- А войти в дом, попить чайку? Вы ж собирались, - воспротивился Бардин.
- Можно и попить, а потом ко мне, - настаивал Булава.
- Я б с удовольствием, но эта милая девочка уже подрядила меня съездить с нею за сеном.
- Я одна могу съездить, - подала голос Лера.
- Одна? Ни в коем случае! – запротестовал дед.
- Лера, можно я с тобой, - вызвался Тимка.
- Согласна, поможешь грузить. А ты, деда, поезжай в гости. На обратном пути мы за тобой заедем, - распорядилась девочка.
- Я сам отвезу, - запротестовал Булава.
- Нет, пусть и этот вариант остается, - пожелал Бардин.
В доме он занялся приготовлением чая, а гость осмотром помещения.
- Тесно у вас, - присаживаясь к столу, заметил бывший сослуживец. – Разведи руки и в обе стены упрешься.
- Помню, на переходе в таких же точно избушках мы всей партией размещались, и места для ночевки всем находилось, - произнес Бардин.
- Так то в поле, а дома уже условия требовались, особенно для семьи. Ксения Петровна, я думаю, в этот домишко бы не поехала, - сказал Булава.
- Это верно, - вздохнул хозяин. – Вопрос уже без нее решался.
- Как она радовалась, когда вы трехкомнатную квартиру получили. Я еще вас перевозил. А потом по просьбе вашей жены комплектную мебель для не доставал. Запросы были не шуточные – в каждую комнату по гарнитуру, притом импортному. Из уважения к вам я расстарался. Снабженец-то я был неплохой. За год или два всю вашу квартиру обставил. Ксения Петровна была в восторге. А вашего мнения я так и не узнал.
- Я не поклонник стильных комплектов. Я приучен к походному быту. Он мне нравится и мне его хватает. Дом-музей не в моем вкусе. Но вам, Дмитрий Платоныч, я благодарен за счастье моей жены, которое она пережила с вашей помощью и поддержкой. Равного по силе впечатления у нее потом уже не было. В чем мне укор и раскаянье до самой смерти. У вас, Дмитрий Платоныч, хоть и запоздало, я прошу извинения за неудобства, которые вы претерпели ради наших житейских забот.
- Ну что вы, Вилен Афанасьич! - протестующее возопил бывший снабженец. – Я рад был вам услужить. Я и сей час готов сделать для вас что угодно!
- Благодарю вас, мне ничего не нужно.
- Извините, Вилен Афанасьич, с вашей неприхотливостью живут теперь только бомжи. Уважающие люди предпочитают комфорт. Ваша жена, уверяю вас, захотела бы обустроить домишко спальней наверху и балконом.
- Моя жена, - с неодобрением проговорил Бардин, - могла быть тщеславной женщиной, но, ни в коей степени, безрассудной. Она не стала бы затевать денежно необоснованных проектов.
- Если бы она обратилась ко мне, я б ей помог преобразовать курятник в небольшое палаццо, или, на худой конец, теремок, тем более, что мне очень этого хочется, - велеречиво и торжественно заявил гость.
- Позвольте узнать, из каких таких побуждений вы были бы благодетельны к моей жене? – возмутился Бардин.
- Исключительно ради вас, - деликатно заверил Булава.
- Как это понимать?
- А так, что я безгранично вас уважаю!
- До сих пор?
- Теперь еще больше.
- За что?
- Вас – за то, что вы не изменились, а себя - за то, что позволил себе измениться.
- Хотел бы я разобраться, в чем тут дело, - озадачился Бардин.
- Боюсь, что осмысленно объяснить не смогу, - признался гость. – Поедемте ко мне. Вы сами увидите, и, может быть, слов не понадобится.
- Придется поехать. Дело, как вижу, касается существенных предметов, - заключил Бардин.
За мостом, когда по приподнятой над землею трассе проезжали мимо стоящей внизу коттеджной деревни, Булава кивнул на один из дворов.
- Вот моя мыза.
Бардин ухватил взглядом двухэтажный особнячок из красного кирпича, поставленный поперек участка, перед ним две длинных постройки хозяйственного назначения и торчащие из-за дома зеленые верхушки деревьев, должно быть сада. Усадьба, как водится, была обнесена высоким каменным забором, ничего, однако, с высоты трассы не скрывавшим. Машина Булавы пробежала дальше, съехала по спуску на землю и обратным ходом, уже по деревне, вернулась к дому.
- Ну и размахнулись вы, Дмитрий Платоныч! – не то похвалил, не то осудил Бардин, оглядывая усадьбу уже со двора.
- Я бы и шире мог, да не зачем, - в ответ обронил хозяин.
- Бывало, партия снимется и уйдет на новое место, а я на прежней стоянке останусь, так пространство на меня давило, - вспомнил пережитые ощущения Бардин.
- По - старому мыслите, Вилен Афанасьич. Теперь пространство в цене, - заметил Булава.
- Что, каждому свой Версаль?
- Насколько хватит мощей.
Хозяин пригласил гостя в дом. Экскурсии по нему устраивать не стал, чтобы не смущать бывшего сослуживца простором своих помещений, а провел сразу на верхнюю сквозную террасу. Там приятного вида женщина средних лет расставляла закуску.
- Моя хозяюшка, - сказал о ней Булава, но не представил.
Хозяюшка радушно пригласила мужчин за стол, пожелала приятного аппетита и неслышно исчезла. У Бардина под впечатлением богатого стола и превосходно устроенного хозяйства невольно вырвалось:
- Умеете вы, Дмитрий Платоныч!
- Умею, Вилен Афанасьич! - с готовностью подхватил Булава. – Снабженцем умел, а в дельцах еще большему научился. Не побоимся выпить, Вилен Афанасьич, и поговорим. Я за руль сегодня не сяду. Мой работник вас отвезет. А мы давайте за аппетит, чтобы не пропадал, не иссякал и всегда был в силе! За вкус к жизни во имя здоровья! – провозгласил хозяин.
Закусывая, оба примолкли. В образовавшуюся паузу ворвался то равномерный, то взревающий, то пронзаемый одним резким звуком гул трассы.
- Шум не мешает? – поинтересовался у гостя Булава.
- Привык. У меня за воротами точно такой, - проговорил Бардин.
- Кажется, все предусмотрел, когда строился, - пожаловался Булава, - а шума и приподнятой трассы не учел. Весь мой двор напоказ и рев стоит круглые сутки. В доме, за плотными рамами его не слышно. А тут ничто ему не мешает. Можно, конечно, просвет стеклянными створами обнести. Зимою мы так и делаем. А летом я свежий воздух люблю. И к шуму, кстати, привык, даже пристрастился к нему. Иной раз сидишь, слушаешь, смотришь, и так тебя потянет вместе со всеми в поток. А куда ехать? Дело мое налажено. Детям в управление отдано. Мне забота занятия себе изобретать. Я еще не выдохся. У меня руки чешутся колесом себя раскрутить. Ваш домок я бы хоть в башенку, хоть в теремок развернул. Слово скажите, и дело пойдет. Услуги снабженца и управленца бесплатно.
- Не получится, - покачал головой Бардин. – Мы домишко только купили, да еще ремонтировали. Сыну долго придется по кредиту платить.
- Я бы проинвестировал и процента не взял.
- А расплачиваться чем?
- Я частично спонсирую, - искушал разбогатевший снабженец.
- Да, за что мне благодетельство такое? – в досаде и недоумении воскликнул Бардин.
- По совести, Вилен Афанасьич, и справедливости, - уверял Булава. – Вспомните, когда-то у нас с вами одинаково было. Вы по своему дару, а я по своему. Потом вдруг ветер иначе подул. Для вашего дара дорожка закрылась, а для моего скатертью расстелилась. И стало у нас с вами неодинаково. Моей вины в этом нет, но все-таки несправедливость я сознаю и желаю загладить.
- Не для чего заглаживать, - проговорил Бардин. – Вашему успеху я не завидую, его правомочность не оспариваю, компенсации за неудачу не спрашиваю. Я, как смог, так в изменившихся условиях продержался: не упал, но и не поднялся – и, тем более, не взлетел. С тем и прибуду.
- Все строительство за мой счет! Подарок в знак уважения! – разгоряченно вскричал Булава.
- Не приму, отдаривать нечем, - отказался Бардин.
- Для меня это не имеет значения! – заявил бывший снабженец.
- А для меня имеет, - уверил в свою очередь Бардин.
Тут подал сигнал бардинский мобильник.
- Деда, - послышался девичий голосок, - мы возвращаемся. За тобою заехать?
- Заезжай, - разрешил он. – Адрес знаешь?
- Знаю, - сказала девочка.
- Лера? – спросил Булава, показывая глазами на мобильник.
- Лера, - подтвердил Бардин.
Булава почувствовал обиду.
- Чем только конюшне я не помог – и зерном, и сеном, и деньгами, а дружбы не сыскал, только признание, - в грустном раздумье произнес Булава.
- Потому что не на равных. В зависимость от себя их поставили. То же самое со мной пытаетесь сделать и тем теряете шанс на дружбу, - сказал Бардин.
- А у меня такой шанс есть? – вопросительно глянул на собеседника Булава.
- Я полагаю, что есть.
- Тогда я его не упущу. И тост за это! – провозгласил довольный поворотом разговора хозяин.
Повозка с ребятами и сеном медленно подтянулась к воротам, где ее встретили два давних знакомца, назвавшихся сегодня друзьями. Бардин, чего не сделал в своем дворе, познакомил бывшего сослуживца с Тимофеем, представив его и Леру как самых верных товарищей. Булава с заинтересованным видом обошел возок и похвалил девочку за умело обвязанное веревкою сено.
- Она и меня научила! – похвалился Тимка.
- А тебе это нужно? – пытливо глянул на него Булава.
- Мне все нужно, что в жизни есть, - серьезно проговорил мальчик.
- Такого прыткого я взял бы в ученики, - пожелал бывший снабженец.
- Не берите, - отсоветовал Бардин, - он потянет вас к звездам.
- Меня еще никто не тянул к звездам. А, наверно бы, надо, - задумался Булава.
С тою же задумчивостью провожал он отъехавшую повозку, а потом ожидал появления ее на мостовом взъеме. Оттиснутая обгоняющим ее транспортом к самому парапету, гужевая упряжка смешно и нелепо смотрелась в машинном потоке и все плыла, плыла перед глазами Булавы, словно не желала теряться из виду.
«Хотел осчастливить другого, а осчастливили меня самого, - в удивлении рассуждал он. – И, главное, чем? Тем, что позволили быть рядом с собою! Велика ль честь? А мне она лестна, дорога и почетна - не знаю уж из чего».
23/ 1. 2013г. Беляничева Галина Петровна, 675019 Благовещенск, Ам. Обл. Аэропорт
|