Глава девятая. Планета Зет или Дерево веселья
Разбивший лагерь в Пескарийной Балке
(На Зете были дни Сближающей Рыбалки)
Бол-Ван по суткам не сходил с коня,
Но о больном справлялся раз в два дня.
Вот образец докладов Тез Ядяда:
- Пока что убираем ущемленье взгляда,
Кристаллизуем умственную взвесь.
За неимением квасцов Всеготогочтонадо
Прописан ангидрид Тоговсегочтоесть.
Задет подмозг, хотя вполне живой,
Болезнь гнездится глубоко ужасно.
Здесь медлить глупо, а форсировать опасно.
Но я вчера рискнул с Бульон-Травой
И, должен вам сказать, спектр аневризмы красный!
Ну, словом, все идет по разработанной кривой.
Надеюсь, я картину очертил вам ясно.
На что Бол-Ван кивал дремучей головой
И говорил:
- Давай, давай! Прекрасно! Что ж Тез Ядяд, по части говоря,
Свои большие дублы получал не зря.
Он сложно говорил, но никогда не лгал.
Ведь термины употреблять, отнюдь не значит жулить!
Но, если говорить на языке простом,
Его леченье заключалось в том,
Что на болезнь воздействуя через симптом,
Прописывал он принцу не пилюли,
А сочиненья мрачного Кастрюлли.
Больной их с жадностью глотал за томом том
И хохотом не оглашался дом.
До отравленья принц не в силах был читать,
А ныне не читать он был не в силах,
Так словно, суть его, чтобы здоровой стать,
Глубоких мыслей и общенья запросила.
Порою с врачевателем своим
Они пускались в долгие беседы.
Листая пораженья и победы.
Пытаясь выяснить в масштабе всей планеты,
Как говорил историк Бревний Грим,
Чего мы стоим и на чем стоим?.
Входя в единомыслие, как входят в теплый водоем,
Они в один субъект метафизически сливались
И дружеской приязнью изощряя ум,
Черпали радость бытия в кипенье тем и дум,
В любые рассуждения бросались,
И только темы отравленья не касались.
Но вот однажды Тез Ядяд сказал:
- Простите!
Не будем говорить, больны вы или нет.
Но... Вообще у меня, как и у всех, есть дед.
Он тоже иногда...
Скажите, вы грустите
Хоть изредка с тех пор, как отравились?
- Конечно же, грущу! Но почему вы удивились?
Принц засмеялся. - Как бы объяснить?..
Я раньше точками грустил,
А ныне это нить.
В самом веселье ностальгия есть.
И временами, как ни глупо это,
Мне кажется, что я не здесь, а где-то
Рожден.
- Вдали от этих мест?
- Да нет, вдали от Зета.
- И где же именно?
- Не знаю я. Бог весть!
Столь обнаженный разговор возник у них впервой.
Идя по следу мысли свежей и живой,
Принц в каждой фразе выдавал по самородку.
А что ж целитель?
Нервно теребя бородку
И как-то невпопад кивая головой,
Он долго слушал, как бы сам не свой,
И вдруг сказал:
- О господи! Так значит он грустит?!..
Подобной низости мне небо не простит!
- Простите, вы о чем?
Воскликнул принц с досадой.
Да с вами невозможно говорить всерьез!
И вдруг увидел мокрое от слез
Прекрасное лицо бедняги Тез Ядяда.
О чем он плакал?
Врач сказал бы: ни о чем,
Усталостный синдром души в ее рыдальной части.
Но принц, естественно, не будучи врачом,
Впал в дикгй транс и так сказал с участьем:
- Что с вами, мой невозмутимый друг?
Быть может, я обидел вас?
- Отнюдь... С чего вы взяли?
Я просто упустил в методе важные детали
И в ходе разговора понял это вдруг...
Я подрядился возвратить вас к Истинной Печали,
А вы, увы, идете к низменной тоске...
Боюсь, что все лечение мое висит на волоске.
И если вы мне помогать не захотите...
Ну словом, принц, уж вы меня простите,
Я должен вас сравнить.
- Но с кем?
- Я знаю с кем.
На той неделе попрошу я разрешенья
И мы поедем к месту вашего крушенья.
Произведение публиковалось в:
"Планета Зет". Сборник стихов.- Москва, "Зебра-Е", 2006, 416с., ISBN 5-94663-337-6