Пироман. 03
Ранее:
Пироман. 02
Катер качало очень сильно. Я проснулся от дурных снов. До моей каморки доносилась музыка из каюты Выслы. Это была ужасная музыка – попса из 90-х и начала нулевых. Высла всегда включал свой магнитофон, когда нажирался.
Было что-то не то. По ощущениям будто что-то важное пропало. Я встал, дернул пива и вышел.
Дождь лил по-прежнему и с очень большой силой. Волна была огромной, а пни, к которым мы были пришвартованы, и вовсе скрылись под воду. Я зашел к Палычу.
Передо мной предстала ужасная картина. Бледное лицо Палыча лежало на боку с вываленным языком, одна рука его спадала вниз с кровати, как и половина его тела, а глаза были открыты. Я подошел к нему, убедился в своих догадках и закрыл глаза. Рот открывался вновь.
Будто опустошенный, я припал к печи, которая ещё хранило немного тепла и закурил.
В этом водохранилище Палыч проходил около тридцати шести лет. Он знал каждый мыс, каждый залив. Знал хорошие места для рыбалки. Знавал множество людей, что были расселены по берегам этого водохранилища, и они его хорошо знали. Вся его жизнь была связана с этим «морем». Так он… в нём и погиб. У него была мечта, о которой он всегда говорил. Его желанием было выйти в настоящее море, а может, и пересечь океан. Он постоянно говорил об этом.
Я услышал гулкие стуки – это шел Высла. Мне впервые было плевать, что он появится рядом.
Он зашёл, и, не обращая внимания на Палыча, нырнул в шкаф, где лежала еда.
– Палыч умер, – сказал я.
– знаю, – отрыгнул он, – плевать.
Я не стал кидаться на него или ещё что-то. Шторм мог продолжаться еще долго, а ситуация становилась всё хуже и хуже. Тем более, главного на корабле больше нет, и я решил вызвать МЧС. При Палыче этого делать было нельзя, потому что он бы не бросил катер, а нам нельзя было бросать его. Высла спивался, а мое спокойствие пропало.
Рации я не нашел, мобильной связи не было. Я попытался залезть повыше, чтобы поймать связь.
Вся палуба была мокрая, и лезть на крышу кают было очень опасно. Я аккуратно спустился на карму, залез на первый порог по лестнице. Аккуратно по бортику я пролез до второй ступени. Ветер был очень сильный, глаза закрывались от попадающих капель, а катер раскачивало с такой силой, что удержаться было трудно. Я залез на вторую ступень и также полз по бортику. На крышу рубки залезть было сложнее – лестница предполагалась, но почему-то отсутствовала. По флагштоку я взобрался наверх. Связь то появлялась, то пропадала. Я позвонил в Единую Службу Спасения. Трубку долго не брали, и связь вновь пропала, оборвав звонок. Так я позвонил несколько раз, пока телефон не выпал у меня из рук в воду – бревно ударилось о катер волной, тем самым сильно его пошатнув. Я сам еле как удержался.
Делать было нечего, и я начал спускаться. Я злился на себя. Весь промокший я пришел в капитанскую. В свою каморку я идти не хотел, а в общую тем более.
– «у Выслы должен быть мобильник», – подумал я, и направился к нему.
В его каюте я не был ни разу. Это был дебют.
Я зашел, у него играла музыка – всё та же попса. Он сидел на диване и пил водку, шатаясь из стороны в сторону.
– мне нужен мобильник, – сказал я.
– иди ко мне, Максим.
– отстань, старый, – сказал я. Холод пробирал изнутри, а снаружи доносились звуки дождя и грома.
– я дам тебе мобильник. присядь рядом.
Делать было нечего, и я сел. Меня пугало его поведение.
– Максим, – он положил мне руку на колено. Я сразу убрал её и отодвинулся. – послушай, сейчас старый помер, и всё это теперь – моё. если ты будешь со мной дружить, то я тебе многое дам.
Я понял, что требовать от него что-то бесполезно. У Палыча тоже должен быть телефон, но если он и был, то наверняка был заперт в сейфе, а ключ был при нём. Не став слушать блювотные монологи Выслы, я встал и направился в общую.
– стой, мы не договорили, – сказал Высла и дернулся за мной.
Он настиг меня уже на палубе. Схватил за плечо.
– Максим, – пьяно, почти рыгая, говорил он. Вид его был мерзок: белый осадок по краям губ, сморщенное, как старый сапог, лицо и очень худое тело, обернутое в грязную одежду.
Когда он схватил меня за плечо, мне стало так мерзко и злость во мне вскипела до предела. Я один хватом вырвал спасательный круг и ударил им Высле. Потеряв равновесие на качке, он перевалился через борт, ударился головой о якорь и упал в воду. Она начала окрашиваться в красный цвет. Я плюнул в воду и пошел в общую.
Меня трясло, казалось, я убил человека. Даже не казалось, а так оно и было. Раскаты грома становились сильнее, а дождь лил с огромной силой. Я не нашел ключа.
С одной стороны, это было страшно. С другой – страшно было не от того, что я сделал, а от того, в какой ситуации я оказался. Один, окруженный трупами.
Зайдя в каюту Выслы, я обнаружил бутылку водки, которую осушил почти в один глоток. У меня не было сил, и я провалился в сон от безысходности.
Гром продолжал шуметь, а дождь продолжал настойчиво тарабанить по палубе.
2020
Произведение публиковалось в:
Страница автора во Вконтакте