Морковка с маком
У МИТЬКИ карманы топорщились от стручков гороха. Стручки были еще тощенькими, недозрелыми, но сладкими.
— Кому? — спросил он деловито.
Сидящие на завалинке Петька с Васькой подставили ладошки. Когда маленькие зелёные горошины были проглочены, сладкие створки пережёваны, ребята заскучали. Затянувшуюся паузу прервал Митька. Он прищурил свои косоватые глаза, зачем-то посмотрел по сторонам и таинственно произнес:
— Я придумал!
Друзья с интересом уставились на него.
— Будет нам не только горох, но и морковка с маком, — замысловато изрёк Митька.
— Ну и где мы возьмём морковку с маком? Каждый в своём огуречнике? — не без ехидства поинтересовался Петька.
— А мы «козла» загоним к кому-нибудь. К тётке Лушке, например. Я когда шёл вчера на речку, заглядывал в щель плетня. У морковки ботва — во! — Митька рукой показал метра полтора над землей.
Петька фыркнул и спросил как бы между прочим:
— Интересно, мак вызрел? Мамка дома ещё не даёт рвать.
— Узнаем, — прервал его Митька и продолжил развивать свою мысль:
— Васька живёт рядом с тёткой Лушкой, подскажет, с какой стороны залезть в огород незаметно. Вот только ему родители Любку навязали, а сами в гости ушли. Её на огород с собой не возьмёшь.
— Все девчонки сладости любят, — подумав, солидно заметил находчивый Петька.
— А Любка — больше всех, — вставил Васька.
— Давайте найдём ей что-нибудь. Васька, у вас дома есть конфеты?
Тот в ответ безнадежно махнул рукой:
— Под замком. Если бы папка не давал по выдаче, их бы давно уже не было.
Митька вдруг что-то вспомнил:
— Я печеньку принесу.
Летний день клонился к закату, когда троица встретилась у Васькиного дома.
— Возьми, Люба, печеньку,— сладко заворковал Митька. — Только подожди нас около дома. Мы быстро «загоним» в тёткин Лушкин огород «козла» и придём.
Митьку толкнули в бок. Он понял, что сказал лишнее и виновато замолчал. Печенье показалось Любке очень вкусным, но маленьким. Оно быстро растаяло во рту, а после него захотелось поесть чего-нибудь посытнее. Но идти в дом одной через тёмный крытый двор боязно.
— Чьего козла и зачем пацаны будут загонять в чужой огород? Капусты там всё равно нет, она в капустниках у речки у всех растёт… — размышляла она, вышагивая от своего двора до тёти Лушиного.
На улице темнело, а Васька всё не возвращался. Любка вглядывалась в сумерки и прислушивалась, чтобы не пропустить, когда ребята начнут гнать козла.
Но слышалось только вжиканье молока о подойник, гогот гусей, да далёкий лай рассерженной собаки. Вот осветился и тёти Лушин деревянный дом. Соседка держала большое хозяйство, и, как заводная, с утра до вечера носилась туда-сюда с вёдрами, корзинами, вилами, лопатами.
Любка беспомощно вглядывалась в озарённые окна. Ей казалось, что брат из-за своего козла совсем про неё забыл. От обиды и страха она громко заплакала. Из темноты вынырнула тётя Луша с полными ведрами в руках, подошла к девочке:
— Из-за чего слёзы? Ты почему, голубушка, в такое время на улице одна?
— Васька с друзьями пошёл к тебе какого-то козла в огород загонять,— захлёбывалась девочка слезами. — Меня оставил здесь дожидаться… и долго не возвращается-а-а…
Тётя Луша громыхнула о землю пустыми вёдрами, подобрала неизвестно откуда взявшуюся хворостину и ринулась на огород.
…Ребята долго искали удобное для лазейки место. Только нашли, другая соседка, тётка Ольга, стала искать телёнка в высоких кустах у плетня. Едва успели спрятаться. Потом запоздалый рыболов вспугнул, устало возвращаясь с речки. Когда опасность быть замеченными миновала, взбунтовал вдруг зачинщик Митька:
— Почему я первый должен лезть через изгородь? Я перелезу, а вы удерёте.
— Нас подбил на дело, а сам струсил? — прошипел Петька. — Лезь! Молча. Нам калитку откроешь.
Петька подставил спину, Васька помог Митьке на неё взобраться. Митька неуклюже добрался до торчащих острием вверх палок плетня, кое-как устроился между их зубьями. Осталось только спрыгнуть в огород. Он сделал рывок, и не понял сам, как повис на торчащих кольях.
— А-а-а! — разнеслось по огороду.
— Тише! — снова зашипел Петька. — Не ори! Сейчас поможем.
По Петькиной спине полез Васька. Но Митькину зацепившуюся рубаху снять было не так-то просто. Сам Митька бесполезно и отчаянно барахтался в воздухе. Стукнула калитка со двора. Троица замерла. Теперь уже закричала тётя Луша, разглядев их тёмные фигурки на заборе:
— Ах вы, сорванцы! Сейчас я вас… хворостиной!
Васька быстро соскользнул на землю. Митька с силой дернулся, рубашка затрещала. Мальчик выпал из неё прямо на грядку с морковкой. Но ему было уже не до неё. Вскочив на ноги он, что есть духу, помчался к калитке, ведущей на зады огорода.
Пока тётя Луша обегала грядки, Митька, ломая густые заросли мака, искал запоры на дверце. Вырвался на волю поцарапанный, в одних шароварах, и кинулся следом за убегающими друзьями. Тётя Луша сняла с кольев разодранную рубашку, заперла калитку и, ругая налётчиков, отправилась к Митькиным родителям. Она его всё же узнала. С этого дня, благодаря Петьке, за Митькой прочно закрепилось обидное и странное прозвище «Морковка с маком».
|