Фанфары под первачок
Генеральный секретарь Михаил Горбачёв объявил борьбу с пьянством. Правительство опубликовало соответствующее постановление. Усердные исполнители тут же принялись вырубать виноградники. Населению — от двадцати одного года до старческого возраста — стали выдавать талоны на приобретение двух бутылок водки в месяц. Отоварить эти талоны можно бьшо только в сиециализированных магазинах и toj ько в строго определённое время. Задолго до скрытия винных магазинов там скапливались такие очереди, •то, случалось, кого-то давили насмерть. Толпа жаждущих сносила массивные металлические трубы ограждена? вместе с дежурными нарядами милиции. Перепродажа алкоголя и водочных талонов стала весьма доходным бизнесом. Поддельных талонов бьшо в два раза больше, чем жителей в данной местности, водки на все эти талоны просто не хватало. Поэтому и собирались такие дикие толпы напуганных тем, что им водки в этом месяце вообще не достанется.
Ещё более доходным стало самогоноварение, которое быстро внесло ералаш в продуктовый рынок. Сахар исчез с прилавков магазинов. Потом самогонщики добрались до конфет, варенья, пряников и крупы. Пришлось и на эти продукты ввести талоны. Самогонка без разбору перерабатывала всё сладкое и не очень. Потребление домашних алкогольных напитков росло прямо пропорционально магазинной давке.
Если раньше на праздник семье хватало двух-трёх бутылок водки да одной бутылки шампанского, то при талонной системе загодя заправлялась под самогон молочная фляга, куда вмещалось тридцать восемь литров. Глава семейства подвешивал её тросом на матицу сарая под потолок. Дня через два-три фляга начинала «ходить» — качаться из стороны в сторону. Порой сарай скрипел от бродившей фляги так, что к нему боялись близко подходить, ибо казалось, что он вот-вот рухнет.
Переработав содержимое, фляга успокаивалась. И давала она, родимая, в пересчёте на сорокаградусную, около тридцати пяти — сорока бутылок водки.
Дружки самогонщика чуяли поспевший товар издалека и коллективно заявлялись на дегустацию. Бражка перегонялась через самогонный аппарат прямо в дрожащие стаканы страждущих. .. Первачок, крепкий и чистый как слеза, ублажал душу, не знавшую другой радости. Частенько получалось так, что самогонка неожиданно кончалась незадолго до праздника, и приходилось ставить новую флягу, которая так же исправно давала полное эмалированное ведро семидесятиградусного спирта...
Тверёзые жены алкоголиков не знали куда бежать и что делать: мужья спивались. От месткомов, профкомов, парткомов и милиции проку не было — у них дела кончались общественным порицанием и удержанием штрафов из мужниной зарплаты, которая кормила жену и детей. Жаловаться умудрённые опытом женщины не хотели, а пытались бороться с последствиями постановления о вреде пьянства и алкоголизма своими силами.
Однажды, незадолго до праздников, на дегустацию к Аркашке пришли Павел с Федькой. У них были сомнения, надо или нет добавлять кило пшена во флягу. С ранетками и сахарной свёклой вопрос был решён окончательно и пересмотру не подлежал. А вот с другими добавками споры не утихали...
Сидят друзья на кухне и дегустируют первачок. Тут принесла нелёгкая Аркашкину жену. Ну, та с ходу и давай кричать -v на мужиков:
— И чего это вы тут, охламоны, делаете?
Пашка обиделся за всех охламонов, поднялся и с высоты своего роста с достоинством ответил маленькой худенькой женщине:
— Мы праздник репетируем! Поняла?
Аркашкина баба от неожиданности округлила глаза и засмеялась: ну что с мужиками поделаешь!
На следующий вечер картина повторилась. Мужики хором сказали, что одной репетицией праздники не готовят, репетиций бывает несколько. Аркашкина жена шпонула и побежала к их супругам, чтобы те разобрали по домам своих алкоголиков.
На третий вечер мужики дегустировали Аркашкину самогонку в соседней пятиэтажке у своего бригадира, — надо было отметить удачное закрытие наряда. Женщины пробежались чуть ли не по всем подъездам двух соседних заводских домов, пока отыскали своих благоверных. Теперь на мужиков кричали все три бабы разом так, чго огромная хрустальная люстра в крохотной бригадировой прихожей закачалась, как недобродившая фляга...
Когда бабы выдохлись и наступила минутная передышка, Пашка миролюбию заявил, что сегодня у них состоялась последняя, генеральная репетиция и до праздничного «концерта» они уже больше репетировать не будут. Праздник по календарю начинался послезавтра...
По предпраздничному радио гремели фанфары: идейные работники всех рангов рапортовали об успешной борьбе с пьянством и алкоголизмом. По телевизору с гордостью показывали вырубленные виноградники. Борьба с пьянством двигалась к своему победному завершению. Между тем не учтенное официальной статистикой потребление алкоголя на душу населения возросло в несколько раз... Но разобраться в причинах такого роста идеологи не потрудились и объяснить народу, пострадавшему от дефицита продуктов питания и недовольному талонной системой, ничего не смогли.
Произведение публиковалось в:
"Многоэтажные страдания", рассказы из серии «Житейская мозаика». – Благовещенск: РИО, 2011