Не навреди
Пенсионерка Сергеевна, бывшая медичка, собиралась ф(/ в магазин за хлебом и молоком. Она оделась «на люди» и совсем уж было намерилась выйти на лестничную площадку, как там разразился словесный скандал. Из-за чего он начался, Сергеевна не слышала. Скандалы в многоэтажном доме были привычны. Двадцать квартир в подъезде, из них пятнадцать трёхкомнатных и пять двухкомнатных... Жильцов много! Характеры у всех разные:-кому-то всё без разницы, кто-то не может жить, чтобы не поучить окружающих уму-разуму и не предъявить кучу претензий, даже и не по адресу.
Самой скандальной была соседка Сергеевны по площадке, щупленькая, но горластая Макариха, тоже пенсионерка. За месяц она успевала поругаться абсолютно со всеми соседями в подъезде, и не по одному разу. Начинала со своего тихого супруга, с которым долгой ругани обычно не получалось по причине его полной бессловесности. Иногда Макариха срывалась на холостом тридцатилетнем сыне. Но с сыном долгой ругани не получалось никогда - тот брал за плечики свою «мелкую» мамашу, поворачивал к выходу, выталкивал из своей комнаты, закрывался на ключ и врубал на полную мощность магнитофон. Дальше кричать не имело смысла. И Макариха переключалась на соседей. С кем она ругалась на этот раз, Сергеевне не было слышно, но тема была явно не домашняя.
Макариха высказывалась о соседях по поводу уборки и ремонта подъезда, по поводу домашних собак и кошек, о соседских подростках, приводящих компании в подъезд, потом переключилась на стоявшие под окнами частные машины. Крик Макарихи доходил до визга и перемежался ненормированными словами и оскорблениями собеседника или собеседницы...,.
- Бессовестные люди! Обнаглели совсем! Дерьмо собачье! - вот самые пристойные слова, которые валились с языка Макарихи.
Сергеевна выходить на этот крик не хотела - себе дороже. Решила переждать - кончится же он когда-то! Пенсионерка посидела на табурете, подумала, что ещё ей нужно купить. Разулась, простите, сходила «на всякий случай» в туалет, сполоснула руки, пошла на кухню, пошла водички. Снова присела на табурет.
Макариха не снижала ни скорости слов, ни громкости звука, хотя никто ей не возражал.
«С кем это она там накричаться не может?» - гадала Сергеевна. Она встала, осторожно открыла дверной глазок: никого, кроме Макарихи, не было видно. Но тема сменилась - теперь Макариха заодно разносила в пух и прах местную власть:
- Никакой на вас управы нет! И куда только администрация города смотрит? Дармоеды все!
Сергеевна улыбнулась: крик скоро кончится - дойдёт до Путина и Медведева - и всё! На этой ноте Макариха обычно умолкала. Переключаться выше президента, на небеса, она побаивалась - возраст не позволял. Так случилось и на этот раз.
- Им из Москвы ни хрена не видно! - выдохлась Мака-риха.
Наступило время короткой передышки и ответа её визави. Сергеевна прильнула к дверному глазку.
- Вы мне всё сказали? - раздался вежливый спокойный вопрос новенькой жилички с четвёртого этажа. - Спасибо на добром слове. И вам не болеть! - И дробный стук каблучков понёсся вверх.
Макариху, ожидавшую возражений на её выпады и всего чего угодно, но не такого ответа, перекосило. Она, как рыба на берегу, хватала ртом воздух. Толкнула плечом дверь в свою квартиру, как-то неловко переступила через порог и захлопнула её с пушечным громом. Наступила оглушающая тишина.
Сергеевна затряслась от беззвучного смеха, крадучись вышла на площадку, тихонько замкнула свою дверь и поспешила к выходу. Проходя под окнами квартиры Макарихи, через приоткрытую форточку услышала, что там началось «вторжение внеземного разума»: под вой и взвизгивания «сирены» колотились о пол и стены летающие тарелки и... летающие пустые кастрюли. Сергеевна трусцой забежала за угол дома, приостановилась, отдышалась и, уже не спеша, пошла дальше.
Когда она вернулась из магазина, у их подъезда стояла «неотложка». Ей навстречу медики вынесли на руках Макариху. Та открыла один глаз, посмотрела на соседку и невнятно сказала:
- Обнаглели вы все!
Сергеевна хотела пожелать скандалистке поскорее выздороветь, но вовремя сдержалась. Бывшая медичка всегда помнила заповедь «Не навреди!». Повторное пожелание здоровья Макариха могла понять как насмешку, что привело бы страда-липу к летальному исходу.
Произведение публиковалось в:
"Многоэтажные страдания", рассказы из серии «Житейская мозаика». – Благовещенск: РИО, 2011