Светлая душа поэта
Часть I
Автор: г. Хабаровск. Апрель 1941 года. На сцене появляется Александр Фурман. Видит шагающего Комарова, радостно окликает:
- Пётр! Комаров! Ты ли это?
Вот это встреча! Не забыл старого друга?
Комаров:Саша, дорогой мой.
(Бросается к Фурману, пожимает руку, обнимает)
- Да разве тебя забудешь? Какими судьбами в Хабаровске? Я слышал, что ты замполитом в Ромненской МТС.
Фурман: Так я и прибыл на совещание работников сельского хозяйства.
Пётр Комаров: Ну, тогда нам по пути. Я туда же - как представитель
прессы. Не забыл нашу жизнь в школе крестьянской молодёжи в Свободном? В таком красивом особнячке располагалась наша школа! (вздыхает, но весело):
- Как сейчас помню!
Питались, правда, плоховато, но жили интересно.
Фурман: - Да, она в памяти навсегда. И ты в моей памяти, дружище! С юных лет умницей был, а учиться любил! (восторженно)
Помню, за первый курс учебы в Благовещенском техникуме ты получил высшую по тому времени оценку «вус» - весьма успешно.
Пётр Комаров: - Да, было такое, было.
Ты знаешь, Сашок, а у меня радость, я в прошлом году издал свой первый сборник стихотворений «У берегов Амура».
Фурман:Читал я в мартовском номере «Правды» о творчестве дальневосточного поэта Петра Комарова и, признаться, горжусь этим. Ведь Фурман и Комаров - давние друзья.
Пётр Комаров: - Ты представляешь, как мои стихи основательно разбирали и чистили в Союзе писателей в Москве. Не хвалили, нет, упрекнули, что слишком увлекаюсь природой и забываю о людях.
(горячо) А разве это так? В общем, начали за упокой, а кончили за здравие. Мол, талантливый поэт, с будущим.
Для меня эта встреча была большой школой.
(смущенно улыбаясь) Соратники по перу называют меня знатоком флоры и фауны родного Приамурья. Я ведь сознательно выбрал профессию агронома, мечтал о ней. (и, помолчав, закончил):
Но поэтическое творчество и журналистика всё больше и больше увлекали меня. Я живу этим!
Фурман: - А я научился у тебя, Пётр, многому.
Спасибо тебе за науку. Во-первых, уважать достоинство другого. Во-вторых, оказывать помощь другому при любых обстоятельствах, невзирая ни на какие распри и антипатии. Это всегда помогает мне в работе, я ведь с людьми имею дело.
Пётр Комаров: - Не надо меня хвалить, Сашок.
Фурман, перебивая Петра:
А картины своеобразной дальневосточной природы у тебя, действительно, одухотворены.
Часть II
Автор: - Зима 1942 года...Время напряженной работы, хлебных карточек, грохота воинских эшелонов и ночей без сна. Трудное время, полное тревог и напряженной работы - для фронта, для победы. Морозы до -45 градусов. В Комсомольске-на-Амуре развернулась ударная стройка. Краевой комитет обороны решил послать туда выездную редакцию «Тихоокеанской звезды». В её составе были Андрей Пришвин, Никита Галунин, Анатолий Гай, Вадим Павчинский, Юлия Шестакова. Надо было рассказывать о героическом труде людей читателям.
Кабинет редакции. Юлия Шестакова за столом, пишет.
Никита Галунин, входя в кабинет с газетой в руках, весело: - Юлия Алексеевна, сегодня телефон устал трезвонить. Читатели в восторге от нашей работы. Если бы Вы слышали слова благодарности...
Юлия Шестакова: - Это хорошо. Только здесь больше заслуги строителей Амурстали. По суткам и неделям люди не уходят домой, работая под открытым небом, под сводами холодных цехов. Это, без преувеличения, героический труд.
Никита Галунин: - Жаль, что Комарова с нами нет, ещё бы ярче были репортажи со стройки. Свалила его болезнь, зараза. Доктор Митрофанов сказал, что нужен покой, хорошее питание и строгий режим. То есть то, чего нет и быть не может.
Юлия Шестакова: - Да, главная тема этого поэта - мирный труд людей, преобразующий облик родного края. Сыновняя любовь к нему, гордость за дела земляков придают его творчеству эмоциональность и убеждённость. Стук в дверь.
Входит Комаров ( в коротком зимнем пальто и серых валенках) (радостно): - Здравствуйте, ребята. Рад вас видеть. Уже давно ищу вас ( здоровается со всеми за руку.)
Юлия Шестакова, Никита Галунин и Андрей Пришвин ахнули... Юлия Шестакова: - Петя! Неужели врачи разрешили тебе командировку? Никита Галунин: - После такой тяжёлой болезни? (вместе): - Ну, как ты? Мы не знаем радоваться или удивляться, а может рассердиться на тебя? Пётр Комаров (смущённо):
- Ну, что вы, ребята? Какие могут быть разговоры! Да... Морозец знатный тут. (закашлялся) Ведь на «Амурстали» сейчас так горячо, а я в стороне. И не спорьте. Это моё решение, (весело декламирует): Советские люди, Бесстрашные люди -Вот это и есть Амурсталь!
Андрей Пришвин: - Да, на « Амурстали» сейчас обстановка сродни участку боя.
Юлия Шестакова: - Зоркий глаз твой, Пётр, умеет подметить приметы нового! Это очевидно. Да рады мы тебе, рады. Ещё как рады. Зашиваемся тут. А здоровье, Петенька, побереги... Пётр Комаров: А жизнь велит: иди, Иди и не сворачивай с дороги, И что бы ни случилось впереди, Увидишь солнце на пороге.
Никита Галунин: - Одевайся теплее! (снимает с шеи шарф и надевает Петру)
Юлия Шестакова: - А мы только что тебя вспоминали. Соскучились по музыке твоих стихов, чеканности фраз. Как там у тебя? (произносит первую строчку стихотворения):
Там рысь - охотница седая -Идёт, на лапах приседая, Пётр подхватывает: - Усатой мордой у воды В оленьи тычется следы. Своё увидев отраженье В зелёном зеркале ключа, Она отпрянет на мгновенье, Поднимет лапу и, урча, По отраженью лапой бьёт. И, успокоенная, пьёт...
Пётр Комаров: Пока я искал вас, мне удалось многое увидеть и пережить, вот и стихи родились:
Среди огней терялась мгла, Весь цех гудел, не остывая, Как будто рядом пролегла В тайге дорога фронтовая.
Юлия Шестакова: Здорово, Комаров, уже первые строфы настраивают на тревожное время, в которое железно вписан труд дальневосточников, (вдохновенно). Да ведь это поэтический документ эпохи.( все уходят) (выходит Александр Фурман)
Последняя наша встреча с Комаровым произошла в марте 1943 года на его квартире в Хабаровске.
Встреча была трогательной, потому что мы долго не виделись. Он выглядел очень плохо. Меня даже в дрожь бросало. Я так боялся не выдать свою тревогу!
(грустно): - После этого мы больше не встретились. Он был человеком большого гражданского мужества. Мне нравится его поэзия: человечная, чистая и светлая, как сама его душа.
Автор: - Самое значительное, что было создано Петром Комаровым в годы Великой Отечественной войны, - стихи о героическом, самоотверженном труде дальневосточников, которые вошли в цикл стихов « Новый перегон», «Золотая просека», «Кедр».
Произведение публиковалось в:
Приамурье-2015: литературно-художественный альманах. – Благовещенск, 2015