Призвание моё - дура
Ночь. Не сплю, а через три часа уже на работу собираться. Думаю. Гоняю мысли по спирали и прихожу к выводу, что я - дура. Причем редкая дура. Умная. Верная. Ответственная. И очень экономичная. Эту дурость можно систематизировать по разному. Хотя бы так.
Дура на работе. Я работаю за троих, а получаю за четверть работника. И смеюсь над рассказами про таких же дур, как я. Как так получается? Начиналось все с малого круга должностных обязанностей. Но мне же интересно, я же хочу показать, как я могу работать. Показала. Действительно, со временем настолько изучила свою работу и работу коллег, что легко могу подменить любого из них. В итоге - работаю и за себя и частично за каждого. Меня хвалят, у меня спрашивают, а на мою просьбу повысить заработную плату сразу указывают на мою должность. Да, по должности - оплата приемлимая. По работе - низкая.
А еще - я привыкаю к людям и к месту работы. Привыкаю и остаюсь верна.
Верность. Об этом долго и с подробностями. Так, чтобы читающий смог ощутить оскомину моей верности, как я.
Меня воспитывали - изменять нехорошо. Я слышала смешки и колкие непристойные выражения в адрес женщин, свободных от нравственности. Они были свободны от морали - яркие, ароматные, уверенные в себе и приветливые. Однажды, я забыла ключ от квартиры. Пришла со школы и тихо стояла у двери. Мне очень хотелось в туалет. Я сняла ранец и бросила его на коврик. С моим воспитанием мне было проще обмочиться здесь прямо в одежду, чем сделать это незаметненько где-нибудь в другом месте. Вскоре стало совсем тяжко, я переминалась с ноги на ногу и плакала. Вдруг из квартиры напротив вышла соседка - ухоженная миниатюрная женщина. Она заметила мои слезы и перетоптывания. Понимающе улыбнулась и позвала к себе. Было не до возражений. Она помогла мне снять пальто и включила свет в туалете. Когда я вышла оттуда, мне было стыдно, горели щеки и уши. Женщина представилась Галиной и предложила остаться до прихода моих родителей в её квартире. Она куда-то торопилась и сказала, что вернеться быстро. На кухонном столе меня ждал высокий тонкий стакан с серебристой каемкой наполненный апельсиновым соком и припудренные эклеры. Кухня была светлой и полупустой. Ни у кого больше я не видела таких длинных белоснежных штор на кухне. Они меня заворожили совершенно не кухонным видом и чистотой.
Вся квартира выглядела не стандартно для советского времени. В ней отсутствовала вычурная роскошь, скорее неброская элегантность и свежесть. Старинная светлая мебель, коей было немного, дополнялась стеклянным журнальным столиком и напольным светильником под золотистым абажуром. Я рассматривала многочисленные фарфоровые фигурки, стоящие на полке-перегородке между комнатами, когда вернулась хозяйка. В руках её были цветы, лицо сияло и в глазах женщины я ловила искорки непонятных мне эмоций.
Все ушло в глубину памяти. Кроме злых и неприятных слов от родителей в адрес соседки. Смысл слов я не улавливала, но по теням пляшущим на лицах понимала, что соседка делает нечто очень предосудительное, гадкое.
Но что? Это не была продажная, гулящая женщина. Но она позволила себе быть свободной от семьи, от наличия мужа, быть счастивой. Именно счастье соседки так бросалось и так угнетало остальных. Все прочили ей одинокую старость, болезни, а она выгядела намного моложе и веселее замужних ровесниц.
Что же я дура не смотрела во все глаза. Разве не видела разницу между издерганой мужем, детьми, работой, бытом матерью и свободной от многих хлопот - соседкой?
Нет. Не видела. Когда меня в шутку спрашивали про замужество я уверяла всех, что замуж не выйду - мечтая о принце. Как банально. Заезжено. Привычно. Стремление выйти замуж, устроить быт. Быть слепком семьи родителей. Дура!
Дура вышла замуж. Дура счастливо внимала заумным речам мужа, за жизнь. И когда практически все не глобальные проблемы перекочевали на мои плечи, я опомнилась.
И память в насмешку стала бросать в меня клочки той жизни от которой я отказывалась сама.
Вот первая моя работа. Голова гудит, страшно, интересно, серьезно. Первые ответственные задания, успехи. И первый ухажер. Немыслимо. Я - замужем. А тут меня приглашает в кафе молодой интересный мужчина, дарит цветы. Но я не могу. Не могу. Так нельзя.
Муж выпивает, задерживается на работе, а то и вовсе пропадает на время - но я то могу простить ему. А себе? Нет. Не могу.
Вот предложение новой перспективной работы, но надо переехать в другой город. А родственники? И принято решение оставить все как есть. А потом молчаливо принять сообщение о сокращении штата.
Хватит! Да. Знаю. Дура. Верная дура.
Муж обрыдл и я ему обрыдла, но дети, но быт. А что скажут другие, если...если я буду счастлива сама по себе? Лечение алкоголика начинается с признания самому себе в болезни. Может и я? Я признаю свою дурость...
Я прикрываю глаза, мысли и те устали. Постепенно, следом за душевным бунтом и отчаянием, на меня накатывает спокойная уверенность. Неоформленное в слова утишение и понимание.Пять утра. В окнах нежные лепестки рассвета. Спят дети. Спящие ангелочки. В это тихое утро главное не прозевать мудрость. Не зря же сказано...
13.12.2008
Произведение публиковалось в:
proza.ru