Грибной фанатизм
Василь Степаныч Сыроегин целый месяц ждал дождя, но его не было. Весь июль стояла дикая жара. А ему хотелось по грибы. Это было главное увлечение его жизни. Собирал он их так много, что почти ничего не оставалось односельчанам, которые при обширном лесном массиве, окружавшем деревню Глухоманку, умудрялись оставаться на зиму без этого ценного дара природы. А все потому, что как только грибы становились заметны, Василь Степаныч их уже собирал и заканчивал поиск, когда они совсем исчезали. Средства ночного видения (приборы, фонарик и спички) он не применял: ему хватало и светового дня.
Односельчане же любили по утрам сладко поспать, а односельчанкам с коровами да с курами не до грибов.
В общем, не любили его за это на селе в летне-осенний период, а зимой и весной уважали за деловые качества и трезвый образ жизни.
Грибы Василь Степаныч сдавал и кормил наши рестораны и заграницу. Денег зарабатывал на этом много, но о собственной грибоварне не мечтал, так как его фанатично захватывал только процесс сбора.
Был он глазаст, быстробегающ и гибок, как гимнаст. Все грибницы знал наперечет и зря по лесу не колесил, а точно шел туда, где растут. Словом, грибной гений, да и только!
И вот этот гений ждал, томился и, наконец, дождался. С утра пошел дождь и лил до темноты. Василь Степаныч всю ночь не спал. Нет, не готовился, так как все готово было еще с апреля. Он мысленно выстраивал оптимальные маршруты сбора.
Солнце еще освещало другую сторону земного шара, а Василь Степаныч уже, взяв две китайские бомбочки у сына (на всякий случай, вдруг в лесу встретится кабан или другой какой-нибудь наглый зверь), а также пневматический пистолет, нож, корзину, рюкзак и огромный пакет, вышел из дома. Расчет состоял в том, чтобы с первыми проблесками света быть на плантации белых в березовом лесу.
Грибы, намучившись сидеть в огненной земле тридцать дней, полезли на волю, не соблюдая ни субординацию, ни сроки. Правда, не все, а только глупые, но их было большинство. Умные же решили посмотреть, что будет с глупыми. Василь Степаныч ахнул. Грибы стояли целыми выводками и росли прямо на глазах. Он с азартом принялся за дело. На том месте, где Сыроегин, казалось, уже все вычистил, через несколько минут появлялись умные, надеясь, что гуманоид не вернется. Напрасно: их ждала та же участь. Грибник так увлекся, что слишком поздно заметил, как за ним, видимо, уже давно удивленно наблюдает из-за малинового куста огромный бурый медведь. Или медведица. Определить половую принадлежность было невозможно, так как видна была только голова, то есть морда зверя. Морда нюхала воздух и, видимо, не совсем была довольна запахом дыма от сигареты «Прима» фабрики г. Погар.
– Очевидно, это медведица, а значит, боится выстрелов, – подумал Василь Степаныч.
Левая рука его машинально поставила корзину на землю и достала китайскую бомбочку из кармана, а правая – коробок спичек из другого. Обе руки соединились, чиркнули одно о другое, и бомбочка загорелась. Василь Степаныч швырнул ее в сторону медведицы, которая вышла из-за кустов, и только тут понял, что совершил роковую ошибку в определении пола и в тактике самообороны: мужика взрывом не испугаешь, зря бросил, сын дома отчитает за расточительное распыление боеприпасов.
Но в тот самый момент, когда медведь опустился на передние лапы и поднес ноздри к бомбочке, чтобы обнюхать ее, она взорвалась. Мишка упал на спину, дернулся и затих с поднятыми кверху лапами. Василь Степаныч, не веря глазам своим, достал пневматический пистолет, снял с предохранителя и выстрелил медведю в ляжку. Зверь даже не пошевелился. Сыроегин выстрелил еще раз, проверяя, не прикинулся ли косолапый. Медведь не двигался. Василь Степаныч стал приближаться, стреляя после каждого шага, абсолютно не веря, что медведь мертв.
Тем временем по шоссе не спеша, со скоростью чуть более ста двадцати километров в час, ехали на «Волге» по какой-то служебной надобности вооруженные до зубов сотрудники ГИБДД. И так как на дороге ничего интересного не было, как-то: превышения скорости, аварий, тройного обгона и так далее (машин, кстати, тоже с утра не было), то они, включая водителя, глазели по сторонам.
Старший группы вдруг увидел человека, идущего метрах в ста от дороги в редком лесу и в кого-то стреляющего. И хотя обочина и лес не зона патрулирования ГИБДД, старший решил, что перед ним маньяк, кого-то добивающий. А так как выстрелов не было слышно, он решил, что пистолет с глушителем и пахнет еще и заказным убийством. Поэтому, как честный гражданин и в силу своего бойцовского характера, он не мог сделать вид, что ничего не видит, и приказал остановиться.
Выскочив первым, старший дал очередь по киллеру без предварительных криков «Стой, стрелять буду!» и «Брось оружие и отойди в сторону!», а также без предупредительных выстрелов в облака. Важна была каждая секунда, и он дал очередь из автомата сразу на поражение.
Одна пуля попала в пистолет, который тотчас же улетел неизвестно куда, другая оцарапала спину, но кроме куртки и кожи на спине ничего не задела.
Василь Степаныч с перепугу грохнулся в канаву, ругая себя за то, что с утра не послушал радио: очевидно, криминальные разборки докатились и до Глухоманки. Наверняка Москва об этом уже предупредила. Устроившись поудобнее, он стал ждать, пока бандиты перестреляют друг друга, и даже решил перекурить.
Тем временем гибддешники цепью стали окружать маньяка. Младший сержант предложил перед атакой забросать канаву гранатами со слезоточивым газом, но старший возразил: маньяк может выбросить их назад, а противогазов у них нет. Впрочем, как выяснилось, гранаты тоже забыли.
С криком «Ура-а-а-а!!!» (сработала армейская привычка: все четверо прошли эту мужскую школу) они ворвались в канаву и, невнятно представившись (вдруг киллер будет потом жаловаться, что был на джипе, которого у него на самом деле нет), надели на маньяка наручники.
Самый молодой перенервничал во время атаки. Это было его первое патрулирование, и умирать в бою, так и не получив ни разу зарплату, которую, по его расчетам, должны были выдавать после обеда, как-то не очень хотелось. Он еще не знал, что денег не будет ни после обеда сегодня, ни завтра, ни через месяц. Это он потом поймет, что для нервов лучше, предпочтительнее первый вариант – гибель на посту, чем ждать зарплату месяцами, питаясь воздухом с примесью смога, и умолять шальные пули не пролетать мимо. Так вот он, перенервничав и видя, что маньяк дрожит и не оказывает сопротивления, решил воспользоваться моментом и попросился у старшего сходить в кусты. Не услышав ответа, он решил сходить в самоволку по-малому, но, зайдя за кусты и увидев огромного медведя в странной позе… Впрочем, не будем вдаваться в физиологические подробности.
Главное, что конец истории оказался почти для всех ее участников печальным. Старшего разжаловали за нарушение правил применения оружия не на своей территории до младшего, причем без права ношения боевого табельного оружия, кроме газовых видов и полосатой дубинки. У медведя же при вскрытии обнаружили обширный инфаркт миокарда. Об этом писали в местной газете. Сгубила косолапого любознательность.
Василь Степаныча привлекли к суду сначала за умышленное убийство с целью браконьерства, но адвокат на суде убедительно доказал, что гражданин Сыроегин просто играл, бросая китайские бомбочки в грибы, а в медведя попал неумышленно, по неосторожности, не заметив его среди грибов. Статью изменили: за убийство по неосторожности. Присоединились психиатры, которые дали заключение, что больной Сыроегин по случаю грибного сезона и по причине безудержной радости впал в детство, а это состояние полной невменяемости и неизлечимости. После психиатрического заключения все статьи отменили.
Судья же посоветовала подсудимому больше не играть в детские войнушки, раз не умеет, дабы не губить грибы и прочую природу, тем более от радости: понятно было бы с голоду, а то с жиру. Так и сказала: «Подсудимый бросал бомбочки с жиру…»
Далее она подняла десятилетнего сына, присутствующего в зале с воспитательной целью, и приказала убрать бомбочки в такое место, где подсудимый их никогда не догадается найти, и даже подсказала куда:
– Лучше, мальчик, выбрось их все в печку от греха подальше.
Что Клавдия Ивановна, жена Сыроегина, и сделала, придя из суда домой и растопив пожарче печку, о чем потом долго сожалела. Весь год она пила корвалол и обходила новую печку за версту.
В общем, как ни пытался обвинитель, член партии «зеленых», выпросить у суда двадцать лет лишения свободы для преступника Сыроегина, грибного фанатика и убийцы медведей, с конфискацией имущества и строгим режимом, доведя всех в зале до слез рассказами о том, какие медведи дружелюбные, любознательные, добрые и ласковые, что они даже на мотоциклах кататься умеют, а он вот нет, хотя и человек, у него ничего не получилось. Сыроегина освободили прямо в зале суда.
После этого его никто никогда в лесу больше не видел. Всю оставшуюся жизнь он провел дома, дико боясь китайской пиротехники, медведей, грибов и сотрудников ГИБДД. А так как то или другое встречается на каждом шагу, он предпочел не выходить из дома без крайней нужды вообще.
Сельчане вздохнули свободно, попробовав грибков и в жареном, и в соленом, и в маринованном, и даже в сушеном виде. Их в лесу стала расти прорва.
Куда делся медведь, никто не знает. Злые языки поговаривают, что врач «скорой помощи» Слепцов видел его шкуру у начальника ГИБДД Штрафова на даче и даже давал в том клятву Гиппократа. Но ей, конечно же, никто не поверил, особенно Фома Неверов, который на своей шкуре испытал смысл этой древней клятвы. Он прошлым летом собрался в гости к брату за границу, в соседний район. Взял, как положено, гостинец, полуторалитровую пластиковую бутылку первача, и пошел пешком. По дороге, понятное дело, не удержался и для скорости выпил малость. Дорога неблизкая: дальше – больше. Впав в хорошее настроение и будучи уверенным, что главное не самогон, а он сам, что ему будут рады и без подарка, что встречен будет как родной, он не вошел, а вполз на крыльцо, с трудом поднялся на ноги и энергично постучал. Но в темноте не рассмотрел, что дверь в целях пожарной безопасности открывается наружу, то есть на него.
Брат, только что уснувший, проснулся и прямо в трусах так сильно открыл рывком дверь с криком: «Щас я тебе постучу!», что тут и трезвый не успел бы увернуться. А Фома не успел даже подумать о том, что надо увернуться, как оказался в шести метрах от крыльца с переломанной ногой. Брат, подбежав, хотел еще и голову «вражине» проломить, но признал родича и отнес его в больницу, положил на скамью перед входом, сказав: «Не вовремя ты в гости, сенокос начался. Полежи здесь. Врачи утром на работу пойдут, заберут».
Утром ни один врач к скамье не подошел:
– Иди, – говорят, – мы своих знаем в лицо, ты не наш.
А на чем идти? Он и пополз по-пластунски. Через неделю дополз до своей районной больницы. Благо, лето было, с голоду не умер, продержался на подножном корму. Где ягоду сорвет, а где и французский прыгающий деликатес изловит.
В своей районной тоже не взяли.
– Наш, – говорят, – неси полис, возьмем с радостью.
Фома ползти уже не смог: руки были все в мозолях. Послал весточку жене. Она через неделю принесла полис. Все это время он работал бомжом. Нога была натуральная – синяя и сломанная. Народ не жалел ни денег, ни провианта, так что к вечеру Фома бывал сыт. А денег хватало не только на бинты, но и на наркоз.
С полисом ногу моментально ликвидировали. Вот что значит полис! Цены ему нет!
Домой Неверов вернулся на осиновой ноге собственной конструкции. И с тех пор клянет медицину и в хвост и в гриву.
– Не верю, – говорит, – Домкрату, слышать про него не хочу. Фигня все это. Верю только в Господа нашего, Иисуса Христа.
Но это он пока здоровый, а как кольнет куда, ругаться перестаёт и ковыляет в больницу. Да и жена права: «Сам виноват. Кто же без полиса теперь из дому выходит?»
А он больше и не выходит. Ученый. Даже в удобства, которые на улице, с полисом ходит, так, на всякий случай, мало ли что.
Так вот, не поверили врачу Слепцову и другие мужики, потому как знали, что ему в тот день надо было идти к начальнику ГИБДД майору Штрафову на прием по поводу наезда на курицу, который он совершил, превысив скорость на «Запорожце» и находясь под воздействием (как он утверждал) «правильного пива», хотя экспертиза показала, что в крови была необыкновенной чистоты какая-то девяностошестиградусная водка, без примесей и в продаже не встречающаяся. В киосках он ее купить ну никак не смог бы. Да если бы и купил, то выпить, в переводе на пиво, двенадцать бутылок с гаком не смог бы точно. В это ни один здравомыслящий трезвый мужик не поверит.
Да что тут говорить. Если бы было пиво, тем более «правильное», курица и сейчас несла бы яйца, а не плавала в бульоне Галиной Бланкой.
В общем, в тот день Слепцов не пошел к начальнику ГИБДД объясняться. И вдруг вечером – вызов неотложки на дачу. Как раз в его дежурство. В такой ситуации не только шкуру медведя увидишь. Хорошо, хоть крокодил живой не померещился. Заблуждаешься, ясное дело.
Однако довольно про шкуру неубитого медведя. А что же с другими героями этой истории?
Главный ветеринар района и бригада рабочих, которым было поручено закопать беднягу, вдруг ни с того ни с сего стали вегетарианцами и целый год не заходили в мясной отдел, на что жаловались, заподозрив неладное, продавцы, заработки которых резко упали. Но нет худа без добра. Зато увеличились зарплаты у продавцов овощного отдела, в который зачастили их жены.
Куда делось главное богатство медведя – желчный пузырь, тут даже опаленные временем бабушки терялись в догадках. Год наблюдали с лавочек за чиновниками городка, но никто из них так и не излечился от своих недугов. Сошлись на том, что либо у медведя не было желчного пузыря вообще, потому и слаб он был на сердце, либо кто-то вылечился медвежьей желчью в Москве, но из Глухоманки, к сожалению, не разглядишь, кто.
Грибы невесть куда пропали вместе с корзиной, а уж о пистолете и говорить нечего: его так и не нашли, сколько ни искали. Да и кому он нужен, простреленный?
До чего только не доводит людей грибной фанатизм! Нормальнее надо жить, спокойнее. А то ведь черт знает что может выйти. Мужики говорили даже, что Сыроегин по причине грибной жадности убил медведя кулаком в ухо из-за сыроежки, которую он, медведь, сорвал, чтобы отнести медвежатам, то есть детям, святое дело, на обед.
Произведение публиковалось в:
«АМУР. №03». Литературный альманах БГПУ. Благовещенск: 2004