Падение пилота Шульца
Во время своих многочисленных командировок по северу области приходилось встречаться с разными интересными людьми. Это и геологи, летчики, старатели, охотники и прочий люд, чья жизнь разительно отличается от размеренной и спокойной городской жизни.
Масса всяких приключений и баек, где действительность причудливо переплеталась с вымыслом и невинными розыгрышами была выслушана в самых разных компаниях и при разных ситуациях.
Однажды, будучи в командировке в одном из самых северных районов области, пришлось слегка задержаться. Слегка- это в пределах недели. Дело в том, что заход на местный аэродром, находящийся в долине, предполагал прохождение самолета по посадочной глиссаде между двумя высокими сопками (как, впрочем, и взлет тоже). Метель и туман, три дня назад плотно залегший между сопками, надежно перекрывали воздушный путь в областной центр. Сухопутное путешествие по кочковатым зимникам на «уазике» в пределах 600 км также не предвещало ничего хорошего.
Разумнее было просто сидеть и ждать погоду, не делая никаких рискованных поползновений. Ибо Севера зимой ошибок не прощают! Наглядным примером тому являлся остов Ан-2,валявшияся на вершине левой сопки уже лет десять.
Молодые и горячие пилоты тогда рискнули взлететь в туман - и проиграли. Самолет зацепился шасси за верхушки сосен, и, пропахав борозду в молодом сосняке, уткнулся покореженным винтом в песчаный бугор. Никто не погиб, но пострадали изрядно. Самолет оставили на месте, сняв все, что можно было унести на себе - никакой возможности стащить его с сопки просто не существовало - тайга и бездорожье! Так и остался лежать памятником безрассудству! Через год примерно там же в проливной дождь упал вертолет Ми-1,так не найденный до сих пор-видимо ушел под оползень.
В общем, пришлось мне тогда «пурговать» в переполненной командировочным людом маленькой поселковой гостинице. Тут были и старатели, и сплошь бородатые геологи, пара чиновников среднего ранга, вроде меня, и экипаж нашего рейсового самолета Л-410 ,заметенного снегом возле здания аэропорта.
Разумеется, единственным приемлемым развлечением мужиков явилось потребление «огненной воды», (регулярно доставляемой аборигенами), да беседы в компаниях «по интересам».
Геологи, объединившись со старателями, шумно обсуждали перспективы золотых россыпей на своем специфическом жаргоне. Периодически, сквозь шум застолья соседних номеров пробивались их коронные фразы – «фарт», «шлих» и знаменитое -«братва, батистовые портянки носить будем и крем-брюле кушать!». Пару раз дело доходило и до легкого мордобития. В общем, мужики веселились, как умели, особо не заморачиваясь интеллектуальными изысками и заумными беседами о политике.
У нас в комнате было несколько по-другому. Пилоты оказались ребятами тертыми, налетавшими немало по северным маршрутам, спиртное потребляли весьма умеренно, налегая на закуски и более склонялись ко всякого рода байкам. А баек и анекдотов они знали неимоверное количество. Узнав, что я из моряков, сразу признали за своего. Очень интересными оказались их истории из жизни летного отряда, рассказанные со своеобразным чувством юмора.
Особенно анекдотично в их рассказах выглядели истории о вертолетчиках, их негласных конкурентах. Ну, примерно, как флотские штурманы прикалываются над механиками. Наиболее у них в ходу изречение, приписываемое Петру I: «Штурмана народ хамский, до баб и зелья весьма охочий. Слова путнего не скажут, но драку завсегда учинят. Однако по знанию зело хитрых навигацких наук на ассамблеи допущены быть могут!». Поскольку штурмана в экипаже «Элки» не положено, никого эта цитата не обидела.
Командир Леша рассказал историю про знаменитого вертолетчика Шульца, который «славно разложил свою вертушку» прямо на перроне аэропорта.
Миша Шульц,к тому времени опытный уже пилот, летал командиром на Ми-2. В отряде доживал свои последние месяцы перед списанием старенький вертолет Ми-1,на котором изредка летали по мелким заданиям, особенно в зону БАМа. У Миши был самый большой налет на этом типе вертолета, и он часто его пилотировал - нравилось ему летать одному и испытывал он к старенькому «мишке» ностальгические чувства - начинал на нем после училища.
Вот однажды и полетел Миша на задание в зону БАМа - возить по трассе начальство. Сел на дозаправку на одном из новых аэродромов с хорошей бетонной полосой. Пока вертолет заправлялся, на посадку зашел рейсовый Як-40 на Тынду., пассажиры вышли в здание-переждать, пилоты встретились у диспетчера, перекинулись с Мишей парой словечек и анекдотов ,попили кофейку и двинули «по аппаратам».
Миша, помахивая модным тогда болгарским кейсом с документами, важно прошел мимо небольшой стайки пассажиров, выстроившихся перед трапом «Яка» на посадку, выхватывая наметанным взглядом симпатичных девушек. Затем сел в кабину, пристегнулся и включил зажигание. Движок взревел, плюнул черным дымом и мерно загудел. Миша добавил обороты на винты, довел мощность до взлетной, и начал подъем. Вертолет, как обычно, резво рванул вверх, на высоте 25 метров Миша перешел в горизонтальный полет. И тут двигатель неожиданно хлопнул и «обрезал»! Наглухо! Вертолет некоторое время летел по инерции, затем начал резво «сыпаться» вниз на авторотации. Миша успел только инстинктивно перекрыть топливный кран и выключить зажигание, как вертолет гулко шлепнулся на все три точки о бетонку. Космонавты это, кажется, называют «баллистическим спуском».
Миша застыл в шоковом оцепенении. Вертолет, возмущенный столь бесцеремонным обращением недолго покачался на амортизаторах, затем, крякнув всеми своими шпангоутами и стрингерами, начал степенно, по-стариковски, заваливаться на левый борт на лопнувшую стойку шасси и, наконец, ломая лопасти винта, с хрустом грохнулся о бетон.
Все это происходило на глазах ошеломленных пассажиров Як-40, потерявших дар речи от страха и ожидавших взрыва или пожара.
Однако развернувшаяся на их глазах картина, не оправдала их ожиданий.
Ни дыма, ни пламени, ни луж крови. В борту вертолета со скрипом открылась зеленая дверца, оттуда степенно, задом, вылез бледный как смерть Миша, аккуратно снял гарнитуру с наушниками, надел аэрофлотовскую фуражку, ребром ладони проверил, правильно ли сидит герб. Затем Шульц так же внешне абсолютно спокойно вытащил из вертолета свой дипломат, снял барограф (тогда «черных ящиков» еще не было) и, отряхнув форму, размеренным шагом направился мимо остолбеневших пассажиров в сторону диспетчерской. Проходя мимо двух мужиков он неожиданно им подмигнул и сказал : «Мужики, кому колеса на тачки нужны? Бери, пока дают!».
Пассажиры, выйдя из состояния ступора, толпой, обгоняя друг друга, кинулись в здание аэровокзала- сдавать билеты. В этот злополучный день рейс на Тынду ушел почти пустым. Такое вот неизгладимое впечатление произвело падение Шульца!
Миша дошел до диспетчерской, без сил сел на стул и тут его, наконец, затрясло… Это был уже настоящий посттравматический шок!
На следующий день прилетела комиссия. Вертолет осмотрели, причину так толком не установили ,решили что старенький движок АИ-26В отказал от усталости металла. Ввиду возраста восстановлению вертолет не подлежал, его оттащили на край аэропорта, где потом потихоньку и разобрали. А из колес аэродромные умельцы действительно сделали трехколесную тачку, разное имущество возить. Вины Шульца в аварии комиссия не усмотрела, однако Миша еще долго отписывался.
Вообще Шульц имел среди вертолетчиков на Дальнем Востоке славу, сопоставимую с известностью Чкалова. Он действительно сливался с машиной, чувствовал в воздухе ее малейшие нюансы. Виртуозно пилотировал Ми-2 и был настоящим профессионалом своего дела. О некоторых его чудачествах ходили легенды.
К примеру, летом Миша летал в борцовских трусах и черных очках – каплях. На вертолете он обычно снимал левый блистер и на лету выставлял ногу в набегающий поток-охлаждался. Из-за этого дополнительного выступа летящий вертолет выглядел несколько экстравагантно, что однажды было замечено при посадке отрядным начальством и некстати подвернувшимся инспектором. Шульц, внимательно садящий вертолет на свое место, не сразу разглядел блистающих шевронами и кокардами отцов-командиров, разместившихся с пивком в салоне ремонтировавшегося Ми-8, однако среагировал молниеносно и адекватно.
Вертолет изящным боковым скольжением ушел в сторону, сделал круг и мягко приземлился на положенное место бетонки. Разумеется, к моменту приземления Миша был полностью одет и блистер уже находился на штатном месте. Затем, честно глядя в глаза командиру отряда, сказал, что им всем померещилось. На том и сошлись, понятливо переглянувшись-мало ли что от пивка померещится!
Однажды Миша на спор прокрутился на вертолете Ми-2 вокруг «колдуна» (полосатого конуса на шесте, указывающего ветер), поставив ногу на его верхушку. Вертолетная общественность была потрясена. И пилотажем и потерей проспоренного ящика коньяка. Шульц еще не однажды доказывал свое летное мастерство и одно время его даже прочили в сборную СССР по вертолетному спорту. Помешала лишь нелепая случайность…
Вадик, второй пилот «элки», тоже вспомнил историю из своей жизни. Они со стюардессой Ларисой только поженились. Жили тогда в аэропортовской общаге, общая кухня одна на этаж. Вадим летал тогда на Ан-2 местных линий и возвращался домой поздно. Однажды, вернувшись затемно, голодный и злой, не раздеваясь, пробежал на кухню, откуда доносился аппетитный запах варящихся макарон. На их плитке стояла кипящая кастрюля, откуда уже лезли разбухшие макароны. Ларисы рядом не было.
- Ну, тут я со злости и материться начал. Я, значит, тут упираюсь, деньги в семью зарабатываю, из полетов не вылезаю,а любимая жена мне одни голые макароны варит! Да еще и дома ее нет! Ну, думаю, я с ней щас разберусь…
-Взял кастрюлю, стал воду сливать в раковину. Тут кастрюля из рук выскальзывает и - бух на пол. Макароны - часть в раковину, часть по кафелю разлетелись. Я их собираю с пола, запихиваю с матами обратно в кастрюлю Потом из раковины собрал и тоже в кастрюлю … Залил водой и снова на плитку поставил, кучку, которые почище в тарелку положил и ем потихоньку.
-Тут сразу так обидно стало, аж слезы появились. Придется мне грязные макароны есть, полы-то на кухне никто давно не мыл, да и раковины чистотой отродясь не блистали.
И тут в дверях моя красавица появляется. Чуть не с плачем:
- Вадик!!Да ты что же, родной, сухими макаронами-то давишься! Я ведь тебе борща горяченького только что в комнату отнесла, шалью накрыла.Да в магазин за майонезом сбегала, да кое-что для мамы купила. Мама ночным поездом приезжает, так я ей тут макароны поставила!
-Тут у меня на душе и отлегло! Борщец-то я обожаю. А маме и макароны сойдут, тем более теща меня не особо-то и жалует! Лариске я, конечно, ничего не сказал , расстроится еще. А теща макароны за милую душу уплела и тоже без претензий! Правду ей говорить я, конечно ,не стал-со свету сживет.
-Ну,теперь,Митрофаныч. твоя очередь байки рассказывать!
-Ну,ладно! Был у нас на танкере молодой штурманец, четвертый помощник капитана ,Андреем звали. Шебутной такой, постоянно во всякие истории влипал. Стояли мы тогда в Севастополе, готовились к выходу на операцию по разминированию Красного моря. Не сами, конечно, разминировали-а так, на обеспечение нашей эскадры горючим, водой и боеприпасами. Поставили нас в арсенале Сухарной балки,что возле Инкермана. До города далековато-только на рейсовом катере. Увольнения с борта было мало,но уж если попадали в город, то оттягивались по-полной. Однако службу знали-к отбою уже на борту .И вот однажды Андрей не появился к отбою.Народ забеспокоился-мало ли что могло случиться. Катеров больше не было, последний пришел полтора часа назад. Особо беспокоился начальник радиостанции, стоявший вахтенным помощником-Андрей утром должен был его менять. Нервничал, бродил по палубе и пирсу.
И вот в час ночи слышит- со стороны бухты какие-то подозрительные звуки доносятся. Стоят с вахтенным матросом, смотрят-к пирсу подплывает некое плавсредство, откуда доносится мычание,пение и что-то похожее на маты. Подбежали, вытащили…
Оказалось, что это наш штурманец Андрюха, весь в мазуте, полуголый, приплыл на толстой доске прямо к пирсу. Замерз, конечно до синевы…
Ну ребята его,конечно, сразу в сауну, отогрели. Меня разбудили, ему спиртяги налил из своих запасов. Андрюха отогрелся, рассказал, что опоздал на рейсовый катер. Кое-как нашел такси и рванул к месту стоянки парохода. А мы-то на другой стороне бухты, а бухта метров 800 в этом месте.
Посмотрел он на огни родного танкера, оторвал толстую доску от какого-то забора, разделся, принял «на грудь» полбутылки водки, прихваченной для друзей, привязал одежку к доске и бесстрашно пустился в плавание. А был хоть и август. но вода-то в бухте не очень теплая. Да и течением сносило... Ну, тут Андрюха решил - помирать так с музыкой. Запел «Варяга» и отчаянно заработал ногами .Бог милостив- вынесло его прямо к борту!
Утром пришедший в себя Андрюха заступил на вахту. Капитан его ,соответственно, крепко поимел.И поделом! Однако в кают-компании танкера отнеслись к этому поступку со сдержанным одобрением. А что особенного, загулял моряк, однако несмотря ни на что вернулся на корабль вовремя. Значит помнил о своем долге и достойно вышел из ситуации. Потом мы еще насколько лет ходили вместе. Приключений за ним водилось немало. Однако по службе на две ступени поднялся. Ушел с флота, когда страна разваливаться начала. Сейчас в бизнесе, пчеловодством занимается. Живет в Подмосковье, трое детей, солидный человек... По интернету до сих пор переписываемся! Такая вот история…
Поговорили мы еще с летунами, да и улеглись заполночь.
Утром с аэропорта позвонили, что погода будет летная, полосу начали чистить от снега и вылет состоится. Мы быстро выписались с гостиницы и на аэродром. Погода отличная, движки на «элке» прогрели - и домой. Больше я с ребятами не встречался, но истории эти запомнил отлично.
Произведение публиковалось в:
proza.ru