Тайна старого форта
Было это в начале 70-х годов прошлого века. Я в то время служил срочную в 130-й зенитно-ракетной бригаде во Владивостоке. Наш командный пункт размещался на вершине сопки в подземельях старого крепостного форта. Таких фортов было немало в окрестных сопках, они некогда составляли часть Владивостокской морской крепости, самой современной до Первой мировой войны. В 1915г. орудия с батарей фортов были сняты и отправлены на германский фронт. После японской интервенции и гражданской войны крепость, как целое, уже не возрождалась. Часть фортов использовалась под склады и командные пункты, часть была просто заброшена. Наш форт опоясывало три яруса бетонированных рвов и казематов со стрелковыми амбразурами, делавшими его практически неприступным при классическом штурме- учли опыт Порт-Артура. С верхнего яруса глубоко вниз вели глубокие потерны со ступеньками и отсечными позициями. Говорили, что все форты связаны между собой подземными ходами, план которых увезен японцами.
В общем , загадок и тайн хватало.
Как-то раз начмед бригады майор Кулешов решил, что вокруг санчасти уж больно грязно, асфальт потрескался. А на площадках перед входами в казематы форта на втором ярусе было полно добротных бетонных плит, которые можно выложить вокруг здания.
Сказано-сделано. Сели в «санитарку», прихватили с собой пару больных из лазарета, (которые были поздоровее нас), и поехали наверх, на КП. Повыковыривали с десяток небольших квадратных плит, загрузили в машину. И тут дернул нас черт, а вернее неистребимое мальчишеское любопытство. Перед нами была полузакрытая металлическая, клепанная дверь, ведущая в загадочную темноту подземелья. И мы с шофером Юрой Еськовым, прихватив фонарик и факел, отправились вниз, оставив больных сторожить машину. Трещал факел, освещая неровным светом круто уходящую вниз потерну. Мы спускались вниз по бетонным ступенькам все дальше и дальше. Это захватывало, оставались позади площадки и галереи с амбразурами, звонко стучали кованые сапоги в гулкой тишине подземелья. Рассыпавшись искрами погас факел в руках у Юры. Включил фонарик, узкий луч, метавшийся по стенкам, выхватывал то куски старых кабелей, то полустертые непонятные надписи но стенах. Мы уже здорово углубились вниз, на потолке потерны появились мокрые пятна, воздух стал осязаемо влажным. Я шел впереди, посвечивая фонариком вниз и по стенам. На потолке уже появились маленькие сталактиты, красиво блестевшие при свете. Я направил луч вверх- полюбоваться и … загремел в пустоту. Летел не меньше трех метров. Приземлился в какую то-массу из гнилых досок и балок, превратившихся в труху (что и спасло). Болела и немела правая рука, горела ссадина на лице, ныли ушибленные ноги. В темноте светился фонарик, выпавший из рук. Взял в руки - посветил вверх. Там белело испуганное Юркино лицо.
- Жив?
- Жив, давай выбираться.
В углу со стены свисал толстый кабель, можно было выбраться по нему - но начала отказывать правая рука, похоже, сломанная. Я поискал помятым фонариком вокруг – взгляд упал на какой-то предмет, похожий на ржавую железную палку. Обмотал ее кабелем, сделал что-то вроде беседки, сел на нее, Юра быстро стал поднимать наверх. Фонарик, направленный вниз выхватил из темноты какое-то странное светлое пятно среди остатков балок. Да это же череп! Мне показалось, что от ужаса волосы на голове приподняли пилотку.
- Юрка, скорее!
Вылез наверх. Юрка, напуганный не меньше моего, торопил наверх. Я посмотрел на ржавую палку, на которой я поднимался .Это был старый ствол от трехлинейки с затвором и мушкой без кольца. Дореволюционный!
И мы рванули верх,так,как будто за нами гнался мертвец. Грохот кованых сапог несся вперед нас по гулких коридорам подземелья, мы бежали, подгоняемые страхом и желанием скорее вырваться наверх, на свет, на воздух, к жизни. Так мы никогда не бегали, да еще вверх по ступенькам. Неожиданно стал сдавать фонарик. Но, к счастью вверху уже забрезжил слабый свет от входа. Мы вылетели из двери и остановились, ослепленные ярким, солнечным днем. Посмотрели друг на друга и истерически засмеялись - у обоих были перекошенные от страха бледные физиономии, у меня окровавленная правая половина лица и вспухшая губа .Правая рука не работала. Солдаты тоже оторопело на нас уставились- посмотреть было на что. Мы залезли в кабину «санитарки» и вернулись в городок. Получив от начмеда заслуженных «наград», я с перемотанным лицом и загипсованной рукой обосновался в лазаретной палате. Юра сел на губу на трое суток, мне придержали очередное звание, в общем, легко отделались. А ведь случись что со мной, Юра бы без помощи не выбрался.
Но мысль о том, кто был этот человек, давно погибший с оружием в подземелье, меня не оставляла. Дело было явно в гражданскую или в двадцатые годы. Однако разгадать ту загадку мне было не суждено. Начальство приказало заварить железные двери в подземелья, так сказать, «во избежание»…
Но потом я вдоволь полазил на соседней сопке по форту Екатерины. Да и после, будучи уже студентом, немало походил по крепостным подземельям Владивостока. Интересное и захватывающее зрелище. Тайны этой крепости еще далеко не разгаданы…
Произведение публиковалось в:
proza.ru