Реквием по белых пароходам
В славную пору нашего детства по еще многоводной тогда Вятке, ходили пассажирские двухпалубные красавцы-пароходы. Белыми лебедями проплывали они по реке, вальяжно шлепая по воде плицами колес, отдуваясь отработанным паром, и изумительно гудели басом, каждый на свой лад.
Мы часто ходили в ночное рыбачить на каменистые острова («камешники») и проход каждого пассажирского парохода нами воспринимался как значительное событие. Их было немного на реке, и мы знали их по именам и кличкам. Издалека завидев над рекой роскошный султан черного дыма, мы затевали горячий спор – а кто же это идет?
- «Чувашка», «Плешка» или «Некраска»?
Конечно, у них были вполне пристойные названия - «Чувашреспублика», «Плеханов», «Некрасов» (память сохранила только этих), но мы их звали по-дружески, кличками, считая за своих.
И столько было радости, когда на синей глади реки появлялся белоснежный пароход с высокой трубой, возвещая о своем приближении басовитым гудком, эхо которого далеко неслось по окрестным лугам и лесам .
Трудяги - буксиры, катера и самоходные баржи, сознавая свою неказистость, жались в стороны, приветствуя его жиденькими свистками. Пароход важно шел посередине фарватера, и все мелкие суда позади него качали мачтами на разведенной им большой волне. Потом он проплывал мимо нас с веселой музыкой, нарядными пассажирами на верхней палубе, весело глядя круглыми глазами иллюминаторов и бело-красных пробковых спасательных кругов, сияя свежими яркими красками надстроек и надраенными медными поручнями.
Мы прыгали на песке, радостно кричали и махали руками, пока он не исчезал из вида, обдав нас на прощание мягкой и ласковой речной волной и бархатным басом гудка. А потом мы шли домой, оживленно обсуждая увиденное, усталые после ночи, с удочками и связками рыбы, достаточными лишь для угощения кошек. В этом деле для нас был важен сам процесс - сходить за пять верст, переночевать на реке и увидеть пароход…
Первый раз я попал на пароход «Плеханов», когда мы плыли с отцом до Вятских Полян. Я облазил весь пароход, совал свой нос везде, куда было можно. Особенно завораживало машинное отделение. В световой люк было видно, как ходили огромные мотыли, приводя в движение пароходные колеса, восхитительно пахло машинным маслом и перегретым паром .
На всем судне сверкали надраенные медяшки, радовала глаз изумрудно-зеленая покраска палубы и даже «барашки» иллюминаторов кают светились золотом.
Я завороженно следил, как за огромными стеклами ходовой рубки важно крутил старомодный деревянный штурвал матрос-рулевой в тельняшке и строго глядел в речную даль загорелый, усатый капитан в белом кителе с золотыми пуговицами и фуражке с «крабом».
Пароход, не спеша, без лишней суеты швартовался к дебаркадерам, по трапу сходили пассажиры с чемоданами, мешками и узлами, им на смену прибывали новые.
Потом он давал басистый гудок, отдувался паром и, шлепая плицами колес, разворачивался, густо дымил, давал ход и неторопливо шел дальше. По берегу медленно менялись пейзажи, проплывали села и деревеньки, леса и рощи. По реке шли вереницей буксиры с плотами, самоходные баржи, катера и лодки - Вятка жила и работала!
Наконец, мы прибыли в Вятские Поляны, но я еще долго оглядывался с обрывистого берега на уходящий белый пароход, как будто уходила вдаль частица меня самого. Так было много раз, но чувства не менялись.
Тогда и созрела уверенность, что когда вырасту - непременно буду моряком! И ведь стал. А все сделали эти белые лебеди-пароходы...
Они были построены в Сормове, в начале двадцатого века и к тому времени уже успели изрядно потрудиться, однако их прочные клепаные корпуса и надежные машины позволили им еще долго держаться на реке. Но время неумолимо и медленно, но неотвратимо, белые красавцы исчезали. Они еще долго стояли и ржавели в дальних затонах, постепенно теряя свой блеск и былую красоту, скрипели ржавыми шпангоутами, старились ненужные, совсем как люди. Потом шли на переплавку и исчезали уже навсегда. Их теперь можно видеть только на старых, пожелтевших фотографиях, да остались они в нашей памяти, как яркое и радостное явление, которое невозможно забыть. И мы, тогдашние мальчишки, их помним, этих белых лебедей из нашего детства, и будем помнить, пока живы….
Произведение публиковалось в:
proza.ru