Моя военка. На лодке
Дизель-электрическая подводная лодка 641-го проекта «Б-350», в экипаже которой я числился дублёром начальника медслужбы, стояла в базе у второго пирса в ППР (планово-предупредительном ремонте). В тот день был сильный утренний туман и она еле вырисовывалась в белом «молоке». По пирсу расхлябанной походкой разгуливал матрос с автоматом, усиленно изображая из себя бдительного часового. Через открытый люк для погрузки торпед матросы передавали внутрь ящики с консервами, сопровождая этот процесс приглушёнными туманом матюками. Часовой вызвал мичмана, тот провёл меня в рубку.
Первое знакомство с конструктивными особенностями подводных лодок оказалось не очень успешным при спуске по скоб-трапу в центральный пост (ЦП) я довольно болезненно наткнулся кормовой частью на заботливо подставленную швабру. Кто ж его знал, что спускаться в ЦП надо не задницей вперёд! Мы же этого на кафедре не проходили.
Отсмеявшись, стоявший внизу старпом рассказал байку про то, как на Камчатке, в Рыбачьем, инспектировали лодку высокие сухопутные чины из Главного политического управления. У них на глазах несколько матросов-срочников, шутки ради, проскочили в люк ЦП вниз головой, цепляясь носками «гадов» за скоб-трап. Один из полковников, приняв это за чистую монету, тоже рискнул и. был пойман внизу на заранее приготовленный матрас. Такие вот невинные шутки.
Во время скоростной экскурсионной пробежки по отсекам я несколько раз крепко приложился лбом к разного рода железякам, вляпался рукой в смазку на торпеде в носовом торпедном и насажал соляровых пятен на робу в дизельном отсеке. На меня обрушилась лавина всяческой информации про системы ГОН, ЛОХ и ДУК. Но самое страшное впечатление после торпед на меня произвёл подводный гальюн с его системами выравнивания давления.
А ежели его не выравнять — то, что ты туда под давлением направил, под ещё большим давлением моментально вернётся обратно. Представьте такую картину в домашнем санузле, и вы поймёте, почему я так ни разу и не решился это заведение посетить. Больно уж сложно, мы лучше так, пешком постоим.
Вдобавок старший матрос-дизелист, «годок» (флотское название старослужащего), ехидная рожа из москвичей, намекая на моё сухопутное звание, назвал меня «старшиной первой гильдии», за что был сразу же произведён мной в «ефрейторы по адмиралтейству». Причём обе клички сразу же прижились.
Во избежание дальнейших недоразумений, а также для придания боевого духа, старпом послал меня на УТС (учебно-тренировочную станцию) попрактиковаться в борьбе за живучесть. Пришлось полдня вместе с молодыми матросами провести в отсеках старой подлодки, то туша «пожары», натянув на себя маску ИДА-59, то заделывая «пробоины». Правда, попытка выпихнуть меня наружу через носовой торпедный аппарат закончилась неудачей. Ну не хотел я этого!
Через два дня мы ненадолго сходили в море, пару раз «нырнули», пробежали мерную милю, полигон размагничивания и вернулись в базу. На лодке мне не очень понравилось (я вылезал из своей каюты только на обед, занимаясь «шибко секретным» газоанализатором ПГА-ДУ образца 1958 года), но подводников я с тех пор крепко зауважал. Не каждый способен вот так служить, словно в запаянной консервной банке, ничего не видя, кроме своего боевого поста. К тому же на лодку набилось множество офицеров-штабников, которым нужен был выход в море для «галочки» и которые торчали в каждом отсеке.
Когда мы проходили в бухту Улисс, старпом, сжалившись, вызвал меня наверх, для общего развития полюбоваться пейзажем. По правому борту стояли суда бригады вспомогательного флота: ледоколы «Пересвет», «Илья Муромец» и новенький красавец танкер «Владимир Колечицкий» в шаровой окраске, с башнями зенитных автоматов на баковой надстройке. Он только что прибыл из Ленинграда, пройдя несколько тысяч миль.
Я с завистью посмотрел на них, отнюдь не предполагая, что через каких-то четыре года сам буду с палубы «Ильи Муромца» смотреть на проходящие в бухту лодки, а на «Колечицком» прослужу три года, пройдя многие тысячи миль в пространстве от моря Охотского до моря Средиземного.
Спустя две недели мы сфотографировались с капитаном Львом у рубки-памятника погибшей в войну подлодки «Л-19» и с лёгким чувством грусти отбыли на той же «таблетке» в экипаж. Сдали форму и снова стали студентами, разъехавшись по стройотрядам. «Военка» кончилась, оставив в памяти только хорошие воспоминания, склонность к ношению тельняшек и ощущение причастности к флотским делам.
Произведение публиковалось в:
"Приамурье-2013". Литературно-художественный альманах. Благовещенск, 2013 г.