К героине земли русской
Память — великая сила. Помимо нашей воли она сохраняет, как в копилке, события, факты, которые были годы и годы назад.
Декабрь сорок первого года. Мы, девчонки-солдаты, работаем на радиостанции в подмосковном местечке Вешняки. Рядом ухают зенитки, где-то в небе, словно стая зловещих птиц, летят фашистские самолёты бомбить нашу столицу. Мы принимаем и передаём в штаб ПВО страны радиограммы: откуда и сколько летит этих хищников. И взлетают наши самолёты, и нацеливаются на врага зенитные орудия. Идет Московская битва. Мы, скромные труженики страшной войны, делаем то, что поручила Родина. И сетуем на то, что ничего героического не совершаем.
В один из тех далёких зимних дней в наш радиовзвод привезли из Москвы газету. Я и сейчас, много лет спустя, явственно вижу эту газетную страницу с очерком Петра Лидова «Таня» и фотографией, которая потрясла нас ужасающей реальностью: запрокинутая голова с обрывком верёвочной петли на шее, обнажённая девичья грудь со следами ножевой или штыковой «работы». Вот когда мы поняли, каково оно, лицо войны. Ужас, скорбь, восхищение мужеством этой неизвестной партизанки Тани, которая в Петрищево была повешена фашистами,— всё соединилось в тот миг в нашем сознании. Кто она, эта девушка-партизанка, которая пробралась в гнездо фашистов и как могла вредила врагу? И приняла мужественно мучительную смерть. Каждая из нас, девчат, думала: а смогла бы я так? И не находила ответа. Потом, позднее, появилась в газете статья «Кто была Таня?» И весь мир узнал, что там, в Петрищево, недалеко от Москвы, в противоборство с лютым врагом вступила восемнадцатилетняя девчонка-комсомолка, ученица 201-й московской школы Зоя Космодемьянская. В сорок первом году она добровольно ушла в партизанский отряд, была разведчицей. А в конце ноября попала в лапы фашистов.
Зоя стала для нас, солдат, её ровесниц, как сестра. Мы скорбели о ней, как о родном человеке. Мы вспоминали её, когда нам было очень трудно, когда мы, обмораживая руки и лицо, охраняли свою маленькую радиостанцию в морозные зимние дни и ночи. Её поддержку мы чувствовали, когда, изнемогая от усталости, выбивали ключом дробь «морзянки», когда, отбиваясь от вражеских помех, вылавливали в эфирном гуле тот единственный сигнал, который был нам нужен, который сообщал об опасности или просил помощи. Да разве только мы! Имя Зои стало для всех советских солдат символом великого патриотизма и стойкости. С именем Зои Космодемьянской на борту летали на врага наши самолёты. «За Зою, за сестру!» — с этой надписью на танке добровольно вступил в бой брат Зои Александр, дошёл до Кенигсберга и погиб, отражая атаки врага.
С группой туристов мы едем в Петрищево — туда, где совершила подвиг и ушла в бессмертие Зоя. Едем и словно листаем страницы истории. Проезжаем места, где славные сыны России защищали Отечество от иноземных захватчиков.
Тринадцатый век. Евпатий Коловрат с отрядом бросил вызов полчищам хана Батыя.
Отечественная война 1812 года. Бородинское сражение. Подвиги партизан Александра Фигнера, Дениса Давыдова и других в борьбе против армии Наполеона.
Героические сражения по защите столицы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. В память и историю вошёл подвиг двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, грудью прикрывших путь к Москве фашистским танкам. .Дороги войны. Дороги славы русской.
...Наш путь идёт в село, где наследница подвигов великих предков юная школьница Зоя Космодемьянская положила свою жизнь на алтарь Отечества. Вот и близко Петрищево. На повороте дороги так знакомый по фотографиям памятник — скульптурное изображение Зои. Проезжаем лесок, что идёт к селу. Здесь немцы закопали Зою. Потом она была перезахоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.
В зелени деревьев — дом-музей. Перед домом на невысоком постаменте Зоя со связанными верёвкой руками. Тоненькая, хрупкая, совсем подросток. Но с высоко поднятой головой.
Такой она шла на казнь. Такой её запомнили жители.
Дождь хлестал всю ночь. Холодным было утро. А сейчас сияет солнце. Освежённая, умытая дождём трава блестит изумрудом. И не верится, что здесь, в маленькой деревушке, была написана страшная и героическая страница Великой Отечественной войны.
При входе в музей, на фоне алого полотнища в виде флага, силуэт Зои. На узкой белой стеле — слова, которые она бросила в лицо врагов перед казнью: «Это счастье — умереть за свой народ». Рядом цветы — корзина алых гвоздик. Слева на стенде — фотографии героев-комсомольцев. Лиза Чайкина, Мария Мельникайте, Виктор Талалихин. Возле портретов — розы. В музее — дневник Зои, её школьные сочинения, ведомость успеваемости за 4-й класс. Ничто ещё не напоминает о её трагическом и героическом будущем. Всё ещё светло и безоблачно. Вот сочинение Зои-семиклассницы. Называется «1 мая 1936 года». Она пишет' «1 Мая — праздник весёлого счастья. Утром полвосьмого мама пошла на демонстрацию. .» Ещё сочинение: «Илья-Муромец — любимый богатырь земли Русской». Книги, на которых воспитывалась Зоя: «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Железный поток» А. Серафимовича, «Дело Артамоновых» М. Горького, «Татьяна Соломаха» А. Аргутинской. Татьяна — любимая героиня Зои. На раскрытой странице книги подчёркнуты слова. «Никогда не сдавайся в плен».
Не о ней ли, Татьяне Соломахе, думала Зоя в тот последний свой день, когда назвалась Таней?
Вот письмо Зои матери. Короткое, успокаивающее. Написано в октябре сорок первого года. Это когда партизанский отряд во главе с командиром Артуром Карловичем Спрочисом и комиссаром Никитой Дорофеевичем Дроно-вым успешно действовал по тылам врага. В ночь с 20 на 21 ноября партизаны предприняли очередную попытку перейти линию фронта. Попытка закончилась неудачно. Новую группу, в которую вошла Зоя, возглавил Борис Крайнов. Партизаны пробрались в Петрищево, где стояли фашисты, подожгли несколько домов, в которых оккупанты спокойно спали. Уйти удалось. А 28 ноября Зоя вновь вернулась в Петрищево. Решила поджечь конюшню с лошадьми. Подкралась, но вдруг чьи-то руки схватили её, скрутили, поволокли.
Увы, нашёлся предатель, который помог оккупантам совершить это гнусное дело. Жителям известна фамилия этого предателя. Но стоит ли её даже упоминать рядом с именем бесстрашной патриотки?
Зою притащили в дом Ворониной. Страшно били, пытаясь дознаться, кто она и где партизаны. Хозяйка слушала за стеной звуки ударов и с ужасом считала. Досчитала до двухсот. Больше не могла. А хрупкая девушка выдержала: ни криком, ни словом не выдала ни себя, ни товарищей. Потом её перевели в другой дом. Там было расквартировано около тридцати фашистов. Им для надругания и бросили Зою. Солдаты били её, пинали ногами, пилой резали спину, влили в рот керосин, когда она попросила пить. Ночью часовой выгонял босую раздетую девушку на мороз. Утром Прасковья Ивановна Кулик увидела девушку истерзанную, всю в крови.
Мы побывали в доме, где в холодную зимнюю ночь сорок первого года терзали юную партизанку. К дому ведёт асфальтовая дорожка. На вертикальной мемориальной доске — силуэт Зои, надпись. «В этом доме фашисты зверски пытали накануне казни комсомолку-партизанку Зою Космодемьянскую». В доме три окна на улицу, одно во двор, у крыльца. В избе два половика, стол и лампа без стекла. Такую керосиновую лампу подносили ко рту Зои фашисты, когда она просила воды. В кухне деревянная скамейка, где пытали Зою. Когда мы были тут, за окнами пышно цвела белая сирень, словно напоминая о той, давней снежной метели. Из этого дома юная героиня ушла на смерть. И в бессмертие.
Я насчитала 250 шагов от дома до места казни Зои. Шла я в летний солнечный день. В мирный, спокойный день. А как шла эту дорогу Зоя? Её повесили в полдень двадцать девятого ноября одна тысяча девятьсот сорок первого года. И не разверзлась земля, и не падали с неба камни на извергов-фашистов. В безмолвном ужасе стояли согнанные к месту казни жители. С тупым оцепенением смотрели на эту юную партизанку окружающие её плотным кольцом фашисты. А она, избитая, истерзанная, но не сломленная, стояла перед врагами с гордо поднятой головой. И ещё ей хватило силы и мужества, чтобы обратиться к жителям деревни и спросить, почему они смотрят так невесело. И, не дав ещё затянуться петле, выкрикнуть в лицо врагам: «Всех не перевешаете! Это счастье умереть за свой народ!»
Это не легенда, не вымысел. Там, в Петрищево, в музее, мы видели на стене три снимка. Они найдены были у убитого под Смоленском немца. Он с педантичной точностью зафиксировал всю «процедуру» казни партизанки.
На первом снимке Зоя идёт в толпе немецких солдат. Голова высоко поднята, на губах — улыбка. Вторая фотография Зоя у виселицы. С презрением смотрит она на немецких солдат. А третья фотография — уже повешенная Зоя. Это — документ, «созданный» самим участником того злодеяния. Но месть, о которой говорила Зоя, настигла этого горе-фотографа на Русской земле совсем недалеко. Отступая под натиском наших войск, он успел добежать лишь до Смоленска. А пока, в тот ноябрьский день в Петрищево, этот претендент на мировое господство бодро щёлкал затвором фотоаппарата, чтобы запечатлеть для своих арийских потомков, как он «покорял» русский народ. Увы, это ему не удалось. А документ обличения он для нас оставил.
После казни ещё более месяца тело Зои оставалось на виселице, снимать его не разрешали. В ночь под Новый год немцы устроили там дьявольский хоровод, безжизненное тело девушки кололи ножами, срывали одежды. Только почувствовав неминуемую расплату перед наступлением наших войск, тело казнённой партизанки фашисты бросили в ближнем лесу, наскоро закидали снегом.
Жители показали освободившим Петрищево советским воинам, где нужно искать это место. Присутствовавший при этом фотокорреспондент Сергей Струнников сделал снимки выкопанной из-под снега Зои. По этим снимкам узнали её подруги по партизанскому отряду. А позже сюда прибыла специальная комиссия. С нею была и мать Зои. В этом искалеченном мёртвом теле убитая горем мать узнала свою дорогую кровиночку. Враги не пощадили даже мёртвую Зою: у неё отрезали левую грудь, ноги были исколоты ножами. Но лицо её было прекрасно и светло, словно изнутри освещал её тот свет правды, ради которой она отдала свою юную жизнь.
В Петрищево, там, где была казнена Зоя, на месте виселицы чёрная чугунная оградка. Рядом металлический «табурет», вросший в землю. Словно тот самый. В торжественном карауле стоят зелёные ели. Много цветов. Невдалеке виднеется лес. Мирно пасётся на лугу молочное стадо. Поют птицы. Сияет солнце. От места казни до музея раскинулся изумрудно-зелёный луг. И кажется, будто Зоя, сойдя с виселицы, перешла эту зелёную лужайку и на противоположной стороне встала на пьедестал у своего музея. Величественная. Бессмертная.
В одной из благовещенских школ, в беседе с учащимися пятого класса, я спросила. «А вы знаете, кто такая Зоя Космодемьянская?» И — увы! — никто на этот вопрос не ответил. А ведь для нас в годы войны это имя было знаменем, оно звало вперёд, на борьбу с врагом. Дети наши на примере Зои, комсомольцев Краснодона, панфиловцев учились патриотизму, мужеству, стойкости. Так пусть внуки и правнуки помнят имена и подвиги героев земли Русской.
1992
Произведение публиковалось в:
"Приамурье-2013", литературно-художественный альманах. – Благовещенск, 2013