Удильщица
Тянулась удочки лоза из акварели,
смотрели мертвые глаза, глаза форели.
В улыбке солнечной река волну кривила.
Плыла, мала и велика, и ты ловила.
Прилипли листики травы к губам лиловым.
Рождала акция любви идею слова.
И поплавок нырял в струю во время лова,
тогда восторга на краю ты восклицала: «Клево!».
Гирлянда рыбок на груди переставала биться,
когда пыталась ты судить «про заграницу».
Что знали рыбки о себе?
Играли на рассвете,
И наши руки их судьбе сплетали сети.
Так два разумных существа справляли праздник,
над рыбой ради баловства свершая казни...
Ночная тень накрыла куст, дрова дотлели,
и в наш шалаш подсела грусть на край постели.
Мы рыбьи боги. Наши лбы - как рыбьи дыбы.
И все же, очень может быть, мы сами - рыбы?
Луна в потоке наших дней горит блесною.
И в грудь впивается больней крючок весною.
Щадит неумолимый рок все реже, реже.
И нас бросает на песок пустынных побережий.
Ты, ногти в плечи мне вонзив, зовешь: «Мне страшно!».
...Стекает капелька слезы с ресниц некрашенных.
Произведение публиковалось в:
Газета "Проспект Пушкина". - 2003, 29 сентября