Из детства
Кашляли надрывно минометы
где-то на незримой высоте,
заставляя падать наши роты
прямо в грязь в промозглой темноте.
Землю перепахивали мины.
Закипая, дыбился Дунай.
Ночь. Война. Альфельдская равнина.
Наступленье и передний край
На исходе был сорок четвертый.
Память, стой! А сколько ж было мне?
Все в тумане, только помню твердо:
командир строжайше старшине
приказал не брать меня в разведку,
не пускать на линию огня.
Тот кивнул: «Понятно, малолетка..
Вот такой же дома у меня».
Добрый дядя великан Нелидов.
Старшину я, как отца, любил,
но в ту ночь мальчишечью обиду
на него я в сердце затаил
Разве мог я думать в ту минуту
что всего через какой-то час,
кровью сердце обагрив под утро,
воздух он вдохнет в последний раз?
Мог ли сам я знать, что на рассвете,
от Дуная в двадцати шагах,
мне в лицо огнем ударит ветер
и погасит свет в моих глазах?
Старшина Нелидов... Ты старался
уберечь мальчишку от огня.
Да не уберег Прости меня.
Я б тебе живому не признался
Но уснул ты в стороне чужой
вечным сном на берегу Дуная,
и шумит, о чем-то вспоминая,
русская береза над тобой
И к твоей могиле с обелиском
я сегодня мысленно иду
Путь мой и нелегкий, и неблизкий,
через годы, через темноту
Но с пути мне этого не сбиться,
не споткнусь я и не упаду
На Дунай по памяти приду,
чтоб твоей могиле поклониться
и сказать: «Прости мне, старшина,
все мои мальчишечьи проказы,
признаюсь, была моя вина в том,
что ты не выполнил приказа. .»
Не уйти от горькой той вины
от нее ничем не откупиться.
Оттого-то зарево войны
до сих пор мне помнится и снится
А тебе уж не топтать траву,
не встречать рассветы и закаты..
Но поверь мне, как солдат солдату,
я теперь за нас двоих живу
Произведение публиковалось в:
«Годы грозовые». Сборник стихов. Благовещенск: 2005