Невезуха
Георгий очнулся то ли ото сна, то ли от наркоза и открыл глаза. Голова закружилась, подступила тошнота. При каждом вдохе под рёбрами появлялась боль. Он пошевелил одной ногой, другой и, увидев в конце кровати колыхнувшиеся бугорки, с облегчением вздохнул - ноги целы. Через несколько секунд опять закрыл глаза. Ему хватило этого времени, чтобы понять, что он лежит в больнице, в районном центре, что там, в углу, сидя на стуле и прислонившись к стене, спит Сегодня. Он увидел на коленях у Сегодня прозрачный полиэтиленовый пакет с апельсинами. Георгий быстро зажмурился потому, что почувствовал, как загораются у него от стыда щёки, как по всему телу прокатилась жаркая волна.
Ему стало стыдно. Стыдно не только перед Сегодня, но и перед самим
собой. Стыдно за вчерашний (вчерашний ли?) день, а может быть и за всю прожитую жизнь…
А тот день, действительно, начался дурно. Хотя это был первый день отпуска. Ночи почти не видел. Ещё накануне вечером Виталий – брат жены – попросил помочь привезти дрова с деляны. Как не помочь? Какой-никакой, а родственник. Поехали. На обратном пути родственничек сплоховал, и «посадил» машину так, что откапывались до утра. Приехали домой с восходом солнышка. Рук-ног не чувствовали. Только уснул, как Валюха пристала:
- Вставай, лежебока, по дому работы полно, а он тут развалился.
Знала же, что муж только прилёг, так нет – зудит и зудит над ухом:
- Вставай, забор повалился совсем, люди смеются, что в доме мужика нет.
И нужен ей этот забор? Не терпится бабе. К вечеру починю.
- Вставай, чужая скотина по огороду ходит, а он лежит.
Какая скотина? Коров в посёлке давно порезали – за молоком в магазин ходим, свиней никто из стайки не выпускает. Какая скотина? И что в огороде скотине делать? Овощи убрали, картошку выкопали…. Пусть ходит.
- Вставай, завтрак стынет, дважды разогревать не буду.
Вскочил, хотел в ухо дать, но она как сквозь землю провалилась. Сбежала. Какой сон после этого? Психанул и смылся из дому. А куда пойдёшь, когда в отпуске? Пошёл к магазину….
А ведь могло всё быть иначе. Ну, встал бы, починил изгородь – там работы на полчаса – и всё было бы нормально. Выспаться можно было бы и после. Да и сейчас мог заняться изгородью, так нет же – потянуло в магазин.
Магазин – пуп посёлка, самое бойкое место. Тут всегда встретишь свободных людей: пенсионеров, пацанов, рыбаков, отпускников и просто шатающихся бездельников.
Гоша взял у Ленки-продавщицы бутылку водки под запись – отпускные ещё не получил – и прошёл на берег реки к лодочным гаражам. Там с соседом отметили первый и последний вторник на этой неделе. Но, как всегда, одной не хватило. Как младшему, пришлось идти за второй.
На обратном пути, спускаясь с крыльца магазина, лавируя между рассевшимися на ступенях старухами, он увидел спешащего к нему Сегодня:
- Здравствуй, Георгий. Гуляешь? А когда долг отдашь? Год должен….
- Отдам…. Отдам, но не сегодня. Отпускные получу и отдам. Нашёл место для выяснения отношений.
- Нехорошо поступает…. Не правильно…. Занимать любит, а отдавать не собирается, - раздались за спиной голоса старух.
- Сам водку пьёшь, а мне бензин покупать надо, - подступал Сегодня.
- Безбашенный – он и есть безбашенный…. Что с него возьмёшь?
- Годами вырос, а ума не вынес. Сорок лет мужику, а совести не нажил, - осуждали сзади.
«Безбашенный» - уличная кличка Георгия. «Гоша безбашенный».
Не вовремя появился Сегодня. Ох, не вовремя…. Георгий растолкал покупки по карманам, схватил Сегодня за плечи, повернул к себе спиной и дал под зад коленом:
- Сказал «отдам», значит, отдам. Не скули.
Когда вернулся к гаражам, соседа там уже не было. Ушёл. Георгий покрутился, осмотрелся – никого. Возвращаться назад и идти мимо магазина, мимо старух и опять встретить там Сегодня желания не было. Он отомкнул свой гараж, сел на табурет у открытой двери, подставляя лицо последним тёплым лучам солнца. Не сиделось. Из магазина доносился тошнотворный то ли стон, то ли хрип Сукачёва: «я милого узнаю по походке…». Настроение испорчено на весь день. И всё из-за этого Сегодня.
Настоящее имя его - Егор Тихонович Соловьёв. Эвенк по национальности. Раньше, при социализме, трудился сезонным рабочим в геологических партиях, проводником различных экспедиций, охотником-договорником. Лучше его местную тайгу никто не знает. Возраст? Этого и сам Сегодня, наверное, не помнит. От пяти до семи десятков, но может быть и больше. Эти эвенки стареют только до пятидесяти лет, а дальше мумифицируются. По внешнему виду возраст не определишь. Зиму живёт в посёлке в полу разваленной избушке, а летом на природе – так он сам говорит. Ни семьи, ни родственников – живёт сам по себе. Чем занимается теперь, на какие доходы существует – это знает только он сам. Но, поговаривают, что у него где-то в тайге есть свой «огород», на котором выращивает женьшень. Этот корешок, шкурки соболей, колонков, норок и прочих зверушек по одному ему ведомым каналам сбывает китайцам. Но это только домыслы старух, торгующих у магазина шерстяными варежками и носками собственной вязки. Не похоже, чтобы Сегодня ворочал капиталом от браконьерского промысла.
А нелепая кличка «Сегодня» к нему приросла с лёгкой руки Георгия.
Был такой случай. Ещё при советской власти, когда в посёлок из райцентра летал АН-2. Вечерним рейсом Георгий привёз из роддома Валюху с первой дочкой. Да, точно - это было семнадцать лет назад.
Темнело. Самолёт встречали поселковые собаки, почтальон, ребятишки на велосипедах и Егор Соловьёв.
Егор подошёл, поздравил Валюху и Георгия с прибавлением в семье.
- А ты, Егор, кого встречаешь? – спросил Георгий.
- Начальник партии сказал, чтобы я встречал комиссию. Она должна прилететь сегодня.
- И давно ты её ждёшь?
- Начальник сказал, что самолёт с комиссией прилетит сегодня.
- А когда, в какое время?
- Он сказал «сегодня». Я жду с утра. Ещё темно было, когда сюда пришёл.
- Уже десятый час вечера, и этот рейс сегодня последний. Больше не будет.
- Почему не будет?
- Потому, что скоро будет темно, а ночью к нам самолёты не летают. Пойдём домой.
- Нет. Сегодня ещё не кончилось, и я буду ждать. Начальник сказал, что комиссия прилетит сегодня, и я должен её встретить. Сегодня, - невозмутимо и твердо сказал старик.
- Ну, встречай, «Сегодня», - и они с Валюхой и малышкой на руках, в сопровождении эскорта из поселковых пацанов-велосипедистов направились домой.
Потом Георгий в шутку несколько раз окликал Егора «Сегодня», и тот стал отзываться. Всё, прилипло!
Настроение окончательно испортилось. Валюха, бабы, Сегодня…. Георгию захотелось оказаться подальше от всего этого. В тайгу! В зимовье! Вот там он и отоспится, и отдохнёт душой и телом!
За всё прошедшее лето в зимовье он побывал всего один раз – слишком дорогой бензин. А расстояние от посёлка до ключа Светлого, где стоит его избушка, больше сотни километров. С Гошиной зарплатой на лодке не наездишься…. И летом другой дороги туда нет.
На реке сейчас можно встретить только лодку «нового русского» или того, кто смог горючее где-нибудь купить подешевле. Ворованное, конечно.
Из-за нашей нищеты в тайге пропадают такие богатства, что только при воспоминаниях о них, мужики зубами скрипят.
С весны пойдут дикоросы: берёзовый сок, папоротник, черемша…. Потом черёд ягоды, грибов…. А зимой - меха, мясо. Не ленись, заготавливай впрок…. А как? Когда-то леспромхоз всё это десятками, сотнями тонн поставлял в Японию за валюту и имел огромную прибыль. Но где сейчас тот леспромхоз? Остались о нём только воспоминания да у бывшего начальства приватизированная техника.
Вот и топчутся люди вокруг посёлка, собирают крохи…. Или скинутся вскладчину две-три семьи, выберутся разок в тайгу и побалуют себя лесными дарами. Закатают, поставят в погреб на полочки десяток банок грибков да варенья. Эх…. Взять те же дрова…. За ними, опять же, далеко не поедешь. Поэтому вырубают в округе всё подряд. У кого-то рука поднялась даже на берёзы, что росли на территории детского лагеря отдыха. Под корешок красоту срубили. А куда деваться? Зима и мороз не спрашивают, откуда дровишки. И детворе это не интересно – ей тепло подавай. Чтобы в доме было уютно и тёплыми щами пахло. А как иначе?
Георгий вытащил из гаража на берег лодку – предмет его гордости. Таких лодок в посёлке больше нет. Да, раскошелились с Валюхой на это чудо. Это вам не дюралька или деревянное корыто, а трёхсекционная надувная из ПХВ лодка! И мотор «Ямаха» прикупили. С рук, конечно. Подержанные. Полсотни тысяч выложили. Не пожалели трудовых.
Хорошие вещи дорого стоят, но они того стоят. Не зря Гоша колесил зиму по тайге, по морозу со стареньким мотоциклом «Урал». Где он на мотоцикле, где мотоцикл на нём. Четырёх серых разбойников – волков капканами отловил. За них премию получил, да соболюшек сдал…. Хватило и на лодку, пусть даже с рук, и на шубу Валюхе. А иначе где такие деньги в наше время заработаешь? Зарплата электрика позволяет только с голода не умереть.
Кроме полного бака, взял ещё две канистры с бензином – Виталий за дрова слил. Вот теперь полный порядок. Прихватил и завернутый в куртку топор с новым, лакированным топорищем, пару починенных китайских капроновых сетей, верёвку, эмалированный бак - пригодится для рыбы или ягоды.
Остывший за ночь воздух обдаёт лицо упругими прохладными волнами. Георгий любит реку, тайгу, охоту и рыбалку. При быстрой езде на лодке его охватывает чувство, название которому он не знает. Его душа покидает бренное тело и парит, несётся впереди лодки над простором, чуть касаясь лёгкими крылами цветных сопок. Ей хочется заглянуть в потаённые уголки реки и тайги, найти и увидеть то, что пугается звука мотора, что исчезает с появлением взора человеческого. Что-то тайное и вечное. Георгий пел, не раскрывая рта, не произнося ни звука. Он видел, чувствовал осень не только по этому цветному ковру, а улавливал её по запаху созревших ягод и грибов, слежавшегося сена и по тонким струям дыма таёжных пожаров, по запаху первого, осевшего на дальних горах снега. Но это бывало при хорошем настроении, когда в душе лад и покой. А сейчас… Сейчас неудовлетворенность и неопределённость....
Сейчас всем телом он чувствует только жёсткие удары днища лодки о твёрдые, словно замёрзшие волны и дрожь мотора, а глаза застилают выбиваемые ветром слёзы.
На Жуковском кривуне – когда-то здесь на берегу стоял хуторок Жуковка – сквозь слёзы заметил на реке тёмное пятно. Коряга? Нет, медленно двигается поперёк течения.
Протёр глаза, пошевелил ручку газа, прибавил скорость.
- Лось! Сохатый! Мясо!
Гоша крутанул румпель, лодка рванулась наперерез. Подойдя ближе к зверю, сбросил обороты двигателя, схватил со дна лодки верёвку, быстро соорудил из неё аркан, одним концом привязал его к сидению.
Сохатый мотал головой, шумно фыркал ноздрями и, словно раздумывая, в какую сторону плыть, кружил на месте.
Гоша подвёл лодку почти вплотную к зверю. Набросить верёвку на рога труда не составило. Довольный такой удачей, заглушил мотор – нужды в нём сейчас не было – сохатый тащил лодку к берегу хоть медленно, но верно.
Держась рукой за верёвку, Гоша регулировал расстояние между животным и бортом лодки, не отдаляясь, но и не подходя слишком близко – рога сохатому даны не для аркана - это острое и опасное оружие. Второй рукой достал топор….
Перемещаясь по лодке, подвёл её к зверю так, что мог достать до того рукой.
Наступили самые ответственные минуты. Нужно уловить тот момент, когда зверь, как можно ближе окажется к берегу, но не дать ему опереться ногами о дно реки.
Гоша встал коленом на борт лодки, руку с топором отвёл за спину….
Вот!
Что произошло дальше, вспоминается через головную боль….
По-видимому, Гоша опоздал….
Зверь достал дно раньше и резко дёрнулся.
Удар топора пришёлся на лодку и Гошино колено.
Всё! С этого момента в сознании всплывает красно-серая муть воды, удары головой о двигатель и мельтешение перед глазами разрозненных трагикомических кадров произошедшего.
Лось выскочил на берег с привязанной к рогам полусдувшейся лодкой, из которой вылетали канистры, эмалированный бак, сапоги…. Лодка, словно полиэтиленовый пакет, гонимый ветром, подпрыгивала по берегу, а потом вертикально встала у двух высоких лиственниц и медленно-медленно осела на землю.
Зверь освободился от бремени.
А Гоша в это время выбирался на берег. Он попытался встать на ноги, но от боли вскрикивал и падал. Захлёбываясь и толкаясь о дно, где ногой, где руками выкарабкался на галечную косу.
Из рассеченного колена, окрашивая штанину и песок, бежала кровь…. И из затылка за воротник тоже текла тёплая кровь.
Долго ничком лежал на берегу, не понимая, почему он не мог опереться на правую ногу? С левой ясно – колено рассечено топором, но почему боль в правой? Не понятно… Долго лежать нельзя. Необходимо хотя бы привстать и осмотреть рану, остановить кровотечение. Он это понимал, но сил почему-то не было. Внутренности, казалось, поднялись к самому горлу и мешали дышать. Преодолевая слабость, приподнялся на локти. Вспомнив школьные занятия по оказанию первой медицинской помощи, снял брючной ремень, перетянул им ногу выше колена, осмотрел рану. В кровяном окружении он увидел голубую кость сустава с глубоким следом от топора. «Наточил на свою голову, вернее – на колено».
От усилившегося головокружения откинулся на галечник. Полежал, отдышался, потом вынул из внутреннего кармана куртки бутылку водки. «Надо же – не разбилась…. Пригодится для обеззараживания».
Привстал, снял куртку, рубашку, тельник, отжал из них воду и разложил сушиться…. Опять долго лежал на спине, набираясь сил…. Ещё недавно был полон энергии и уверенности, а сейчас без усилий не мог поднять руки…. Но сколько себя не жалей, а делать что-то надо…. Порвал на полосы рубашку, открыл бутылку, но прежде, чем начать обрабатывать рану, отпил из неё треть содержимого. «Но пока есть в бокалах шампанское, жизнь и смерть – для меня всё равно», - вспомнилась слышанная, то ли песня, то ли романс. Ничего, живы будем – не помрём…
Но гусарить время неподходящее. После того как перевязал рану, опять лёг на куртку – закружилась голова.
Сколько пробыл в забытьи? Он этого не знал. Когда очнулся, солнце уже опустилось за лес противоположного берега, а на небе сгущалась синь. Скоро наступит ночь.
Георгий медленно сел, посмотрел на перевязанную ногу. От паха до ступни она распухла, и ей было тесно в штанине. Попробовал разорвать джинсы по шву, но ничего не получилось – эти брюки китайцы сшили не гнилыми нитками.
Но почему болит вторая нога? Она опухолью тоже распирала гачу.
Гоша допил оставшуюся водку и разбил бутылку о камень. Осколком стекла разрезал брюки и шнурки на кроссовках. То, что он увидел, испугало.
Левая нога ниже колена похожа на кусок ливерной колбасы – такая же серая с небольшими светлыми крапинками. Это от долгой перетяжки. Надо ослабить ремень.
Правая нога красно-сизого цвета и сильно свербит. Что случилось с ней – Гоша не понимал. Потрогал – она «горит» и от малейшего прикосновения возникает боль. Потрогал лоб – тоже горячий. С трудом снял с опухших ног кроссовки. С ногами всё ясно – дело дрянь. Что делать дальше?
Этот вопрос встал, как те две лиственницы на пути лодки. Ответа нет.
Ждать, что кто-нибудь появится на реке, можно до самого ледостава, когда в тайгу потянутся охотники.
Из леса может выйти только медведь или ещё какой-нибудь зверь. Человек оттуда не придёт - дорог на этом берегу не было и нет. Остаётся только небо. Но и оттуда помощь ожидать бесполезно. Самолёты и вертолёты пропали вместе с советской властью.
«Жди ангелов с небес, - горьким юмором утешил себя Георгий. – Прилетят, возьмут твою душеньку под белы рученьки и опять с нею грешной вознесутся в мир иной. Тело склюют птицы, а косточки источат мыши. И останется Валюха с непочиненным забором. Эх, ма!».
В это время где-то в вышине гуркнул ворон. «Учуял добычу, сволочь! Неужели всё так и будет, как нарисовало моё воображение? Нет, рано себя хоронить! Нужно хорошенько поразмыслить и не паниковать. А пока проведём маленькую «ревизию имущества». Что у нас есть? Пачка размокшего печенья, полупустая зажигалка и «каша» из сигарет. Не мало. Жить можно, но не долго. При виде табака сильно захотелось курить, но свернуть цигарку не из чего. Только сглотнул слюну.
Надо срочно развести костёр и высушить одежду и табак, потом выкурить «трубку мира» и, возможно, тогда появятся какие-то реальные планы. Но из чего развести костёр?
На берегу есть несколько коряжин. Они наполовину занесены песком и галькой. В его положении их не так просто взять. Ползти к лесу, но там съедят комары. Это на берегу их почти нет – ветерок и речная прохлада отпугивают. Нет, к лесу нельзя. Словно на что-то надеясь, Георгий не хотел отдаляться от реки. Но и просто валяться на голом галечном берегу в мокрой одежде нельзя – можно простыть.
Собрав всё своё «добро», пересиливая боль, пополз к белевшему в десятке метров от кромки воды наполовину замытому стволу дерева. «Тоже мне – Мересьев», - вспомнил кадры из старого фильма.
Способность подшучивать над собой и своими поступками – хорошая черта Гошиного характера, которая не позволяет терять чувство самообладания. За это и товарищи его уважали.
На коротком, но долгом пути он собрал все попавшиеся палочки, щепочки, мох – весь нанесённый водой мусор. В корнях дерева обнаружил кусок грязного рубероида. «Пойдёт на растопку, да и вместо одеяла сгодится».
Немного отдохнув после «перехода», начал готовиться к ночи. Ещё когда полз, решил, что разведет костёр под стволом толстого топляка. На ночь, пожалуй, тепла хватит. Долго возился с костром, и когда, небольшое пламя начало медленно облизывать древесину ствола, он облегчённо вздохнул. Теперь можно устраиваться на ночлег.
Укрыв ноги рубероидом, надев не до конца просохшую куртку, Гоша задремал.
Эта ночь стала самой длинной в его жизни. Он несколько раз просыпался от холода и сырости, исходивших от реки. Иногда видел, как крупные холодные и равнодушные звёзды и луна, кружась плывут по небу, и он сам плыл по этому небу над родной деревней, которой и на земле-то давно уже нет. Плыл, а луна медленно скатывалась к горизонту, пропадала…. Но потом горячая волна от пят до затылка давила, окатывала тело, густая красная туча закрывала звёзды, и он падал в темноту. Падал, как в детстве, когда болел, падал в жаркую и душную темноту. Где-то самым краем сознания понимал: паденье можно остановить, если открыть глаза. Но для этого не было сил, и он проваливался в забытьё. Потом от холода он просыпался, видел еле тлеющие угли затухающего костра, пытался придвинуться к ним и опять забывался. То ли во сне, то ли наяву он видел, как два мышонка поедают остатки мокрого печенья, но отогнать их или просто пошевелить рукой сил не было.
Уже когда пригрело солнце, и он начал чувствовать своё тело, сквозь липкую пелену сознания услышал редкое туканье двигателя. Так работал мотор только на лодке Сегодня.
***
Сейчас, лёжа в тёплой постели, Георгий не мог вспомнить больше ничего, но что было потом, как оказался в больнице – об этом догадаться не трудно.
- Что, проснулся? Слышу, что проснулся, - Гоша почувствовал прикосновение к плечу руки эвенка, повернулся к нему лицом и открыл глаза.
- Тебя-то каким ветром занесло на Жуковский кривун? – вместо приветствия спросил Георгий.
- Дела…. Однако, дым учуял, а потом тебя увидел. Вот витамин кушай, - Сегодня положил пакет с апельсинами на тумбочку. – Колено заживёт…. Его тебе зашили…. Доктор сказал, что у тебя на другой ноге две борцовские кости сломаны. Но это ничего. Он их железками на шурупы прикрутил…. Я думаю, что это плохо - они теперь ржаветь будут. Смазывать их, однако, надо.
- Будем смазывать, дорогой ты мой Сегодня. Вот выпишут меня отсюда, и смажем это дело. К тому времени, и отпускные получу, и долг тебе отдам, и смажем мои ноги. Обязательно смажем.
- Ты, Георгий, однако, не переживай…. Лодка твоя к моей привязана…. Мотор и канистры с бензином лежат в моей посудине. Только ты бензин мне дашь, чтобы отсюда домой добраться?
- Господи! Да бери всё, что тебе нужно: и лодку, и мотор, и бензин.
- Нельзя. Лодку, мотор починишь, и по реке ходить будешь. Лодку, мотор нельзя…. Сохатого поймать хотел? По следам видел…. Ушёл сохатый….Ну, давай, Георгий, лечись, а мне до посёлка бежать надо. Моя-то лодка ходит тихо, а успеть надо. Зайду в магазин к твоей Валентине и скажу, что у тебя всё хорошо. А то она ничего не знает и ждёт тебя. А лося мы зимой добудем. Обязательно! Ты только лечись и слушай доктора. Он умный. Разрешил мне ночевать у тебя.
Гоша опять закрыл глаза и отвернулся к стене…. Когда вновь повернулся, Сегодня в палате уже не было.
Хорошо, что в посёлках есть такие необычные люди, как Сегодня, как Егор Тихонович! Страшно подумать: чем бы всё закончилось для Гоши, не окажись на Жуковском кривуне эвенка…. Жуть! Нужно поближе узнать Сегодня. Может быть старик в чём-то сильно нуждается, может помощь какая нужна? Сам-то он не обратится, а другие не замечают… Вот выйду из больницы и обязательно этим займусь! Всё! С этого дня не буду называть его «Сегодня»! Глупая и несуразная кличка!
Произведение публиковалось в:
"Белое золото". - Повесть. Благовещенск, 2019 г.