Значит время стихам – и ныне и присно вовек,
И в тюрьме, и на нарах, и в бормоте смертной минуты,
Ведь пока есть стихи, человек до конца человек,
Для себя разорвавший наручные путы…
(Александр Гладков, поэт ГУЛАГа)
В истории литературы Приамурья есть совершенно особая группа поэтов и прозаиков – те, кто прошёл в 1930–1950-х годах БАМЛаг. В разные годы в этих лагерях находились литераторы, многие из которых сегодня забыты (кроме, пожалуй, последних двух): Арсений Альвинг, Сергей Воронин, Юрий Домбровский, Дмитрий Морской, Сергей Стародуб, Дмитрий Загул, Павел Флоренский, Анастасия Цветаева… Их стихи – неисчерпаемый источник знаний о сталинском периоде российской истории. Иной формы самовыражения в то время для заключённых просто не существовало.
Наряду с потаёнными стихами, передававшимися из уст в уста либо написанными на клочке бумаги, внутри наволочки, набитой соломой, были стихи заключённых, напечатанные в ведомственных сборниках, журналах, газетах. В 1935 г. вышла первая в СССР книга о БАМе – журнал «Путеармейцы. Стихи и песни лагкоров» (г. Свободный, ДВК, 1935). Сборник стихов был создан самими лагерниками. Были среди них и поэты из круга Ахматовой, Брюсова, Есенина, но были и обычные уголовники, рецидивисты, чрезвычайно одарённые, большую часть жизни проведшие в тюрьмах и лагерях.
Печатались поэты и в многотиражке «Строитель БАМа», которая выходила с января 1933 года. Со временем пресса Байкало-Амурской магистрали насчитывала десятки названий, которые говорят сами за себя: «Финработник БАМа», «Чекист на страже БАМа», «Зоркий стрелок на страже БАМа», «На боевом посту», «Сигнал», уже упомянутый литературно-художественный журнал «Путеармеец», юмористический журнал «На тачке». Тираж и периодичность выхода газет и журналов не являлись постоянной величиной. Так, газета «Строитель БАМа» в 1933 была выпущена 95 раз, а в 1935 вышло всего 63 номера. Видимо, самим чекистам нужны были такие издания: раз заключённые пишут, значит не так уж им в советском лагере и плохо. Редакция и типография «Строителя БАМа» помещались в товарном вагоне возле станции, где были необходимые предметы: касса с набором, печатный станок и стол с гранками и заметками.
Литераторы выпускали и свои отдельные книги в издательстве «БАМЛАГ НКВД», как, например, поэт Д. И. Малышев-Морской. Его книга «Розовое утро» (1936) посвящена стахановцам Комсомольского района БАМЛага НКВД, которые трудились на строительстве вторых путей.
В 1937 г. Малышев писал: «Я могу гордиться тем, что в лагере нёс большую культурно-воспитательную работу. При моём непосредственном участии, при моей консультации и помощи создана богатейшая художественная литература Байкало-Амурской магистрали НКВД, написаны песни, которые распеваются по всему Дальнему Востоку, сделаны пьесы и агитбригадные репертуары, успешно исполняемые до сих пор».
Но лагерной художественной самодеятельности разрешалась и лирика:
Ни одна звезда не гаснет.
Месяц – парус золотой –
Из-за гор летит над пашней
Полусогнутой дугой.
Не смежает комсомолка
Над страницей синих глаз.
Пряди кос струятся шёлком
На лазоревый атлас.
(Д. Малышев-Морской, «Комсомольцы»)
Морской родился в 1897 году в с. Сапожкино Оренбургской области в крестьянской семье. По национальности мордвин. Участник Первой мировой войны. В период Гражданской войны сражался в рядах Красной армии. Демобилизовавшись в середине 1922 г., Малышев поступает на рабфак Самарского университета. Живя в Самаре, много пишет, активно печатается, принимает участие в Самарском литературном обществе «Слово». Именно в этот период произошёл случай (во время катания в лодке по Волге), после которого товарищи стали называть Малышева Морским. Впоследствии поэт взял это прозвище в качестве литературного псевдонима. Но что конкретно произошло в тот день на Волге, Малышев не говорил.
В 1923 г. Малышев (теперь уже Малышев-Морской или просто Морской, он же Морей) едет в Москву; сдав экзамены, поступает на первый курс Высшего литературно-художественного института им. В. Я. Брюсова, где сформировался и окреп литературный талант будущего поэта. Волнуясь, Дмитрий декламировал свои стихи перед самим Валерием Яковлевичем:
Не в чужой стране – в России,
На разостланных полях,
Волги берега взрастили
Бесшабашный мой размах…
Печататься Малышев начал ещё в 1920-е гг. Выпустил сборник своих стихов, поэмы «Ульяна Сосновская» (о жизни и нравах мордовской деревни до революции) и «Нувази» (о дружбе русского и мордовского народов, об их участии в антикрепостническом движении под предводительством Пугачёва), «Дочь дровосека», посвящённую героическим событиям Гражданской войны. Эти и другие книги издавались в Москве, в Ленинграде и имели успех, ныне же они стали библиографической редкостью. В 1926 г. поэт становится членом известного в Москве литературного объединения «Никитинские субботники», где по-новому раскрывает тему деревни, умело рисует картины сельской жизни («Влюблённая осень», «Зимой», «Столяр» и др.).
Уже первые произведения Морского получили высокую оценку М. Горького, В. Брюсова, С. Есенина (с последним Малышев дружил, находился под влиянием его поэзии, даже писал подражательные стихи – «Письмо сыну» и др.).
Позже поэт окончил курсы сценаристов при Государственном институте кинематографии. В 1932 г. по сценарию непосредственно участвующего в съёмках Морского, «Восток-фильм» выпустил кинокартину «Из тьмы веков» – первое произведение о прошлом Мордовии.
Морской участвовал в работе Первого съезда советских писателей (1934), был делегатом Первого Всероссийского съезда крестьянских писателей.
В конце 1934 г. Морской, работавший тогда ответственным инструктором литературно-массового движения Всесоюзного центрального бюро писателей при ВЦСПС, впервые попадает в поле зрения НКВД, а в первый же день нового, 1935 года его арестовывают по обвинению в антисоветской агитации и мошенничестве (мошенничеством сочтена публикация стихов под псевдонимом «Дм. Долгонемов»).
На одном из допросов писатель объяснил, что какое-то время его стихи не печатали, и он вынужден был прибегнуть к такому псевдониму. Морской приговаривается к трём годам лишения свободы. Наказание он отбывает в Сибири (Омлаг) и на Дальнем Востоке (БАМЛаг). Освобождается досрочно, отбыв в лагерях два года.
Впоследствии Малышев ещё дважды был арестован: в январе 1938 г. по обвинению в принадлежности к антисоветской террористической организации, состоящей из работников литературы; в октябре 1941 г. по указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 г. за распространение панических слухов (в уголовном деле имеются сведения, что Морской якобы распространял слухи о бомбёжке Самары немецкими самолётами). В лагерях он находился до конца марта 1943 г., когда по его личному заявлению он был направлен на фронт, но 11 мая 1944 г. Малышева вновь арестовали. Обвинение стандартное: антисоветская агитация. При аресте у Морского отобрали красноармейскую книжку, справку о прохождении военно-врачебной комиссии, справку о ранении, тетрадь со стихами на 47 листах и деньги в сумме 225 руб.
Отбыв наказание, Морской в 1954 году вернулся домой, последние месяцы своей жизни провёл в доме инвалидов под Бузулуком и через два года, в возрасте 59 лет, умер в больнице на станции Колтубановка Оренбургской области. Реабилитирован в 1956 году.
Большинство стихотворений написано Д. Малышевым-Морским в заключении, в том числе в БАМЛаге. Именно ручка и лист бумаги помогли ему пережить самые трудные моменты в жизни, не потерять её смысл. Сохранилась запись в дневнике Дмитрия Морского о первом написанном в ссылке стихотворении: «Я вышел из вагона и сел на шпалы. Припекало солнце. От шпал отдавало смолой. Где-то неподалёку гудел шмель. Я оглянулся и увидел вдалеке первый пусковой – состав из одного пассажирского вагона для вольнонаёмного начальства и двенадцати платформ для оркестра. По всему составу бегали девчата и украшали вагон зелёными ветками. Ставили флаги. И вдруг сама собой возникла первая строчка, за ней вторая, третья… За короткое время написалось всё стихотворение. Название определилось сразу – “Первый пусковой”:
Весь одетый в лозунги плакатов,
В ярких флагах, в зелени, в цветах –
Ты промчишься средь гористых скатов,
Первый поезд на вторых путях!
Для тебя – тоннели и мосты.
Для тебя боролась эта масса,
Низвергая дикие пласты!
Этот путь торжественный и гордый,
Путь победный, – потому таков,
Что ковался он рукою твёрдой,
Под водительством большевиков.
Ты свой дым победно в небо вскинешь
И успешно путь свой завершишь,
И победы нашей стройки финиш
Ты гудком весёлым возвестишь».
Что заставило поэтов-лагерников писать такие стихи? Во многих произведениях Морского ощущается бодрость духа, звучит призыв к лучшему, воспеваются люди труда. В стихотворении «Берегите перья» поэт призывает своих собратьев по перу рассказать, как строились вторые пути:
Через годы, пропасти и скалы
В срок, какому равных не найти,
На Востоке Дальнем, за Байкалом,
Мы вторые проведём пути.
И героев наших помяните,
Пусть никто не будет позабыт…
Но большую часть своих произведений Морской посвятил родине. Основу многих его произведений составляет народный песенный стих, возможно, потому, что ему близка тема крестьянского труда, что сам он крестьянин по происхождению. Во всём творчестве проявляется глубокое жизнелюбие, душевный оптимизм, восхищение деревенским пейзажем:
Опрокинутый вниз головою
В светлом озере высится лес,
Над росистой лесною травою
Светляки загорелись до звёзд…
Вдалеке заиграла гармоника,
Разлились по горам голоса.
Соловьиные выси разбойника
Так и просятся в эти леса.
В приведённых строчках ощутимо влияние Есенина.
Живым учителем Морского в литературе всегда был реальный быт деревни и факты биографии поэта:
Точно цепь золотых журавлей,
Косари растянулись в лугах,
С каждым взмахом сильней и сильней
Косы свищут в упругих руках…
А в лесу тишина, тишина,
Не трепещет задумчивый лист,
Только слышится звон кувшина
Да косы разливается свист…
Покос вызывает у автора умиротворение, с одной стороны, и желание жить, творить, с другой:
Ни тревоги, ни скуки былой…
Ослепляет стальная змея,
И клокочет в груди удалой
Недопетая песня моя.
От фольклора поэт брал то, что было близко его поэтическому мироощущению, его лирическому дару, ориентируясь на те формы (преимущественно, лирические и колыбельные песни), в которых глубоко и поэтично выразилась народная душа:
Сквозь щель холщовой колыбели
Впервые мне стал мир сиять.
Под ропот волн и звук свирели
Меня укачивала мать:
«Пой, прялочка кленовая,
Не рвись, льняная нить…
Сотку холстину новую –
Рубаху стану шить.
Сошью рубаху белую –
Малютку наряжу…
Куплю я ленту целую
И стан твой повяжу.
Дремли, сыночек маленький,
Пока печали спят,
Пока румянцем аленьким
Уста твои горят…»
Многие стихи Малышева автобиографичны. Поэт гордится своим происхождением, народными истоками, ему близки народные традиции, поверья.
Так, рассказ о рождении превращается в яркую типическую зарисовку одного из уголков деревенской России:
В золотой соломе в октябре
Под мычанье красного телка.
Я родился рано на заре
В хижине у сизого шестка.
Нитью грубой повитуха пуп
Закрутила, ворожбой скрепя,
И отцу на войлочный крептук
Кинула, как обмолот снопа.
Словно кошка над котёнком, мать
Уркала, мне подавая грудь,
И с зубком весёлая кума
Торопилась на меня взглянуть.
Горячая любовь к родине напоминает читателю творчество советских поэтов того времени: Исаковского, Твардовского. Как и они, поэт мечтает:
Чтобы мирно нивы расцветали,
За рекой черёмуха цвела,
Над колхозом голуби летали,
Конь скакал, кусая удила,
Чтобы дождик омывал калину,
И алела родина моя,
Наряжу я розами долину,
Чтоб гремела песня соловья.
Перед читателями встаёт эпически прекрасный образ Родины. Удивительно, что, несмотря на трагическую жизнь, несправедливость, изломанную судьбу, Малышев до самозабвения любит своё Отечество:
Никому моей большой отчизны
Не отдам я ни за что вовек!
И порог высокой этой жизни
Не преступит чуждый человек.
Потому – винтовка за плечами,
Недопетых песен полный том!
Стерегу я днями и ночами
Родину, объятую трудом.
В центре следующего стихотворения – предметный образ, выписанный ярко и эмоционально. Автора глубоко ранит трагическая дисгармония мира. Она видится ему в, казалось бы, обычной житейской ситуации: голубь, ударившись о карниз, гибнет:
Шарахнулся голубь седой,
Дугу обогнув над карнизом.
Он падал – распластанный – книзу,
Как ястреб, в затон золотой…
Волнуется тронутый провод
И долго гудит, как струна,
И немью вечерней дубровы
На город сошла тишина.
Ах! Эти улицы – проруби
И этот железный карниз…
О, милые, сизые голуби,
Не надо, не падайте вниз.
Большую роль в стихотворении играют эпитеты: голубь – седой, распластанный (ощущение безысходности, трагичности), карниз – железный, затон, принимающий погибающую птицу, – золотой (символически-возвышенное определение прекрасного), и в конце – стремление во что бы то ни стало сохранить гармоничность мира: не крик – просьба, с болью, надрывом: «О, милые, сизые голуби, не надо, не падайте вниз».
Малышев – был и остался сыном своего времени, совесткого времени. Он сознательно принял идеи эпохи, его поэтическое перо действенно участвовало в обновлении мира. Обращаясь к молодым, он вдохновенно писал:
Тебе открыты небеса с громами,
Дорога устлана цветами и ковром, –
Учись владеть марксистскими томами,
И ты поставишь космос весь ребром!
(«Обращение автора к комсомольцам»)
Цвети, волнуйся, племя комсомола,
Под майским ветром кудри распускай.
Иди вперёд, вздымая Серп и Молот,
Иди вперёд и юных увлекай.
(«Комсомолу ДВК в день пятнадцатилетия»)
В перекличке поэтических образов проявляется эстетическая система Морского, все компоненты которой связаны между собой. Взаимодействуя, они образуют единую картину «большой отчизны».
Читая стихи Малышева, читатель испытывает сложные чувства: обострённое сопереживание всему тому, о чём поведал писатель; наслаждение многогранной народной правдой жизни; удивление: как поэт, отсидевший в лагерях столько лет, остался верен идеалам того времени.
Творчество поэта-бамлаговца Дмитрия Ивановича Малышева-Морского, как и творчество десятков других литераторов-заключённых, ещё предстоит открыть для себя амурским читателям. Ведь не примирившийся со своим рабством поэт смог создать такую поэзию, которая в совершенных своих образцах стала частью отечественной литературы.
Хочется надеяться, что знакомство с творчеством Малышева-Морского пробудит интерес у читателей к поэтическому наследию узников БАМЛага, что впереди – открытия, которые расширят и углубят наше представление о масштабе личностей поэтов, прошедших сталинские лагеря, литераторов, которые своим творчеством смогли противостоять бамлаговскому «расчеловечиванию»…
И. В. ВАСИНА, ведущий методист Амурского областного краеведческого музея им. Г. С. Новикова-Даурского
Источник информации:
"Лосевские чтения - 2012". Материалы региональной научно-практической конференции, БГПУ, БЛАГОВЕЩЕНСК – 2012