Город Золотого Петушка. 02 - Путешественники вышли из города. 05
Ранее:
"Город Золотого Петушка". 01 - Есть на свете незнаемые края. 04
"Город Золотого Петушка". 02 - Путешественники вышли из города. 01
"Город Золотого Петушка". 02 - Путешественники вышли из города. 02
"Город Золотого Петушка". 02 - Путешественники вышли из города. 03
"Город Золотого Петушка". 02 - Путешественники вышли из города. 04
Игорь уснул, едва коснулся головой подушки. Он только закрыл на минутку глаза. И проснулся оттого, что папа Дима тронул его рукой за плечо, сказав:
— Эй, клякса-вакса! Пора!
Сиреневое утро смотрится в окна. Бегут перистые облака по небу. Отец говорит:
— Жаркий денек будет сегодня! Мама храбро говорит:
— Да ну, ничего, справимся. Игорек, давай поскорее! Ошалелые воробьишки дерутся на балконе, понося за
что-то друг друга на чем свет стоит. Отец прикрывает балконную дверь и запирает ее на ключ. Это значит, что она будет закрыта весь остаток лета. Чириканье воробьев становится глуше. Мама Галя тащит Игоря умываться. Отец закрывает окна одно за другим. Теперь воробьиной возни совсем не слышно. И сразу в комнатах становится душновато...
В прихожей стоят чемоданы, выстроившись по росту. Если им скомандовать сейчас: «Шаго-ом марш!» — они, верно, постукивая металлическими наугольничками, сами пошагают по лестнице вниз: р-раз! д-два!
Игоря заставляют завтракать. Еда застревает у него в горле — до нее ли сегодня? Он тянется взглядами к чемоданам: «Мам! Я понесу маленький, да? А мы пойдем пешком, да? А машина придет, да?»
Мама, не думая, отвечает:
— Придет, придет! Да не вертись ты, господи, хоть бы минуту спокойно посидел! Что за ребенок! Дима, позвони, пожалуйста, до сих пор машины нет. Может, что-нибудь случилось?
А что может случиться? Папа Дима, словно про себя, говорит:
— Ох уж эти женщины! Обязательно им надо за сутки на вокзал ехать, чтобы не опоздать... Сказано в билетах — быть в аэропорту за час до отправки самолета! Любинька моя, у нас времени целая уйма!
Мама нервно прислушивается:
— Тебе бы только всюду опаздывать! Это твоя страсть! Папа замолкает, он никогда не доводит дела до ссоры или
перебранки — к чему тратить на них время? Он поднимается и выглядывает в окно. Машины во дворе не видать, но почти в тот же момент со двора доносится частый гудок автомобильного сигнала. Все бросаются к окнам.
— #Ну, вот мы и поехали, — говорит папа с облегчением.
По лестнице кто-то поднимается, гулко топая.
Это Сурен. Вместо «здравствуйте» он говорит:
— Ну, где ваши манатки? Давайте!-Потом, спохватившись, он отпускает ручки чемоданов и хватает поочередно руки мамы Гали и папы Димы, поднося их к своему сердцу.
Мама с некоторой досадой говорит:
— Ах, Сурен, оставьте это до самолета... Сейчас, ей-богу, некогда!..
Сурен ретиво хватает чемоданы, намереваясь в каждую руку взять по два, но вдруг опускает один на пол и говорит:
— Ого! Вот это укладка! Все носильщики надорвутся от такой тяжести. Что это у вас тут наложено? Золото? Свинец?..
Папа Дима торопливо говорит с показным удивлением:
— Что ты говоришь? Тяжелый! Не может быть... Дай-ка, я сам его понесу...
И он берется за чемодан. Но мама Галя отстраняет его.
— Чего еще придумаешь! — говорит она и хмурит брови, вспоминая, что может лежать в этом чемодане и отчего он так тяжел.
Папа Дима ни с того ни с сего спрашивает ее озабоченно:
— Галюша, а мои туфли ночные ты уложила?
— Ну конечно, — говорит мама и отходит от подозрительного чемодана. Она берет в руки маленький баул и говорит: — Вот тут твои туфли. Запомни, пожалуйста, и не ищи их в другом месте.
Сурен подхватывает тяжелый чемодан и выходит...
А Игорь смотрит на книжные полки. Он видит, что на одной книги сильно поредели. Это та самая полка, куда мама сложила «педагогическую артиллерию» Вихрова, как она называет творения классиков педагогики. И Ушинский, и Ко-менский, и Макаренко куда-то исчезли. Игорь раскрывает рот, чтобы спросить, куда они подевались, но тут отец своей цепкой рукой берет его за плечо и поворачивает к двери на лестницу...
Лестница наполняется грохотом от топота ног и каких-то обрывочных, никому, пожалуй, не нужных разговоров. Игорь тащит самый маленький чемодан и какие-то авоськи, на которые папа Дима смотрит с осуждением — он не любит этих авосек, они нарушают его представление о солидном путешественнике: словно они собрались на базар, а не за тридевять земель. «Ох уж эти женщины!» — угадывается мысль папы Димы при этих косых взглядах на авоськи. Мама задерживается наверху. Она стучит в дверь напротив. Двери открываются, выходят соседки.
— Ну, счастливо оставаться! — говорит мама соседкам и передает ключи от почтового ящика и квартиры. — Не скучайте о нас.
Впрочем, Игорь уже не слушает этот разговор, перескакивая через две ступеньки.
Летит машина по улицам города.
Впервые в своей жизни Игорь видит эти улицы такими — ни одного прохожего! Только дворники — сколько дворников! — в белых передниках, громко переговариваясь между собой, хлещут водой из резиновых шлангов по тротуарам и камням цокольных этажей домов. Солнце еще не взошло, и струи воды не сверкают — они совсем синие. А мостовая и панели — точно огромные зеркала! — в точности повторяют в отражении своем перевернутые дома и голубое небо. Один дворник, неловко повернувшись, не успевает закрыть воду, и она с сильным шумом окатывает машину, в которой едут Вихро-вы. Сурен, неудобно примостившись у самой дверцы справа и горячо прижимая к груди чемодан и руку мамы Гали, говорит:
— Ну, если с дождичком — счастливое путешествие. Так гласит народная примета.
Папа Дима, сидя рядом с шофером, усмехается. Игорь тянется к нему через спину и спрашивает:
— Папа, мы правда путешественники?
Отец, хотя румянец пробивается на его сухощавых щеках, выглядит сегодня совсем не так, как полагалось бы путешественнику. Но он пересиливает свое утомление и шутит:
— Ах, друг мой Игорек, мы скорее путеезденники. Ведь путешественники — это те, кто своими ножками по земле ходит, а мы — в машине!
Сурен подхватывает сползающий чемодан, отпускает руку мамы Гали и укоризненно говорит Вихрову:
— Эх, ты! Литература! Не разрушай детских иллюзий, педагог! — Он поворачивается к Игорю и добавляет: — Уж если ты, человече, из своей голубятни вылетел ненароком — значит, ты путешественник...
Город остался где-то позади. Там, куда уходит, все сужаясь, серое шоссе, видны теперь только трубы, но скоро и они скрываются за косогором. На машину набегают рощицы, перелески, отдельные дома-коттеджи, выемки, проплыло в стороне какое-то большое здание. Машина то катится вниз, то с ревом лезет вверх... Как далеко! Игорь здесь ни разу не бывал.
И вдруг впереди открывается широкое ровное поле. А на поле рядками стоят самолеты. Самолеты!.. Тут солнце возвысилось над холмами и осветило самолеты, словно для того, чтобы Игорь получше их рассмотрел. Возле самолетов черными тенями виднеются люди. Машина объезжает аэродром. Самолеты уплывают в сторону, а перед Вихровыми оказывается здание аэровокзала.
Игорь глядит на все с раскрытым ртом. Он молчит. Вопросы задавать просто некогда. Значит, правда полетим? Вот по этому самому небу? А как? Игорь поднимает глаза вверх...
В высоком чистом небе несутся малые тучки.
«Тучки небесные, вечные странники!»
Далее:
"Город Золотого Петушка". 03 - Тучки небесные, вечные странники. 01
"Город Золотого Петушка". 03 - Тучки небесные, вечные странники. 02
"Город Золотого Петушка". 03 - Тучки небесные, вечные странники. 03
"Город Золотого Петушка". 03 - Тучки небесные, вечные странники. 04
"Город Золотого Петушка". 03 - Тучки небесные, вечные странники. 05
Произведение публиковалось в:
"Город золотого петушка". — М.: Правда, 1988