Верни сомёнка
Как я уже говорил в самом начале, познакомились мы «на трубе», служившей перепуском воды из Амура в озеро Круглое, находящееся уже в границах села.
Как пошла вода в Круглое, считай, стартовало волнение селян в связи с подъёмом реки. В волнении пребывают и рыбаки. В это время рыба в вентери обычно не идёт, зато вволюшку побродишь по разливам с острогой или постоишь «на трубе».
.. Стоим, Егорыч травит трезвый народ, собравшийся ближе к ночи у трубы, соображениями по только что прочитанному «Ивану Денисовичу» из первого восьмитомника Солженицына в мягкой обложке и на бумаге газетной гарнитуры. Сам Александр Исаевич побывает на берегу Круглого (в поперечнике, может, шестьдесят метров, не больше) через пять с лишком лет во время путешествия из Америки через Владивосток и далее поездом через всю Россию до Белокаменной. И принят будет Нобелевский лауреат Егорычем на его родине (отчий дом в шестидесяти метрах по прямой) весьма жёстко. Но об этом позже...
.. Заспорили мужики о том, сколь автобиографичен «Денисович». По кругу запустили бутылку самогонки, и Егорыч всё больше распалялся. Пошли в ход аргументы типа: «Я прочитал там…», «А я прочитал там…», «Да запихай себе в опу эту (следует название федеральной газеты)». Дошли до того, что Солженицына давно завербовало ЦРУ, ещё когда он работал в «шарашке». Егорыч с оппонентами спорил на повышенных….. В пляшущих лучах фонарей замахали в воздухе острогами, вот-вот дойдёт до сшибки. Тем временем из отверстия вываливается сомёнок килограмма на четыре, ошалевший от путешествия по трубе, и под крики, топот и плеск воды шарахающихся в болотниках браконьеров по песко-гравийной отмели скользит в траву, а там всего в пяти шагах уже и крутой спуск в Круглое. Я в очереди к трубе последний, из недавно прибывших, скромно стою, широко расставив ноги по колени в воде, удерживаю равновесие, дабы не быть сбитым потоком. За сомёнком запоздалая суматошная погоня, однако достаётся он мне. Удар с полузамаха, и рыба на «вилке» из десятка двадцатисантиметровых сталистых негнущихся прутьев с рас-клёпом и заострением под копьё с рабочей стороны.
Следующие полчаса все молчат. Переваривают обиду, прислушиваются к звукам, доносящимся из трубы, гоняют масло в голове, но всё равно мозгодвигатели от пережитой несправедливости перегреты….. «Прощёлкали, пришёл дебютант и взял наше родное кровное». Постепенно вернулись к «Одному дню Ивана Денисовича». Пытаюсь вставить в разговор своё суждение. Но проткнутый тремя спицами сомёнок в моём рюкзаке то и дело взбрыкивает и вновь приводит в волнение рыбарей. Между тем ближе к полуночи Амур добавил, рыба в трубу пошла шибче и, как тотчас отметил один из мужиков на трубе, рыбалка узяла своё. Повезло каждому и не по разу. Повторно отличился и я. Разошлись уже ближе к рассвету, поскольку у каждого впереди рабочий день. А ведь будет ещё и следующая ночь на трубе.
— Сашка, верни коллективу сомёнка! — встретившись на сельской улице или в магазине, всякий раз приветствовал меня все последующие годы громкий Егорыч. Это стало чем-то вроде пароля. Иногда, сговорившись, встречались, проводили вечер на берегу Хомутины. Если не досаждала мошка либо комар. А могли перехватиться посередь протоки и пообщаться прямо на воде, обсудить книжные новинки. Уже и не помню, как менялась цена на «сомёнка» в родном отечестве. Три шестьдесят две, кажется, была. Какое-то время пять тридцать. А когда-то ведь и за два восемьдесят семь брали. Почти даром. Зато книги — в упрёк веку нынешнему — были дёшевы.
Произведение публиковалось в:
«АМУР. №15». Литературный альманах БГПУ