Точка Шпренгера. Мои сны
Я еду на машине по проваливающейся в бездну дороге. С миром случилось то, о чем слышал каждый, и то, во что никто до конца не верил. Теперь не верить глупо, потому что вот он – конец. Целые фрагменты пространства прекращают существовать. По лесу проходит волна, будто порыв ветра колышет деревья, и в дрожащем жарком мареве остаются стоять почерневшие стволы, похожие на сгоревшие спички.
Земля не разверзлась – просто некоторые участки ее поверхности исчезают, а в провалах возникают какие-то фрагментарные картины, будто бездна показывает коллаж своей изнанки. Точно так же пропадают дома, автомобили, сады, люди и животные. Бывает так, что одна половина человека мгновенно делается невидимой, а другая – падает и еще продолжает жить. Странно, но нет ни криков, ни крови.
Распад реальности не подчиняется каким бы то ни было закономерностям. Все происходит случайно: одни объекты уходят, вместо них возникают новые, словно кто-то переставляет куски мира с места на места. Впрочем, игра неживой природой ничего не значит – жутко, когда прохожие схлопываются, как черные дыры, когда собаки горят изнутри и не могут сгореть, когда целые кварталы проваливаются в колодцы.
Но даже этот хаос не так страшен – хуже то, что Князь этого мира по-настоящему вошел в свое владение. Часть приборной доски, дверца и стойка расплываются, идут цветными волнами, будто штукатурка реальности осыпалась, обнажив дранку, и в этом провале возникает он – его черные длинные волосы и вход лица. «Найди судью» - он не говорит, а проникает в мои мысли.
Я в ужасе уезжаю с этого места, но он оказывается во всех местах одновременно. Когда я звоню жене по телефону, он вмешивается в разговор, диктуя мне свой смех. Часть мира превращается в ребенка, который играет в песочнице, не обращая внимания на хаос. Телевизор включается самостоятельно, и на экране – снова лицо Князя. «Отныне я перехожу к прямому правлению» - громко думает он. «Найди судью».
Внезапно я понимаю, что на самом деле все так же, как всегда. Ничего не изменилось. Просто он показал мне ту же самую Вселенную с другой стороны – я заглянул в ее закулисье. Я вижу себя в машине, и в то же время, я лежу на диване у себя дома. Для того чтобы прекратился распад мира, нужно всего лишь выключить музыку. Но я не могу этого сделать, меня будто парализовало. Кажется, что реален и осязаем только диван, его кожаная гладкая обивка, а все остальное – иллюзорно. Нужно выключить музыку, но Князь входит и в нее, напевая, как рефрен: «Найди судью». Подлинное безумие – думать, что за тобой всегда кто-то наблюдает, будь то Бог, сатана или государство. Безумные люди разлезлись лоскутками.
Я иду по улице и вижу бегущего человека. Вслед за ним ветер гонит ворох осенних листьев. Бегущий поравнялся со мной, и я вижу панику на его сером лице, он плачет, а его узкие губы дрожат. Он все еще бежит, но почему-то остается на месте, проходя сквозь ворох листвы. «Я – Шпренгер!» - истерично кричит бегущий, снимая помятую шляпу.
В этот момент свалка оживает и прекращается в Мусорного Человека. Сначала мусор начинает кружить вихрь, а затем он формирует гигантскую фигуру, которая состоит из разноцветных граней. Мусорный Человек похож на калейдоскоп, но нужно помнить о том, что он – всего лишь помойка.
А вот у Человека в Пальто есть нож. Он смотрит на бегущего, и руки Шпренгера становятся рельсами. По двум великим железным дорогам идут старинные поезда, и в воздухе пахнет вокзалом. Бегущий по-прежнему мал, но его руки-магистрали огромны. Мусорный Человек тоже смотрит на него, и вместо головы Шпренгера возникает открытый космос, где во тьме сверкают звезды.
Бегущий снимает свою пурпурную тогу, и вдруг оказывается, что его просто нет. Исчезли и его палачи. По опустевшей улице ветер гонит ворох желтых листьев. Я подхожу к точке Шпренгера и поднимаю его одеяние. Ткань пахнет озоном. Все это время я лежу на диване. Князь этого мира полностью заполняет Город, и Город говорит мне, что судья мертв. Но я не хочу быть судьей, поэтому я заглядываю под диван, и хотя мое тело остается на прежнем месте, я весь перемещаюсь туда, где пыльный пол.
Там, под диваном, находится цивилизация элей, которые не имеют облика. Они объясняют мне, что когда-то я их боялся, но совершенно напрасно, потому что мне предстоит стать одним из них. Ведь мир людей распался, музыка продолжает звучать, а у них, в темном уголке, из века в век ничего не меняется.
Когда я проснулся, то долго плакал от счастья, потому что это был всего лишь сон. В мою онемевшую руку, свесившуюся с дивана, покалывая нервы, медленно возвращалась кровь…
* Яков Шпренгер, монах бенедектинец, совместно с Генрихом Инститорисом написавший трактат об инквизиции «Молот ведьм» (XV век)
|