Здесь от моря лишь запах да сырость...
Владивосток. Вторая речка.
Памятник О. Мандельштаму
Здесь от моря лишь запах да сырость,
Здесь от неба лишь сырость да серость,
От возможного – то, что случилось,
Чтоб иного уже не хотелось.
Здесь от музыки дней – монотонные суток длинноты,
Чтоб не горе, уж коли закончатся вскоре.
Чайки серые на высоком сыром заборе –
Повтореньем единственной траурной ноты.
Здесь от звуков немного, немного осталось:
Сучий лай да гудки поездов, пароходов.
Так гудками да рельсами исполнялась
Бред-симфония тридцать восьмого года.
Боже милостивый! Ты ли этим сырым туманом,
Этой серостью, этой наркозной ватой
Заглушаешь боль отсеченья, склоняясь над свежей раной,
Отсеченья всего, что дышало, цвело и звучало когда-то?
Отсеченья небес над лимонной вечерней Невою,
Гор Армении зелени и каменьев,
Адриатики сказочного виденья
И Воронежа вьюжного волчьего воя?
Отсеклось. Пресеклось. Ничего не осталось.
Ни могильного холмика, ни могилы.
Лишь стихов уцелевшую милость и малость
Да вот памятник память, опять застыдясь, возвратила.
Вслед за пушкинской Чёрною речкой, эта серая речка Вторая
Не вторая, не третья и последней не будет, скорее.
Вам на чёрном мраморе пишет о том сырая
Краска серая: «Смерть евреям!»
01-09.01.2015
Произведение публиковалось в:
«АМУР. №13». Литературный альманах БГПУ. Благовещенск: 2014