Чёртова дюжина невест
Третьего дня Олегу Георгиевичу Васину исполнилось сорок пять, и он решил: пора. Пора жениться. Он шёл на работу и речитативил: «Пора жениться, жениться пора. Пора жениться, жениться пора. Пора, пора, пора. Жениться, жениться, жениться. Пора».
Ему и впрямь уже приспело. Рано утром, в день рождения, его матушка Елена Арсентьевна категорично заявила: «Всё, Олега, месяц тебе на размышление. Если не женишься, я покончу жизнь твоим самоубийством». Отчаянный юмор произвёл должное впечатление на послушного сына, он тяжело вздохнул и тихо молвил: «Как скажете, матушка». Елена Арсентьевна взвилась: «Не ёрничать, сопляк. Жениться, и никаких гвоздей!»
Повелительное наклонение из уст матери всегда пугало Олега Георгиевича. С детства. Чуть ли не с пелёнок. Он вздрагивал, когда мама резко приказывала: «Сосать, щенок!» Предлагалось сосать грудь, кушать то есть, но аппетита у грудничка совсем не было, он постоянно прибаливал и капризничал. Чем дальше протекала жизнь мальчика Васина, тем чаще звучала эта интонация. Мамаша не терпела посторонней самостоятельности и никогда не шла на компромисс.
Жениться Олег Георгиевич пытался. Раз. Всего один раз, в восемнадцать лет. На подруге детства (ясли, детсад, школа, постоянно рука об руку, несмотря на насмешки) Верочке Гладышевой. Они уверенно сдали приёмные экзамены в университет, на регионоведение (кафедрой заведовал Георгий Вениаминович Васин, скромный профессор, папа мальчика) и пришли домой к Васиным с двумя радостными сообщениями: мы - студенты, мы - женимся!
На первое сообщение Елена Арсентьевна едко хмыкнула: «Ещё бы!» На второе - снисходительно повела бровью: «Сходите пописайте и помойте руки. Обедать будем». Юноша Васин сразу понял, что свадьбы не будет. Девушка Гладышева поняла это чуть позже.
Вечером за ужином мама сказала сыну в присутствии мужа-отца: «Жениться возможно станет лишь после тридцати, сын. Сначала институт, затем аспирантура, потом защита, далее - получение квартиры. А уж потом - извольте». Программа была выстроена. Компромиссы не просматривались.
В тридцать пять Олег Георгиевич Васин стал доктором наук, профессором, заведующим кафедрой регионо-ведения (отец к тому времени был уже ректором родного университета). О женитьбе речь не шла, хотя всё к тому располагало: трёхкомнатная (невзирая на холостяцкое одиночество) квартира, джип-паркетник, сиротливо стоявший в университетском гараже, скромный счёт в банке. Жениться не хотелось. Просто не хотелось, и всё. Жизнь так интересна и увлекательна, вокруг так много прекрасных женщин! Хочется попробовать всё и всех. Так на кой, спрашивается, нужно жениться?!
Родители не торопили. Отцу было всё равно, матери - удобно. К чему? Сын постоянно в зарубежных командировках, порой работает там по три-четыре месяца. Желание стать бабушкой ещё не посетило Елену Арсентьевну. Тогда зачем? Кому нужны все эти никчемушные проблемы? Думая иногда об этом, она спрашивала мужа (опять-таки повелительно): «Ну, что, Георгий, не хочешь ли ты уже стать дедом?» Георгий Вениаминович болезненно морщился (пытаясь понять, к чему клонит жена) и пожимал плечами: «Ты знаешь, дружок, я как-то не думал об этом. А ты полагаешь - пора?» Елена Арсентьевна фыркала и молча уходила на кухню заваривать вечернийчай.
В сорок лет Васин получил предложение объединиться от профессора Сорбонны (куда он был командирован на пару месяцев) госпожи Дюлак. После трёх недель интенсивной любви, Мирей решила, что из них получится не только хорошая пара, но и неплохая семья. Она была уверена в этом. Два ученых с мировым именем («Откуда бы ему взяться - мировому имени?!» - честно удивлялся Олег Георгиевич на свой счет), вполне сносные счета в банках Франции и России, уживчивость в быту (так полагала Мирей Дюлак). Почему нет?
Через три месяца совместной жизни в России госпожа Дюлак быстро засобиралась в Париж на симпозиум (о котором коллега Васин - ни сном ни духом). С тех пор известий от неё не было. Олег Георгиевич не стал пенять матушке на больно щедрое внимание к «молодым», поскольку жизнь с Мирей вовсе не показалась ему мёдом. Парижанка была капризна, очень неряшлива и совершенно бестолкова в домашнем хозяйстве.
И вот настал «судный день» - сорок пять лет и категорическое заявление родной матушки. После работы Олег Георгиевич зашёл в любимую кафешку на набережной, заказал пятьдесят граммчиков «Арарата», двойной «капучи-но» и, засев основательно, стал анализировать ситуацию и искать выход.
Для начала он выстроил список возможных претенденток «на престол». Верочка, три Елены, две Светланы, Любовь, Ольга, Наталия, Юлия, Катерина, Жанна, Ирина. Количество несколько удивило - 13. Чертова дюжина потенциальных жен. Вот как, оказывается. Тринадцать женщин за тридцать лет. Ну что ж, посмотрим.
ВЕРОЧКА. Девственность они дружно потеряли с Верочкой в пятнадцать лет. Тогда как раз мать сопровождала отца на симпозиум в Брюссель и его впервые оставили дома одного. Приходящую домработницу юноша Васин сразу же «уволил», позвонил и сказал, что тоже уезжает. Он не мог потерять драгоценное время. И потом, надоело целоваться с Верочкой по подъездам. А дома они боялись, хотя у каждого были изолированные комнаты.
Целоваться-таки целовались, но давно уже хотелось большего. Так хотелось, что у юноши Васина трещали челюсти, а у девушки Гладышевой с шумом лопались застёжки на лифчиках. Жизнь требовала полноты ощущений. В первый же день они смылись с уроков. Забились в родительской спальне на роскошном (но совершенно бесполезном для Елены Арсентьевны, по причине полной инертности в этом плане мужа) сексодроме. И тщательно изучили ранее неизведанные места своих тел. Делали они это очень робко, но сие не помешало им в итоге войти друг в друга. Несмотря на то, что первый «поход» был явно слабоватым по эмоциям и технике, действо понравилось, и они увлеченно шлифовали процесс без малого десять дней, до приезда родителей юноши Васина.
К чести Верочки, никаких залётов не было. Она заботливо поедала противозачаточные «колёса» и столь же заботливо «наряжала» повзрослевший писюн Олега в качественные презервативы. Шлифовка продолжалась три года и когда молодые люди расстались, юноша Васин стал уже вполне мужем. По крайней мере, претензий от последующих партнёрш не было. Наоборот, все они благодарно закрывали глаза от уважения и счастья. А некоторые просто орали. Громко и откровенно. Васин этого всегда боялся и избегал.
Итак, тринадцать. Чертова дюжина невест. Верочка отпадает. Она уже давно и очень благополучно замужем. Двое детей, живёт в загородном доме. Тут никаких надежд. Удаляем из списка. Так. Далее. Три Елены.
ЕЛЕНА №1. Леночка Завьялова. Ах! И где-то даже -ох! Леночка Завьялова - это... Это, как традиционный джаз. Очень гармонично, целостно, колоритно в красках и оттенках, но при том строго, уверенно и виртуозно. Леночка Завьялова - это август в Гаграх двадцать лет тому, это запах моря на теле, это пушистые водоросли волос, это бесовское очарование тёмно-карих глаз, это космические завороты летящих тел, это... это.. .это... И не иначе.
Но двух недель хватило, чтобы не просто понять, что Леночка годится только для отдыха на море или на Марсе (неважно где, важно - только для отдыха), но и остро возжелать освобождения от неё, а равно - побега. Что он и сделал. Торопливо сбёг. Рано утром. Тихо вышел из номера, тихо сел в заранее вызванное такси и громко сказал: «Гони, голубчик!»
ЕЛЕНА №2. Елена Захаровна Мамонтова. Учительница из сибирского села Угловое. Это август в Хорватии (август - постоянное время отдыха Васина, как постоянная величина - никогда не меняется). Остров Бол. Нудистский пляж. И изумление. Потому что эта женщина резко выделялась из всего жалкого обилия нудистов. Ростом, статью, осанкой, пшеничной копной волос, длиною ног, узостью талии, шириной бёдер и попы.
Васин пришёл на этот пляж, влекомый большим любопытством. Совершенно праздным. Впервые увидел вживую такое нестандартное собрание людей. Хотелось подробностей. Когда вошёл на «запретную территорию» и прошёл на автомате метров двадцать, услышал замечание в свой адрес на родном русском: «Любезный, тут в одёжах не ходют. А не снимешь, тогда так ударю - мелом обведут. Ясно говорю?» Всё стало предельно ясно и пришлось быстро скинуть пла-вари, стыдливо прикрыв ими причинное место. Обвинитель, мужик средних лет с овальным пузом, лихо подмигнул и участливо поддержал: «Не ссы в трусы, зёма, первые десять лет трудно, а потом...»
ЕленуПрекрасную Васин увидел на небольшой скале в некотором отдалении от нудистских масс. Она стояла, широко раскинув руки и ноги, обратившись всем телом, каждой его клеточкой к утреннему солнцу. Великолепием дышала эта живая обнаженная статуя. Истинным великолепием. Васин приостановился, да так и замер с отвисшей челюстью. Сколько это продолжалось - сказать трудно, так как увидев сие великолепие, обмер он мозгами и забылся-отключился. Очнулся от золотистого колокольчика смеха. Богиня звенела от удовольствия, глядя на это нечто. Васин вздрогнул и с новым рвением закрыл свой, начавший оживать со скоростью звука, писюн. Богиня томно потянулась, и пошла за скалу, поманив его при этом ленивым жестом...
ЕЛЕНА №3. Ленка-Падчерица. Август в Бэйдайхэ. Тёплая компания, и её лидер - озорной хрупкий ребёнок-женщина тридцати лет. «Эй, учёный - в говне печёный! Заходи на огонёк!» Это к нему? Васин недоумённо оборачивается и долго смотрит на дерзкое создание. «Чё пялисся, Менделеев? Поправь очки, вали за фляном и подруливай». Флян? Что сие означает? Оказывается, это пиво. Полтора литра. Лучше крепкое, «чоб цепляло». Васин опять недоумённо пожимает плечами и как зомбированный идёт за пивом. И пьёт это пиво со всей честной компанией. Васин пьёт пиво?!
А потом он оказывается в просторном шатре китайского исполнения. Там полутемно, и в этом полумраке он видит дерзкое создание, одетое в обнаженность. Женщина-подросток доверчиво раскрывает руки и ноги: «Иди сюда, очкарик, буду учить тебя жизни». Учёба продолжается две недели...
Светланы... Их было две в его жизни. Почему было? Они живы и вполне здоровы. Обе при нём. Стоит только позвонить. Васин не теряет своих женщин и не прощается с ними. Никогда. Женщины Васина вечны. По крайней мере, он так считает. Философ-романтик. Итак, Светланы.
СВЕТЛАНА №1. Август в Приморье. Находка. Мыс Красный. Восемь домиков. Закрытый пляж. Вот она идёт -Светлана Оболенская. Красавица польской крови. С виду недотрога. Сухарь. Пессимист. Врач. Васину это интересно. Это нечто новое, а значит, неизведанное. Приступим? А как же!
- Девушка, а вы в каком домике квартируете?
- Слава Богу, не в вашем, юноша.
- А вы когда приехали?
- В прошлом году.
- Увас плохое настроение?
- А у вас?
- Может, поставим шезлонги рядом и пойдём в море?
- Может, ты отлипнешь, клещ?
- Я не клещ, я Васин.
- А я Петрова, она же Иванова энд Сидорова. Можешь покороче? Если задумал меня трахнуть - сделай это, только перестань канючить. Слишком много эмоциональных усилий, дружочек. К тебе или ко мне?
СВЕТЛАНА №2. Август в Лоо - пригороде Сочи. Жаркая армянка Светлана Геворкян. Вдова. Васину рекомендовали именно её. Жильё, еда, постель. Никаких проблем. Три в одном. Всё в одном. Только настораживает фраза: «Хочу от тебя ребёнка». Это повторяется всякий раз перед её оргазмом. Четыре раза в сутки. В первый раз Васин от неожиданности сник. Не сам Васин, а его писюн, ясное дело. А потом привык. В первый раз удивлённо спросил: «Зачем, а?!» Но ответа не услышал и больше не спрашивал. Две недели промелькнули, как в сказке...
ЛЮБОВЬ. Это весомо. И долго. Три месяца. Это не август, а значит, не отдых. Это командировка в Сибирь. Международный симпозиум в Новосибирске. Любовь Сергеевна Потанина. Коллега из Иркутска. Блестящий учёный. Блестящая женщина. Блестящая любовница. Трогательное расставание. «Не забудешь меня? » Никогда. «Напишешь? » А надо ли? «Нет, конечно. Просто я запорхала, как девчонка. Спасибо тебе, Олежка, всё было просто класс».
А потом придуманная командировка в Иркутск. Потому, что остро соскучился. А потом её приезд к нему. «Чертов- -ски хочу тебя, Олежка». А потом симпозиум в Оттаве и две недели в Канаде. И снова щемящее: «Не забудешь меня...» А потом рождение ребёнка. От мужа? От Васина? «Это совершенно неважно, Олежка. Важно, что он появился. Долгожданный. Прощай, Васин. Всё было классно».
ОЛЬГА. Оленька. Олюшка. Свет в окошке. Целых семь дней и ночей. Как с белого листа. Совершенно чистые ощущения, словно до этого и не было ничего. Вот ведь как. Светло, покойно, нежно, трепетно. Всё это - Ольга. И такое же светлое и нежное расставание: «Прощай, мой праздник. Мой вечный праздник...» Педаль на газ, машина срывается с места, а он стоит в растерянности: как же так? А что будет завтра? Как же так, Оленька? Но: «Прощай, мой праздник...»
Вот так. Вот так... А дальше?
Через неделю начались обильно-бурные встречины. Васин метался от аэропорта к железнодорожному вокзалу, а от них в гостиницу. Управился за три дня и совсем выдохся. От суеты, мимолётного общения с каждой из приехавших и внутреннего напряжения.
В день большого бэмса Васин проспал до четырёх дня. В пять он уже был «во всеоружии»: чисто выбрит, блестяще одет и слегка пьян. В шесть он уже встречал своих женщин у входа в ресторан. В шесть тридцать Васин стоял во главе стола с бокалом шампанского и держал речь.
В первых словах своего «волнительного спича» он поблагодарил «милых моему сердцу дам» за приезд. Во вторых словах Васин выразил надежду, что «ваша жизнь, дорогие мои, вполне достаточна и благополучна». В третьей части своего выступления он сделал заявление о своём решении жениться. «Вы знаете, милые мои, время «Ч» наступило. Пора. Пора стать семьянином, пора рожать и воспитывать детей...»
Как только прозвучало слово «дети», спич был прерван дерзновенной Еленой №3. Она взвизгнула и истерически захохотала. Следом, одна за другой, вступили в это дружное шоу все женщины Васина. Через тридцать три секунды в банкетном зале стало тесно от хохота тринадцати женщин. Они просто переламывались от смеха и катастрофически быстро теряли силы. Когда дамы попадали в изнеможении в кресла, мудрая Любовь подняла руку, дождалась полной тишины и сказала с некоторым пафосом: «Васин, славный наш мужик, по части детей ты преуспел больше, чем Лев Николаевич Толстой. У него их было пятеро, у тебя - тринадцать». Васин открыл и закрыл рот. Так он сделал несколько раз. Открыл и закрыл. Открыл и закрыл. Открыл и ...
Вот это да... Аи да Васин! Ну и Васин...
Произведение публиковалось в:
"День совка", повести, рассказы. - Благовещенск, Амурский пресс-клуб, 2009