Старый дед, поющий Creedence
Это удивительный дед. Право слово. Юрка балдеет от походов к нему. Не поверите, этот дед поёт «Битлз» и «Кри-денс», Армстронга и Хампердинга, «Манкес», и «Шокинг блю»... В общем, всё, что твоей душе угодно. Всё из старья, которое сейчас попёрло в гору по новой. А ещё он танцует рок-н-ролл! Старый пердун! Ему уже семьдесят восемь, а он танцует рок-н-ролл. Башка отъезжает, ей-богу. Так никто не танцует из их тусовки, даже Филя Горчаков, который пляшет всё.
Никто не знает про деда практически ничего. Кто говорит, что он в прошлом музыкант симфонического оркестра, кто - преподаватель консерватории, а кто - учитель пения. В городе он появился недавно. Или давно. Непонятно. Просто возник вдруг, и всё. Не было, и вдруг возникло. Нечто. С седой гривой волос, пронзительными глазами, интеллигентной сухощавостью и совершенно прямыми плечами.
И возник он в месте не по возрасту. На дискотечной площадке. Когда жокей Юрка Пак миллеровскую «Чучу» воткнул и Ксюха Мамонтова с Филей Горчаковым начали рокэн-роллить, вдруг возник этот дед. Весь в черном. Отглаженные брюки, водолазка, лакированные туфли. Он деликатно отодвинул Филю, взял изящную кисть Ксюхи и такое устроил! Народ поначалу ничего и не понял, подумали, что кто-то парик седовласый надел. А как иначе, не может же старик такое выдавать?! Но когда Юрка осветил эту выдающуюся пару прожектором - все ахнули: старик! Старик, мама дорогая!!!
И Ксюха увидела. Отпрянула было, но тут же и приникла, вернулась к нему и завертелась в его руках, птицей забилась. Ну разве не кайф - в таких руках оказаться?!
А Танцор (назовем его так), как появился, так и исчез. Вдруг. Вот он был, всех сшиб и исчез. Как фатум некий. Но с ним исчез и Филя Горчаков. Не мог этот признанный лидер городской дискотеки, этот солист диско упустить такого Танцора, такую школу. Не мог. Категорически.
Филя выскочил с танцплощадки и, увидев старую «Победу», тут же вскочил в свою битую-перебитую «Карину» и рванул следом. Он спинным мозгом почувствовал, что Танцор за рулем этой машины. И не ошибся. А когда «Победа» свернула на просёлочную дорогу, удивился. Дорога вела к заброшенной деревушке Томичёво. Филя знал это село. Потому знал, что там очень хорошо конопля произрастала и с корефа-нами своими он здесь бывал ежегодно, в нужное время. Жило в Томичёво несколько семейных пар пенсионеров. И всё. Не помнил Филя такого вот изящного старца, никак не помнил.
«Победа» выехала за околицу и остановилась перед старым домом с полуразрушенным забором. Филя без стеснения и промедления подъехал к машине, вышел из неё и замер в ожидании. Танцор выходить не торопился. Но вышел-таки, куда деваться. Вышел и предложил: «Чайку не изволите, мон шер?»
То, что Филя увидел внутри дома, приятно поразило. Комнат как таковых не было. Стены-перегородки отсутствовали. Была большая зала, в одном углу которой стоял диван, над ним стеллаж, а в другом - газовая плита, небольшой холодильник и посудный шкаф. По четырем углам были расставлены высокие колонки и ещё четыре стояли по-над стенами. На широкой полке стеллажа - аппаратура. И больше ничего. Поразил пол. Роскошный паркетный пол. И всё это в занюханной деревушке!
Но Филя длинный свой нос совать не стал, угостился
чаем и послушал очень хороший джаз. Звук был так густ и
объемен, что дискоман просто поплыл от удовольствия. А
когда в симфоническом исполнении зазвучала синатровская «Элл оф ми » и Танцор запел, тут Филя и вовсе ослаб от кайфа. Дедуля обладал хорошо поставленным баритоном. Сраженный наповал, юноша Горчаков тихо откланялся, но при том не забыл попросить разрешения на визит. Получив таковое, робко попросил: «А с друзьями можно?»
Друзьями были Ксюха и Юрка. Они появились у Танцора вместе с Филей через неделю. Такая была договоренность. Они появились, и Ксюха откровенно, по-бабьи, заахала от восхищения, глядя по сторонам: «Ну надо же! Ну надо же, а!» Хозяин грустно улыбался. Ничего из разряда «Ну надо же!» в этой хибаре не было. Маленький танцзал - его жизнь. И всё.
Когда-то была другая жизнь, теперь - такая. Пять лет тому назад доктор сказал: «Интенсивное движение или...» Позвоночник отказывался трудиться, устал и человек, практически слёг. Жизнь пронзила постоянная боль. К тупому постоянству привыкают, но у него не получалось. Как-то не получалось, и всё тут. Врачи заговорили об операции, и он согласился. Вяло, равнодушно, бездумно. Операция так операция. И уже собрался было в больницу, но позвонила дочь и сказала строгим голосом хирурга: «Не сметь. Жди, завтра прилечу. Есть вариант».
Он стоял на коленях в кресле старого «Тушки», упершись лбом в спинку (иначе не получалось), и плакал. Плакал от боли. Дочь ласково гладила его изболевшую многострадальную спину: «Потерпи, папка, потерпи, родной». Он терпел. Заведение, куда его привезли и занесли на носилках, называлось реабилитационным центром. Доктор (и хозяин в одном лице) тщательно осмотрел больного, и тогда прозвучало это странное заключение: «Интенсивное движение или...». Человек взвыл от обиды: какое движение!
Через месяц он не просто ходил - порхал. Первые десять дней уколы и массаж, массаж и уколы. И адская боль. Затем массаж и растяжки, растяжки и массаж. Однажды он понял, почувствовал отсутствие боли и растерялся. Как маленький ребёнок, наступивший в большую лужу. Оказывается, боли нет. Её просто нет, и всё. Боли нет, и можно жить совсем по-другому. Без боли. Без её постоянного присутствия, давления, унижения. Можно жить нормально. Как все. При одном лишь НО. Постоянное движение и ежедневная очень насыщенная зарядка. На прощание доктор сказал: «Танцуйте. Танцуйте без перерыва».
Когда-то он этим зарабатывал. Танцами. Именно они превратили его в калеку, и именно они вернули к жизни. Нонсенс. Бывает.
Когда Танцор запел блестящего Френка, Ксюха недоумённо спросила: «И что это?!» Филя презрительно процедил: «Дура, ёпэрэсэтэ... Если дура, то лучше молчать». И добавил снисходительно: «Это, деточка, Френк Синатра. Это азбука. Это дважды два». Ксюха обиженно засопела и закатила глаза в потолок. А потом зазвучал диск «Планета Рок энд Ролл» и Танцор воскресил обиженную Ксюху. Как он вёл! Какие па она выдавала! Наблюдавшие Юрка и Филя, дико осклабившись, дёргали конечностями, но вступать не решались. Танец длился до тех пор, пока Ксюха не рухнула замертво на руки Танцора. Молодая девчонка рухнула, а почти восьмидесятилетний мужчина даже не охнул, только вытер небольшим полотенцем лицо и шею. Понимаете?! Не понимаете. И никто не понимает...
С тех пор раз в неделю, по субботам, истинные меломаны и дискоманы собираются у Танцора. Сие действо ... Впрочем, без комментариев, в этом надо участвовать, этим надо жить. Подтягивайтесь, если что...
Произведение публиковалось в:
"День совка", повести, рассказы. - Благовещенск, Амурский пресс-клуб, 2009.