Гнев охотоведа
Мужчина сильно раздражен. Очень. Раздражение просто сочится из него. Он бросает в рюкзак необходимые вещи, дергает шнуровку и швыряет заплечную сумку на пол. Вытаскивает из чехла карабин и резко передергивает затвор. Сидящая в кресле женщина (жена) вздрагивает: «Поосторжней, пожалуйста!» Её замечание повисает в воздухе. Мужчина проверяет документы, надевает рюкзак, забрасывает за плечо карабин: «Я на неделю, не меньше. Связи не будет».
Он садится в свой автобус-вездеход с усиленным двигателем и резко срывается с места. Автомобильный форсаж в шесть часов утра. С балкона пятого этажа слышится до боли родное-русское: «Эй ты, уйло, совсем оборзел?!» Но мужчина не слышит, он взбешен...
Чем взбешен охотовед Березов? Что ж вас так покорёжило, Пал Андреич? А то, сказал бы со злостью Березов, если б его кто-нибудь спросил в сей час, что беспредельничают чиновники и нет на них никакой управы. При этом Пал Андреич сжал бы челюсти так, что желваки ходуном заходили, а потом бы коротко вдохнул-выдохнул и сказал своё заветно-категоричное: «У-у-у, суки-падлы». Он так всегда говорит, будучи в сильном гневе. А вообще-то, Березов никогда не сквернословит. Точнее, очень редко.
Из себя его вывел вечерний блок местных новостей, из которого следовало, что в ближайшие десят лет на их территории построят ещё пять гидростанций. Пять! При уже имеющихся двух. Ну как тут не рассвирепеть?! Но мало гидростанций, они ещё космодром затеяли, нефтепровод и лесопромышленный комплекс. Вот ведь как. Это что же от области останется при таких заморочках?! А с его заказником что станет?
Вот уже три года Березов возглавляет заказник, именуемый в народе Кукушкин сад. Название, вероятно, от того идёт, что кукушек в этом месте - как нигде. С приходом сурового, но справедливого охотоведа, место это просто ожило и засветилось. Раньше здесь браконьеры праздновали во главе с охотоведом района, и любая живность от этого места шарахалась, потому как стрельба стояла и днём и ночью. А потом появился Березов. Пришёл и сказал твёрдо: «Перекур, господа браконьеры. Года на два, не меньше».
Стреляющая братия не поверила, усмехнулась дружно, а главный охотовед даже цыкнул: «Охолонись, Берёза, не бери на себя больше, чем надо». Посмотрел Пал Андреич на «большого начальника», покивал головой молча, словно согласился, и ушел с кордона. Совсем ушел и обосновался на другом конце заказника. Там была брошенная ракетная точка. Шахту ракетчики взорвали, а здание центра управления и казарму с полутораметровыми стенами оставили. Правда, покрутили немного, сделали вид, что уничтожили. Вот на это место и вышел как-то охотовед Березов, и очень оно ему понравилось. В должной степени потаённое и в то же время стратегически удобное.
Через полгода здесь такой порядок образовался - все диву давались. Особенно областное начальство. Уж больно пришлось это место боссам, даже губернатор стал сюда заглядывать. Мудрый Березов такие визиты использовал правильно. Как бы между прочим делился своими мыслями, планы строил. Вот бы, мол, создать в этом месте центр реабилитации копытных, а заодно и научную лабораторию для студентов сельхозинститута с факультета охотничьего хозяйства. А что, цокали языками большие боссы, хорошие идеи, правильные. Ты, Пал Андреич, их двигай, а мы поможем, чем сможем.
Они так говорили, но ничего не делали. Ничегошеньки. Но приезжали и опять обещали. А свистеть, как известно, не мешки таскать. Приехали, попьянствовали, кабана или козла завалили и свалили. Приехали, попьянствовали... и свалили.
Березов долго терпел, всё надеялся, бизнес-планы выводил да аналитические записки писал по поручению начальства. Всё обсчитывал, обосновывал, шлифовал. Но - по нулям. Приедут, попьянствуют ... И всё. И всё - тухлую печень им в ухо, выражаясь сленговыми образованиями Пал Андреича. И всё!!!
И тогда он сказал: хрен вам, разъезжайтесь по домам. Он так и впрямь сказал своему областному начальству. Он ещё крепче сказал, но мы это не слышали. Березов сказал-утвердил, но начальство не поверило. Ну как это?! Какой-то сирый охотовед своё слово имеет?! Да не бывать тому! Никогда не бывать!
И вновь приехали начальники. Да не одни - с друзьями, сыновьями и шестёрками. При оружии и крутой амуниции. Когда из джипов своих вальяжно вышли, Березов их сразу тормознул. Передёрнул затвор, и все дела. Передёрнул и сказал просто: «По машинам, господа. И в обратную дорогу дружно». Начальник охотуправления лениво бровь приподнял и даже не удосужился спросить чего. Просто пошёл буром, как обычно. Всегда так ходил, а тут осёкся, потому что пулю под самые ноги получил. Замер на тридцать секунд от оша-лелости, а потом завизжал по-бабьи и в сторону отпрыгнул. А отпрыгнув, согнул от стыда плечи и спрятал лицо. Потому что под ногами у него лужа образовалась. Описался начальник от страха. Бывает, дело житейское...
Больше «высокое» начальство в заказник не приезжало. Себе дороже. Сказано было: пусть потешится до поры. И Березов стал работать. Так, как мечтал-планировал. Кормушек и солонцов с соратниками по всей территории наделал, кормов наготовил и браконьеров напрочь зашугал. Напрочь. Даже ментов и прокурорских стрелков - туда же. Всех. Без почитания власти и погон. Одних только приветил - офицеров из ФСБ. Не прогнулся, нет. Уважил. Попросили мужики учение провести на территории заказника, и не увидел он в этом ничего опасного для своего зверья. Учение провели и задружили.
А зверьё к заказнику потянулось, ожило, раскрепостилось и как-то даже приосанилось. Не поверите, когда Пал Андреич к своему кордону подъезжает, его косули всегда сопровождают. Метров триста неподалеку от машины по мари бегут - летят в прыжке. Словно кортеж парадный. Истинная правда! А сколько семей кабаньих враз на кормушке собираются! Порядка шестидесяти особей. Матки - словно паханы какие - в сторонке стоят, что-то своё решают, договариваются, а народ кабаний тем временем подпитывается, похрюкивая от удовольствия. Тут им и овес, и соя, и морковка на дессерт - хавай, наслаждайся. А ещё волки в этих местах появились. Это хороший знак: всё тут путём, и они санита-рят, хлипких режут.
И в то время, когда всё в заказнике начало оживать, узнал Березов, что практически вся его территория под затопление попадает. Взвыла душа от боли: ну как так?! Ну есть же логика житейская, так зачем через неё переступать, зачем живое убивать ради наживы каких-то нелюдей-олигархов?!
Переспросил у районного начальства: правда? Глава вздохнул тяжко - правда. Бесповоротно? Да. Всё решено, на следующей неделе начинают работать геодезисты, а следом - дорожники.
Поиграл Березов желваками и подался восвояси. А на кордоне принял решение: все обратно пойдут. И геодезисты, и дорожники. А не пойдут добром... Передёрнул затвор, усмехнулся. Куда они денутся, жизнь дороже приказа начальства.
Геодезисты появились через неделю. Они заблудились, подъехали к старому кордону и стали выяснять, где створы. Егерь Кулёма (прозвище в соответствии с состоянием души и характером) задурковал, стал приглашать на чай, а сам быстренько исчез в доме и вышел по рации на Березова: «Беда, начальник, люди уже приперлись». Коротко и понятно. Они ждали и договорились меж собой на этот случай. «Всё понял. Тяни резину. Жди».
Кулёма закрутился волчком, достал из погреба малосольной рыбы, добрый кус мяса, растопил печку под навесом и на все вопросы геодезистов отвечал однозначно тупо: «Дак, я-то чё? Щас начальник приедет, всё к нему, к нему, большого ума человек...»
Большого ума человек не заставил себя долго ждать. Минут через пятнадцать-двадцать автобус-вездеход Березо-ва с визгом притормозил у крыльца дома. Вышел Пал Ан-дреич неторопливо из кабины и строгим голосом потребовал документы: «Ваши документы, господа-товарищи. Цель приезда. Надеюсь, знаете, что находитесь на территории государственного заказника». От строгости интонации геодезисты притухли и полезли по карманам за документами, но один, вероятно, главный, под березовский гипноз не попал, и, представившись, начал задавать вопросы. «Начальник отряда Николаев Степан Сергеевич, - так он сказал и почему-то под козырек кепки приложился. - Хотелось бы узнать, как проехать к створу, похоже, заблудились мы. Это во-первых. Во-вторых, хотелось бы узнать ваши должностные обязанности, чтобы правильно ориентироваться в ситуации. Уж не обессудьте».
Зыркнул Пал Андреич на начальника отряда своим обжигающим взглядом и произнёс менторским тоном: «В мои должностные, а прежде гражданские обязанности, любезный, входит соблюдение порядка, тишины и покоя для обитателей этой территории. Это во-первых. А во-вторых, заявляю, господа-товарищи: природу губить не позволю. Вам бы от греха назад вернуться». Сказал, снял карабин с плеча и передёрнул затвор.
Начальник отряда всё понял. Сразу и навсегда. Он главное понял: этот неказистый с виду, сухопарый жилистый мужичок - кремень и противостоять ему опасно. Для жизни опасно. Но слово сказал: «Мы люди государевы, работу-заказ выполнить должны. Как тут быть?» Березов нахмурился: «Я повторять не стану. Возвращайтесь с Богом, обращайтесь куда положено, но знайте, я сюда никого не пущу».
Геодезисты развернулись назад. Молча. Жутким холодом несло от этого человека с карабином и слова его очень точно вкладывались в сознание: этот и впрямь никого не пустит в свои владения. Но не владения это были, а земля родная. Земля, на которой родился и вырос Пашка Березов, которую любил и предан ей был. Вот этого пришлые геодезисты не понимали, потому, что бродягами были. По профессии и по духу.
... С того дня, как встретились на старом кордоне геодезисты с охотоведом Березовым, прошло три года. Всё в этих краях по-прежнему тихо и спокойно. Пока. Видно с развалом империи ужасов - Российского акционерного общества «Единые электрические сети» - большим государственным людям не до этих дальних уголков. Но местные обыватели уверены, что это благодаря Березову. Пал Андреич шутить не любит...
Произведение публиковалось в:
"День совка", повести, рассказы. - Благовещенск, Амурский пресс-клуб, 2009.