Информация обновлена: 27 июля 2016, 13:02

Магия любви и смерти

     Молодой человек вошел в автобус. Ничего примечательного в нем не было. В принципе, летом люди мало приглядываются друг к другу. И не только летом. Людям не свойственно рассматривать незнакомцев. Разве что лишь тогда, когда незнакомец совершенно отличается чем-либо. Чаще всего: когда он неопрятен, когда грязен или пахнет далеко не французскими или иными духами. Тогда любой обратит внимание. И еще покачает осуждающе головой, думая нечто в стиле: "Дожился! Алкоголик!"
    Но вошедший в автобус совершенно ничем не отличался от самого простого человека. Мужчина был среднего роста, не обладал какими-то сверхъестественными мускулами, не был одет в броские одежды. Джинсы, короткая футболка, которая была в некоторых местах с влажными пятнами от пота, светлые летние туфли, носки и еще небольшая сумка, которая была зажата под мышкой. В таких нередко держат документы, ключи, деньги и еще кое-какие мелочи.
    Автобус стоял сейчас на конечной остановке. Или, если считать сейчас, - на начальной остановке маршрута. Через минуту-другую общественный транспорт уже должен был двинуться в путь. И почти все сидячие места были заняты пассажирами. Автобус корейского производства представлял из себя странный сплав размеров и малой вместительности. Кресла для сидений расположены по сторонам автобуса, а также в самом конце его. Этих мест нередко не хватало для пенсионерок, мам с малолетними детьми или даже беременных. И потому сами старушки уступали время от времени в пути места друг другу. То ли в зависимости от того, кто из них старше или хуже себя чувствует. То ли просто с той лишь целью, чтобы хоть чуть-чуть, но посидели все. А если молодые да бойкие успевали сесть, то иной раз согнать их можно было лишь со скандалом. И разговорами о том, что современная молодежь совсем обленилась.
    Вот и сейчас многие места уже были заняты людьми старшего поколения. Автобус, если судить по расписанию, должен был отправиться примерно за полчаса до начала часа пик - когда люди идут с работы десятками и даже сотнями. На заднем ряде автобуса уже сидели шесть молодых ребят. Обычно там могут поместиться не более пяти, но в этот раз ребята были явно знакомыми. И потому разместились по принципу "в тесноте, да не в обиде".
    Только что вошедший молодой человек сразу после того, как забрался по ступеньками в автобус, оглянулся по сторонам, очевидно, выискивая взглядом кондуктора. Та сидела рядом с водителем на своем рабочем месте и пока даже не порывалась идти собирать деньги, отдавая в обмен билеты. Потому мужчина сразу же повернулся и уверенно направился в заднюю часть автотранспорта. Там он встал, облокотившись, на пластиковую стойку, расположенную вдоль заднего сидения. После чего мужчина оглянулся по сторонам, оценивая насколько сильно открыты окна. Видимо, оценив, что возможного потока свежего воздуха будет явно недостаточно для него, мужчина поднапрягся и открыл люк в крыше. Люк, наверное, давно не открывался. Потому он отчаянно скрипнул и шумно с силой ударился, когда открылся полностью.
    Именно это и привлекло внимание людей. Людей всегда привлекает что-то странное. То, что не случается всегда. То, что раздражает их, не входя в привычную картину мира. Вот и этот самый звук открывания люка автобуса, привлек, такое ощущение, что всех. Каждый сидевший впереди оглянулся назад. Разве что кроме водителя автобуса, который мог наблюдать все в зеркало заднего вида.
    Это же дало возможность самому молодому человеку рассмотреть всех пассажиров автобуса. Сделал он это больше интуитивно. Потому что за десяток с лишком лет работы в органах капитан Пахомов привык всматриваться в людей. И лица запоминал лучше всего при этом. Он не всегда мог запомнить имена, фамилии, телефоны или даже мелкие факты (из-за чего регулярно записывал все это в свою записную книжку), но лица... это больше делалось автоматически.
    Слева от него капитан оценил молодую девушку - скорей школьно-выпускного возраста. Девушка сидела в короткой темной футболке, которая закрывала только грудь, а также шортах обтягивающих, которые были примерно до колена. Что на ней была за обувь, капитан не заметил - у нее в ногах стоял какой-то небольшой рюкзак.
    Лицом к ней на сидении, расположенном над задним колесом, спиной вперед к будущему движению автобуса сидела женщина чуть постарше. С учетом того, что она заботливо переставила этот самый рюкзак, чтобы он не натер или не надавил на ногу девушке, это была мать этой самой школьницы. Женщина была одета в свободную одежду: блузку и юбку, которые непонятно где пересекались, отчего можно было даже принять все это за платье. Тем более что обе вещи были одинаковой раскраски и рисунка. На шее у женщины была одна цепочка с маленьким крестиком, а также на толстом прочном шнурке болтался мобильный телефон. Достаточно старый мобильный телефон.
    Дальше слева сидела молодая женщина около тридцати - тридцати пяти лет. Пахомов обратил внимание, что она была с маленькой девочкой лет трех, но при этом на безымянном пальце правой руки не было обручального кольца. Одета женщина была в легкую летнюю одежду: блузку и шорты. И при этом не имела каких-либо сумок или пакетов. Только у девочки была детская сумка: видимо, больше бутафорская.
    Дальше одно кресло было свободное. А на следующем, примерно расположенном напротив входа, сидел бравого вида старичок. Мужчина явно на протяжении всей жизни привык следить за собой и за своим здоровьем. Был он небольшого роста, но очень жилистый и сухой. При этом мужчина в свои шестьдесят-семьдесят лет был с настолько идеальным загаром, что ему мог позавидовать любой: что любитель пляжей и беззаботного отдыха, что обожатель солярия. Одет пожилой франт был в белые, идеально выглаженные штаны, белую рубашку с коротким рукавом без карманов, а также в фуражку - из легкой ткани с небольшим козырьком, на которой был вышит якорь. Из-за надвинутой фуражки, а также небольших очков Пахомов не смог полностью разглядеть лица этого моряка или просто любителя моря. Зато в один момент оценил, что он левша. Потому что правая рука мужчины лежала на спинке кресла, и на этой руке были командирские часы.
    "Командирские! - еще отметил про себя капитан, хотя до обладателя этих часов было порядочно расстояния. - У отца такие же были. Интересно: у этого моряка идут или нет?"
    Перед этим моряком еще одно было свободное место. А затем сидел какой-то кавказец. Он был невысокого роста, почти без бороды и с короткой стрижкой. Ничего о нем капитан не успели не смог бы запомнить. Потому что этот мужчина был такого роста, что из-за кресла была видна лишь его голова. И, в отличие ото всех остальных, мужчина лишь бросил мимолетный взгляд назад.
    Точно также Пахомов ничего не мог сказать и про сидевшего пассажира на самом переднем кресле. Это кресло было чуть выше остальных, так как оно было расположено на переднем левом колесе автобуса. Справа от кресла там была прикрыта дверь от кабины водителя. Так что на это место было необходимо буквально продираться. И на том месте сидела молодая девушка. Волосы ее были затянуты в один большой пышный пучок волос, поверх которых были одеты большие наушники. Девушка была достаточно высокой, потому что из-за кресла были даже видны ее плечи.
    Справа по ходу автобуса было меньше кресел. Это было из-за входа. Впереди от входа были три кресла. Одно из них было креслом кондуктора. Хотя, пожалуй, в каждом автобусе кондуктор обязательно имеет еще одну табуреточку рядом с водителем. И таким образом обязательно одно место пустует. Сейчас кондуктор сидела рядом с водителем. А за ее креслом вдоль правой стороны автобуса находился какой-то мальчик. Он был настолько неугомонный, что и секунды не мог усидеть в одной и той же позе. А вот кресло за ним, ближе как раз к выходу из автобуса, место пустовало. Таким образом, это было третье, и последнее пустующее посадочное место в автобусе на данную минуту за несколько мгновений до начала движения по маршруту.
    Справа от капитана на кресле с почти полностью открытым окном для свежего воздуха сидела женщина средних лет. Она была достаточно крупной. Потому сильно и обильно потела. И в результате это было заметно даже на черной, практически непроницаемой для света, ткани футболки с длинным рукавом. Женщина держала на руках свою большую сумку, в которой помимо обычных дамских вещей были и какие-то продукты. Также она имела большой пакет с различными овощами. Этот самый пакет женщина никак не могла пристроить поудобней. То туда его сдвинет, то обратно подтянет. Но ни в коем случае не ставила на пол. Потому что наверняка опасалась сидевшего напротив молодого парня, изредка бросая косые явно не добрые взгляды на него.
    Этот парень действительно был странным. Он был одет во все черное, словно поп. На его шее была достаточно большая цепь (явно не драгоценная, а бижутерия) с большим амулетом в виде черного языческого солнца. На ногах у молодого человека были огромные черные берцы. А на голове творилось непонятно что. Волосы были явно крашенные черным цветом. Но прически, как таковой, не было. Просто пряди торчали во все стороны. Парень слушал музыку, причем настолько громко, что общий шум и ударные были слышны даже Пахомову. Этот странного вида металлист сидел спиной по направлению движения автобуса и лицом к полной женщине, которой он время от времени строил гримасы, явно получая удовольствие от этого.
    На кресле между этим парнем готического вида и входом в автобус сидела старушка - божий одуванчик. Она была настолько маленькой и сухой, что казалось, будто она не ходит, а летает. Даже когда нет ветра, а полный штиль. У старушки была небольшая сетка, в которой виднелись два пакета молока, булка хлеба и еще что-то. Эта пожилая женщина сидела молча и читала какую-то газету. Причем читала без очков и совсем не по-старчески: не поднося страницу газеты ближе к глазам и наклоняя к свету. Пахомов также заметил, что старушка, посмотрев на него, улыбнулась слегка кривой улыбкой и как будто даже плюнула от досады. После чего открыла окно рядом с собой одним энергичным движением настолько сильно, насколько можно было.
    Капитан, когда оглядел быстро всех, слегка сделал виноватое лицо и нехотя улыбнулся. После чего он указал молча на люк, который только что открыл, и еле выдавил из себя:
    - Заржавело!
    - Ага! - кивнула в ответ мать слева от капитана. - Понятно...
    - Жара... - продолжил капитан. - Воздух свежий.
    - Не простудитесь!


    Пахомов опустил взгляд вниз, не намереваясь, в принципе, продолжать затеянный разговор, смысл которого и не наблюдался. Но при этом по своему опыту мужчина мог предсказать, что смысл мог найтись, и обязательно бы нашелся, если в автобусе была бы некая женщина возраста ближе к пожилому, которая бы имела плохой характер и стремилась бы поссориться. В особенности - с молодым поколением, которое "не уважает опыт, знания и умения старшего поколения".
    Между тем водитель автобуса, заметив, что подошло время в соответствии с расписанием, нажал на газ и стал медленно выводить свой транспорт с остановки на дорогу. Дверь автобуса уже стала закрываться, когда он набрал достаточно большую скорость. А до этого в имевшееся отверстие в корпусе с силой задувал ветер. Он по идее должен был мешать той самой миловидной и хрупкой старушки, сидевшей сразу после двери. Однако сам капитан заметил, что старушка отнюдь не нервничала от этого самого ветра. Казалось, что он даже удовлетворял ее своей свежестью во время жары и духоты. Такое поведение могло обратить на себя внимание своей необычностью: чаще всего происходит совершенно иначе.
    Капитан между тем опять опустил голову вниз, наблюдая, как на его руке болтается маленькая барсетка. Это происходило из-за неравномерности движения автобуса. Он то притормаживал, чтобы не налететь на шедшие впереди автомобили, то кратковременно ускорялся, чтобы перестроиться или вообще вклиниться в транспортный поток.
    Водитель автобуса ловко маневрировал на оживленной улице. Он быстро и уверенно проехал первый светофор, который был расположен совсем недалеко от начальной точки маршрута. А на втором светофоре автобус даже разогнался, чтобы проскочить перекресток на мигающий зеленый цвет. Вскоре водитель притормозил, чтобы пропустить переходивших по "зебре" впереди пешеходов, дабы не останавливаться полностью. И тут же заехал в небольшой карман остановки, встав вслед за стоявшим с опущенными "рогами" троллейбусом.
    Пахомов, который по своей привычке просто следил за маршрутом автобуса, представляя его мысленно, поднял голову, чтобы посмотреть, что за пассажиры сейчас будут заходить. Первой поднялась крайне тучная женщина, которая несла какой-то сборный столик. Столик был угловат и неудобен для переноски. И даже пару раз зацепился за поручни на лестнице автобуса. Это вызвало даже гневную реакцию женщины, которая выговорила свои претензии глядевшему на нее пожилому бравому моряку. После чего дама, долго ютясь и даже будто бы прицеливаясь, чтобы попасть между спинками автобусного тесного кресла, села на свободное место как раз между этим моряком и кавказцем.
    Вслед за первой женщиной поднялась другая. Она привлекла внимание капитана тем, что постоянно встречалась ему в автобусе, что при поездке в город, что из города. Женщина была высокой и стройного спортивного вида. Капитан сам постоянно во время поездок бросал на нее взгляд, любуясь и улыбаясь в надежде, что эта знакомая Незнакомка оглянется в который уже раз на него и тоже улыбнется в ответ. Женщина вошла, словно впорхнула. Она двигалась настолько быстро, что дольше ждала, пока заберется перед ней тучная пассажирка. После чего Незнакомка прошла вперед и встала, как обычно, у вертикального поручня в самом начале автобуса рядом с водителем. А вот во что была одета эта женщина - капитан не приметил, не акцентируя на этом свое внимание.
    С вошедшей только что стройной женщины кондуктор и начала продавать билеты, собирая плату за проезд. Как только автобус стал отъезжать от второй остановки своего маршрута, кондуктор обернулась, продолжая сидеть на своем стуле, и взяла монетки, которые ей протянула Незнакомка. И сразу же вслед за этим все в автобусе принялись доставать плату. Единственным, кто изначально был готов оплатить проезд, - тот самый моряк. Он уже достал из нагрудного кармана специальную социальную пластиковую карту, которые лишь в последнее время стали выдаваться в провинциальных городах пенсионерам, инвалидам и студентам. И которые кондуктора в общественном транспорте "отпикивают", как они принялись называть это сами, специальными портативными мобильными устройствами.
    Пахомов тоже полез в карман за мелочью. Там должно было находиться рублей сорок, из них тридцать один необходимо было отдать за проезд от первой до одной из последних остановок в пригородном селе, в котором жило достаточно большое количество обеспеченных и не очень граждан. В село переселялись те, кто уставал от постоянной активной городской жизни, либо просто любители более-менее уединенного проживания среди зеленых массивов. К тому же в последнее время пригородный коттедж стал сам по себе признаком удачной жизни. Понятное дело, что относившиеся к последней категории в автобусах обычно не ездят.
    Пока капитан стал доставать мелочь для оплаты, автобус совершил резкий поворот направо: водитель хотел и в этот раз успеть до красного цвета светофора, чтобы не стоять лишний раз и уложиться в график маршрута. От такого поворота мужчина пошел по инерции в левую сторону и чуть было не рассыпал мелочь из ладони. В это же самое время справа от себя он услышал голос странно одетого "гота":
    - Вжииииииуууу! - спародировал тот звук реактивного самолета во время форсажа.
    Сам этот странный служитель непонятного культа схватился руками за поручни около своего кресла и наклонился в сторону, будто бы представляя себя эдаким летчиком за рулем того самого самолета. Пахомов исподлобья посмотрел на эту картину и одновременно с этим заметил крайне осуждающий взгляд сидевшей напротив дамы:
    - Напился что ли? - процедила она еле слышно.
    - До какой остановки? - между тем послышался голос кондукторши, которая подошла к кавказцу и стала требовать оплату от него.
    В это время автобус подъехал к очередной, третьей уже остановке на пути маршрута. Но на ней, несмотря на обычную оживленность и расположение в самом центре города, никто не проявил внимания к двигавшемуся автобусу. Все сидевшие на длинных лавочках под пластиковыми навесами так и остались на своих местах. Никто даже не шелохнулся и, вроде бы, даже не приглядывался... Поэтому водитель только сбавил скорость, изначально планируя остановиться, но потом нажал на педаль газа. Тем более что в ста метрах от остановки светофор опять намеревался уже начать мигать своим зеленым цветом. И на первый взгляд неповоротливый и неуклюжий автобус молниеносно повиновался водителю, набирая скорость с каждым мгновением.
    В автобусе все оставались на своих местах. Только кондуктор ходила от кресла к креслу, собирая плату за проезд и отдавая взамен небольшие квитки бумаги. Кондуктор собрала плату с передней части автобуса, после чего "запикала" пластиковую карту моряка в качестве оплаты. Затем женщина повернулась все с тем же прибором, чтобы произвести аналогичное действие с сидевшей маленькой старушкой.
    Автобус остановился на очередной своей остановке. Слева и справа в этом месте к широкому заасфальтированному проспекту примыкали два небольших парковых комплекса. Тут же недалеко была и набережная, и популярная среди молодежи площадь, и несколько традиционных мест встреч, и развлекательный комплекс вместе с кинотеатром.
    Пахомов, уже отсчитав положенную сумму, поднял глаза вверх, чтобы посмотреть на кондуктора: где она. И заметил, как с этой оживленной остановки вошло всего два человека. Оба были средних лет, держали небольшие сумки в руках. Одеты они были достаточно строго, но в свободном стиле. Один имел пышные усы, другой был небрит полностью, но при этом щетина была явно не больше недельной. Усач тут же прошел, минуя кондуктора, в заднюю часть автобуса и встал рядом с капитаном слева от него у сидения женщины, что ехала с дочкой. Другой тут же остановился рядом с собиравшей плату женщиной и подал ей сотенную купюру.
    - Ну, подождите! - возмутилась кондуктор, словно ее заставляли что-либо делать. - Сейчас я пикну бабушку. Давайте свою карту!
    Вместо ответа старушка протянула несколько монет. При этом рука у нее как-то неестественно дергалась. Пахомов еще отметил, что подобное бывает при болезни имени товарища Паркинсона. Однако капитан имел возможность при расследовании одного из недавних дел работать с двумя людьми, больными этой самой болезнью. И мужчина обратил внимание, что движения рук, когда это действительно происходит непроизвольно, совершаются совсем иначе.
    "Ну, ничего такого, - подумал капитан, - может, просто монетки старушке тяжело держать. Она вон вся такая хрупкая и хилая."
    - У вас что, - в это время обратилась к старушке кондуктор, - карты нет?
    Старушка отрицательно покачала головой, но при этом не произнесла ни звука. И кондуктор, как уже не раз про себя отмечал сам Пахомов, крайне вредная и прилипчивая женщина, которая всегда совала нос в чужие дела, не унималась:
    - А почему у вас нет? Вы же - пенсионерка?
    Старушка ничего не отвечала, а только продолжала держать монетки в протянутой руке. Однако кондукторша, такое ощущение, и не собиралась их брать, словно собираясь-таки добиться той самой пластиковой карты.
    - Вам обязательно нужно оформить карту. А то, как вы будете ездить?
    - Женщина, да она же вам деньги дает? - Возмутился последний вошедший пассажир. - Чего вам еще надо?!
    - Да я о ней же самой забочусь! Как она будет без карты оплачивать! Это же так выгодно! Тем более - для пенсионеров!
    - Да она уже устала деньги держать! Рука вон вся дрожит! - мужчина взял руку старушки, обхватив ее в районе запястья. - Сейчас уронит еще!
    Мужчина явно старался помочь старушке. И своим движением хотел поддержать руку - уставшую, как предполагал пассажир. Однако, как показалось наблюдавшему за всем этим Пахомову, показалось, словно под черной тканью длинной легкой обтягивающей кофты старушки мужчина что-то нащупал. Лицо вошедшего как-то странным образом изменилось, он перевел взгляд с кондукторши на саму эту старушку, глаза, такое ощущение что округлились, зрачки расширились. Старушка в этот момент дернула руку, чтобы вырваться из такого объятия постороннего человека. Руку старушка смогла вырвать, но при этом рассыпала по инерции часть монет.
    - Ну, вот! - протянула вредная кондукторша. - А с картой так не получится... - продолжила женщина свою старую песню.
    - Я помогу собрать... - мужчина виновато тут же присел и начал собирать рассыпавшиеся монеты.
    Старушка, такое ощущение, собрала на проезд буквально по рублю. Потому что вошедший виновный в случившемся мужчина подобрал с пола автобуса как минимум семь монет. Плюс еще сама старушка вновь протянула что-то в своей руке, которая на этот раз уже не дрожала, а уверенно тыкала в кондукторшу с целью рассчитаться как можно скорей. Та кои-то веки взяла деньги, скинула их вместе с подобранными и стала считать, не переставая при этом причитать:
    - Ой, и все-таки я не понимаю, почему бы и не оформить карту! Это же настолько удобно!...
    Пахомов с небольшой ухмылкой покачал головой. Он частенько наблюдал за тем, как эта кондуктор чем-либо возмущалась. И при этом всегда оказывался не на ее стороне, потому что женщина почти всегда возмущалась над выдуманным. Какая сейчас была разница: по карточке старушка рассчитывается или деньгами? Самое главное для кондуктора являлось то, что не "зайчиком" вообще!
    "Еще бы сейчас пошла бы к правилам проезда на автобусе и нашла тот пункт, где говорится, что нельзя пенсионерам ездить без оплаты социальными картами" - подумал капитан.
    Это относилось к тому, что пару дней назад кондуктор возмущалась тем, что одна молодая женщина села на заднее кресло автобуса. Все бы ничего, но женщина села со своим сыном. И кондуктор стала возмущаться из-за "крайней опасности езды наверху для детей": упадут и поранятся. Кондуктор тогда стала долго возмущаться, ругалась, но молодая мама так и не поддалась причитаниям и даже угрозам. Тогда кондукторша минут пять читала правила перевозки пассажиров в автобусах. Привлекла к этому еще пару сердобольных старушек. Они громко говорили о безответственности молодых мам и пап. Но так и не нашли пункта, в котором прямо или косвенно указывалась вина молодой матери, которая, чтобы не слушать и больше не участвовать в разговоре, просто одела наушники и включила музыку. А ребенок и так сидел и играл на карманной переносной игрушке. Зато кондуктор потеряла предостаточно времени. И после лихорадочно бегала по автобусу, собирая плату. Но у многих так и не получилось собрать. Потому, что они уже подъезжали к своим автобусным остановкам, а плата была крупными деньгами или вообще требовавшей сдачи. Что вызвало еще больше возмущения кондукторши.
    Между тем, пока Пахомов вспоминал тот случай и думал свои мысли, автобус лихо передвигался по улицам городам. В этом месте маршрута даже вовремя часа пик не всегда было много людей на остановках. А за четверть часа до того людей и подавно не было. Потому водитель даже не останавливал автобус. И тот ехал с постоянной скоростью. Первую остановку после поворота на "осевую улицу" города, по которой теперь автобусу требовалось ехать почти до конца и только за городом сворачивать в сторону села, проехали почти сразу. И уже через минуту автобус подкатил к остановке в двух кварталах, миновав при этом два светофора, один из которых уже привычно мигал зеленым.
    Шестая остановка маршрута в этот раз была битком забита народом. Капитан даже присел, чтобы посмотреть, из-за чего такое могло случиться. Когда водитель направил свой транспорт в небольшой остановочный карман, стало видно, что впереди встал троллейбус. Скорей всего на линии произошли какие-либо неполадки. Потому что водитель троллейбуса стоял рядом на остановке и просто курил, а "рога" "электровоза" даже не были опущены со специальных для этого проводов.
    Маршрут автобуса долгое время совпадал с троллейбусным: оба они достаточно долгое время шли по той самой длинной улице. Пахомов при этом еще попытался вспомнить, а сколько именно остановок составляет этот общий участок, представляя себе, насколько он мог, по памяти карту города. Однако от этого занятия его отвлекли очередные пассажиры.
    Пассажиров на этой остановке было предостаточно. К тому же пожилым людям в силу их социальных карт проезда средство передвижения не являлось чем-либо определяющим. И потому впереди как раз и полезли пожилые люди. В основном - женщины.
    Пахомов поначалу только увидел заходившую по высоким ступеням горбатую и сутулую женщину. В руках она держала небольшую сумку-авоську, в которой был хлеб, молоко и... Капитан не разглядел, что еще, как не рассмотрел и то, в чем именно была одета старушка. Потому что она, как только вскарабкалась в автобус, тут же пошла вперед. А следом уже шла еще одна старушка. Потом - еще одна. Потом сразу забрались две женщины, потом одна молодая девушка.
    Пахомов отвлекся. К нему как раз в это время подошла кондукторша. Она перестала собирать плату у все подряд, а решила, очевидно, теперь пойти с задней части автобуса вперед.
    - А откуда их столько?
    Кондукторша адресовала вопрос капитану, узнав в нем постоянного пассажира: вполне возможно, что именно по этой причине мужчина и должен был поддержать разговор.
    - Тридцать один! - между тем протянул Пахомов зажатые в руке монетки.
    - Да??? - удивленно спросила женщина, словно никто раньше не давал за билет столько. - А вы с какой остановки?
    - С первой.
    - А почему с первой? - продолжала кондуктор. - Вы же обычно...
    - Тридцать один. - Между тем повторил капитан.
    Пахомов поднял голову, чтобы посмотреть на вошедших пассажиров. Их уже было предостаточно. На остановке действительно вошло очень много людей. Все сидячие места были уже заняты, а в довесок к этому стояло не менее пятнадцати человек. Мужчина не мог видеть, уступили ли сидевшие изначально подростки спереди места вошедшим пожилым женщинам или нет. Он вообще сейчас мог точно созерцать только примерно до середины автобуса. Перед ним сейчас встал большой мужчина. Не смотря на свои шестьдесят-шестьдесят пять лет, он был высок и мускулист. При этом нельзя было сказать, чтобы мужчина страдал излишним весом. Либо он умело маскировал это либо животик действительно был незначителен. А рост был настолько большой, что мужчина даже слегка пригибался, чтобы не удариться о крышу автобуса. Одет мужчина был в цветастую рубашку и короткие шорты.
    "Непривычная одежда для пенсионера... или для взрослого мужчины - пронеслась мысль в голове капитана. - А еще у него седые волосы на ногах. Первый раз вижу такое!"
    - Билет возьмите! - опять оторвала его кондуктор.
    Пахомов взял протянутую пачку кусочков бумаги. Их действительно была целая пачка: один за восемнадцать, два по пять, один за два рубля, а также два по пятьдесят копеек. По привычке мужчина углубился в подсчет цифр на билетах. Делал это он больше из-за воспоминаний детства. Будучи ребенком, капитан всегда считал сумму трех первых чисел и сравнивал ее с суммой трех последующих. И если они совпадали - радовался нагрянувшему счастью. Вообще, если такое выпадало, то по той же детской привычке следовало загадать желание и съесть сам билет. Однако мужчина этим перестал увлекаться еще по юности. А потому просто во время поездок смотрел на билеты.
    Перед тем, как углубиться в подсчет, капитан еще обратил внимание на вставших справа от него четырех мужчин кавказской или среднеазиатской внешности. Пахомов не отличал их, к тому же люди с небритостью и бородой вообще похожи подчас вне зависимости от национальности. А языка, на котором говорили четверо, мужчина не знал. Одеты все были примерно одинаково: джинсы, темные однотонные футболки, летняя свободная обувь. Эти четверо также загораживали капитана от остального автобуса, существенно сокращая таким образом "мирок" человека, если можно назвать этим словом то пространство, которое он видит и ощущает вокруг себя. Капитан мог тщательно рассмотреть коротких стрижки и даже шрамы на голове четырех молодых парней, но уже не мог видеть того странного гота и ту странную сухонькую бабушку перед ним по ходу автобуса.
    Капитан вновь принялся подсчитывать числа в своих билетах. Это погружение всегда давалось мужчине достаточно туго. Причем быстрые операции с большими числами вообще ставили его подчас в тупик. Именно поэтому для себя он решил не только считать: счастливый ли билетик или нет, но и складывать сумму всех цифр. Вроде как "для тренировки своих математических способностей" - дабы давать голове хоть какую-либо разминку.
    - Ноль семь шесть два четыре семь. - Прошептал капитан, рассматривая билет. - Тринадцать. - Он нахмурил лоб и задумался. - А тут тоже шесть получается. Тоже тринадцать!
    Пахомов с торжествующим видом поднял голову и осмотрелся вокруг. Вполне возможно, что это было сделано бессознательно лишь для того, чтобы просто поделиться своей радостью. И счастьем. Если это так и было, то счастьем мужчина действительно поделился: один из кавказцев, стоявший дальше всех от капитана, заметил широкую улыбку. И улыбнулся белоснежной улыбкой в ответ. И как будто даже подмигнул.
    Во всяком случае, самому полицейскому показалось именно так. Он смутился и постарался опустить голову вниз: вроде как, коли сделал вид, что не видел, значит, ничего и не было. Но, опуская голову вниз и одновременно отводя ее в сторону, мужчина с силой натолкнулся на выставленный кондукторшей локоть. Женщина как раз обилечивала сидевших на самом заднем сидении. И, чтобы не упасть от неравномерного движения автобуса, облокотилась на ближайший к себе поручень. Вместе с движениями рук, постоянным "нырянием" в кондукторскую сумку за сдачей и билетами так и получился выставленный локоть.
    - Вы чего это? - ругнулась женщина, но увидев, что больше досталось как раз мужчине, немного добрей добавила. - Деретесь...
    - Я случайно... Просто дернул головой неудачно.
    Из глаз капитана между тем сыпались в буквальном смысле молнии. А висок, которому и досталась большая часть удара, нещадно ныл. Мужчина потер голову с левой стороны.
    - Вот и счастье привалило! - Процедил он, еще раз бросив взгляд на свой билетик.
    - Чего!? - закрутилась кондукторша. - Где счастье? Какое именно счастье?
    - Да это я так... - отозвался капитан. - Про себя!
    - Ну, вот если про себя, то и говорите про себя. Нечего тут людей путать! Мужчина, вам куда?
    Последняя фраза была адресована одному из четырех кавказцев. Как раз тому, что улыбнулся на улыбку полицейского. Тот тут же полез в карман своих джинсов. Остальные его друзья даже не пытались найти у себя деньги. Что в очередной раз было отмечено Пахомовым в качестве того факта, что полезший за платой был неким подобием бригадира группы разнорабочих иммигрантов.
    Чтобы достать деньги неназванный бригадир, между тем отошел в сторону от кресел. И капитан, который все продолжал стоять в одной позе, наклонив голову вниз и вправо - чтобы не усиливать от возможных движений боль, - мог увидеть кресло худой старушки, сидевшей около входа в автобус. Старушка все так же сидела на этом кресле. Только теперь - почему-то в пол оборота, обратившись лицом внутрь салона, а не в окно. Можно было предположить, что маленькая добрая женщина просто подвинулась на своем месте и уступила часть кресла какому-либо ребенку. Какому именно - сказать было сложно. Все-таки капитан прошляпил большинство входивших на последней остановке.
    Или уже не на последней?
    Капитан присел, чтобы иметь возможность посмотреть в окно на окрестности города, где ехал автобус. Так и было! Увлечение числами и звездами из глаз настолько отвлекло полицейского, что он пропустил остановку. Сейчас автобус уже подъезжал к девятой из длинного списка своего маршрута.
    Присев по ходу движения и поднявшись, полицейский еще мельком отметил что между креслами того самого уже невидимого гота и старушки теперь появилась какая-то сумка. Кресла подходили не плотно. Между ними было пространство, куда во время часа пик многие ставили свои пакеты и сумки. Чтобы их не побили, чтобы они не давили на руки, чтобы просто не мешались. Места там хватало: иной раз туда даже забирались мальчишки и девчонки и ехали, уставившись в окно и облокотившись на поручни. Правда, кондукторша на это также ругалась. Вообще складывалось впечатление, что женщина никогда не упускала для этого ни одного момента.
    Сейчас между креслами не было детей. Но стояла небольшая сумка. Она была плоской, но достаточно высокой. Больше всего сумка походила на старый-старый экземпляр дамской сумочки. Лямки у сумки были длинные - с такими лямками сумку удобней нести на плече, чем в руках. Тем более - для старушки. А именно ее и была эта сумка, так как именно сидевшая в пол оборота старушка крепко сжимала лямки сумки своим левым кулаком.
    "Вот уж нашла, что брать с собой! - подумал капитан уже после того, как выпрямился и перестал видеть пространство между кресел из-за тел молодых кавказцев. - Та сумка по высоте наверняка больше нее самой... И где она только ее взяла? Вроде же не было ничего у старухи, когда я зашел."
    Пахомов опять углубился в свои билетики. Он уже подсчитал билетик за восемнадцать. Теперь он его отложил отдельно ото всех остальных - еще не подсчитанных. Далее пошли пятирублевые. Они шли вместе. И потому отличались только на одну последнюю цифру.
    - Два, пять, шесть, четыре, четыре, четыре. - Даже не прошептал, а просто подвигал в воздухе губами Пахомов. - Слева... слева... - он опять задумался. - Справа двенадцать! - четко бросил он и даже уверенно кивнул в подтверждение головой. - А следующий... в конце пять. Значит, и там тринадцать.
    Капитан прервался, чтобы посмотреть, от чего остановился автобус. А тот как раз остановился на своей уже десятой остановке маршрута. И открыл для этого двери. Остановка была в середине рабочего квартала как раз под стенами одного завода. Потому чаще всего здесь никто не садился, и никто не выходил. В этом мужчина удостоверился и в этот раз.
    - Так там, слева, тоже тринадцать! - потер голову капитан, посчитав окончательно сумму. - Два счастливых по тринадцать! Вот это да!
    Пахомов натянуто улыбнулся. Он не положил отдельно второй счастливый билет. Оба пятирублевых билета отправились в компанию восемнадцатирублевому квитку бумаги. Рассматривать три оставшихся билета мужчина уже не стал. Единственное, что еще бросилось ему в глаза - на двухрублевом билете номер начинался на 666.
    Автобус между тем проехал очередную остановку. На ней, на удивление, никто не зашел. Зато вышли пятеро старушек: это было видно в окно. Так как из-за скопления людей стоявший в самом конце полицейский так и не видел двери. Среди вышедших мужчина заметил ту самую старушку, что сидела на кресле рядом со входом. И эта женщина практически сразу растворилась среди остальных, скорее всего, пассажиров именно поломанного троллейбуса. Потому что ни одного из вышедших капитан, по своим собственным ощущениям, ни разу ранее не видел.
    "Вот почему я ее не знал! - подумал капитан. - Она и не ехала в село. А лишь по городу."
    Между тем автобус здорово дернуло. Водитель в очередной раз решил проскочить светофор на разрешающий сигнал. При этом с виду неуклюжий общественный транспорт ловко и лихо скользнул между двух автомобилей оживленного в этом месте потока. А пассажиры, которые либо вообще не держались, либо держались, но плохо, полетели по инерции назад. Натыкаясь друг на друга, поскальзываясь и пытаясь найти более удачную позу, поймав равновесие и нащупав поручень. Что вылилось в кратковременную серию взаимных хватаний и тумаков.
    Справа от себя Пахомов увидел, как сидевший спиной по направлению движения во всем черном парень по инерции полетел назад. И упал головой на расположившуюся очень удобно в своем кресле женщину. Та при этом нисколько не стала возмущаться, кричать или причитать.
    "Сразу видно, - отметил капитан, - вот это - добрая и милая женщина. И не будет возмущаться, как кондукторша."
    Упавший по инерции парень и не думал между тем подниматься. И женщине пришлось самой поднимать его. На помощь ей же пришел один из стоявших четверкой молодой парень. Он с видимым усилием поднял парня и усадил в кресло, в котором тот до этого сидел. Сами парни еще даже повозмущались очень оживленно на своем языке. Но при этом что по жестикуляции, что по самим лицам парней было заметно, что они не ругаются, а просто советуют что-то.
    - О! - между тем отозвалась ушедшая было вперед кондукторша - ей, очевидно, дело было до каждого и до каждой в автобусе. - Чего это вы раскудахтались?
    - Все харащо, женщна! - со слабым акцентом, но при этом глотая часть звуков, бросил тот самый бригадир ехавшей четверки.
    - Хорошо у него! - прыснула в неудовольствии женщина.
    Автобус в это время несколько раз качнуло на переезде через железнодорожные пути, которые именно в этом месте пересекали оживленную трассу в самом центре города. Но водитель даже не думал притормозить или просто убрать ногу с гашетки газа. Складывалось такое ощущение, что автобус шел с существенным отставанием во времени, что требовалось нагнать в как можно более сжатое время. Ну, или просто сам водитель только-только перешел из пожарной части и еще не привык к новым условиям работы.
    Всех пассажиров еще раз здорово тряхнуло. Потом - еще разок, чуть сильней. И уже через десяток секунд автобус ушел в еще более крутой и длительный вираж. В этом месте транспорт, двигаясь по маршруту, сворачивал на кольцо. И на большой скорости все время поворачивал и поворачивал налево. Теперь уже пассажиры, как будто по приказу, стали отклоняться вправо. А вскоре - вновь влево. Потому что автобус закончил движение по круговому перекрестку и свернул на трассу. Которая фактически являлась продолжением той же самой улицы, по которой еще совсем недавно двигался автобус.
    В тот момент, когда всех пассажиров потянуло по инерции влево, необычно одетый парень, сидевший с правой стороны от Пахомова, опять чуть не упал. В этот раз длинное черное тело перевесилось через боковину кресла. И во второй бы раз упал. Если бы опять не пришли на помощь те самые парни. И на этот раз они подхватили парня-гота и в буквальном смысле слова усадили его на кресло.
    - Что с тобой такое? - после того, как парня усадили на кресло, спросил бригадир. - Держись лучше!
    - Напился небось! - бросила в это время стоявшая рядом с этим парнем худая женщина среднего роста.
    - Нет. Нам нельзя! - улыбнулся мужчина, обведя взглядом всех своих друзей и имея в виду то, что мусульманам по вере алкоголь запрещен под страхом смерти.
    - Я про этого... - кивнула в ответ женщина в сторону гота. - Чего он так сидит, как кусок говна в черной робе.
    - Кто в говно? Кто пачкает автобус? - расталкивая всех вокруг, вновь рядом с кавказцами оказалась кондукторша. - Ты чего шумишь?
    - Я шумю? - парень пожал плечами. - Я стою, никого не трогаю!
    - А кто тут пьяный?!
    - Да никого нет пьяный! Просто парень чуть не упал! Ващ вадитель словно дрова везет.
    - Пробки просто! - тут же ответила, не размышляя, кондукторша, что навело капитана на то, что этот ответ является чуть ли не универсальным и самым обыкновенным для нее. - А ты чего улыбаешься? - заметила женщина улыбку полицейского.
    - А я же головой ударился недавно... вот и...
    Пахомов сказал это достаточно громко. Чем изрядно повеселил стоявших и сидевших рядом людей. Которые все равно, направляясь в автобусе домой, так или иначе слушали и наблюдали, что происходит вокруг. Пахомов даже мельком обратил внимание на то, что стоявший чуть впереди парень, заметив улыбки вокруг и услышав оживление, даже вытащил из своих ушей наушники - чтобы тоже быть в курсе чего-то веселого и смешного.
    - Вот вечно вас таких... - буркнула в ответ, словно чуток обидевшись, кондукторша. - Ударенных головой...
    - Что уж поделать! - развел руками полицейский.
    Пахомов посмотрел в другую сторону, показывая кондукторше, что разговор окончен. Между тем она уже собрала плату у всех вошедших в автобус ранее и сейчас могла просто стоять в любом месте, не озадачиваясь вопросом о наличии какого-либо количества зайцев. Хотя, этой женщине было совершенно все равно: есть ли необилеченные пассажиры или уже нет. Она всегда делала то, что считала нужным. И при каждом случае вступала в перепалку. Можно было сказать, что она являла собою образец настоящего кондуктора, какого описывают в анекдотах. Если вообще не была прототипом этого самого анекдотного...
    Но сейчас завязаться языками с кем-либо было совершенно нереально. Практически все пассажиры автобуса были постоянными. И каждый давным-давно изучил повадки и манеры сварливой женщины. Потому, лишь только рассчитавшись за проезд, тут же отворачивали носы. Везло тем, кто ездил в наушниках: даже когда женщина обращалась с чем-либо, всегда можно было сделать вид, что ты не слышишь.
    В подобных случаях, по наблюдениям полицейского, кондукторша даже чувствовала себя немного неуверенно. Словно для уверенности ей всегда требовалось разговаривать. И потому женщина просто могла пойти по второму кругу препирательств по одному и тому же поводу.
    Сейчас был найден более благовидный предлог. Тот самый парень в странных черных одеждах!... Женщина еще глянула на входную дверь, когда автобус остановился на предпоследней остановке своего маршрута. Но на этот раз никто не вошел. Зато вышло два или даже три человека. Очевидно - те, что ехали на троллейбусе, но были вынуждены пересесть сюда. И уже после того, как транспорт двинулся дальше, женщина без колебаний подошла к парню и потрясла его за плечо:
    - Молодой человек, а вы рассчитаны у меня?
    Парень не ответил ни словом, ни жестом, ни даже каким-либо робким движением. Скорей даже он трясся всем телом как раз из-за того, что его трясла кондукторша. И все. Пахомов видел это благодаря своему достаточно большому росту и крайне малому самой кондукторши. Ну, а та никоим образом не могла потерпеть такой наглости, как отсутствие ответа на свой вопрос. Потому она еще сильней потрясла парня:
    - Молодой челове-е-ек! Что у вас с билетами?!
    - Да заплатил он! - понимая, что, быть может, и не стоит ввязываться в перепалку, вступился за видевшего гота Пахомов.
    - А вы откуда знаете?
    - Так он тоже, как и я, едет с первой остановки!
    - Ага! - словно почувствовала уверенность кондукторша. - Знаю я вас, лоботрясов! Небось вдвоем по одному билету!
    - У меня свой.
    - А покажите!
    - Пожалуйста! - пожал плечами капитан и достал из кармана три билета - те самые счастливые и один, отличавшийся на единицу. - Вот. Только я не понимаю: вы у меня билеты проверяете или у этого парня?
    - Да за вами всеми глаз да глаз нужно! А почему у вас тут только двадцать восемь? Вы же обычно...
    - Ну, если у меня есть эти, значит, и остальные! - стал терять терпение полицейский.
    - А покажите!..
    И капитан с явным дискомфортом и неудовольствием полез в карманы своих брюк. Так как не помнил, в какой карман именно он засунул три остальных билета, когда уже после двух счастливых отказался от дальнейшего подсчета. А кондукторша все продолжала настаивать на своем в отношении сидевшего парня:
    - Так, а ваши где?
    Парень продолжал упорно играть в Мальчиша-Кибальчиша, не отвечая ровным счетом ничего. И даже не похрюкивая, не посапывая: в общем, не издавая ни одного того звука, какие иной раз проскальзывают у спящего.
    - А вы не помните, когда вошел этот парень?
    Последний вопрос кондукторши был адресован женщине, сидевшей напротив странного парня. Но та ничего не отвечала, а просто продолжала смотреть в окно. Тогда кондукторша также схватила ее за плечо. Но в этот раз трясти не пришлось - пассажирка тут же повернулась и посмотрела снизу вверх:
    - Когда вошел этот парень? - последовал повтор вопроса.
    Однако и на него пассажирка ничего не ответила. Она просто сидела, смотрела и улыбалась широкой улыбкой.
    - Да вы что? Все что ли издеваетесь? - пыхнула кондукторша и выпрямилась в полный рост, оглядываясь по сторонам и ища поддержки.
    Пассажирка на это только пожала плечами и вновь посмотрела в окно, продолжая рассматривать окрестности дороги. Автобус между тем уже выехал из города и достаточно быстро двигался по пригородной трассе, набирая все время скорость. Во время импровизированной проверки билетов уже наступила пора свернуть налево и продолжить движение уже непосредственно к самому селу, как конечной точке маршрута.
    Пейзаж за окном существенно изменился. Парковки, тротуары и высокие дома пропали, стоило лишь пересечь виртуальную границу города. Вдоль дорого пошли невысокие металлические заборы, овраги, кусты... За заборами виднелись невысокие склады. Также можно было различить всякий строительный мусор - пригороды расстраивались, прирастая очередными базами и охранниками и редко открывавшимися воротами.
    Стоявшие между тем кавказцы неожиданно для всех громко заговорили и засуетились. Один что-то стал чуть ли не кричать, указывая куда-то то ли в сторону этих самых производственных баз, то ли в сторону сидевшего странного парня. Бригадир четырех парней тут же нажал на расположенную между кресел в этом месте на боковой стенке автобуса красную кнопку. Раздался слабый сигнал, а по всему автобусу тут же загорелись все подобные красные кнопки. Это был условный сигнал для водителя сделать остановку по требованию. Вообще такое совсем не поощрялось в городе. В городе это даже просто игнорировалось. Но в пригороде, когда остановки могли быть чуть ли не в километре одна от другой, водитель останавливался. Остановился он и в этот раз, пускай и не сразу. Но этого времени хватило четырем парням, чтобы продвинуться сквозь толпу пассажиров к выходу. И уже через полминуты их не было.
    А автобус продолжил свое движение к селу дальше.
    Пахомов глянул вправо, где еще ничего не было видно из-за стоявших парней. На кресле, где сидела худая старушка, по направлению движения перед странным парнем, сейчас была какая-то маленькая девочка. Значит, действительно старушка с ней еще тогда, в городе, делилась местом. А между креслами ничего не было. Старушка же забрала с собой стоявшую там ранее свою высокую и крайне несуразную сумку.
    Зато парень как раз остался на своем месте. Правда, сейчас он уже не сидел, а практически лежал, повернув голову на бок в сторону окна и как будто даже высунув язык. То ли настолько крепким был его сон, то ли парень просто принципиально нарушал все рамки приличия. Потому что его правая нога была выброшена вперед и мешала удобно сесть женщине напротив. Но та даже и не думала возражать. Быть может, просто решила не связываться со странным человеком? И потому сидела и мирно смотрела в окно, не обратив особого внимания даже на кондукторшу - чтобы не выйти из себя, отбиваясь сразу от двоих после утомительного рабочего дня.
    - Молодой человек! - кондукторша продолжала настаивать на том, чтобы парень ей ответил. - Я сейчас вас высажу!
    - Вот мои билеты... - между тем Пахомов протянул найденные остальные кусочки бумаги.
    - Да что вы мне их тянете. Нужны они мне!?
    - Ну, так вы определитесь со своими показаниями: чего вам надо!
    - Молодой челове-е-ек...
    Кондукторша тронула голову молодого человека. И та перекатилась на другую сторону, подпрыгнув также вместе с автобусом на кочке при самом въезде в село. Само тело парня уже было обмякшим. А из носа и рта вытекали две тоненькие струйки крови. Которые тянулись до подбородка, потом по шее и скрывались за одеждой.
    - О, господи! - буквально отпрыгнула от сидевшего парня кондукторша. - Что это с ним?
    - Минуточку...
    Пахомов оттеснил женщину и подошел поближе к парню. В этот момент автобус остановился на первой остановке в пригородном селе. И чтобы подойти, полицейскому потребовалось сначала пропустить выходившую женщину, что весь путь сидела напротив. Капитан поднес пальцы к шее находившегося в кресле парня. Пульса не было
    - Женщина, подождите! - окликнул он было сидевшую еще минуту назад здесь женщину.
    Но она уже спустилась вниз по ступенькам на выходе. Полицейский сплюнул и закрутил головой: далеко ли она ушла.
    - Черт. - Ругнулся он. - Свидетеля просрал!
    - А с ним что? - спросила кондукторша. - Он ударился.
    - Умер он.
    Полицейский посмотрел на свою руку. Пальцы слегка испачкались в крови. А на самой ладошки были уже основательно скомканные билеты: один с номером "000666" и два счастливых с суммами по тринадцать.
    - Вот тебе и счастье привалило...


    Автобус стоял на конечной остановке своего маршрута. Только теперь эта остановка располагалась в селе. Весь маршрут был пройден, все пассажиры были высажены. И водитель стоял рядом стоял рядом с автобусом и курил. Курил он уже пятую или уже шестую сигарету. Потому что в этот день автобус, скорей всего, уже совершил свой последний рейс, а расписание должно было существенно измениться, чем доставить невообразимые трудности для жителей пригородного села.
    Около автобуса ходило с десяток человек. И еще примерно столько же работало внутри самого автобуса. И все эти люди принадлежали к правоохранительным органам. Из них четверо были в полицейской форме, на погонах которой не было звезд меньших, чем майорские. А вот на местах в штатском копошились, суетились и старались снять все возможные данные полицейские более нижних чинов. Причем не только рядом с местом гибели странного парня, одетого в черное и умершего буквально полчаса назад.
    - Вот примерно так все и было вкратце, товарищ полковник... - закончил буквально за две-три минуты свой рассказ о произошедшем и описанном выше Пахомов.
    - Вкратце! - прыснул начальник и как будто всполыхнул. - Как вообще можно говорить о таких вещах так!
    - Извините... Но так действительно было, если говорить по существу и без посекундных деталей.
    - Как тебя вообще угораздило появиться в этом автобусе? - с горечью вставил крайне полный подполковник, который при этом при осмотре места проявлял завидную прыть и сноровку.
    - Он здесь живет где-то недалеко! - ответил за своего подчиненного полковник. - Даже как бы, кстати, не где-либо рядом.
    - На предыдущей остановке мне нужно было выходить, товарищ полковник. Вторая, если отсюда считать.... Мой дом во-он... - Пахомов сделал шаг в сторону, чтобы указать на стоявший примерно в полукилометре отсюда за немногочисленными одноэтажными домами единственное четырехэтажное строение.
    - Хорошая квартира, Андрей? - участливо спросил полковник.
    - Да.
    - Теплая?
    - Да.
    - Вот и замечательно! А то на улице холодно. Ты сейчас тут покрутишься, узнаешь у экспертов предварительные данные. А потом пойдешь к себе домой, поставишь чайник. И уже попивая чаек с вареньем...
    - Да, конечно, я напишу подробный отчет, товарищ полковник.
    - Хорошая смена растет! - улыбнулся полковник. - С полуслова все понимает. Вот только перебивает.
    - Извините...
    - А еще ты составишь список всех пассажиров, которые ехали в автобусе.
    - Я этих молодых парней ни разу не видел!... - как будто постарался сразу начать оправдываться капитан.
    - Не знаю, как ты это будешь делать... - даже не слушая своего подчиненного, продолжал старший офицер. - Можешь встать на последней остановке при выезде из села. И там задерживать автобусы, проверяя всех пассажиров и собирая их контакты. Могу даже дать в помощь пару человек. А потом... хочешь рисуй, хочешь - пиши... хоть кино снимай! Но чтобы отчет был полным и доскональным! Ты сам понимаешь, что дело тебе нужно будет расследовать. Не дам же я его твоему коллеге. А так ты уже чуть ли не главный свидетель... чтоб тебя...
    - Я же не виноват!
    - Не виноват он! - полковник пошел внутрь автобуса и оттуда уже крикнул. - А почему ты на пятнадцать минут раньше ушел с работы?
    - Как будто тогда бы не было убийства! - в запале начал заводиться капитан.
    - А с чего ты решил, что это - убийство? Может, просто сердце слабое было, а человечек и перепил еще! - Полковник скрылся в салоне автобуса.
    - Убийство! - первое же слово, которое высокий полицейский чин услышал там.
    Это сказал один из экспертов, что проводил осмотр умершего парня. Мужчина был в перчатках, чтобы лишний раз не оставлять отпечатков и вообще не занести следами место смерти. Эксперт тыльной частью запястья поправил очки и посмотрел на своего начальника, ожидая от него вопросов.
    - Ты уверен? - словно с надеждой поинтересовался вошедший и стоявший сейчас на ступеньках капитан.
    - Абсолютно!
    Эксперт подошел к креслу и аккуратно взял за плечи тело умершего. После этого мужчина слегка поднапрягся и приподнял тело, в результате чего можно было посмотреть на спину потерпевшего. А там в районе чуть ниже правой лопатки была видна какая-то цветная ткань. Или оперение. При этом оно было скомкано и придавлено самим телом.
    - Это какая-то непонятная стрела. Точней - даже дротик. Предположительно от дартса.
    - Это та игра, где требуется кидать дротики в круглую мишень что ли?
    - Совершенно верно, товарищ подполковник. Но она не пластиковая, а металлическая. Причем - усиленная. Такие я встречал только в барах, где за кружкой пива можно поиграть. Но точно не в простых детских наборах.
    - Это можно купить все равно любому!
    - Можно. Но яд не везде купишь. А умер этот парнишка как раз по причине отравления. Во всяком случае - все признаки налицо. Какой именно яд - скажу после анализа дротика. Может, там что-либо могло и остаться.
    - То есть, кто-то намазал дротик от дартса, после чего специально дождался того момента, когда этот парень в черном привстанет, чтобы оторвать спину от кресла. И уже после того воткнул в спину. - Капитан развел руками. - А не легче ли было просто пырнуть ножом? Разве не так?
    - Так. Да не так! Ножом махать - невелика затея. И свидетелей много будет. А тут преступник решил все сделать скрытно! Вот тут в кресле есть отверстие.
    Эксперт положил обратно тело и наклонился, чтобы указать место между креслами. Подлезть туда из-за стоявших более-менее плотоно кресел всем сразу было невозможно. Но зато каждый по очереди смог убедиться в том, что в пластиковой спинке кресла действительно было небольшое отверстие. Словно пластик кто-то одним сильным ударом отвертки или шила хител проткнуть - вроде как, показать свою удаль.
    - Отверстие чуть ниже ручки кресла, за которую при движении держатся пассажиры. Сейчас уберем тело и будем смотреть кресло. Тогда поймем, как именно двигался дротик. Снизу вверх. Или горизонтально. Или, может, сверху вниз.
    - По идее сверху вниз.
    - Ты, Андрюша, забываешь, что кресла наклонены. И чем выше - тем меньше места для замаха. А убийца каким-то образом умудрился простым острым дротиком не только проткнуть крепкий пластик, но и при этом - полностью проткнуть кресло. Дротик же вышел с другой стороны! Я бы даже сказал, что убийца не бил, а бросал!
    - То есть - снизу вверх? - капитан попробовал это сделать, но для выполнения сего ему потребовалось приседать, после чего резко подниматься. - Такого никто не делал. Я же тут был.
    - Ты уверен? - поинтересовался подполковник, скаля от злости зубы. - Да ты же не все видел, счетовод хренов.
    - Ну, не все видел... Но чтобы кто-то прыгал в автобусе?! Да такое все бы заметили. И запомнили!
    - Вот. - полковник по-отечески взял капитана за плечо. - Это еще один довод к тому, что тебе просто катастрофически необходимо всех найти. Всех до единого! И желательно даже - всех тех, кто ехал в автобусе по городу. Потому что они могли что-либо видеть.
    - А для чего, товарищ полковник? Он же четко сказал, что шум поднялся уже за городом. И после начала шума эти кавказцы и убежали. Они и убили! За городом...
    - А вдруг кто-то знает этих... в лицо... Вы тут разбирайтесь. А я пойду поговорю с водителем. И - в управление с докладом. А завтра в пятнадцать ноль ноль - отчет ко мне на стол. Поминутно! - полковник поднял палец указательный вверх. - Желательно в момент предполагаемого убийства - посекундно.
    - Легко сказать! - пробурчал себе под нос капитан, когда оба старших чина пошли к голове автобуса, но полковник это услышал и бросил, не оборачиваясь:
    - А еще легче - приказать!...
    Капитан разложил на столе множество бумажек. Каждая из них по идее должна была символизировать того или иного пассажира. По памяти мужчина даже каждой из бумажек дал свое "имя". Однако, подкладывая по одной к горсти остальных, Пахомов вскоре стал понимать, что ужасно путается среди всего этого мусора. Потому мужчина достал из кармана ручку и стал подписывать.
    Но ни имен, ни фамилий капитан не знал. Даже не смотря на то, что регулярно ездил в автобусе. И видел большинство пассажиров лично и чуть ли не ежедневно. Потому полицейский решил подписать бумажки в том стиле, как он изначально мог бы оценить того или иного человека. Основываясь, так сказать, на первых впечатлениях.
    Именно таким образом вскоре появились бумажки с именами в стиле "странная худая старушка", "худой старик-моряк", "покойник в черном". Мужчина разложил изначально бумажки так, как на самой первой остановке сели все пассажиры. Длинный продолговатый стол при этом должен был символизировать сам автобус - его внутреннее пространство.
    Поначалу мужчина разложил все бумажки по порядку вдоль стен. В том порядке, в котором по его мнению и воспоминаниям сели люди. Единственное, что он не смог сделать, - разложить и разобрать по отдельным личностям тех мальчишек и девчат, которые сидели вшестером на самом заднем кресле автобуса, за спиной мужчины. Пахомов не приглядывался к ним изначально. И после ехал не оборачиваясь. Так как принципиально не мог ехать спиной вперед. От этого его мутило не меньше, чем от чтения во время поездки. И укачивало похлеще морской качки.
    - А точно ли там были парни?
    Пахомов произнес вслух и задумался. Звук тотчас же потонул, не издав ни ноты эха в квартире. Только сверху раздался стук - там малолетний ребенок, скорей всего, опять начинал играть в маленький мяч.
    - Нет. Там были только парни... хотя... Когда четверо ребят выходило на первой остановке, там мелькнули длинные волосы в одной тугой косе. - Капитан пожал плечами, словно отвечая сам себе. - Но это мог быть и парень, не только девушка. Сейчас некоторые парни на голове носят черти что.
    Пахомов нарвал шесть листочков бумаги и бросил их у края стола, оставив полностью чистыми. Он не смог четко определить, кто же ехал. Хотя понимал, что безусловно видел этих школьников. И не раз. Потому что школьники как раз чаще всего и возвращаются одними и теми же рейсами - почти сразу после уроков. Редко когда детям и подросткам необходимо остаться в городе по делам. Да и сами родители гонят детей домой, подгоняя и названивая им.
    - А сколько лет тем подросткам было? Старшие или средние классы? - Пахомов задумался на мгновение, но потом хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся. - Да чего это я?! Не будут же дети яд делать и дротиками убивать. Да еще и с такой силой, что пробить пластиковый корпус сидения! Силы не хватит! Точно уж...
    Но полицейский на всякий случай открыл свой небольшой блокнот, который был куплен недавно как раз для работы на бегу, и записал на первом же листе:
    1. Выяснить, кто ехал на заднем сидении. Спрашивать у всех пассажиров, не знают ли они кого-то из ребят.
    - Парни-то сидели сзади. Им оттуда должно было лучше видно! - Сам себе подсказал мужчина. - Там кресло выше всех остальных из-за моторного отсека!
    Пахомов посмотрел на стол, буквально устланный обрывками бумаг. Причем бумажки были самые разные. Они не были из одного листа, а скорей просто являлись кусками и краями того, что попадало под руку. Капитан внимательно смотрел на каждый кусок, словно вспоминая и сравнивая: все ли правильно он помнит. И нет ли еще нескольких прочих фактов, фактиков и деталей, которые еще небыли учтены.
    После достаточного продолжительного времени полицейский сел на корточки рядом со столом и принялся набирать на небольшом своем ноутбуке текст. Именно он и должен был являться тем самым полным отчетом, который и требовалось составить по указанию начальства. И составить его требовалось в основной своей массе именно сегодня и сейчас. Даже не смотря на то, что ужин не был готов, из еды были лишь чай, печенье и немного сахара, а часы неуклонно приближались к девяти вечера. Завтра можно было добавить те или иные детали. Но сегодня - основа. Пока она не забылась.
    Раз примерно в пять-семь минут мужчина вставал и внимательно смотрел на стол. При этом он мог иногда передвинуть бумажки. Или добавить одну. Тем самым он вспоминал, что и как развивалось со временем. Иногда капитан убирал или передвигал бумажки обратно - возвращая все к исходной ситуации и проверяя, все ли правильно он вспомнил и записал? Однажды мужчина даже наклонял стол, в буквальном смысле моделируя ситуацию резкого поворота автобуса. Но при этом моделируемом повороте бумажки, к сожалению не двигались по инерции, а просто оставались на своих местах. И тогда Пахомов представил себя на этом месте. Если бы кто-либо в это время мог бы поднять или наклонить стол, мужчина бы без промедлений и колебаний запрыгнул бы. Но так пришлось представлять себя в качестве водителя: взяв в руки виртуальный руль и вращая его в пустоте, наклоняя корпус то в одну сторону, то в другую.
    Временами мужчина отрывался от ноутбука не только для того, чтобы продолжать кусками бумаги вспоминать автобус и пассажиров. Но и чтобы дописать то или иное в свой блокнот. Так в списке первоочередных вопросов при дальнейшем расследовании появились:
    2. Разыскать женщину, что сидела напротив убитого.
    3. Встретиться со всеми пассажирами автобуса, помеченными в списке. Узнать их адреса и все данные.
    4. По возможности сходить в паспортный стол - узнать количество жителей села, дабы оценить масштаб розыска всех пассажиров, если ничто иное не даст результата.
    5. Забрать видеозапись регистратора из автобуса.
    Последнее было сделать проще всего. Но оно не обязательно дало бы результаты. Все автобусы с недавнего времени начали оборудоваться видеорегистраторами - чтобы по возможности максимально исключить конфликты и судебные тяжбы. Потому что аварии с общественным транспортом все-таки в городе имели место быть. Но при этом сами автолюбители не всегда признавали себя виноватыми, идя до последнего, чтобы не платить ремонт и судебные издержки вкупе с вынужденным простоем линии.
    Единственный минус видеорегистраторов в данном отдельном случае состоял как раз в изначальном предназначении этих маленьких, но до жути полезных аппаратов. Они крепились на лобовое стекло автобуса. И снимали все время только то, что происходит перед самим автобусом: дорогу, переходы, перекрестки, пассажиров, водителей и чуток - обочины дороги. Видео писалось в постоянном режиме, не прерываясь ни на миг. И каждая новая запись таким образом переписывалась поверх.
    Это прекрасно знакомо всем автомобилистам, да и большинству пешеходов тоже. Знал это и Пахомов. Потому сразу же, после назначения расследования под его ответственность, поинтересовался возможностью копирования видеозаписи - от самого начала движения до конечной остановки. Это могло помочь только одним, совсем призрачным фактом - в объектив видеокамеры могли попасть пассажиры, которые стояли на остановках в тот момент, когда автобус подъезжал, заезжая в специально отведенный для этого карман. Автобус поворачивал в этом случае немного вправо, чем и давал более ясную и охватывающую картинку.
    Но при этом качество, понятное дело, было не самым важным. Вряд ли на основе такой видеосъемки можно было бы увеличить и распечатать фотографии отдельных лиц. Тем более - составить по ним ориентировки. Слишком низким было качество видео, от которого только требовалось подчас только фиксации момента аварии. А объекты транспортных ситуаций чаще всего достаточно велики. Настолько велики, что автотранспортное предприятие не сочло нужным тратить лишние деньги на приобретение видеорегистраторов лучшей разрешающей способности и с лучшей оптикой. Ко всему прочему пассажиры на остановках не имеют свойства стоять исключительно лицом к автобусу. Некоторые могли брать свои сумки, отворачиваться, просто стоять в половину оборота. В общем, делать все то, что никак не позволяло на видео рассмотреть их лицо.
    Но возможность и вероятность помощи с этой стороны были. А потому следовало ими воспользоваться. Тем более, что капитан чувствовал: расследование вряд ли будет быстрым и обыденным. Оно могло затянуться на долгое и долгое время.
    - Вот если бы еще была возможность посмотреть на вышедших из автобуса! - протяжно отметил Пахомов, как только он написал пятый пункт. - Можно было бы рассмотреть пассажиров уже после того, как они побыли в автобусе. Вдруг у кого-то кровь...
    Полицейского как будто током ударило. Действительно! Кто-то мог быть хоть чуток, но измазан кровью. А самое главное - вести себя странным образом: психовать, убегать, возможно, что даже вырываться от возможных свидетелей, соучастников преступления.
    Но самыми главными подозреваемыми были сейчас те самые парни кавказской или среднеазиатской внешности. Где их сейчас искать? Кто они такие? На всякий случай капитан записал в свой блокнот еще шестой пункт:
    6. Сходить к миграционщикам, посмотреть все фотографии.
    - Хотя эти парни могут быть и нелегалами! - тут же вроде как подтвердил бесперспективность своей новой версии Пахомов. - Трое точно не проронили ни слова на русском. Только один что-то там пытался... А как можно без языка пускать в страну? Или можно?!
    Но на всякий случай полицейский не вычеркнул этот пункт. Зачем вычеркивать? В крайнем случае - можно будет подтвердить обширность и системность поисков перед начальством. Руководство всегда любит всеохватывающие и подробнейшие отчеты. Особенно когда поймать преступника сразу не удается. Приходится только отписываться.
    Мужчина добавил очередной пункт:
    7. Найти четырех мужиков из автобуса.
    Этот пункт он даже подчеркнул два раза. Как основной в дальнейших поисках. По горячим следам полицейский никак не мог понять, кто еще мог бы совершить это преступление. И прорваться сквозь этот заслон, который в буквальном смысле огораживал убитого от посторонних глаз!
    - Точно! - щелкнул пальцами капитан. - Они там специально толпились. И молчунов строили. Чтобы никто ничего не увидел. А один в этот момент тяпнул этим дротиком этого...
    Капитан замялся, стесняясь употребить фразу "придурка в черном". Он даже стал думать, чем эту фразу можно было бы заменить. Но в голову так ничего и не шло. В конце концов мужчина сообразил, что все равно любое сказанное слово сейчас в квартире услышит только он. И никто еще. Потому и закончил свою фразу:
    - Задартсенного!... Жаль только, что парни вышли за городом. Они туда, небось, и тянули, чтобы потом расствориться в кустах, как кролики. А там и автобусов за нашим сто шестым больше не было... Только машины искать. Да и как их искать?! Подать объяву: "Кто ехал за сто шестым..." Да все хотя бы раз в день едут в селе за автобусом! Да и не полетят, сломя ноги, в полицию отдавать видео с регистраторов. Не тот народ!
    Но про себя Пахомов отметил еще один пункт: нужно поинтересоваться будет всем видео, которое можно будет вообще раздобыть в автотранспортном предприятии. Абсолютно всем, которое было записано на регистраторы автобусов, чей маршрут хоть как-то совпадал со сто шестым. Полчаса - слишком маленькое время, чтобы видео было уж очень много. А, ведь, именно примерно полчаса и следовал автобус от конечной до конечной по своему маршруту. Вдоль, поперек, навстречу... какие-то автобусы точно сняли многострадальный автобус. И могли дать дополнительные зацепки.
    Пахомов посмотрел на время: пять минут пополуночи. Пора было ложиться спать. Потому что к транспортникам он намеревался попасть с первыми петухами - пока никто и ничто еще не покинуло гаражей. Мужчина быстро пробежал глазами по написанному тексту в отчете, внеся при этом пару незначительных правок и исправив несколько опечаток и грамматических ошибок. Затем, уже раздевшись и устроившись в кровати, капитан еще раз зажег настенную бра и быстро дописал в блокнот:
    8. Осмотреть всю обочину в том месте, где вышли кавказцы (~200 метров).
    И уже после этого устроился на подушке и буквально в момент отключился...


    - Доброе утро! - заспанным голосом поздоровался еще не проснувшийся окончательно капитан.
    Ему никто не ответил. Мужчина стоял около турникета, который работал либо по пропускам, либо по указке охранника, который сидел за небольшим окошком. Чуть дальше было видно, что дальше есть стеклянная стена от пола до потолка - там, очевидно, был пульт и хрянящиеся ключи от гаражей, ангаров и самих автобусов. Но при самом входе было лишь небольшое окошко, которое больше походило на некую бойницу. А рядом с ним места было настолько мало, что капитан вряд ли мог разминуться, если бы в данный момент кто-то вошел с улицы
    Мужчина наклонился к этой бойнице и немного громче повторил:
    - Доброе утро!
    За стеной послышался какой-то шорох, шелест какой-то обертки, похожей на пачку от чипсов или нечто похожего. Следом раздался сильный скрип стула.
    - Кто там?
    - Капитан Пахомов! Доброе утро!
    - Доброе... - как-то хмуро и неприветливо проговорил голос. - Чего вам нужно, капитан? По вчерашнему?
    - Да. Я договаривался с вашей технической службой...
    - Какой службой???
    Охранник, который сидел сейчас на главном входе в автотранспортное предприятие, вышел из своего небольшого помещения. Сейчас он стоял за турникетом пропускной системы. И деловито крутил пальцами ключи.
    - Технической...
    - У нас нет такой!
    - Ну, кто-то же у вас следит за компьютерами, торги проводит... мне видеорегистраторы нужны. Точнее - записи с них.
    - Аааа. Тогда это к Семенычу. Он у нас и завхоз, и по охране, и этот... технический...
    - Ну, вот значит, мне именно к нему! Пропустите?
    - А вы кто?
    - Я же говорю: Пахомов, капитан.
    - Так тут уже есть один полиц. Старлеем назвался.
    - Да что вы?! Интересно, кто он?
    - А я почем знаю? Он имен не назвал. Или назвал. Не помню. Он сказал "полиц", я и пустил.
    - Ну, и меня тогда пустите.
    - А вы кто?!
    Капитан уже занервничал. Он было хотел перепрыгнуть через невысокий турникет, чтобы уже на месте объяснить и показать, кто же он. Но вовремя решил пока сильно не обострять отношений. Мужчина достал из кармана удостоверение и раскрыл его, показывая, очевидно, невыспавшемуся охраннику:
    - Вот. Капитан Пахомов Андрей...
    - Такой молодой, а уже капитан? - усмехнулся охранник. - Парень, чеши домой. А то позвоню - в дурку отправлю.
    Пахомов тяжело и глубоко вздохнул в ответ на очередную неадекватную нападку охранника. Мужчина огляделся по сторонам, чтобы примерно оценить обстановку вокруг. В частности, как лучше и быстрей перепрыгнуть преграду. А остальное уже стоило и предстояло объяснить и разъяснить позже. Но неожиданно это прервал сам охранник:
    - А вон и сам тот полицейский!
    - Полицейский?! - озадаченно произнес полушепотом Пахомов.
    - Вот он сейчас все покажет и расскажет, куда и кому стоит идти. - Между тем продолжил хамовитый охранник. - А то вообще, фигли!... - после чего добавил еще одну обобщающую фразу, которой точно "не хватало". - Ей богу!
    - Сейчас посмотрим, что там именно за полицейские объявились тут!
    Пахомов решил не разбираться внутри самого помещения. Он сейчас явно был в не самом выигрышном положении. Если прошедший перед ним мужчина действительно был полицейским, то никуда бежать или сопротивляться он не стал бы. И побеседовать с ним было проще на улице. Если же это был подставной работник государственных правоохранительных органов, то он легко мог дать деру, спасаясь на территории автотранспортного предприятия. А капитану для погони потребовалось преодолеть как раз ту самую электронную пропускную систему. Которая изначально запирала его в маленьком закутке на самом входе.
    - Все, товарищ старлей? - услышал между тем капитан голос хамоватого охранника даже через закрытую дверь - тот явно упивался своей ролью небольшого начальника. - Ну, вы, коли чего, приходите еще!
    - Хорошо!
    Пахомов напряг слух, но не смог определить того, кто ответил охраннику и кто назвался старшим лейтенантом. Во всяком случае голос показался незнакомым, хотя за закрытой дверью и не такое могло быть.
    - А тут еще один хотел пройти! - продолжил между тем охранник. - С тобой, небось, был?
    - Нет, я один! – сухо отвечал второй мужчина. - Пустите меня...
    - Я его не пустил. Мало ли кто шляется. - похвастался охранник. - Фигли!
    - Правильно сделали! - вежливо отвечал старлей. - Вы меня выпустите?!
    - Конечно. А он, тот, кстати... кстати, где он?!
    - Убежал?
    - Ага! Фигли! Черт бы его подрал.
    - Ну, и пускай убегает. Еще разбираться с ним. Время тратить... он сам осознал...
    Незнакомец уже сказал это на выходе. Дверь в проходную отворилась. Причем рука мужчины как раз находилась на ручке этой двери - он всеми своими движениями и поведением показывал, что был бы точно не прочь побыстрей уйти от назойливости и хамовитости охранника. Выходя в дверь, он обернулся, чтобы попрощаться с ним. И тут почувствовал, как на правой руке защелкнулись наручники. Точней - один. А второй мгновением позже закрылся на самой ручке.
    - Ох ты! - обрадовано сказал Пахомов. - Товарищ старший лейтенант, стало быть, именно вы?!
    - Нуууу...
    - Не знаю, как и что на счет звания, но в автобусе я вас точно частенько видел!
    Незнакомым мужчиной, который представился старшим лейтенантом и проник внутрь автотранспортного предприятия перед Пахомовым, был тот самый мужчина, который вчера помог странного вида старушке собрать мелочь. И который почему-то (как показалось самому Пахомову) был несколько озадачен, когда коснулся руки той само старушке.
    - Значит, одного я уже нашел!... - Улыбнулся между тем капитан. - Будем вырываться и в отказняк? Или мне отстегнуть твою руку, чтобы мы продолжили разговор если не как заклятые друзья, то хотя бы как лучшие подруги?
    - А, собственно, в чем?...
    - Вы кто?
    - Андрей. Сидоров!
    - Значит, тезки. Капитан Пахомов. А мне сказали, что ты, Андрей Сидоров, старший лейтенант!
    - Это так и есть. Я в армии как-то служил. Так что... - старший лейтенант вроде как стал приходить в себя после неожиданно случившейся с ним скованностью и отчасти - заключением. - Вы меня отпустите, капитан? Или так и будем стоять в обнимку с дверью...
    - Убегать будешь?
    - Нет.
    - Верю. Присядем!
    Пахомов жестом пригласил своего нового знакомого присесть на стоявшую неподалеку специально для курящих работников автотранспортного предприятия скамейку. Она была длинной, но при этом очень узкой. Скорее всего одну из досок просто кто-то из хулиганов ночью ради удовольствия и демонстрации самому себе своей же силы сломал. И сейчас сидеть на скамейке было не очень удобно. К тому же выглядела она достаточно оригинально - вдоль стены непонятно на чем крепилась старая почти сгнившая доска, а рядом стояли четыре больших металлических бака высотой примерно по колено взрослому человеку. Они не были наполнены окурками и прочим мелким мусором и на треть. Но при этом почти вся вытоптанная вокруг полянка была забросана окурками и сгоревшими спичками. Я в расположенных рядом кустах валялись прикрытые прошлогодней и зеленой травой пивные банки.
    Андрей вслед за Пахомовым подошел к месту беседы, которая наверняка вскоре перерастет в допрос. Однако он не спешил присесть. А потрогал свободной левой руку доску - чтобы хотя бы примерно вычислить ее прочность и устойчивость. Правую руку капитан уже отстегнул, понятное дело, от дверной ручки, но продолжал держать посредством наручников. Так что не было и даже не рассматривался сейчас вариант "не подойти".
    - Ты вчера ехал в автобусе! - начал разговор Пахомов.
    - Да. А в какую именно сторону? В смысле какая именно поездка вас интересует?
    - Придуряешься что ли? - немного недоуменно поинтересовался капитан.
    - Я вчера ездил два раза в город и домой. Просто нужно было посмотреть около обеда гараж. Я отпросился с работы и...
    - Значит, по-хорошему сразу говорить не намереваемся?
    Пахомов все еще был зол на охранника, с которым были долгие препирательства по поводу прохода на территорию автотранспортного предприятия. И отчасти в этом был повинен сам Андрей. Ведь, по мнению Пахомова, тот поступил совершенно неправильно и даже противозаконно, назвавшись представителем правоохранительных органов. А сейчас вот так сразу не желает все рассказать. И даже делает вид, что не понимает ничего! Хотя как он мог не понимать, если ходил за теми же видеоматериалами, какие хотел иметь сам Пахомов? Но тут полицейский решил немного успокоиться и начать разговор заново, подыгрывая сидевшему рядом мужчине:
    - Вечером. На автобусе, что был без пятнадцати пять.
    - Да, я был на нем. Я на него еле успел с коллегой. Мы чуть раньше освободились с работы, а живет он в этом... в доме... что на Авторынке.
    - Ты знаешь, что в этом автобусе был убит человек?
    - Убит?! - чуть ли не подпрыгнул Андрей, а Пахомов про себя даже отметил, что было бы трудно так вот сыграть. - Кто?
    - Молодой парень. Сидел с правой стороны движения автобуса.
    - Был одет во все черное! - тут же как будто вспомнил впе Андрей.
    - Ты его помнишь?
    - Конечно, я стоял недалеко. Там кавказцы еще были рядом. Или узбеки. Их пятеро было. А вообще я того самого парня нередко видел. Правда, чаще на последнем или предпоследнем автобусах.
    Пахомов в этот момент достал свой блокнот и открыл его на чистом листе. Для этого ему пришлось отпустить наручники, которые были одеты на одну из рук Андрея. Капитан быстро что-то почеркал из записанного на последнем листе, а потом вывел малопонятным почерком:
    "Говорит, что было пять. Пров.: врет и/и не обр.вним"
    Андрей между тем подвигал правой рукой, разминая ее. После чего он достал оставленный в замке одного из наручников ключ и открыл второй, полностью освободив себя из пут. Протянув наручники капитану, который так и не поднимал глаз, он услышал очередной вопрос:
    - Ты не видел, чтобы они что-то делали?
    - Они засуетились на повороте. И постарались вылететь наружу. Наверняка на авторемонт шли.
    - Тоже знаешь их?
    - Нет. Но там больше нет чего. Не в Свободный же они почесали.
    - А ты сам к нему...
    - Нет. Я стоял ближе к выходу. Там было место между креслами. Я иногда там сажусь. Как раз подъем на месте колеса. Иной раз задолбаешься на работе - цельный день чешу от места к месту... Но там что-то стояло.
    - Сумка старухи...
    - Да... этой странной старухи. - Воскликнул Андрей. - Вы тоже ее заметили, капитан?
    - И чем же она столь странная?
    - По правде, я и причесал из-за нее в столь ранний час.
    - Да что ты?!
    Пахомов даже привстал и оторвался от своего блокнота, чтобы не пропустить ни одного слова. А записать... записать можно уже было после. В формате изложения своими словами и главными фактами. Только сейчас полицейский и заметил, что его собеседник уже освободился из наручников и держит их на вытянутой руке, чтобы государственный защитник их забрал обратно.
    - Да. Именно так. - между тем совершенно спокойным голосом подтвердил Андрей. - Эта старушка... как бы сказать... - по лицу мужчины было заметно, что он в данный момент яростно подбирает слова, чтобы выразить именно то, что хотел, но при этом бы полицейский его понял совершенно в том же ключе. - Я помог той старушке. Она уронила..
    - Да-да, я видел. Когда автобус тронулся после остановки на Красноармейской.
    - А вы наблюдательный, капитан.
    - Это просто работа такая!
    - Так вот я ей помог. И подал деньги. И ... - мужчина замолчал, после чего стал говорить очень медленно, словно каждое слово давалось ему с огромными трудностями, которые могли просто нестерпимую боль причинять. - Ее рука... она показалась мне некоей такой. Что-то знакомое. И я решил подумать, где бы я мог ее видеть. Эту старуху. А она еще такая.
    - Лично на мой взгляд у той пожилой женщины было слишком много грима. Я проходил еще на первой остановке мимо нее, уже тогда подумал об этом. Еще даже решил, что она какая-то актриса. Или едет на какой-то детский утренник.
    - Да? - Андрей словно вздрогнул, не ожидая таких наблюдений от капитана. - Много грима? Не думаю.. Хотя... я просто мог не обратить внимания. Не заметить.
    - А что было с руками-то не так?
    - Это были не руки старухи. Знаете... У меня есть престарелая мать, бабушка. Бабушке так той вообще, - мужчина в кои-то веки повел себя легко и даже стал улыбаться. - Вообще за девяносто лет. Я даже не знаю сколько сам! Она с восемнадцатого года... Сколько получается?
    Пахомов при этом вопросе вспомнил те свои вчерашние билетики, с помощью которых он регулярно тренировал свои математические способности. Также он вспомнил, что, как бы мужчина не пытался, нормально и быстро он так и не научился считать. Во всяком случае хотя бы примерно так, как в школе - на твердую четверку, по мнению самого Пахомова. Вести сейчас подсчет ему крайне не хотелось - чтобы на всякий случай не ошибиться. С незнакомыми людьми мужчина этого опасался сильней всего.
    - Смотря в каком месяце она родилась...- ответил он. - До сегодня или нет.
    - Да, действительно... - улыбнулся мужчина.
    - А как это вы поняли, что это не старческие руки? Как и с чего вы решили, что она немолода?
    - Ну, у нее руки были такие теплые, мягкие...
    - У многих людей теплые мягкие руки... в не зависимости от возраста.
    - Ну, я не знаю, как точней объяснить эти мои ощущения... Ну, не может быть обладательница таких рук пожилой. Она должна быть молодой. А еще она должна быть...
    Мужчина вдруг не выдержал и заплакал. Вообще по всем последним его словам и жестам было несложно понять, что он и так уже еле сдерживает слезы. Причем эти слезы были вызваны какой-то болью: очень сильной, хранящейся где-то в глубине в душе. И которая, такое ощущение, искала очень долгое время выход наружу.
    Андрей наклонился вперед, стремясь скрыть свои слезы. Примерно так поступают практически все люди. Мужчина тут же тихо заскулил. Руку при этом он поднес к глазам, закрывая их и вытирая одновременно слезы. Вторая рука осталась в кармане. Пахомов внимательно следил за этим - он даже подумал, что у собеседника что-то очень сильно заболело. Или просто последовал очередной сильный укол во время просто длительной вяжущей боли. Настолько сильный, что сдерживать себя мужчина уже и не мог. При этом как-то совершенно незаметно для себя самого Пахомов уже совершенно отверг версию о том, что все это может быть простым наигрышем.
    - Что с тобой? Что-то заболело? - участливо поинтересовался Пахомов, придерживая своего собеседника аккуратно за локоть, чтобы тот совсем не упал в случае чего на землю. - Я могу помочь?
    - Это вряд ли! - больше простонал, чем сказал Андрей.
    - Что-то болит? Что-то заболело?
    - Нет. Чегому бы там болеть? - мужчина продолжал утирать медленно катившиеся слезы, но начал говорить. - Это... это давно было... года два назад. У меня еще девушка была. Подруга. Она любила... нас любила. В смысле - мы любили нас. То есть... Извините, я путаюсь...
    - А я распутываю. - Как-то совсем по-злому вставил сухую фразу капитан.
    - Мы любили друг друга. И собирались даже... Но чегому бы там не быть, того не миновать. Она разбилась. И ...разбилась... - мужчина тяжело вздохнул и продолжил. - И вот вчера мне показалось, что это ее рука. Знаете, мы ... столько ... что я вот так вот.
    - Понятно! - Пахомов почесал бровь и с некоторой досадой от того, что такой вполне возможно очень продуктивный след так легко и быстро запутался и вывел обратно. - Значит, так, - он протянул блокнот вместе с ручкой, - ты сейчас напишешь свой адрес с телефоном... и вообще - все данные. Вплоть до прописки паспортной.
    - А у меня совпадает.
    - Тогда все остальное пиши.
    - А бабушку с мамой? - неуверенно поинтересовался Андрей.
    - Зачем? Ты думаешь, что я буду их руки трогать? Сам же сказал, что они не похожи. Ты думаешь, что я по таким признакам найду тебе твою старушку?
    - Ну, я записал.
    Пахомов недовольно скривил губы, но, поморщившись, произнес:
    - Написал, так написал! Тогда еще ту девушку напиши! Свою. Адрес родителей.
    - А они умерли. В той же аварии.
    - Тогда не пиши...
    - Там только брат остался... я тоже напишу!
    - А диск я у тебя заберу. Вот моя визитка. Позвонишь завтра или когда - там договоримся, заедешь забрать. А я себе перепишу. А вот сейчас - изыму! Вдруг ты там что-то секретное вытащил. А мне соврал!?
    - А что там секретного может быть? Номера автобусов и их расписание?
    - Ты мне лучше вот что скажи: у тебя много кавказцев знакомых?
    - Не-ет.
    - А узбеков или им похожих?
    - Еще меньше.
    - Все равно запиши всех: адреса и имена.
    - Искать будете тех...?
    - Нет! Твоих друзей буду поздравлять с днем трудового иммигранта! И с днем единения народов!..


    Пахомов внимательно всматривался в видео, которое постоянно прокручивал на своем компьютере. Звука на записи с автомобильного регистратора не было - только картинка. Но картинка, к чести сказать, очень даже качественная. Сам полицейский никак не ожидал того, что он сможет разглядывать многие детали очень даже отчетливо.
    Все видео длилось не больше часа. И на один раз капитан его уже просмотрел. Начиналось картинка с того, как автобус останавливался на перекрестке за квартал до начальной остановки своего маршрута. Автобус до этого находился в некотором отстое, какой обычно случается у экипажей автобусов - чтобы они имели возможность оправиться, привести себя в порядок, перекурить да и просто отдохнуть от постоянных забот на пути следования автобуса по своему номеру.
    После поворота на перекрестке автобус быстро, почти нигде не сбавляя скорости, доезжал до остановки. В этом месте Пахомов мог наблюдать картинку очень скученного движения разнообразных транспортных средств. В первую очередь - по вине маршрутных автобусов. Начальная остановка в самом центре города изначально предполагала подобное. А многие автобусы еще и стояли в ожидании времени своего выхода на номер.
    Рейсовому автобусу потребовалось проехать по улице - в левой из двух полос, - оставляя справа припаркованные автобусы прочих маршрутов. И после этого водителю потребовалось все его недюжинное умение, чтобы практически с ювелирной точностью направить автобус направо аккурат к остановке. Благодаря резкому, практически градусов на пятьдесят или около того - в кадр авторегистратора и попали большинство людей, которые стояли на остановке в ожидании своего автобуса.
    Именно эта часть больше всего и заинтересовала Пахомова. В первые раз он просмотрел все, словно фильм, не акцентируя особого внимания на мелочах, а просто изучая и выискивая возможные нестыковки или даже неожиданности вокруг движения либо в нем самом. А вот он уже четырежды возвращал видео чуть назад - как раз с того момента, как автобус начинал свой заход с крутого поворота.
    - Вот там вон я! - капитан поставил видео на паузу и стал рассматривать неподвижную картинку. - Да, точно. Там именно я!.. А вот там вон стоит этот потерпевший.
    Фигуру в черном - высокую и худощавую можно было легко заметить. Быть может, даже на видео с куда худшими параметрами качества и разрешения. Черный, однотонный сильно выделялся на фоне ярких летних одежд окружающих, а также зелени газона позади остановочных карманов и ярких цветастых павильонов по продаже газет и фаст-фуда.
    - Если мы делаем чуть вперед... - Пахомов нажал на клавишу, чтобы видео возобновилось, но почти сразу остановил - не прошло и секунды. - Вот я пошел к автобусу, пошел этот самый гот. Вон еще одна женщина, которая сидела впереди. Вон там вон ребята, которые сидели за мной. Тут других быть не может!
    Пахомов каждый раз указывал пальцем в картинку на мониторе. Чем оставлял довольно отчетливые свои отпечатки на давным-давно не протиравшемся от пыли мониторе. В результате экран компьютера вскоре стал похож на запыленного леопарда или какого-либо иного представителя семейства кошачьих.
    - А вот еще... еще... Стоп!
    Пахомов прокрутил видео немного назад. После этого стал мерно отбивать ритм на клавиатуре - то отожмет паузу, то быстро, практически моментально вернет ее. От этого, конечно, видео не шло по кадрам, но довольно сильно замедлялось. В результате чего можно было просмотреть, кто и как шел в замедленной съемке.
    - Точно! Это же та самая женщина, которая сидела напротив гота. А это кто? - капитан еще прокрутил чуть вперед, при этом чуть ли не прислонившись лицом к экрану, чтобы рассмотреть. - Так это же Лидия Георгиевна!
    Да, рядом с той женщиной, которая сидела напротив убитого в последующем гота, и которая могла быть очень и очень полезна, была знакомая Пахомова. Она очень долго проработала в самом управлении внутренних дел. Говорят, что когда-то была неплохим дознавателем. Но когда сам мужчина пришел работать полицейским еще в чине лейтенанта, Лидия Георгиевна уже могла находиться на заслуженном отдыхе, но предпочла этому работу в архиве. И ушла оттуда совсем-совсем недавно.
    Пахомов несколько раз прокрутил видео вперед-назад, чтобы в очередной раз убедиться: а случайно ли оказалась Лидия Георгиевна рядом с незнакомой женщиной-свидетелем. Нет! Точно не случайно! Во всяком случае они явно общались - жестикулировали и разговаривали. Значит, они могут быть знакомы... И поиск важного свидетеля сильно упрощается.
    Пахомов присел, радостно улыбаясь. Он уже собрался снять трубку телефона, чтобы узнать в кадровой службе телефон или адрес бывшей сотрудницы. Но взгляд его упал на того самого потерпевшего. Рядом с ним отчетливо крутилась та самая старуха. Которая показалась странной недавнему знакомому полицейского. Прокрутив видео вперед и назад, капитан смог практически полностью вычислить траекторию движения в момент подъезда автобуса к остановке что убитого парня, что старушки. И эта самая старушка словно тенью следовала за парнем. Она держалась в стороне, но ни шагом, ни взглядом не уступала убитому. И постоянно, такое ощущение, смотрела на него.
    В руках у старушки была сумка. Как раз, быть может, та самая, что видел Пахомов между креслами во время движения автобуса по маршруту вчера. Старушка несла ее не одной рукой, а очень бережно - двумя руками перед собой на животе. Хотя не сказать было, что сумка была уж очень тяжелой. Но там явно что-то было. Словно каких-то палок накидали.
    - Таак! - протянул Пахомов. - Значит, руки у нее странные... надо бы и эти руки проверить. - он быстро пролистал блокнот, выискивая те данные и адреса, что утром ему написал Андрей. - Обязательно проверим эти руки...


    После третьего звонка и некоторого ожидания дверь в квартиру распахнулась, и перед Пахомовым оказалась немолодая женщина в кухонном переднике и с испачканной белым правой рукой. Капитан широко улыбнулся и протянул в наполовину открытую дверь небольшой букет из трех астр. Женщина, которая поначалу вышла очень и очень запыхавшаяся и взмокшая от канители по кухне, как будто обладая плохим зрением внимательно присмотрелась к мужчина и даже слегка прищурилась. Но уже вскоре радостно заговорила:
    - Андрюша! Вот уж не ожидала! Вот не ожидала! - женщина взяла мужчину за руку, в которой были сжаты цветы и буквально втянула его в квартиру. - Проходи, проходи! А я тут, знаешь ли, делаю стряпню. По кухне. Завтра поеду к внучке с внуком. Так хоть, знаешь ли, гостинцев привезу. А что может старая бабка на пенсии дать в качестве гостинца? - последнюю фразу женщина вроде как сказала по секрету и подмигнула, поправив завернувшийся ворот рубашки мужчины. - Только, знаешь ли, стряпушки. Рогалики, пирожки, печенье и пироги!
    - Это вам! - капитан еще раз попытался вручить принесенный с собой букет, но женщина словно почувствовала в своих кладовых новый заряд энергии и не унималась:
    - Да ты! Спасибо, спасибо! Огромное спасибо. Или как там сейчас молодежь говорит? - женщина опять заговорщицки подмигнула. - Спасибки! Да ты ставь в ту вон вазу, ставь. Там вода должна быть. Я ее, знаешь ли, на прошлой неделе мыла. И там вода оставалась. Ой, да ты еще и конфеты принес! - всплеснула руками женщина. - Вот тебе делать-то нечего было! Ой, нечего! У меня же печенье вот-вот должно уже... Ты зачем?!
    - Ну, вам... - немного неуверенно протянул капитан. - Неудобно же с пустыми руками!...
    - Ой, не удобно ему! С чего бы неудобно? Я тебя, знаешь ли, с таких времен знаю, что это мне неудобно - столько лет женщинам, знаешь ли, дают только на могильных плитах!
    - Типун вам...
    - А я слышала от наших, что тебя уже повысили как-то? Старшего лейтенанта дали?
    - Капитана... уже три месяца как! - улыбнулся возможности похвастаться и покрасоваться мужчина. - Поехал с этим делом даже отдыхать, все готовить. Да дождь выдался... Ребята на день задержались, так я еще там и...
    - Про мальчика, которого зажарили? - женщина буквально насильно таскала Пахомомва по всей квартире - вот и сейчас она, словно буксир, затянула его на кухню, хотя мужчина только-только успел поставить в вазу цветы и уравновесить саму посудину, когда та закачалась от толчка. - Читала... читала я про это в газетах. Правда, всех тонкостей не знаю, сам понимаешь! Но, знаешь ли, это мне уже и не к чему. Пенсия, дела, все такое...
    - Лидия Георгиевна, а я к вам по делу!
    - Оу, ты, горе мое. А ты когда-нибудь просто так заходил? Только по делам!
    - Ну, вообще я просто так зашел. Поинтересоваться и поболтать... мимо проходил... - неуверенно оправдывался капитан. - Но так уж случилось, что...
    - Ой, - махнула рукой женщина, - да поможем. Чего уж там. Я вообще рада тебя видеть. Ты же всегда ко мне с душой, со всем сердцем. Советовался. И мне приятно было, чего уж там. Старухе, знаешь ли,на старости лет перед пенсией помочь молодому таланту сыскного дела!
    - Вы прям из меня Херлока Шолмса делаете! - запнулся и оговорился капитан.
    - Не делаю! Не делаю! И никогда не буду делать! Я, знаешь ли, как Хиссис Матсон! - подыграла женщина. - Вот тебе чаек, сахарку накладывай... накладывай! - женщина аж присвистнула и слегка взвизгнула от переполнявших ее чувств радости и молодецкого задора. - А я пока печеньки достану. Они еще не совсем подрумянились... - она пододвинулась поближе к капитану и толкнула его боком. - Но горяченькие, знаешь ли, самые они!
    - Да, - прикрякнул Пахомов: в том числе и потому, что редко когда ему удавалось вставить в разговор длинные фразы и предложения; и не только сегодня. - А вы на какие-нибудь йоги не ходите? Вы прям так и светитесь красотой и молодостью.
    - Ой, - подостыла женщина. - Нашел кого комплиментами услащать! Я, знаешь ли, прекрасно всегда отдавала отчет в годах. И жила в последние годы только за счет общения с молодежью. Внуки, внучки, ты вот. Знаешь ли, неиссякаемый источник молодости и радости.
    - Ну, во всяком случае среди своих подруг вы выделяетесь и молодостью, и красотой.
    - Каких таких еще подруг? - женщина со слегка недоуменным взглядом присела на стул напротив мужчины.
    - Да с остановки. Конечной. Ну, или начальной. Смотря как считать!
    - Это с магазина "Благовещенска" что ли? Да какие у меня там подруги! - женщина махнула рукой. - Просто идешь мимо, да разболтаешься с кем-нибудь. Там же одни пригородные рейсы. А у меня по селам никого знакомых нет. У меня и садов-то никогда не было. Не до того было! Муж ужин ездил. А куда он ездил - шут его знает. Может, в сады. Я, знаешь ли, не особо и старалась расспрашивать. А сейчас и он вон... с внуками и внучками нянчится.
    - Я так и предполагал, что не знакомая.
    - А кем-то меня видел? Аааа, с преступницей? - тут женщина кашлянула и поспешила добавить. - То есть, что я такого говорю?! С подозреваемой?
    - Да что вы такое говорите! Лидия Георгиевна! - поспешил было начать свою новую речь в стиле "как бы между делом узнаю обо всем" Пахомов, но женщина его резко перебила:
    - Андрюша, не надо передо мной кривляться, словно я какая-то мадама-щипачка, что знает о какой-либо шушере. Я - стреляный воробей! И многое повидала на веку. Так что выкладывай все свои карты, в том числе и с козырями в рукавах!
    - Дело было так! - начал с серьезным видом говорить капитан, но достаточно долго не мог его держать и улыбнулся. - А вас не проведешь!
    - А то! Так что там старушенция наделала? Я вообще смутно помню ее. Знаешь ли, много всего такого было. Позавчера, значит? Я вообще шла из банка, платила за кредиты и за квартиры. Себе и детям. А старушек много всяких было. Около остановки той я задержалась, знаешь ли, на несколько минут. Решила присесть и отдохнуть, заодно мороженое поела. Там, знаешь ли, замечательное мороженое. Моей внучке всегда там покупаю. А тут и самой чего-то захотелось.
    - Вряд ли вы, Лидия Георгиевна, долго там в тот момент находились. Я сам ждал там же своего автобуса. И не видел вас. Значит, вы подошли с той женщиной лишь в момент подхода автобуса. Вот тут... - Пахомов выложил на стол два листа стандартного печатного формата, на которых были в достаточно паршивом качестве распечатаны фотографии из видеорегистратора. - Здесь как раз автобус подъезжает к остановке. Заходит со стороны. И вот первая, а вот позже.
    - Да, - женщина взяла в руки оба листа и стала рассматривать их, регулярно сравнивая между собой. - Качество не очень, знаешь ли. Или ты думал, что у меня настолько плохое зрение? Но вообще я поняла. Мы подходим к остановке. Со стороны улицы.
    - Вы ее вспоминаете?
    - Конечно. Конечно вспоминаю. - заулыбалась женщина. - Я с ней метров сто шла. А началось все с того, что эта старушенция выбросила какую-то рекламку мимо урны. Там раздают на перекрестке всегда всякие листы. Вот она его скомкала и бросила. Мы, люди пожилого возраста, знаешь ли в большинстве воем аккуратные. Нас к этому и жизнь, и общество приучили. Потому вот я, к примеру, лучше подойду поближе к урне. Тогда, знаешь ли, не промахнешься мимо. А эта... взяла и хлысь! Чуть ли не с середины тротуара! И еще и мимо. Ну, я ей, значится, и говорю: "Женщина, мол, такая пожилая, а такой пример подает молодому поколению". Ну, эта старушенция ничего особенного так и не ответила. Она просто как-то посмотрела на меня недобро.
    - А как вы решили, что недобро?
    - А взгляд у нее какой-то рассеянный был. В очках была, кажись, смотрела, словно не видела. Знаешь ли, такой презрительный взгляд был!
    - Так она подняла бумажку то?
    - Ну, я ей еще раз сказала. Уже позлей. А она остановилась и только смотрит. Я ее тогда захотела за руку взять и подвести поближе, чтобы показать, где та бумажка валяется. А она такая одернула руку, сумку свою переложила в другую и вальюжно мне так: "Что вы себе позволяете? Не трогайте мою сумку! Подниму я вашу бумажку!". А я ей и отвечаю, что это не моя, а...
    - Подняла?... - немного некорректно, но максимально учтиво перебил женщину капитан.
    - Подняла. Знаешь ли, подняла. А потом мы с ней пошли. И она еще рассерчала, говорит, что рекламку действительно выбросила со злости. Мол, думала, там будет чего хорошего, а там пидерастия и ханженство всякое. Я еще подумала, что там за реклама такая была? Чего раздавали и рекламировали?
    - Я б вернулся посмотреть... - с улыбкой отметил полицейский.
    - Ой, ой, ой. Оно тебе надо? – скривилась и сморщилась Лидия Георгиевна. - Старшие плохого не посоветуют же. Вот я бы не вернулась! Хотя та сама старушка странной была. Я ещё подумала, что она сектантка. Она после весь путь до остановки сумку перед собой двумя руками держала. Знаешь ли, словно кошелек у ней там был. И она боялась. Я еще подумала, что у ней столько карманов в одежде было. Знаешь ли, и куртка, и кофта, и юбка. Столько всего! А она...
    - И вы ее не знаете?
    - Нет.
    - И имя тоже не спросили?
    - А оно мне, знаешь ли, надо? Она же сектантка и неряха!
    - А еще чего-нибудь помните?
    - Странная она была! Мелкая и на вид такая вся сухонькая. Я еще пожалела ее и шла помедленней. А она то и дело норовила сорваться чуть ли не бегом. Сама все время сделает пару шагов больших, а потом приостанавливается. Я еще и говорю: "Можем и побыстрей, мол, если на автобус". А она, знаешь ли, "не надо, ноги больные" и всякое такое... Так чего она натворила-то?


    Пахомов медленно ходил из одной стороны автобуса в другой. Только что закончилась смена того самого транспорта, где и состоялось убийство три дня назад. Капитан заранее договорился о том, чтобы повнимательней присмотреться ко всему в простой обстановке, когда совершенно никого не будет из посторонних и пассажиров. И вот сейчас экипаж в лице и кондуктора ушел на заслуженный обеденный перерыв, который предусматривался изначально в графике движения маршрута. И полицейскому была предосталвена вся свобода действий напротяжении часа с минутным хвостиком.
    Капитан несколько раз прошел из стороны в сторону, трогая при этом каждое из кресел. Скорей не с какой-либо целью, а просто так. Частенько он так, к примеру, просто стучал по стене, когда проходил мимо по лестнице или около дома. Словно для того, чтобы занять руки.
    После этого полицейский встал у самого начала автобуса в проеме той кабинки, где обычно сидит водитель, а подчас - еще и кондуктор. Уперевшись плечами в стены двери из этой каморки, мужчина минуты четыре просто смотрел перед собой, не моргая и практически не водя глазами в поисках чего либо.
    - Так! - подбодрил капитан сам себя. - Сейчас мы все сделаем!
    Он достал из кармана небольшую стопку бумажек. Бумажки были аккуратно нарезаны одинакового размера. А на одной из сторон обязательно красовалась надпись с указанием того или иного пассажира.Надписи были сделаны ручкой. И после этого - обведены на второй раз, чтобы тонкая линия стержня лучше была видна издалека. Полицейский перетусовал всю стопку. И после этого стал доставать наугад то снизу, то сверху по одной штуке. Каждый раз вытаскивались такие номера сидений и пассажиры, что Пахомомву приходилось регулярно ходить по автобусу, буквально продолжить метания из стороны в сторону. Хотя изначально все листы лежали строго по порядку: сначала от носа к хвосту левый ряд сидевших пассажиров, потом - правый. Но капитан как будто специально усложнил для себя задачу. При этом он ходил медленно, а листки клал аккуратно в центр. В голове полицейский каждый раз снова и снова прокручивал всю картину происшедшего.
    После того, как все листы были разложены по местам, капитан вытащил из другого кармана еще одну стопку - более увесистую. В ней содержались прозвища и примерные описания всех тех пассажиров, которые во время движения по маршруту стояли. Или на месте, или передвигались, но незначительно. Переднюю часть автобуса капитан практически сразу и лишь примерно заложил листками без каких-либо надписей. Полицейский никого не видел и, понятно дело, не смог бы восстановить или даже попытаться заполнить всех стоявших тут. Он мог лишь примерно прикинуть общее количество. Не заняло много времени и раскладывание листов в середине и на задней площадке.
    Последние листы были уложены аккурат перед сидением, где и был убит странный парень. Листы это, понятное дело, содержали приблизительные приметы молодых парней нерусского вида. Пахомов уже понял насколько похожими могут быть кавказцы и среднеазиаты. Особенно с бородой - густой и длинной. Он уже просмотрел за два предыдущих дня почти три сотни самых разных жителей и гостей города в картотеке миграционной службы. И потому изначально решил перестать называть возможных подозреваемых иначе, чем неславянская национальность.
    - Да, ребята! - сказал Пахомомв, глядя на уложенные под ногами листки. - Вы бы мне сейчас очень помогли. Даже если это не вы, что может сильно даже.... Вы бы мне помогли!
    Капитан отошел на то место, где он стоял во время движения самого автобуса три дня назад. После чего стал прорисовывать в памяти картину. Иной раз он доставал и перепроверял это на бумаге - фотокопии отчета, который уже был представлен руководству. После чего полицейский вновь поднимал голову, чтобы продолжить. При этом он нередко крутил пальцами. А иногда - подходил к одному или двум листам, передвигая их слегка или даже меняя местами, убирая и чуть ли не тусуя между собой.
    Так продолжалось около десятка минут. Прочитав последние строки в отчете, мысленно перепроверив и подтвердив их правильность, капитан закивал головой и убрал все документы в сторону - на расположенное рядом кресло.
    - Нет, вы убить не могли! - капитан подошел к тем листам, что изначально обозначали четверку молодых парней, стоявших рядом во время маршрута. - Вы точно не могли. Вы стояли и разговаривали. А стояли вы спиной ко всем, будто кругом. А автобус раскачивает...
    Пахомов вышел на середину и попытался раскачать переминанием с ноги на ногу автобус. Понятно, что проделать такой трюк с многотонной махиной вряд ли удастся, но это словно даже приободрило полицейского. Он принялся шататься из стороны в сторону, изображая качку во время движения неуклюжего транспорта по неровной дороге. Раскачиваясь и шатаясь, он подошел к месту злосчастной смерти. Там он взялся за ручку, но не закончил имитацию движения. Во время одного из своих подобных качков мужчина достал из кармана пистолет и попытался подставить его в то место, где и сейчас имелось отверстие от отравленного дротика.
    - Вот! - проговорил он, убирая пистолет обратно. - Мне пришлось присесть и пригнуться. А он и повыше будет. А, значит, руку он должен был убрать. Тогда во время движения парня могло так раскачать, что он бы и сам на ногах не удержался. Чего уж там еще и выстрелить? - капитан отошел в сторону и посмотрел на это со стороны. - Хотя его могли держать трое остальные.
    Капитан вновь встал. Мужчина замер на месте и принялся смотреть то в одну сторону, то в другую, крутя головой направо и налево. Левая рука мужчины дергалась, словно он был болен чем-то вроде тремора. Со стороны даже нельзя было сказать, сам ли это капитан дергал рукой, находясь буквально в полушаге от какого-либо большого открытия, то ли это от нервного напряжения, накопившегося за все предыдущие и дни и отчасти ночи, которые были бессонными.
    Пахомов отошел к центру автобуса - примерно туда, где входят люди. Капитан присел и стал смотреть в сторону кресла, на котором сидел странного вида юноша, что получил отравленную стрелу в спину. Сидя на корточках, полицейский щурился и внимательно вглядывался, но так и не смог рассмотреть то самое отверстие, что оставила злосчастная стрела. Даже тогда, когда Пахомов полностью до упора отодвинулся к противоположной стороне автобуса. Но даже так, по диагонали, рассмотреть что-либо было сложно.
    - Мне нужно что-то яркое. - сам себе отметил полицейский. - Что-то такое яркое, красное.
    Пахомов полностью просмотрел свои карманы. В одном он к своему удивлению нашел старую-старую ручку. После долгих попыток чернила из стержня стали наконец-таки писать - красным цветом. Как раз тем самым красным цветом, что и требовался полицейскому.
    Шариковая ручка мгновенно была пущена в ход. Пахомов подлез между креслами, скрючившись в три погибели и стал аккуратно штриховать все пространство пластика около ого самого отверстия от смертельной стрелы. Линия чернил каждый раз была тонкой - такая вряд ли уж поможет увидеть что-то лучше. И сама по себе не привлечет внимание. Но активными действиями полицейский смог уже раскрасить с одной из сторон существенный участок. Такой точно издалека бросится в глаза. Правда, еще не совсем понятно, для чего требовалось это сейчас.
    - И как тут только эксперты работали. Тут совсем неудобно! - пробурчал себе под нос полицейский. - Я сейчас весь потом изойду.
    - А чего вы там делаете? - Вдруг раздался позади женский голос.
    Пахомов вздрогнул от неожиданности и больно ударился головой о металлическую ручку спинки кресла. Потирая ушибленное место, мужчина вылез из небольшого пространства между двумя креслами. Рядом с ним стояла молодая женщина. Капитан ее имени не знал, но прекрасно был осведомлен, что в начале лета она стала работать кондуктором на линии сто шестого автобуса. Возможно, что это была лишь подработка для студентки. Сейчас это девушка стояла и с удивлением смотрела сверху вниз.
    - Вы... вы... - буквально простонал полицейский.
    - Я - Ольга. А вы что тут делаете?
    - Да я просто...
    - Начальная остановка на магазине. Если вы хотите уехать, идите туда. Тута отстойник! К тому же до нашего рейса будет еще один автобус! Вы на нем раньше отчалите.
    - Да, конечно, я еще минуту...
    - Да никаких минут! Что тута вообще творится? Бумажки разбросал по всему автобусу!...
    - Я уберу.
    - А это что? - девушка заглянула за кресло, где только что рисовал полицейский. - Вы почему тут так безобразничаете!? Чего вы тут рисуете.
    - Дайте мне объяснить, я просто...
    - Ничего не хочу знать! - лицо девушки стало серьезней и злее. - Отчаливай отсюда. Мне из-за всяких мазней мало того, что листки убирать, так еще и стирать эту дрянь! - Ольга указала на красные чернила. - Это же теперь видно за полавтобуса! Только если сумкой прикрыть! Так дети начнут тыкать в эти сумки... из-за этой дырки от пули!
    - Почему они должны были тыкать!
    - То они просто пальцем туда лезли! А теперь еще и нарисовано тута.
    - Стоп-стоп-стоп! Как это лезли?
    - Пальцами! Я же говорю. Ты вообще откуда?
    - Я... как бы это сказать, Ольга. - Пахомов встал и достал из кармана удостоверение. - Просто я из полиции.
    - Так вы о смерти этого! - Ольга кивнула на кресло, где был убит юноша. - Ой, мне так неудобно. - Девушка закрыла руками губы. - Я на вас накричала!
    - Все нормально. Я бы также отреагировал на мужчину на своем рабочем месте. Вы лучше мне про этих детей скажите...
    - А что про них говорить? Дети как дети! - удивленно развела руками девушка. - Тута постоянно сидят. Если никто сумки не поставит. И вот они просто дырку проделали. Тута кто-то проткнул пластик. А они дальше раскурачивали.
    - То есть эта дырка тут была?
    - Да недели три! Как я тута работать начала, так она через недельку появилась. Одна женщина даже жаловалась, что ее в спину укололо тута что-то. Малышня, видать, баловалась.
    - Фантастика! - полицейский даже присвистнул на удивление стоявшей рядом и ничего не понимавшей Ольге.
    - Да обычные хулиганы. Из таких потом и получаются те, как тута...
    - Вон с кем вам нада разбираться...
    - Разберемся. А что за женщина была?
    - Да глухонемая какая-то! Блондинка...
    - ...полноватая средних лет с волосами средней длины.
    - Она.
    - Вы, Ольга, удивительный человек! Вы мне очень помогли!
    И полицейский, поцеловав девушку настолько быстро, что она даже не успела опомниться, быстро выбежал из автобуса наружу. Сделал это он настолько быстро, что даже поднял ветер, который вихрем пронесся по автобусу и переворошил все бумажки.
    - Эээй... А кто-то обещал прибраться...


    Пахомов шел по пыльной улице, которая была проложена явно человеком с хаотично устроенным складом ума. Дорога мало того, что петляла, но еще и круто уходила вверх, после чего огибала где-то там на высоте овраг, небольшую рощицу и снова спускалась вниз. Капитан мог прекрасно видеть, как в ста метрах перед ним было продолжение этой улицы. И название на доме было совершенно таким же. Вот только чтобы туда пройти требовалось преодолеть более полукилометра. Или те самые сто метров крайне пересеченной и разбитой местности: овраг, у основания которого находился какой-то ключ. И для удобства водоносов была устроена большующая беседка - навес. Которой явно было больше лет, чем самому мужчине. И за это время мало кто решался отремонтировать или хотя бы облагородить деревянную постройку. Понятное дело, что все склоны этого оврага посреди села густо поросли травой и мелким кустарником, в том числе и шиповником. И в этой густой растительности только при тщательном рассмотрении можно было выделить тропинку - по примятой траве. Но как идти по почти отвесной местности - было выше понимания полицейского.
    Пахомов достал из кармана еще раз уже изрядно потрепанный кусочек бумаги и перепроверил написанное на нем: "Чигири, улица Холмистая 14б, Несс Георгий Генрихович".
    - Чтоб этот Георгий Генрихович сто лет еще жил! - процедил капитан. - Холмистая улица, видишь ли!
    Он еще раз глянул вверх на уходящую дорогу. После этого перевел взгляд на стоявший в ста метрах дом. Адрес на заборе был написан водоэмульсионкой или известкой большими буквами и гласил: "Холмистая 14". Дома с литерой "б" не было видно где-то поблизости. Зато на другом конце препятствия стоял целый знак синего цвета и названием улицы. Были ли там дома - видно не было.
    Капитан неловко покрутился на месте, выискивая местных жителей, у которых можно было бы спросить о нужном адресе. Рядом стоявший дом был огражден фундаментальной кирпичной стеной высотой в человеческий рост. Но дома или какого-либо иного строения за ним не было видно. Чаще всего за такими заборами скрываются многоэтажные особняки. И почти никогда - чтобы красивым забором с фигурно выложенным кирпичом не было ничего.
    - Неужели, там никого нет? Или дом только построенный? - с грустью пожал плечами полицейский. - Придется тогда тащиться наверх, если никого не будет.
    Стоявший на верхушке забора пес был, казалось единственным живым существом, кроме самого забредшего мужчины, на этой сонной улице. Последние минут пять дворняга отчаянно лаяла, постоянно посматривая на незнакомого визитера. При этом небольшого пса даже два раза утащило на другую сторону забора - цепь, хоть и была небольшой и легкой, явно перевешивала обратно во двор из-за свое длины. Тогда псина с истошным поскуливанием падала вниз. Но уже через минуту вновь поднималась по неизвестным ступеням или постройкам наверх. Чтобы продолжить лаем ругаться на полицейского. Но после стольких минут ожидания последнего даже пес, казалось, охрип. Теперь он просто стоял и смотрел сверху вниз. И, как только, мужчина сделал несколько шагов, отчаянно завилял хвостом, будто радуясь, что наконец-то привлек внимание человека.
    - Так вот чего ты гавкал?! - дружелюбно поинтересовался капитан. - Меня звал?
    После этого дворняга завиляла хвостом еще сильней - словно метлой. И при этом в знак преданной и искренней радости даже пригнула уши - словно ожидая ласковых поглаживаний и трепле за холку.
    - А где твой хозяин или хозяйка? - спросил капитан.
    Но в ответ пес замахал хвостом как вентилятором. И подошел по стене чуть поближе - видимо, насколько позволяла цепь. А она при передвижении лязгала по кирпичной кладке, волочась вслед за собакой. Сейчас небольшой охранник стоял примерно в метре сбоку от калитки и в полуметре вверх. Подойдя почти вплотную к массивной металлической двери, которой место было не в качестве калитки, а как входной двери в банк, Пахомов поднял голову и примерно оценил положение пса: был бы сторож породистым и крупным псом, то он явно мог достать непрошенного гостя сверху. И прогнать подальше. Тем более, что оттуда вид открывался такой, словно с оборонительной башни в средневековых замках.
    - Погавкай давай! - скомандовал полицейский.
    Однако пес и не думал это делать. Он просто продолжал махать хвостом. И даже слегка заскулил, словно ожидая капитана уже довольно давно и заскучав по заботе и вниманию со стороны человека.
    Капитан нехотя подошёл поближе к двери. Это была самая настоящая входная дверь. И сделана она была как квартирная. Вот только не в дом. А чтобы сложней было проникнуть во двор. Пахомов осмотрелся - кирпичные столбы, которые были фигурно выложены из отделочного кирпича были просто декоративным элементом. На них не держался весь забор. Забор был полностью кирпичным и просто покоился наверняка на мощном фундаменте. Однако у калитки столбы стояли настолько близко, что можно было попробовать использовать их в качестве импровизированной лестницы.
    Пахомов упёрся в одну колонну спиной, в другую - руками и ногами, после чего стал совершать частые маленькие движения руками и ногами. Это было крайне утомительно, требовало напряжения всех мышц тела. Однако примерно через полминуты полицейский уже смог ухватиться за край забора, подтянуться и сделать выход силой, поднявшись над уровнем забора примерно по пояс.
    Пахомов сделал это в стороне от собаки. Потому что опасался, что она может легко наброситься на незваного гостя. Благо, цепь не позволяла псу заходить по верху забора дальше калитки. Однако псина и не думала гавкать или ругаться. Она просто пребывала в игривом настроении. И внимательно следила за заборолазом, помахивая хвостом.
    После того как полицейский уже поднялся над забором, пёс весело бросился по верху и спустился в пяти-шести метрах от калитки. Затем животное подбежало к странному приспособлению. Оно было примерно треть метров в длину, примерно столько же в высоту и с десяток сантиметров в ширину. Это была некая плоская конструкция из металла, в центре которой между пластинами была пружина. С одной стороны от этой пружины был рычажок. Пёс подбежал к этой конструкции, держа невесть откуда взявшийся мяч в зубах. Не успел капитан и глазом моргнуть, как собака уложила этот мяч примерно в центр конструкции на пружину. После чего ткнула в рычажок носом. Мгновение - и мяч поднялся в воздух на шесть-семь метров и стал по очень узкой параболе спускаться где-то в центре двора. А собака, весело полязгивая цепью, бросилась этот самый мяч ловить.
    - Охренеть! - только и смог произнести поражённый полицейский.
    - Вы что делаете? - раздался в этот момент вопрос откуда-то со стороны.
    Пахомов обернулся. В этот момент по улице быстро шел один высокий мужчина. Он действительно был просто высокий - не меньше двух метров с гаком. Причем с достаточно большим таким гаком. При этом высоком росте телосложение было очень худощавым. Мужчина больше напоминал от этого некоего сказочного героя из мультиков, похожего на тростинку. Руки и ноги были худыми как спицы. И на этих спицах потолще - как для вязания теплых вещей - незнакомец шел, а спицами потоньше размахивал, сгиная их в локтях. Одежда незнакомца была не по размеру. Вполне возможно, что он просто не мог найти подходящих вещей: явно производители одежды предполагают по росту и достаточно богатырское телосложение. Но отнюдь не анорексика. Потому футболка просто болталась, как на вешалке, а шорты были очень широки. Но зато на таких огромных ногах можно было просто быстро идти: один шаг легко сходил под два-три шага обычного человека. А стоило ему слегка побежать трусцой, как скорость возрастала многократно.
    Именно так сейчас и подбегал к полицейскому мужчина. Но из-за небольшого веса по дороге лишь небольшие клубы пыли стелились за ним, указывая на совершенно странную траекторию передвижения: словно мужчине не хватало сил идти ровно, и он постоянно менял направление, чтобы дойти до ближайшей или следующей опоры.
    - Я? - улыбнулся от несуразного вида подбегавшего полицейский. - Пытаюсь найти одного человека.
    - Я думаю, что искать здесь вам точно не стоит!
    Незнакомец подошел к калитке и встал между ней и полицейским, заслонив собой проход настолько, насколько он мог. При этом Пахомов понял, отчего сама дверь и забор были такими высокими: вполне возможно, что хозяин дома строил ограду по своему росту. Чтобы никто не смог увидеть его с улицы: как и где он передвигается в своем дворе. К тому же капитан никак не мог подсмотреть, что находится даже за дверью-калиткой, хотя она была ниже основной стены - даже подпрыгивание на месте вряд ли помогло! А вот сам этот незнакомец легко мог смотреть на гостя из-за двери - ему не пришлось бы даже привставать на носки. Он просто был настолько выше.
    Пахомов слегка привстал на носках и чуть пододвинул голову к незнакомцу - чтобы посмотреть, насколько он ниже. Капитан всегда считал себя не средним ростом, а высоким мужчиной. Однако сейчас полицейский мог просто почувствовать комплекс неполноценности. Если бы незнакомец захотел, то попасть в ухо капитану мог просто: подставив плечо. Другое время, что вряд ли он со своим телосложением и внешностью смог бы остановить даже не занимающегося спортом.
    - Вы можете мне подсказать?... - начал было Пахомов, но незнакомец его резко прервал:
    - Нет. Я ничего не могу подсказать!
    - Дело в том, что... - полицейский достал из кармана свое удостоверения. - Видите ли, я из полиции.
    - Из полиции? - задумчиво и как будто немного ошарашено поинтересовался незнакомец. - Странно... Как вы...
    - Что именно?
    - Как вы говорите, вас зовут? - словно опомнился мужчина и взял в руки удостоверение полицейского. - Чего вы хотели у меня спросить.
    - Четырнадцать Б!...
    - Это мой дом! - самой добротой стал мужчина. - И вы около него стоите сейчас. Я хозяин дома. И меня зовут Григорий Несс. - мужчина протянул свою ладонь, чтобы поздороваться, - она оказалась столь же длинной с огромными костлявыми пальцами, которыми можно было бы вполне трубы чистить - настолько длинными они были.
    - Очень приятно! Капитан Пахомов! А я уж подумывал, что придется... - полицейский повернулся в сторону обрыва, показывая примерно то, что же он подумывал. - Туда...
    - Там только дачи! Там только дачи! А я тут!...- улыбнулся Несс. - Туда не стоит даже идти!...
    - А к вам?... - полицейский сделал паузу, как в театре. - Можно?
    - Конечно! Проходите!
    Несс поспешно стал шарить по карманам, выискивая свои ключи. Мужчина шлепал себя по всем карманам, словно он никак не мог найти тот самый карман, где хранился заветный ключ от двери. Однако в конце концов Григорий достал настолько огромную связку, что Пахомов даже удивился: неужели по весу и размерам связки ключей нельзя было сразу понять, где именно все это лежало. Ключей действительно было очень много - около двадцати штук. И при этом каждый ключ подчас разительно отличался от другого. Были с какие-то продолговатые и круглый, которые чаще всего отпирают склады или некие гаражи. Были и просто длинные ключи. Был даже какой-то спиралевидный. Один ключ был очень длинным. Он даже складывался пополам. Потому что целиком он просто бы не поместился в карман. Именно этим длинным ключом Несс и стал открывать наружную дверь в свой дом. Ключ он сложил в один длинный и стал аккуратно целиться в замочную скважину. Расположена она была примерно на высоте, удобной для простого среднестатистическоо человека. Но никак не для двухметрового гиганта. Потому Несс даже чуть не присел на колени, чтобы справиться с задачей.
    - Знаете... установили тут дверь, а она... - Григорий открыл калитку с ужасающим скрипом петель. - В общем, сами видите...
    - У вас тут не очень-то разнообразно!...
    Пахомов сказал это о внутреннем убранстве двора. За столь огромным и монументальным забором можно было ожидать всего, чего угодно. Вплоть до каких-либо ракетных установок. Но все оказалось тривиально. От самой калитки шла бетонная тропинка вплоть до находившегося примерно в центре всего участка дома. Шириной тропинка была около двух метров. Длиной - с десяток. Дом был небольшим - хоть Пахомов и видел лишь одну сторону, но вряд ли лицевая часть дома строилась бы у огромных домов всего в пять-шесть метров. Рядом с домом был склад или сарай - также из кирпича. Отличить это можно было по крыше. Сарай был примерно в три метра длиной и шириной, скорей всего, с сам дом. От этого склада тянулась длиннющая цепь. На которую был привязан уже знакомый полицейскому дворовый пес. Все остальное пространство занимал газон. Просто травяной ковер. Очень даже прилично ухоженный и подстриженный на пять-шесть сантиметров. Больше ничего не было!
    - Да уж! - стеснительно улыбнулся Несс. - Я с детства мечтал о большущем газоне. И чтобы везде была трава. И можно было бы валяться... - мужчина сделал несколько шагов в сторону и с помощью пакетика из кармана взял что-то с земли и сунул обратно в карман. - Вот только собака тут гадит! - Григорий вытащил собачьи фикалии и сунул практически по нос полицейскому. - Вот каждый день вот так убираю! Собачье дерьмо!
    - Дом у вас красивый!... - Пахомов сделал несколько шагов по бетонной тропинке. - Вы потому так огородились от всего мира? Чтобы никто не видел дом!?
    - Что вы....
    - И газон не топтал!... - добавил полицейский.
    - Нет! Совсем нет! - застеснялся Григорий. - Просто я тут занимаюсь нечто вроде исследований... научных... И мне совершенно не нужны какие-либо посторонние глаза или взгляды. Я не хотел бы, чтобы кто-либо пошпионил и после опередил бы меня в моих изысканиях.
    - Какого рода исследования?
    - Я бы не хотел говорить об этом.
    - Ваше право! Ваше право! - пожал плечами полицейский. - Я приказывать вам не могу.
    - Иногда может случиться так, что можете! - сдержанно улыбнулся мужчина. - Но после всяких там... - он подергал ладонью. - бумаженций. - Григорий сделал небольшую паузу, после чего из-за свойственной ему перемены в поведении живо спросил. - А зачем вы меня искали? Адрес... имя знаете!
    Пахомов вытащил из кармана небольшую стопку фотографий. После того, как он сам быстро пробежался глазами по фотоснимкам - настолько быстро, словно тусуя их, как игральные карты, - полицейский показал одну из фотократочек:
    - Вам знаком этот человек?
    Несс задумался. Он на некоторое время присмотрелся к человек, изображенному на фотографии, и даже стал с ним играть в гримасы. Мужчина то слегка щурился, то кривил улыбку, то слегка скалил зубы, дергая уголками губ. Через некоторое время капитан не выдержал такой длительной игры в пантомиму с фотоснимком и добавил:
    - По лицу вижу, что вы его знаете! Мы его тоже знаем... но, может, назовете, кто это?
    - Славик. - Немного злобно сказал в ответ Григорий. - Вяткин. - Он немного еще покрутил снимок в руках, после чего вернул его обратно полицейскому. - Вяткин Вячеслав Сергеевич, если быть точным. И если мне не изменяет память.
    - Дату рождения, место рождения и всю анкету случаем не расскажете? - хохотнул Пахомов, но заметил, что не встретил понимания со стороны своего собеседника. - Ну, не расскажете - не надо. Я вам еще один снимок хочу показать.
    Пахомов забрал тот снимок, который только что рассматривал Несс и сунул обратно в стопку фотографий. После чего подал еще одну фотографию. Если на первой был просто сфотографирован Вяткин - фотография была взята из квартиры во время осмотра, - то вторая фотография была сделана непосредственно на месте убийства в автобусе.
    Как только Несс взял в руки второй снимок, капитан стал внимательно разглядывать его лицо - что именно оно отобразит. Григорий теперь не скалился и не строил никаких рожиц и гримас. Его брови слегка приподнялись вверх на мгновение, выражая удивление. Однако удивление не было слишком сильным - вскоре они опять опустились. Несс пожал губами, выражая некоторое удивление и непонимание.
    - Что этот тут с ним?
    - Он мертвый тут.
    - Мертвый? - Несс опять слегка приподнял брови, но при этом общее выражение лица показывало безразличие. - От чего он умер? Голова?
    - Почему вы сказали про голову? - Пахомов больше для приличия зацепился за эту реплику собеседника, по опыту своему предполагая, что даже такая ниточка может к чему-либо вывести.
    - Он всегда с ней не дружил! Идиота кусок! - крайне злобно и пренебрежительно сказал Несс.
    - Как вы о нем в пренебрежительном тоне!... - только и пытался разговорить полицейский мужчину, чтобы тот сказал как можно больше всего, а уж из этого можно было бы в последующем извлечь что-либо нужное.
    - Дааа, вы уж меня извините. О мертвых, как известно, либо хорошо, либо никак. Но о Славике я не могу вспомнить что-либо хорошее. У меня любое упоминание о нем всегда вызывало и будет вызывать лишь отрицательные воспоминания. Ничего хорошего!
    Несс на некоторое время задумался. Он поднес фотографию поближе, чтобы что-то рассмотреть более качественно. После таких просмотров мужчина вернул фотоснимок обратно полицейскому:
    - А как он умер? Все-таки голова? Он часто жаловался на головные боли. Я даже подумывал, что он с высоким давлением. Или просто травма от той аварии.
    - Аварии?
    Полицейский уже примерно знал об аварии что из разговора с молодым человеком у автоколонны, что из материалов дела, которые поднял в ГИБДД, однако он сделал вид, что совершенно ничего не знает. Пахомов даже подошел поближе к дому и присел на стоявший на боку табурет. Этим он намеревался показать, что предполагает долгий и обстоятельный разговор. Несс грустным взглядом проводил мужчину, после чего с тяжким вздохом сказал:
    - Вы же все равно уже знаете! А иначе как бы вы меня нашли?! - мужчина присел на травяной газон, обняв руками свои колени. - Этот Вяткин был другом моей сестры. Сколько я говорил ей, что и не стоит с ним связываться. Этот парень был с пулей в голове! И ездил почти всегда на мотоцикле. Даже по морозам подчас. Я его на мотоцикле только зимой разве что не видел! А девчонкам же такое нравится! Всяким соплячкам, которые только-только начали учиться где-нибудь в институте. И Тамара меня и не слушала! Просто ни в какую!... - Григорий сопровождал все свои слова некоторыми жестами, а последнюю фразу закончил отчаянным ударом ладонью о ладонь. - И все так закончилось. Они поехали к железнодорожному мосту через Зею. Там они собирались отдыхать. Вместе с родителями. Родители ехали в машине. А Славик решил на мотоцикле обогнать их - не терпелось! И не увидел ехавший грузовик. Мотнул вправо... попал в машину родителей... тех тоже занесло... и носом - в грузовик. Мотоцикл перевернуло!... Так уж получилось, что родители - сразу насмерть. Сестра в тяжелом состоянии. - Мужчина сделал глубокий вдох, словно набираясь с силами, чтобы произнести это последнее слово. - Тоже. - И Несс махнул рукой сверху вниз.
    - Печальная история. - Немного меланхолично произнес Пахомов.
    - Наверное, вы уже привычны к похожему!
    - Сколько там не привыкай, столько и... - полицейский не дал себе задуматься и предаться мыслям. - А много ли было у господина Вяткина врагов?
    - Врагов?!
    - Или хотя бы тех, кто не желал ему долгой и счастливой жизни!...
    - Подождите! - Несс задумался и как-то стал улыбаться сумасшедшей улыбкой. - Вы хотите сказать, что его убили? Ха! - рассмеялся мужчина. - А я подумал, что это последствие его той самой травмы! - Григорий частенько менял стиль повествования и сейчас вновь заговорил серьезно. - У него было сильное сотрясение! Я могу это вам сказать, как доктор...
    - Нейрохирург... - капитан облокотился локтями на колени, поднеся две сложенные ладошки к лицу, и прищурился.
    - Совершенно верно!
    - И вы лечили...
    - ...обоих. Я лечил и Тамару, и Вяткина. У Тамарочки было повреждение позвоночника. И очень сильные травмы в спинном мозге. Ей могли помочь только новые достижения науки и медицины. Но. К сожалению, у нас их нет!
    - А зарубеж не пробовали возить?
    - Их нигде нет! Стволовые клетки. Может, слышали? - Григорий дождался кивка со стороны полицейского. - Есть предположения, что это может помочь. Стволовые клетки предположительно могут залечить любую рану. Правда, там куча проблем. И много сложностей.
    - А что было у Вяткина?
    - У него были серьезные повреждения головного мозга. Мы делали ему несколько операций. - Несс покрутил пальцем вокруг своей головы. - У него на голове штук пять шрамов должно остаться. Один даже - полностью круговой! Там на фотографии он у вас с длинными волосами. Наверное, потому и отрастил.
    - Вы лично делали ему...
    - Да. - Григорий не давал полицейскому договорить до конца свой вопрос, прерывая практически на полуслове, словно он все время куда-то торопился и спешил. - Я лично. И я не мог предполагать, что он выживет. Мало шансов! Но он и выкарабкался! - Мужчина прикусил свой палец, грызя свои ногти: один за другим. - Если честно, я поменял бы их с сестрой местами.
    - Я его нередко видел в автобусе. Он вел себя...
    - Неестественно? Это наверняка побочное все! Я думаю, что он мучился серьезными болями в голове. И это не мигрень...
    Несс задумался. Пахомов следил все время разговора за его лицом. И сейчас полицейскому показалось, что доктор стал переживать все, что было, заново. Словно он только что вернулся с какой-либо из операции и не знает, как она сложилась. И выкарабкается ли пациент. И что будет с больным дальше. Нейрохирург обязан быть всегда крайне осторожным. И проявлять минимум эмоций даже при очень серьезной концентрации, когда в течение нескольких часов накапливается катастрофическая усталость. И Пахомов решил, что своими проявлениями мимики, жестов и эмоций доктор просто расслабляется после долгой рабочей смены. Сложности на работе требуют выхода вне ее.
    - А как его убили? - вдруг поинтересовался доктор. - По-моему, он как раз в кресле автобусном!
    - В него выстрелили отравленной стрелой! Сквозь сидение. В небольшую ранку попал яд. И он спокойно умер... Даже не кричал и не кривлялся.
    - В автобусе? - хмыкнул Неес. - Тогда вы легко найдете убийцу! В автобусе столько свидетелей.
    - Столько, да и не столько, сколько хотелось бы! Я сам ехал всю дорогу в паре метров от происшествия. И как бы главным свидетелем мог являться!
    - Могу поинтересоваться, подозреваете ли вы меня?
    - Я бы вас точно б запомнил... - тяжело вздохнул полицейский. - Слишком ли вы, понимаете ли, необычного телосложения!
    - Да. Я один такой, наверное. У меня и все мои родственники невысокие. А вот я...
    - Собственно у меня вопросов пока больше нет. Но если вдруг понадобится консультация...
    - Конечно, заходите! Я могу записать вам телефон.
    - Да. Буду благодарен! И еще... можете вынести фотографию? Свою и со всей семьей.
    - Безусловно! Мне нужно только зайти в дом... Пару мгновений!


    Автобус сто шестого маршрута остановился на остановке "Авторынок". Это была последняя городская остановка по пути следования автобуса в село. Дальше предполагался достаточно долгий участок без остановок - около трех или около того километров. И все остановки уже были в самом селе. Потому это точно была последняя остановка, на которой еще могли сесть пассажиры, что ехали из города после работы домой.
    Водитель открыл, как это бывает почти всегда, только среднюю дверь. Через нее осуществлялся и вход, и выход пассажиров. Расположенную в передней части автобуса дверь открывали крайне редко: лишь когда в автобус входил кто-то из знакомых самого водителя или кондуктора. Чтобы своим одним присутствием рядом с работавшими людьми нарушить, пожалуй, главную заповедь автотранспорта: "Не отвлекай водителя!"
    Сейчас водитель и не думал открывать переднюю дверь. Он лишь смотрел в расположенное рядом зеркало заднего вида, чтобы следить за тем, все ли пассажиры сели, и можно ли закрывать дверь, чтобы продолжить движение. Однако в стекло двери настойчиво постучали - уголком красного удостоверения. когда водитель перевел взгляд на того, кто стучал, мужчина уже развернул удостоверение и приложил вплотную к стеклу. Надписи были, конечно, мелкие, но достаточные, чтобы увидеть полицейскую "ксиву".
    Водитель открыл переднюю дверь и немного уставшим голосом поведал:
    - Это нужно кондуктору показывать, а не мне. У нас с кондукторами автобус. Потому для бесплатного...
    - Капитан Пахомов. - Представился полицейский. - А вы Сергей Витальевич? - посмотрел он на один из висевших бейджиков с указанием имен экипажа автобуса.
    - Так точно. А вы откуда?...
    - Номер автобуса тот же, а лицо другое! Я тут полдня дежурю.
    - Да, мы сменились совсем недавно. Но что, собственно, происходит? - водитель смотрел на полицейского удивленными ничего не понимающим взглядом.
    - Про убийство слышали?
    - А кто не слышал?
    - Я ищу одного свидетеля. Я не знаю, как ее звать. Но лицо знаю. Вы сейчас всех посадите...
    - Уже...
    - Тогда закроете дверь и будете ждать. Я быстренько пробегу... - Пахомов глянул на битком набитый автобус, как это обычно бывает в вечерние рейсы часа пик. - Или не совсем быстро. А вы... будете ждать... Если я нажму сигналку вашу. У вас она работает?
    - Сигналка? - удивился водитель. - Ааа! Кнопка для остановки по требованию. Работает!
    - Если я ее нажму - шуруйте дальше. Я еду с вами. Если я никого не сыщу, то вернусь и выйду.
    - Но я и так уже в пробке сколько...
    - Содействие органам - прямая обязанность любого ответственного и сознательного гражданина, Сергей...
    - Витальевич... - Добавил водитель.
    - Вот именно!
    Пахомов медленно стал пробираться по автобусу. Людей действительно было очень много. И стояли они крайне плотно друг к другу. Тем более, что большинство ехало с работы. И потому закупили продуктов: на вечер и завтрак следующего дня или просто впрок. Ко всему прочему добавлялась летняя вечерняя духота, как обычно это бывает перед дождем, и недостаток свежего воздуха даже при настежь открытых всех окон. Неудивительно, что очередной толкающийся мужчина стал вызывать недовольство среди пассажиров. Кто бросал на него лишь недовольный взгляд, кто - старался исподтишка толкнуть локтем или лягнуть в ответ. Пахомов же только шел, продираясь сквозь частокол, будто в крайне густой кустарниковой растительности, и говорил:
    - Простите... Простите... Простите... Извините... Прошу прощения...
    Сумасшествия ситуации добавляло еще то, что полицейский старался заглянуть в лицо каждому. Он даже крутился из стороны в сторону и вытягивал шею. Некоторые стоявшие даже указывали пальцем на продирающегося по автобусу полицейского, после чего крутили пальцем у виска.
    - А мы долго будем стоять? - раздался возмущенный голос откуда-то из гущи людей. - Когда уже поедем?
    - Стоять будем не дольше пяти минут. - Ответил за водителя Пахомов. - Я сейчас вот только посмотрю...
    - А ты кто вообще такой?
    - Это из полиции! - с тем же недовольством, что и все остальные, громко сказала кондуктор, скрестив руки на груди. - Ищет кого-то! - сказала она чуть тише.
    Пахомов не успел дойти до середины автобуса, как он увидел знакомое лицо. Как раз ту самую женщину, что он и искал. Полицейский легко выдохнул, улыбнулся и повернулся к стоявшему рядом пожилому мужчине:
    - Будьте добры, нажмите на кнопку для остановки по требованию!..


    Пахомов вышел одним из первых. Остановка была самой первой в Чигирях. Раньше на ней выходило подавляющее большинство пассажиров. Однако со временем в пригородном селе стали строить в массовом порядке небольшие малоподъездные дома, чем значительно увеличилась численность населения. И, соответственно, пассажиров маршрутных автобусов. Ведь, далеко не все имели возможность передвигаться на личном транспорте. От того нередко в часы пик некоторые пассажиры, что находились ближе к входу из автобуса, просто входили, пропуская тех, кто уже доехал до своей остановки. Чтобы после вновь зайти в автобус.
    Вот и полицейский также вышел, пропуская выходивших. Однако на лицо каждой выходившей женщины он внимательно смотрел. Капитан прождал на последней остановке практически часа четыре, выслеживая ту самую женщину, которая сидела напротив убитого Вячеслава в злосчастный день. Когда он выследил того, кого и требовалось, мужчина собирался ехать и выйти только на той остановке, что и свидетельница.
    Она всегда выходила на первой остановке. Пахомов это знал. Он сам нередко наблюдал. Любознательность и профессиональная привычка подмечать очень и очень многое давала о себе знать даже в мельчайших деталях повседневности. Но женщина могла просто проехать дальше - по делам или к кому-нибудь в гости. Капитан весь путь от города до села стоял рядом с ней. Но непосредственно в автобусе стараться начинать разговор с глухонемым свидетелем было бы крайне неудобно. И внимание бы привлекло лишнее.
    Сейчас Пахомов отошел на пару шагов и тут же бросился за вышедшей женщиной. Она, не смотря на достаточно большой избыточный вес, оказалась на удивление прыткой. Скорость ее шага была такой, что полицейскому даже пришлось перейти поначалу на бег.
    Схватив женщину за рукав, чтобы привлечь внимание, Пахомов показал открытое удостоверение. Это оказало на женщину достаточно позитивное влияние. Она улыбнулась и кивнула головой. После чего полицейский указал пальцем на свои наручные часы, провел по циферблату один круг и раскрыл ладонь, оттопырив в воздухе пять пальцев. одновременно с этим он произнес практически шепотом:
    - Пять минут.
    Последнее было больше с расчетом на то, что женщина, как глухонемая, могла читать по губам. Она вновь улыбнулась и опять кивнула.
    Следующим действием Пахомова было изъятие из карманов блокнота и ручки. Капитан стал писать что-то на листке. Полицейский неплохо подготовился ко встрече с глухонемой свидетельницей, рассчитав каждый шаг. Единственное, что он написал на листе в самом верху, было "Здравствуйте!" А уже ниже шел заранее подготовленный список вопросов.
    Женщина прочитала пару из них и тут же беззвучно рассмеялась. Она залезла в свою сумочку и извлекла планшетный компьютер. Открыв страничку с набором текста, женщина быстро и очень уверенно набрала:
    "Я прекрасно слышу! Я говорить не могу! Последствия рака."
    - Отлично! - выдохнул Пахомов. - То есть, не то, чтобы отлично. Я про сейчас! - капитан увидел очередную улыбку и кивок. - Я хочу вас спросить про ...
    Пока полицейский искал слова, потеряв всю нить изначально обдуманного диалога, женщина еще быстренько набрала в том же самом планшетном компьютере:
    "Короленко Нинель Олеговна. Половину должна быть дома!"
    Пахомов глянул на часы: было всего семь минут шестого:
    - Я задержу не более, чем на пятнадцать! Такой вопрос. Вы слышали про убийство в автобусе? - женщина кивнула, и капитан продолжил спрашивать, поглядывая в свой блокнотик на очередность вопросов. - Этот убитый... Вячеслав... он сидел напротив вас. - Женщина опять кивнула. - Вы можете что-либо мне рассказать по этому поводу?
    Женщина нырнула взглядом на сенсорный экран планшетного компьютера. С ним она обращалась на удивление быстро и четко. Наверняка, она уже привыкла общаться с внешним миром именно таким способом. Вместо жестов, которым она не могла обучиться в детстве, как большинство глухонемых, - ведь, рак мог быть и в более позднем возрасте. А писать на листках каждый раз могло быть не совсем удобно.
    "Что именно рассказать?" - написала Нинель на этот раз.
    - Этот человек ехал с самой первой остановки. - Кивок. - Вы также ехали с первой остановки. - Очередной кивок. - И я ехал с первой остановки. - Неуверенный и несосредоточенный кивок. - И я видел, что примерно до предпоследней остановки в городе. Или около того... Я не уверен. Он был жив. А вот уже после выезда из города, когда автобус стал ехать быстро, его стало болтать из стоооны в сторону, тело мужчины стало кидать. Вы видели это? - женщина опять кивнула. - Вот что вы можете сказать о том, что было в момент между выездом из города и тремя-четырьмя остановками ранее?
    Все это время после вопросов женщина кивала. При этом она быстро набирала короткие фразы на своем планшете. После того, как Пахомов задал вопрос, женщина еще достаточно долго писала. После она развернула планшетный компьютер и дала прочить написанное полицейскому:
    "Мужчина два раза падал на колени. Я его била по щекам. Думала - пьянь. На кольце он улыбнулся. Странно. То и подумала, что пьянь. На авторынке таджики его подняли и посадили."
    - На кольце... - сказал просто, чтобы сказать, Пахомов. - То есть на круговом движении? - Пахомов дождался очередного кивка женщины. - Значит, предположение может быть правильным. А что до этого могло быть? Звук?...
    "ХЛОПОК"
    - Хлопок... Когда?
    "Перед остановкой у кольца. Бабка постоянно крутилась. Перед мальчиком. Хлопок был около нее."
    - Да что вы?! - буквально подпрыгнул на месте Пахомов. - Она вертелась?
    "Вертелась. Испугалась, видать. Она быстро взяла сумку. И ушла. Я запомнила - думала, взрыв. И мальчик улыбался. Круглые глаза. Думала, ..."
    - Пернул? - Пахомов заметил некоторое замешательство у женщины, но после этого вопроса она кивнула. - Запахло?... Уж простите. - Женщина отрицательно покачала головой. - Но старушка выбежала? - Женщина опять кивнула. - Сумка была между кресел. Примерно...
    Пахомов остановился в своей догадке. Но женщина примерно догадалась, что именно он хотел сказать. Нинель широко улыбнулась и кивнула несколько раз. После чего вывела на экране:
    "Звук был за спиной мальчика. Где была сумка."
    - Огромное спасибо, Нинель. Огромнешее спасибо. Еще вопрос. У вас тут есть Интернет? - Женщина кивнула. - Давайте я запишу вам свой адрес электронной почты. И вы мне вот эти слова все пришлете. А заодно... запишите: адрес, паспортные данные и полное имя. Добро?
    Женщина закивала и даже в такт кивкам стала прикрывать глаза, выражая искреннее согласие. Она даже добавила на экране:
    "Я подробней распишу. И пришлю."
    - Буду очень признателен. Очень! - Пахомов пожал руку женщине. - А сейчас извините... Я должен бежать.
    Капитан развернулся и быстро направился на противоположную сторону улицы, сопровождаемый взглядом и кивками женщины. На другой стороне улицы была остановка пригородного автобуса, если он совершает движение из села в город...


    Несс неспешно подошел к калитке и открыл ее. За воротами стоял капитан Пахомов. Он пришел уже минут пять назад и за это время успел несколько раз позвонить в дверь. Прежде чем ему открыли, полицейский нашел себе занятие и развлечение. На этот раз он захватил с собой несколько молочных сосисок в магазине на первой остановке. И сейчас мужчина словно ребенок радовался тому, что может покормить собаку. Пес и так проявлял всячески дружелюбие. Безусловно, он тявкал и рычал, чтобы обратить внимание хозяина на гостя, тем самым отрабатывая кусок хлеба. Но агрессивности даже при этом лае не выражал. А появившегося во второй раз полицейского уже встретил некоторым ласковым повизгиванием. Молочные сосиски оказали еще большее значение на установление дружеских связей между человеком и животным.
    - Здравствуйте! – без эмоций сказал Григорий.
    - О! Добрый день! - восторженно встретил его полицейский. - Вы знаете, я даже не заметил, что вы уже открыли!
    - Я заметил!
    Несс немного с ревностью посмотрел на то, как его пес, который должен был быть первым столпом охраны, приветливо тянется за очередным куском сосиски. Собака приседала на передние лапы и отчаянно вытягивала морду, высовывая при этом язык. Она опасалась упасть по другую сторону забора - на улицу, а потому старалась отойти от края. Полицейский же привставал на носки и башенным краном вытягивал руку вверх, сжимая кусок сосиски указательным и средним пальцем.
    - Вообще я не позволяю своей собаке есть! - строго отметил Несс. - С чужих рук, понятное дело.
    - Извините. - спохватился Пахомов и бросил собаке последнюю сосиску не отдельными кусками, а целиком. - Но. Так долго ждал, а ваш пес... В общем, я больше не буду!
    - Это зависит от того, как часто вы будете ходить ко мне.
    - Это точно! Я вообще люблю животных! - усмехнулся полицейский.
    - Вы ко мне по какому-то делу? - Несс стоял на пороге калитки, так и не пуская капитана во двор. - Что-то новое открылось или...
    - Ничего! Ровным счетом ничего не открылось! И идет пока с трудом. Я тут только что разговаривал с одной немой свидетельницей!
    - Разговаривал с немой? - ухмыльнулся доктор. - Интересно? И что же она могла сказать?
    - Ничего! Ровным счетом ничего! Она писала на планшетном компьютере. На сенсорном экране. Удобная оказалась вещица!...
    - Я знаю. Я сам таким одно время пользовался. Но потом решил, что он просто создает лишние проблемы и хаосность на рабочем столе.
    - Я тут недавно... надеюсь, вы меня простите... Я просмотрел небольшую такую папку про вас. Знаете ли, у полиции есть много самых разных возможностей.
    - Неудивительно. - развел руками Несс. - Вы что-то интересное про меня вычитали? Чего я сам не знаю?
    - Я тут прочитал о том, что вы очень давно занимаетесь столовыми клетками! - полицейский сделал ударение на букве "ы" как будто специально, всматриваясь, как отреагирует доктор. - Правда?
    - Правда. - неловко улыбнулся Григорий. - Только столовые клетки в рабочих столовых сидят. А в науке они называются стволовыми.
    - Да, точно! Извините. А еще я тут пока ждал на остановке ту женщину... ну, ту... что немая... - полицейский показал пальцем в неопределенную сторону. - И вот я почитал несколько заметок в Интернете. И, как понял, эти стволовые клетки - это что-то там в генетике. И я подумал, что если рядом с вами, рядом с ученым с мировым именем...
    - Вы мне пытаетесь льстить, - не без гордости сказал Несс, - но в основном это еще не совсем так. Безусловно, я буду с мировым именем... Но я еще не окончил исследования.
    - Скажите мне, а что вот можно сделать с геномом? - продолжал Пахомов, словно не слушал своего собеседника, а просто продолжал говорить то, что и намеревался изначально. - Можно же взять геном и...
    - Вы имеете в виду изменить геном человека? - вытаращил глаза доктор. - Знаете, ученые вообще не столь изучили проблемы генетики. С растениями до добра такие эксперименты не доводят. С животными - тем более. А с человеком...
    - Нет. Вот у меня есть одно вещественное доказательство. С места убийства. - Пахомов достал пакет из полиэтилена, внутри которого лежала небольшая лохматая стрела, какие часто считают туземными и приспособленными для плевательных трубок. - Вот тут на конце есть кровь... Это кровь...
    - Славы! - Несс взял пакет в свои руки и принялся рассматривать. - Это понятно. В крови есть геном человека, безусловно! Можно выделить ДНК.
    - Дизоксирибонуклеиновую кислоту...
    - Вы становитесь знатоком! - похвалил полицейского доктор. - А тут говорите мне, что прочитали всего пару статеек!
    - Скажите, у по слюне тоже можно выделить и определить?
    - Чаще всего так и поступают. Снимают слюну со щеки! - доктор присмотрелся на стрелу на свет. - А вы думаете, что там осталось что-то?
    - А почему нет? Слюна...
    - Она уже наверняка высохла!
    - Там есть кусочек кожи.
    - Точно! - прищурился Несс. - Я его вижу! Но что делать после этого? Я могу выделить ДНК. Но как вы после его будете проверять? Неужели полицейские составили базу ДНК всех людей?
    - К сожалению, нет. - пожал плечами Пахомов. - Но было бы неплохо сделать нечто подобное хотя бы для преступников.
    - Вообще, по секрету... - доктор вернул пакет обратно полицейскому. - Это было моей кандидатской диссертацией... Сейчас мы через Интернет с несколькими парнями дорабатываем метод. А вообще я больше консультант по генетике. Мы думаем, что по ДНК можно сделать компьютерную модель облика человека.
    - Всего лишь по одной ДНК?
    - Всего по одной.
    - Было бы крайне интересно!
    - Но не забывайте, что это только экспериментальная технология. И вряд ли ее примут в суде в качестве доказательства!
    - Если вы составите модель человека... Я, как понимаю, там будет его портрет?
    - Да. Примерный.
    - Возьмите... - Пахомов без тени сомнения протянул вещдок доктору. - И оставьте у себя столь долго, сколь окажется нужным!
    - Вы мне его даете? Не боитесь?
    - В крайнем случае, подложу другой. Только никому! - поднес палец к губам капитан.
    - Безусловно!
    - Тогда я пойду... У меня есть ваш телефон, мой - у вас. Но вообще фантастическая технология! - полицейский развернулся, чтобы уходить. - Просто фантастическая! Фоторобот без свидетелей! Всего по кусочку кожи!
    - Я постараюсь!
    - Просто восхитительно!...
    Пахомов улыбнулся напоследок. Он стоял до тех пор, пока доктор не закрыл калитку и не удалился вовсе. Сразу после этого полицейский слегка пригнулся к земле:
    - Каблук! След от каблука!
    Капитан прошел несколько шагов, вычисляя место, куда шла девушка на каблуках. После некоторых исследований он опять проговорил для себя:
    - Маленький шаг... и толстый каблук... Рост, наверное, пониже моего! И, наверное, сейчас она у нашего доктора. Ну, что ж! Не захотел пускать - так не захотел!...


    Высокий и немного грузный пожилой мужчина в светло-голубом, почти белом халате присел за не самый богатый и красивый стол, накотором были аккуратно разложены немногочисленные бумаги, пара ручек и какие-то тетради с блокнотами. Мужчина снял с себя - палец за пальцем - перчатки, после чего стянул одним движением вторые перчатки - тонкие резиновые. Уже после он убрал веревочки от медицинской маски с ушей и стянул саму маску вниз - на шею.
    - Так вы говорите, работает ли у нас кто? - обратился он к ожидавшему его уже минут пятнадцать Пахомову.
    - Несс Григорий...
    - Гриша? - устало выдохнул доктор. - Да. Работает! Замечательный парень! Знаете ли, есть люди, которые идут в медицину, чтобы работать и помогать людям. Есть те, кто пришел в медицину, насмотревшись западных сериалов о богатых докторах. - Мужчина усмехнулся. - Особенно про окулистов и стоматологов. А вот Гриша - это человек, которому суждено было стать доктором! И он станет медицинским светилой! Вот увидите! Он даже если бы пошел учиться на какого-нибудь историка или юриста, обязательно пересекся бы с медициной. И остался тут.
    - Вы верите в судьбу? - капитан присел на небольшой видавший виды диванчик. - Обычно доктора... я вот всяком случае слыхал...
    - А у нас чего тут только не насмотришься. Иногда и поверишь во всякую чертовщину. Или в божий умысел. Но в судьбу я не верю. Я верю в талант и в природную одаренность. Мозги они так устроены, что человеку проще заниматься чем-то, а другим - сложней! - Мужчина встал и налил себе теплого чая из слегка подостывшего чайника. - И рано или поздно, но человек отыщет то, что ему нужно. Методом проб и ошибок, к сожалению! - доктор развел руками. - Хотя в чем-чем, ав мозгах копается Гриша лучше многих.
    - Я так понимаю, в самом прямом смысле слова? - робко поинтересовался полицейский.
    Доктор, отпив одним глотком чуть ли не половину стакана чая, слегка нахмурился и включил чайник заново. После этого он бросил несколько грозный взгляд на сидевшего молодого капитана. Предложив жестом тому выпить чая и получив отказ, доктор продолжил:
    - Да он по-всякому может. Он очень талантливый парень! Он столько людей уже просто спас! Руки у него точные! И голова светлая! В операциях на голове, знаете ли, очень важно взвешенность, мужество, координация и ... - Доктор, словно вспоминая слово, задумался на мгновение и почесал себе пальцами шею. - Адекватность принимаемых решений. У Гриши с этим все в порядке.
    - У него сестра не так давно.
    - Да. Вы разве по этому поводу? - доктор немало удивился этому факту, чего совершенно не стал скрывать гримасами. - Уже больше года...
    - Больше двух... - поправил мужчину Пахомов.
    - Тем более! Чего же вам еще нужно? Там вроде все исследовали. Столько мы с ними навозились... точнее - с вами...вашими коллегами. Гриша тоже очень сильно переживал. Он просто-таки места себе не находил. Он, к слову, - доктор перешел на некий шпионский шепот, будто сейчас начинал рассказывать некие совершенно секретные сведения, - занимался серьезной исследовательской работой. Даааа! Печатался много, ездил на семинары, выступал сам на конференциях. А тут его судьба как решила испытать: практически по его профилю такую драму!
    - Насколько я понимаю, он занимался стволовыми клетками. А у Тамары как раз что-то с грудным мозгом...
    - Спинным! - поправил нарочную оговорку полицейского доктор с некоторой пренебрежительной улыбкой. - Да. Вот Гриша тогда и забросил надолго свои работы. Говорил нечто в стиле: "Зачем мне теперь это все, когда я не спас самого близкого оставшегося на этом свете человека?" Мол, если не успел до этого изучить проблему, то чего уж спешить после? А , между прочим, он применял на практике свои теории. Перепроверял их, конечно. Но применял! Очень успешно! Золотой врач. Хорошо хоть вернулся опять к исследованиям. Докторскую диссертацию собрался писать!
    - А перепроверял ли их на пациентах? - осмелился вставить слово с длинный монолог доктора полицейский.
    - Обижаете! – бросили на него очередной гневный взгляд мужчина. - Обижаете, молодой человек! У нас же клятва!... И Гриша всегда следовал ей. Ничего не делал, пока не уверится в безопасности и, что самое главное, - доктор философски поднял вверх указательный палец, - полезности применения метода лечения.
    - Вон там на фотографии на стене у шкафа... - Пахомов всматривался в висевший на стене в рамке фотоснимок, достав из кармана тот, что утром получил от самого Несса с изображением всей его семьи, сравнивая высокого худого мужчину.
    - Да. Это мы с ним в Токио! На конференции. Знаете, Григорий знает японский. И очень осведомлен в их журналах и медицине! Для меня это было настоящим открытием! И немалым удивлением. К своему стыду, я тогда не знал, что Япония чуть ли не впереди планеты всей по исследованиям стволовых клеток. Но я, как вы понимаете, - развел руками мужчина и пожал плечами, отчего чуть не пролил только что налитый чай,- не нейрохирург, а простой. Хоть и заведующим отделением. У меня немного другие научные и исследовательские увлечения.
    - Понимаю. Понимаю.
    - А чем вас так Гриша заинтересовал? Вроде, смертей после его операций в последний год не было. Новые факты с той автокатастрофой вскрылись? - доктор присел на свое кресло и с удовольствием после долгой операции потянулся.
    - Можно и так сказать. Вы помните того молодого человека?
    - Что вел мотоцикл? Управлял, точней. Помню! Это какой-то жених или даже муж уже сестры Гришиной был...
    - Правильное слово вы подобрали: "был".
    - Он умер?! - доктор сел ровно от неожиданного сообщения. - Что-то после операции? Осложнения были? Что-то нашли?
    - Нет. Его убили. Просто убили.
    - Вот как?! - доктор изумился только на словах, лицо же его продолжало находиться в некоей умиротворенности. - Убили?... Что ж, каждому свое. Могу я узнать как?
    - В автобусе. В него выстрелили отравленной стрелой. Попали в тело, образовалась небольшая ранка. А там яд... - Пахомов развел руками.
    - В автобусе? Ужас! Эдак у нас скоро начнут и на тротуарах убивать. Удобное место! Свидетелей никогда не найдешь. У вас тоже, наверняка, нет ни единого свидетеля.
    - Свидетели-то есть...
    - Рассказать ничего не могут толком? - рассмеялся доктор. - Это понятная ситуация.
    - И чем же она понятна?
    - Когда вокруг много людей, то человеческий мозг отключает возможность активного запоминания всего. Он просто создает нечто в стиле барьера. Информации о запахах, цвете, одежде, движениях, обо всем, в общем... Их очень много. И для запоминания всего потребовалось бы просто огромное количество энергии. Но для чего это? Ни для чего это не пригодится. И мозг не запоминает. А для того, чтобы успокоить самого человека и его психику, мозг посылает сигнал.... ммм... Нечто в стиле: "Успокойся! Тут людей много! Свидетелей, если что, будет масса! Никто ничего не осмелится сделать!" И слегка увеличивает выработку гормона счастья. Потому и говорят, что человек - стадное животное. Но, вот какая проблема, не один человек перестает все усиленно запоминать. А все. Потому все смогут вспомнить само обнаружение умершего. Но мало кто вспомнит, кто и когда заходил. Кто и когда выходил. В памяти останется только нечто последнее. Особенно если вдруг кто-либо неожиданно убежал. На него и будет подозрение. Чаще всего - необоснованное.
    Доктор встал и походил по своему кабинету. Он еще не допил свой чай. И потому каждый раз, когда он подходил к столу, мужчина брал чашку и делал очередной глоток. После чего опять отходил, сложив руки на животе.
    - И чего вы молчите? - обратил внимание доктор на полицейского. - Скажете, что я не прав? Наверняка у вас есть свидетели, которые могут рассказать, как садились, как поначалу ехали в автобусе. Может, как рассчитывались с кондуктором. Но не то, как...
    - Я даже больше скажу! Я сам там ехал. И сам был в паре метров от убийства.
    - О как! - на этот раз доктор действительно казался удивленным.
    - Я помню практически все примерно до середины пути. Потом стало слишком много людей, за всеми не уследишь...
    - Это тут не при чем. Просто мозг почувствовал себя защищенным. Это на досознательном уровне... Это даже натренировать практически невозможно!
    - И что делать? Гипноз? Я слышал, что под гипнозом...
    - Это вряд ли... К тому же не думаю, что у вас суд может принять такие улики. Если вы до сих пор детектор лжи не считаете за показания...
    - А что делать?
    - Вам может повезти, если в автобусе случайно был человек с неполным набором чувств. К примеру, глухой... или немой... Когда не работает одно чувство, остальные слегка активизируются. И голова начинает работать чуток лучше. Такой человек может вспомнить больше остальных!...


    - Вы так часто посещаете меня, господин капитан! - натянуто улыбнулся Несс. - Я прямо даже не знаю, почему я удостоен такой чести!
    - По правде говоря, я пришел в этот раз в последний раз! - Пахомов развел руками. - Я сам зашел в небольшой тупик. И потому не знаю, что делать. Я вам уже, кажется, говорил...
    - Да, я помню. - Несс жестом пригласил зайти к себе во двор.
    - А вам еще я давал ту...
    - Я это тоже отлично помню. За пару дней, конечно, сложно что-либо сделать, однако я постарался оперативно связаться с товарищами, что работают в одной команде со мной...
    - Да. Это на самом деле очень любезно с вашей стороны! Ума не приложу, как попытаться сделать так, чтобы использовать ваши исследования в моем расследовании. Вы получили что-либо?
    - Да. Мы смогли выделить ДНК. И даже смоделировать лицо... голову...
    - Замечательно! Останется только доказать начальству или суду, что это можно использовать в расследовании. Но, я думаю, я смогу это использовать сам. У меня столько путей... И по какому из них идти... Если все проверять, то столько времени можно истратить! А начальство требует! Начальство все настойчивей требует, чтобы все сдать пораньше! Может, ваш прототип по гену отчасти даст мне направление правильного пути. - Капитан по-дружески взял Несса за локоть. - А потом я доказательства уже подтяну. - Полицейский подмигнул доктору. - Знаете же, как это бывает?
    - Не знаю... - мужчина постарался освободиться от руки полицейского, однако при этом так, чтобы это не показалось настойчивым недружелюбием. - И, по правде говоря, не особо стремлюсь узнать!...
    - Вы мне можете в общих словах рассказать, что у вас с вашими коллегами получилось по части того гена? - как будто и не обратил внимания на это полицейский.
    - Я вам могу это показать. Пойдемте со мной!
    - Пойти? - слегка удивился Пахомов. - В лабораторию?
    - Да! Там будет наглядней...
    Доктор жестом указал следовать за ним к дому. Мужчина прошел несколько шагов и свернул не к главной двери дома, а с правого угла. Там он и шедший за ним полицейский прошли мимо будки и дружелюбно махавшего хвостом сторожевого пса. Затем за спиной остался сарай, сам дом полностью. И тропинка в газоне привела к небольшой двери, ведущей в подвал. Было заметно, что тропинкой не часто пользовались - она едва-едва выделялась на общем фоне газонного ковра. Видимо, в лабораторию можно было зайти и из самого дома, спустившись в подвал. А сейчас доктор просто повел Пахомова таким путем, чтобы не заводить в жилое помещение.
    - Прошу! - указал рукой в подвал доктор.
    Пахомов поначалу немного робко заглянул внутрь. Подвал был устроен в стиле американских: косые двери открывались, а внизу шла лестница. Солнце освещало все достаточно ровно и четко: настолько, что виднелась дверь внизу - примерно на глубине пяти или около того метров. Подвал был устроен на такой глубине, на которой сооружались первые комнаты бункеров.
    Полицейский неловко поежился от одной случайно проскользнувшей мысли, что можно остаться там внизу одному. Однако он улыбнулся стоявшему рядом доктору и стал спускаться вниз в подвал. Несс шагнул по лестнице вслед за ним. Доктор шел настолько ловко, что опередил Пахомова и открыл перед ним дверь непосредственно в сам подвал.
    Обстановку внутри полицейский вряд ли мог описать достаточно четко и понятно. Подвал оказался действительно большим и действительно лабораторией. За большой металлической дверью с несколькими замками было помещение примерно около семи метров на пять. Вдоль стен шли нескончаемые столы. На них стояли непонятные приборы, пара микроскопов, странное оборудование, напоминавшее бочку с трубками и лампочками. На стенах то тут, то там можно было заметить плакаты или отдельные наполовину чистые листы ватмана. На них были нарисованы разнообразные графики, столбики цифр. Рядом могли висеть странные непонятные инструменты, с помощью которых наверняка можно было что-то измерять или брать пробы. В центре помещения стоял один огромный длинный стол. Он был установлен так, чтобы к любой части комнаты можно было легко пройти, не задевая ничего. На этом столе также была пара микроскопов, а также многочисленные пробирки, колбочки, прочая стеклянная тара. Также на этом центральном столе лежали кипы бумаг и разнообразных документов. В самом столе под столешницей были сделаны полки, которые были сплошь уставлены журналами.
    Пахомов, чуть только зашел в эту самую лабораторию, прошел вокруг всего этого добра. При этом он ничего не трогал, а только смотрел на все, удивленно покачивая головой. Вид у него был явно оценивающий и удивленный.
    - У вас тут... - только и смог произнести он.
    - Стараюсь! - Улыбнулся без доли смущения Несс.
    - Столько всего! Если составлять опись, то явно не на неделю будет работы!...
    - Я тут работаю не для того, чтобы составлять опись!... - немного неловко отметил Несс. - У меня совсем другие тут задачи и проблемы!
    - Да, да! Конечно! Я понимаю! - Пахомов теперь вновь стоял рядом с доктором-исследователем. - Надеюсь, я своей просьбочкой...
    - Нет. Нисколько не затруднили. Наоборот даже. Для нас это была очередная проверка на ... на...
    - Прочность?
    - В бою, верней будет сказать! Ведь, вы собираетесь поймать. И можно будет сравнить затем настоящего преступника и наш прототип. Кстати, вот он...
    Доктор что-то нажал несколько раз на клавиатуре, после чего некоторое время двигал мышкой, чтобы отобразить именно то, что требуется. На мониторе показался трехмерный прототип предполагаемого преступника. Это была настоящая трехмерная фотография примерно до середины шеи мужчины. Эта голова была размещена на фоне голубого цвета. И при этом она выглядела очень даже реалистично - за исключением пары моментом и мест и нельзя было предположить, что все полностью - компьютерная графика.
    - Волосы можно, понятное дело, сделать любыми! - добавил к модели доктор. - Это дело будет недолгое! Какие вам хочется?
    - Мне, в принципе, это не особо требуется. - Немного с грустью ответил капитан.
    - Я могу вам распечатать этого человека. Правда, на бумаге будет немного не так...
    - Мне и это не потребуется... Я же вам говорил, что вряд ли я смогу уговорить суд и свое начальство в том, чтобы сделать это уликой.
    - Обидно, конечно, но это вам что-то дает?
    - Мне это дает! - с ухмылкой закивал головой Пахомов.
    - Вы узнали этого человека?! - взбодрился Несс. - Значит, мои наработки помогли!?
    - Я узнал этого человека! - Пахомов сел на стоявший рядом стул. - Более того, я уверен, что и вы узнали этого человека!
    - Я?! - буквально брызнул слюнями от такого заявления Несс. - С чего это вы?!
    Пахомов молчал и просто сидел и смотрел на доктора, слегка улыбаясь. Несс неловко посмотрел по сторонам, будто ожидал за своей спиной еще кого-либо - того, кому и была адресована эта странная загадочная улыбка. После некоторого молчания и ожидания ответа от полицейского, доктор немного нервно добавил:
    - Вы обвиняете меня? В чем? Вы не имеете права!!!
    - Я долго думал, как и что могло произойти во время убийства. И, знаете, как только я понял, то и сам убийца вышел сам собой. Все оказалось очень и очень просто. Начну все по порядку. Я не думаю, что убийца Вячеслава мог знать меня. Более того, я уверен, что убийца меня не знал. Но так уж случилось, что я оказался в автобусе. И видел все... - Пахомов пожал плечами и одновременно развел руками в стороны. - Или почти все. Как говорил мне ваш непосредственный руководитель в областной больнице...
    - Да, мне говорит ли, что вы наведывались в больницу. И интересовались не столько картой убитого, сколько мной! - Совершенно спокойно произнес Несс.
    Доктор даже остался стоять рядом с компьютером, дважды проигнорировав предложение полицейского присесть на стул. По идее такое предложение могло значить лишь очень долгий разговор. А за это время стоя на ногах нервозностью и лишними движениями, которые могли быть в том числе и от усталости, легко можно было привлечь лишние подозрения.
    - Да. Вами. И не только. А еще и вашей сестрой.
    - Тамарой? И как? Все ли я рассказал правильно и правдиво?
    - Действительно, вы рассказали все правдиво. В ваших словах не было ни слова лжи. Вот только есть не только правда или ложь. Есть еще полнота информации. Вы не все мне рассказали!
    - Например?...
    - Я узнал, что тело вашей сестры не было в морге. И никто не производил вскрытие тела умершей. Ваши родители там были...
    - А что тут такого? Я же не тело убитого убрал, чтобы скрыть улики! Я прекрасно знаю все причины, по которым умерла моя сестра. И я просто решил минуть все... - Несс опустил голову вниз и поднес ладонь к глазам. - Я действительно договорился, что заберу ее с собой.
    - Мне это очень не хотели говорить. Ведь, это сами понимаете... - Мягко и деликатно продолжал говорить полицейский.
    - Незаконно. Я готов за это понести...
    - Не надо... - отмахнулся Пахомов.
    - И могу доказать...
    - Не стоит!... Вы правы, что это не тело убитого было... И я вообще не могу представить чувства человека, потерявшего трех близких людей. И вообще... - Капитан в некотором картинном недоумении помахал руками. - Даже не знаю, как сказать!...
    Несс поднял голову вверх и стал пристально смотреть на полицейского. Лицо доктора уже было совершенно непроницаемым. И ничего не выдавало в нем тех эмоций и того стремления заплакать, что было всего пол минуты назад.
    - Знаете, - продолжил капитан, - несколько месяцев назад я вынужден был вести одно дело. И там я столкнулся с очень хитроумным убийством. Таким... современным. А помогла мне это все разгадать как раз наука! У убитого было множество самых разнообразных журналов. - Пахомов указал под стол, где хранилось также немалое количество научной литературы. - Вряд ли, конечно, у вас похожая коллекция. Там такая узко специализированная литература. Да и у вас тоже.... если судить по названиям. Такие редкие... Их в киосках не приобретешь. В киосках можно купить простые научно-познавательные. Там говорится простыми словами о многом, но глубину не затрагивает. Вот и я решил начать читать подобные журналы. Очень интересно должен вам сказать!
    - Это как-то связано со мной? - громовым голосом спросил Несс. - Или вам о журналах просто поговорить нужно?
    - Я стал перечитывать даже некоторые журналы, которые давно вышли. - Продолжал между тем Пахомов. - В библиотеке они есть. А я недалеко работаю.
    - Похвальная тенденция среди полиции! - попытался съязвить доктор, но полицейский продолжал говорить, словно не обращая на чужие слова ни малейшего внимания:
    - Мне понравился и запомнился журнал один! "Открытие" называется. - Пахомов внимательно посмотрел на собеседника, словно ожидая реакции. - Сентябрьский журнал прошлого года. Должен признаться, что я, конечно, слышал о стволовых клетках. И никак не думал, что они называются столовыми!...
    - Я так и подумал, что то была шутка...
    - Я вернулся давеча в библиотеку. - Пахомов каждый раз картинно двигал головой или руками. - И перечитал тот номер. И я обнаружил там упоминание о вас!
    - Замечательно! Я рад, что сподвиг вас на такое.
    - Синья Яманака получил пару лет назад премию за изучение стволовых клеток. В паре с кем-то. Там некий процесс по выделению стволовых клеток из жира. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но сейчас эксперименты проходят с клетками от эмбрионов. А тут такой прорыв!
    - Вы не ошибаетесь! Это действительно прорыв! - почувствовал свою колею Несс. - Решается проблема совместимости и количества нужных клеток. Берется достаточное количество жировой ткани, из которой путем сложных экспериментов и при наличии аппаратуры. - Доктор поднял палец вверх. - Подчеркну: крайне сложной и дорогой аппаратуры! Формируются стволовые. Я вообще понял, про какой вы журнал. Я там еще консультантом выступал. И писал комментарии. Если профессор Яманака сможет поставить на промышленной....
    - А вы уже смогли! - резко оборвал полицейский.
    Это вызвало поначалу слабые смешки доктора. После того, как мужчина убедился, что полицейский и не собирается шутить, он стал смеяться уже в полный голос. Смех сопровождался взмахами рук, ужимками и гримасами.
    - Да если бы я.... Да я бы нобелевку...
    - Я честно не знаю, как и в каких количествах. Честно. Я вообще не могу себе представить, как вы там это изучили. Но у вас аппаратуры масса. И по мне - она очень даже хорошая и передовая. - Капитан осмотрелся по сторонам. - И вы сумели эти стволовые клетки направить на излечение вашей сестры!
    - Вам об этом наплели в больнице? - усмехнулся Несс. - Дааа, у меня там достаточно много завистников и друзей до гроба, которые пожелали бы меня видеть как раз в гробу. - Доктор перешел на интригующий шепот. - Зависть. Обычная человеческая зависть!...
    - Наверняка и это тоже!
    - Я вам могу предоставить доказательства, что моя сестра...
    - Наверняка! Вы не глупый человек! Но позвольте вам рассказать о том, как ловят преступников. Вы думаете, что я ловлю преступников? Убийц? Я тоже! Поверьте мне. Но подавляющее количество преступивших закон ловит система! Она может быть коррупционной, она может быть огромной и неповоротливой в моменты реформирования. Но она работает. И постоянные проверки, регулярные анализы дают свой результат. Я уверен, что ваша сестра по всем документам мертва. И я уверен, что сейчас есть женщина, которая как две капли воды похожа на нее. Но с другой фамилией, именем, документами, биографией. Она есть. Но вот правоохранительная система ее поймает, найдет и поймает.
    Пахомов встал и прошел мимо доктора к стене. На стене висели несколько фотографий. Одна из них была точно такая же, как и та, что получил недавно капитан из рук доктора. Разве что фото было побольше.
    - Убийца маленького роста зашел в автобус. Убийца прекрасно знал, как и когда ездит убитый из города. После операций и больницы ему запретили иметь водительские права! Убийца предполагал, что его могут узнать.
    После произнесения слова "убийца" капитан каждый раз загибал палец на ладони, словно подсчитывая улики. И при этом он неотрывно смотрел на доктора, стараясь не потерять его из виду:
    - Убийца имел с собой смертельный прибор. Это наверняка нечто в стиле арбалета. Вот только вместо стрелы небольшая имитация дротика, каким пользуются дикари. Чтобы создать иллюзию плевка. Убийца и, наверняка, его сообщник рассчитали место. И сделали там дырку в кресле. А, чтобы аппарат точно попал в отверстие в пластике, прибор точно имел фиксированные размеры. Как ваш тот метатель мячей для своей собаки! Он мог вполне легко пустить вместо мяча небольшую стрелу!
    - Глупости!... - буркнул Несс. - Зачем мне хранить такую улицу, если я действительно был соучастником?
    - А это гениальный ход! Найдут у вас такую прямую улику, всегда можно сказать: "С чего я буду хранить, если я - преступник?" И тогда подумают: "Действительно - чего? Наверняка подкинули!" Отличный план отвести от себя подозрения. И поставить на виду. Как у вас тут с собачкой! Опять же можно сказать, что подкинули!... Или вообще не заметят на виду!
    - Вы, кажется, описывали убийцу! - зевнул доктор.
    - Да. Убийца и его сообщник наверняка долго следили и смотрели за жертвой. Необходимо было сделать так, чтобы он сел именно на нужное кресло. Быть может, даже был план, как это сделать. Тут я не уверен, и вы мне расскажете после... Убийца знал, что после операций у жертвы болела голова регулярно. И он вообще никогда не будет никому уступать место. Следовательно, жертва будет ехать вплоть до самого села на одном и том же месте! Остается только дождаться толпы, поставить в сумке между кресел устройство и совершить практически бесшумное убийство. Среди толпы после узнать и рассмотреть кого-либо нереально. А тот факт, что некие лица неславянской национальности чисто по случайности всполошатся и поспешат на выход - лишь на руку!
    Пахомов замолчал и стал следить за реакцией своего собеседника. Несс просто стоял и смотрел только перед собой, даже не моргая и не двигая глазами. Мужчина перестал строить гримасы, мгновенно став более серьезным. Когда капитан остановился, доктор перевел на него взгляд, словно ожидая продолжения повествования.
    - Я знаю, почему вы молчите. - Улыбнулся Пахомов. - Все, что будет сказано вами, может быть использовано против вас.
    - Вы собираетесь меня арестовать за убийство? - у доктора дрогнули в улыбке уголки губ.
    - Ни в коем случае! Только за соучастие. Вполне возможно, что за планирование. Убийцей стала ваша сестра. Она небольшого роста. Вы сегодня впустили меня к себе домой, а в предыдущий раз только на пороге продержали. И тогда же я заметил от вашей калитки следы от каблуков, с мелким шагом. Она была тогда в доме. А сейчас - нет. Именно она переоделась в старушку и совершила все действо. Мастерский макияж.
    - Это все - бред! - фыркнул Несс.
    - У меня есть два доказательства...
    - Интересно!...
    - Женщина, которая сидела рядом с убитым, слышала четкий звук. Как металл ударяется о пластик... или что-то около того. Но металла в дротике не было. Это могло произойти, когда пружина с вашего устройства стукнулась по инерции о пластик кресла автобуса. Я думаю, что мы проведем эксперимент...
    - Это притягивание за уши!...
    - А еще вот эта ваша программа с виртуальным образом убийцы.
    - Но это не я!... - постарался рассмеяться Несс, но на этот раз голос его подрагивал.
    - Я знаю. Я даже знаю, что этого человека зовут Андреем. Он был влюблен в вашу сестру. Как знать, может, с ним она была бы счастлива, если бы не тот случай и не Вячеслав... - Пахомов развел руками. - Хотя... ведь, именно поэтому Вячеслава и убили... Я действительно дал вам настоящий дротик. Тот, которым был убит парень. Но я видел, где стоял Андрей почти весь путь. И его ДНК могли оказаться на перьях в одном случае. Когда он помогал старушке поднять мелочь. У него была какая-то травма, кислота пролилась или что... У него была ладошка вся в пузырьках, шелушилась, иногда шла сукровица. Уже почти прошло. Но тогда он испачкал руки Тамары в образе старушки, а потом уж она испачкала и дротик. А парень ее узнал пожатию и теплу руки, хотя... я пересмотрел видео много раз... она была в перчатках! Либо же вы намеренно решили ввести меня в заблуждение! И создали вот такой виртуальный образ. В любом случае это доказывает вашу вину!... - под конец повествования Пахомов сложил руки вместе крестом на груди.
    - Это все выдумки! Вы не найдете Тамару.
    - Потому что она мертва? Это да. Но вчера вечером с вашего телефона был звонок в службу бронирования билетов железнодорожного вокзала. Мы не прослушиваем телефоны... Но найти женщину, которая спешит убраться из нашего города после осуществления мести, не составит труда! А еще мы пороемся в ваших бумагах... Хотя вы могли важное и сжечь...
    - Мог бы... - гробовым голосом отметил Несс.
    - Пройдемте!...

          2014.09.01 - 2015.01.05