Вторая любовь
Произошло это так давно, что тогда ещё не было ни интернета, ни мобильников, а звонок по межгороду был особой специфической процедурой. Нет-нет, динозавры тогда уже вымерли, и крепостное право уже отменили, но…
Дэн усердно крутил винты на карбюраторе мотовелика. Вообще-то Дэна звали Денисом, а мотовелик Лёгким мопедом, это ровным счётом ничего не меняло. Чтобы на этом самом лёгком мопеде залететь на школьный бугор нужно было заполировать все перепускные каналы, цилиндр, подобрать подходящий поршень, обкатать это всё. А если есть девяносто третий бензин, то можно подточить головку цилиндра, и ещё можно…, но сейчас нужно покрутить эти винты качества и количества, чтобы движок без провалов ушёл в звон. Парень засунул отвёртку в бардачную сумку , крутнул скользкую ручку газа, и, столкнув аппарат с подножки, пошёл на штурм. Прямо от участка речки называемого Бакушиха, он всё ускоряясь мчал к школьному бугру. Казалось ещё миг и мотовелик , благим матом вопящий на всю округу взлетит в вечернее небо, но едва почувствовав крутой подъём, тот стал снижать тональность до жалобного подвывания, и седоку пришлось энергично крутнуть педали чтобы достигнуть вершины. На вершине блаженства он заглушил тарахтелку и замер созерцая. Справа внизу замысловато поблёскивали извилины реки, блёстки озёр отсвечивали вплоть до противоположного края речной долины. Левее под кручей зарастало ряской старое русло. Между ними на взгорке, где когда-то возвышалась церковь, стоял школьный туалет с распахнутыми настежь дверями. Заднюю его стенку, просверленную поколениями любопытных школяров, закатное солнце превратило в подобие звёздного неба.
Невдалеке заверещал другой мотовелик, верно потревоженный умолкшим воем собрата. Угадать кто сейчас подъедет было несложно – только у Серёги Кешина была ещё такая техника. В деревне подобную не уважали – баловство одно. Хочешь кататься – велосипед есть, хочешь ездить -мотоцикл, возить – тогда конь или машина. Подъехав недоросль поинтересовался как поддался подъём. От него попахивало спиртным.
- Пьяница за рулём-преступник, - назидательно сказал ему Дэн.
- П-пьяный за рулём преступник, поправил его Сергей, - Если преступник пьяница, то и ты, выходит тоже, хоть и не пил сейчас. Подростки искренне считали себя законченными пьяницами, поскольку запросто могли осилить бутылку яблочного вина, которую, по правде говоря ещё и раздобыть где-то нужно было.
- Где тяпнул-то
- Баба Дуня бражку поставила, не созрела ещё до конца, но вкусная зараза. У отца Серёги было ещё два брата – один Дунин, другой Кешин, третий Бединин. При этом Кешин был Серёгин дядя, а не отец, фамилию же Серёгину ни один пацан в деревне не знал. Мужчинам в их семье было принято слегка заикаться, но Серёга, однако, долго заикаться не стал, а сразу перешёл к делу:
- Ты у нас в этом году холостой, твоя первая любовь не приехала, а тут тобой интересуются…
Тут, как говорил Михаил Илларионович Кутузов оставляя Москву, необходимо небольшое отступление. На лето деревню отдавали детям. Взрослые, отправив зимой всех кроме учеников начальных классов, куда-нибудь учиться, жили в ней своей жизнью. А на лето уходили в поля и луга оставив всё на бабушек.Огромное количество внуков и внучек стекались на это время в беспризорное поселение чтобы весь бесконечный летний день выплёскивать воду из речки, до первых петухов хихикать на скамейках и пить в полусне ранним утром парное молоко. Дети лета взахлёб смеялись над теми кто побывал в пионерском лагере:
- Пять минут купаться!?!!?
- И полчаса загорать?!
- Спать днём?! …
Потом они подрастали, но на лето всё равно ехали в деревню. Этим летом Дэн приехал в июле – после девятого класса целый месяц была отработка в школе. Оказалось, что Галка, которую не всё знающий Серёга окрестил первою любовью не приехала…
- Кто интересуется?
- Вика Ивочкина
- Такая худая и длинная?
- Любовь должна быть светлой и большой
- И тощей?
- Т-ты толстый, рёбра втяни, п-поедем завтра посмотрим на невесту
В десять утра парни уже были на речке за конюшней. Ранняя встреча на пустынном пляже выглядела настолько случайной, что Дэн, в красотке с миндалевидными глазами, повернувшей голову на треск мотовеликов, сразу опознавший Вику чуть не спросил: А что вы тут делаете? Однако вовремя заткнулся, и, заглушив драндулет, что-то промычал. Вика сказала: Привет, улыбнулась и повернула лицо к Серёге, который говорил как зовут вторую девчонку и ещё что-то. Претендентка в невесты за год сильно изменилась. Нет толще она как будто не стала, но все линии тела стали плавными, будто оформлявший её экстерьер художник поменял линейку на лекало. Хрупкие, но довольно широкие плечи, тонкая талия и та-акой заметный переход к бёдрам,а дальше как специально с картины срисованные длиннющие ноги. На загорелой дотемна коже золотой пыльцой сияли крошки слюды на светлом незаметные. Изгиб изящных рук, подпирающих подбородок…, но тут лежавшая на животе Вика встала, отряхнула что-то невидимое с живота и бёдер будто погладила себя и неторопливо пошла к густо заросшему всяческими деревьями краю песка. Она переступала так, что одна ягодица подтягивалась вверх округляясь, а вторая опускалась вниз, будто удлиняясь. И так до самых кустов. Там она сорвала какой-то лист и не спеша с улыбкой назад. Опустилась кошкой на покрывало, растянулась на спине, лист на нос, сверху тёмные очки, и всё где эти миндалевидные. Миндалевидные глаза это про восточных красавиц, самого миндаля Дэн никогда не видел, но он должен быть именно такого вида. Не зря же в Викином лице что-то гуранское и блестящий вороновым крылом волос… Дэн вдруг сообразил, что он по прежнему сидит расставив ноги на своём мотовелике и не отрываясь таращится на лежащую перед ним девчонку. Он отвёл взгляд, но смотреть было определённо не на что: слева речка, играющая солнечными зайчиками, правее полумесяц тончайшего золотистого песка и дальше зелёная стена зарослей и всё. Метрах в пятнадцати он приметил высохшую коровью лепёшку, но пока размышлял о её происхождении, обнаружил, что разглядывает смуглый бархатистый живот. Спустя вечность рядом с животом нашёлся Серёга о чём то болтающий с белобрысой девушкой.
- Мы, это, может поедем уже, - спросил его чьим-то незнакомым голосом Дэн
- П-поедем, - почему-то сразу согласился тот. Когда они поехали Дэну показалось, что он слышал за спиной смех. Однако когда глушитель с выкрученной пробкой нельзя на самом деле ничего услышать.
- П-понравилась? Только не ври, - спросил Серёга когда спешились у клуба.
- Да ничего.
- А покраснел-то как рак
- Покраснеешь за час на солнце глядя
- За какой такой час, ты мне и пятнадцати минут с Ленкой не дал поговорить
- С какой Ленкой… а-а-а,- Дэн припомнил белобрысую и нашёл наконец ответ на незаданный вопрос – отчего за час никто купаться не пришёл.
- Ну раз понравилась, надо Лёху Маликова от неё отвадить.
- Лёху? Зачем?
- Ходит он с ней.
- Так пусть и пошлёт его, в прошлом году, помню, брата твоего Волоху послала же
- Тот приставал, она намекнула ему, он и ушёл.
- А Лёха?
- А Лёха непробиваемый. К-как слон. Намёков не понимает. Морду бить надо.
- Да его на драку не заведёшь, а с бухты-барахты в пятак неудобно
- Б-бздишь?,- Серёга скептически оценил тощую конституцию Дэна,- Леха крепенький да увалень, и я сзади подстрахую.
- Да я ему в пятом классе сопатку расквасил, припомню, может разозлю.
- Ладно,до вечера. Ты на речку?
- А куда? На кузню поеду.
- А я на третий песок. Ты пораньше перед фильмом приходи, увидишь нас – подойдёшь. Как будто просто так.
- Ну пока, подойду,- Дэн крутнул педали и покатил себе что-то напевая про стройную креолку цвета шоколада, что помахала с берега рукой. Не успел он, однако, и куплета пропеть, как собачья стая кучкующаяся на обочине извергла из своих недр визжащего пса, и тот кубарем покатился прямо под колесо. Парень вильнул с дороги и через волейбольную площадку объехал лохматое препятствие. Благо сетки между столбами не было. Не было уже второй год. Играть стало некому – молодёжь разбежалась, как сказал однажды друг деда Аким. На что ему дед и ответил:
- Ты помнишь раньше сколько народу на зерновой двор требовалось веялки вручную крутить да зерно лопатить. Комбайн прицепной трактором таскали, да ещё у комбайнёра подручный сидел. А КАМАЗ один сколько подвод или полуторок заменит, а «Кировец» «Фордзонов»? Вот и посчитай сколько людей ненужных стало. Дэну хоть и жаль было ежевечерних жарких и многолюдных волейбольных баталий, но не будь изобретён «Кировец» быть бы ему мордой в сетке. А ведь вечером и так слегка получить можно…
К клубу (дому культуры по классификации минкульта СССР) Дэн подходил подготовленным физически(переборолся со всеми попавшимися пацанами), а, главное морально. Чейчас он подойдёт к Лёхе и скажет после приветов:
- А помнишь я тебе нос разбил? А тот скажет:
- Так то случайно, маленькие мол, были…
- А я и сейчас могу, понял, да? А он… а ответа лучше не ждать, а то рзамякнешь.
Своих заметил сразу м- Серёга отвёл их подальше за клуб. На Вике было какое-то небольшое светлое платье, в которое не помещалась большая часть её смуглоты. Лёха радостно ответил на приветствие, разлыбился, но с панталыку Дэна сбить не смог.
- Ты, Лёха подрос никак,- без обиняков начал он, - А помнишь я тебе нос разбил?
- Помню, - сказал Лёха улыбаясь, - Тогда ещё все девчонки сбежались мне кровь вытирать. Обхаживали как раненого партизана.
- А я,- сказал Дэн и запнулся,- А я, - но тут из-за спины Лёхи к нему метнулся Серёга, схватил его за руку, и, крикнув, что скоро вернётся, потащил в темноту.
- Ты что?- спросил его Дэн, когда они зашли за угол.
- Да ни-ничего. М-мы ему пятак расквасим, а девки жалеть будут.
- И что?
- И всё коту под хвост, до утра его вместе с Ленкой наглаживать будут. А он кровоточить.
- А что делать?
- П-придумал! Леха на выпивку слабый. Завтра подпоим и в дамки.
- Денег на вино надо…
- Бражки принесу, понял
- Ну да.
- Так пока, пойду я, а ты кино смотри герой боксёр.
- Пока,- но покатился Дэн не в кино, а вдоль по улице туда, где уже звучала «Мурка» с комментариями. Смотреть на страстные экранные поцелуи не хотелось…
Следующий вечер встретили втроём на пустыре, укрывшемся между конторой, клубом и недостроенной кирпичной коробкой новой школы, Лёху с холщовой сумкой оставили у стоящих в бурьяне ящиков, а сами перепрыгнули заборчик огорода замыкающий пустырь.
- Что ты там мало принёс?
- Ч-что мало? Там чуток сала, хлеб, соль стакан. Остальное здесь возьмём.
- Бражки, говорю, мало – литром только мышь спаивать!
- Сам ты мышь! Самогон там, выгнали уже…
Что-то таки Дэну уже показалось не так. Что, он понял, когда после первого глотка Лёху вырвало. И после второй дозы тоже. Когда он в третий раз заглянул в наполненный стакан, рвота не стала ждать глотков. А заговорщикам уже стало лучше –они заговорили. Потом Лёха заскучал и ушёл. Засобирались и они, допили и пошли. Серёга слегка нетвёдой походкой прямо домой, Дэн уверенной в клуб. Там сегодня показывали новую комедию, правда с утра висела афиша с каким-то индийским слезогоном, поэтому зал был заполнен бабуськами в платочках. Потом выяснилось,что Куравлёв, игравший сразу двоих героев сам слегка двоится, потом, когда он в погоне за браконьером врезался в берег старушки не только не рассмеялись над неумехой-самозванцем, но и дружно окропили платки заготовленной для индийского фильма слезой. Тогда артист задвоился окончательно и Дэн пошёл домой. Идти было далеко, затем оказалось гораздо дальше. Шёл-то он хорошо, но вот земля двигалась медленно. Полная луна иногда пыталась сползти с зенита, но легко поправлялась движением головы. И только у самого дома, где её скрыли кроны деревьев Дэн подрастерялся – в лицо будто дохнуло ветром, и он столкнулся с чем-то огромным, мягким и тёплым. Оно простиралось во все стороны. Ночующий в сенцах брат быстро выскочил и поднял парня с земли – видно тот вслух выражал своё недоумение. Дальше проще – луна, лампочка, кровать стянуть рубашку… и проснуться с первыми или вторыми быть может, лучами солнца. Что-то изнутри очень беспокоило организм. Дэн взбодрил своего железного коня и поехал на речку – хотелось утонуть в ней и желательно навсегда. Приехал, стал думать как бы с обрывистого бережка не замочишись окунуть сначала стопудовую голову. Быстрые струи слились в вихрь закружили голову, затошнило вдруг и в воду полетели странного вида белые колбаски. Испугавшись поначалу парень решил, что бабушка по обычаю его впотьмах полусонного парным молоком опоила. Испуг прошёл и стало легче будто из головы выпал этот самодельный сыр. Теперь он разделся и в воду! В холодную с утра с головой! Часов в девять он уже заехал позавтракать и направился к приятелю где ждало его разочарование – из-за жуткой головной боли тот не то что думать не хотел так и на улицу сегодня выходить. Вчера он сказался больным по части отравления, так бабуню угораздило пройтись по соседям за лекарствами и советами. Пацаны, услышавшие советы, уже присылали спросить, как это жить после ведёрной клизмы.
- К вечеру она у них до т-трёхведёрной разрастётся, пересидеть дома надо, - отшил Дэна товарищ по несчастью.
Но уже на следующий день ближе к обеду Дэн подрулил к Серёге на дедовском мотороллере.
- Серый, ты фонтан артезианский видел?
- Который под Егорьвкой?
- Да.
- Не видел ещё.
- Поедешь?
- Ну да.
- А Лёха,как думаешь, поедет?
- Он любопытный. А зачем?
- Шнурок видишь? Там у меня провод на бобину «крокодилом» закреплён.
- Дёрнешь за шнурок телега и остановится… И что.
- Остановимся под Михайловкой в сумерках, Лёху домой, а сами ремонтировать. Прикинем за сколько он до Хомяков дойдёт и следом. Он напрямую – мы по нижней дороге. Вперёд него дома будем. А он нагуляется и спать.
- Ну ты башка.
Лёха враз согласился и они поехали. Бодро так поехали потому, что дождя уж, почитай, три недели не было. Пыль столбом. Жучиху перелетели не замочив ног, на песке не завернулись и с гнусавым воем помчались дальше. До места доехали не устав толком. Фонтан встал за поворотом полевой дороги из-за отрога сопки неожиданно и высоко. Стройный внизу он расширялся с высотой, ловил там какие-то ветры и играл с ними в радуги. Июльский зной, обступивший его со всех сторон, отскакивал и зябко ёжился когда туманная взвесь ходила из стороны в сторону. Казалось стоять в прохладе и смотреть на летящую воду можно было вечно, но минут через сорок Лёхе надоело. Его не заинтересовали размышления товарищей о том кто и какого лешего вколотил в землю эту трубу и не поставил на неё кран. Тогда Серёга решил обследовать в каком месте впадают в речку фонтанные воды. На простой Лёхин на какой? Он заявил, что будет сплавляться по речке. Зашли в кочки, идти стало плохо. Серёга кряхтел-кряхтел, посмотрел на ползущее к увалу солнце и сказал:
- Ладно, там, с воды потом увидим, - и повернул назад.
Обратно ехали медленней. Еще на мосту солнце на корпус не доходило до горизонта, но уже на нижней улице Михайловки наполовину ушло за крыши. Недалеко от деревни, сразу за горбатым мостом мотороллер встал. По очереди подрыгали кикстартером – ничего.
- Надо разбирать, сказал Серёга, - а ты Лёха иди пока. Раньше сделаем – догоним, а так вдруг до утра. А с тебя в технике толку мало.
- Пойду,- спокойно произнёс тот и не пытаясь отнекиваться. Заговорщики откинули сиденье свинтили барашки и сняли кожух. Ехидно хихикая Дэн приладил провод и поставил кожух на место – ждать на сиденье лучше чем стоять у разобранного аппарата. Тут со стороны села появился свет фар и, через несколько минут надежда, что это трактор идущий в поле пропала – мимо ребят протарахтел нестарый ещё »Запорожец»… На Каньшином бугру куда ушёл обманутый Пьеро полыхнули тормозные огни, хлопнула дверца и застрекотало дальше.
- П-поехали чтоли, минут через пять пришёл в себя Сергей. Дэн стал молча, но усердно оживлять мотороллер. Тот не сдавался – он почти никогда не сдавался сразу. Но тут он не сдавался как-то совсем.
- Свечу залили пока дурковали, - констатировал мотоводитель, выкрутить бы да продуть.
- К-куда дуть,- возмутился его спутник, давай с толкача. Дэн не отвечая встал в позу толкающего ухватив за рога чудо техники. Включил передачу, выжал сцепление и заорал:
- Толкай!
Через полминуты он резко бросит рычаг, ещё пару минут позора и они в седле. Бросить он не успел, отчаянный вопль « Падла!» заставил его остановиться, он оглянулся назад и увидел расплющенную покрышку заднего колеса. Серёга ещё что-то кричал, что можно было коротко сказать как «Приехали».
Хорош мотороллер «Вятка» когда шурша шинами по асфальту, несёт он свои сто двадцать килограммов сухого веса под горку. Однако на грунтовке его маленькие колёсики норовят проскользнуть на малейшей сырости, зарыться в песок или завернуться в какую-нибудь подходящую по размеру ямку. А уж катить его по этой самой да со спущенным колесом – шик особый. Труднее всего оказалось начать, когда через полчаса одолели пологий подъём и вышли на ровное место стало чуть легче, но силы иссякли.
- Эт-ту с-суку нужно убить, сказал Серёга, когда они не сговариваясь остановились.
- Посадят
- Тогда ранить, в задницу. Ты зарядишь поджиг одной картечиной и тайно из-за забора долбанёшь ему куда надо!
- Дурак ты, Серёга, нельзя из оружия в людей целиться – захочешь в ногу попасть, непременно в глаз угодишь. Это как из рогатки в дом стрелять стена огромнющая почти глухая, а камень обязательно окно разобьёт. ..
Луна налилась жёлтым обозначив все неровности пути, в травах стрекотали тамошние обитатели, чавкал пережёвывая свою резину мотороллер, а пацаны сопели и упирались. Время мелкими шажками съедало километры. Дэн про себя напевал про стройную креолку. На этот раз он добрался до строк:
Но однажды утром с молодым ковбоем
Он свою креолку вдруг увидел на песке
И одною пулей их убил обоих
И бродил по берегу в тоске.
Задумался, почему одной пулей, придумал. Погрустил и стал петь дальше – сил слушать Серёгины откровения не было…
Впрочем наутро, Сергей явился сияющий и бодрый будто и не провёл большую часть ночи катая квадратное.
- Ты чего это в такую рань, - удивился Дэн, - десять часов только. Ты же засоня.
- Пока ты на речку не умотал. Дело на сто рублей.
- Говори
- Д-делаем бомбу
- Лёху подорвать? Я ж тебе говорил – посадят!
- Маленькую, но гадкую. Припозорим если напугается. А напугать надо!
- Марганцовка нужна и магний.
- Так у тебя же пороха полно
- Не пойдёт.
- П-почему?
- Потому, - Дэн почесал макушку и пошёл к верстаку. Взял кусок трубы, отпиленный зачем-то от велосипедной рамы, молотком на балансире, игравшем роль наковальни расплющил один конец трубки. Потом надфилем надрезал металл посередине и маленьким гвоздиком пробил дырочку. Серёга молча наблюдал за происходящим. Дэн сходил в дом и принёс насыпанный в кулёк из газеты порох. Насыпал в трубку и расплющил другой её конец держа вертикально. Приятель его вздрагивал от каждого удара молотка, но не уходил. Потом пиротехник плотно обмотал оставшийся порох газетой и обвязал нитками. Сунув нитки и коробок спичек в карман он повёл Серёгу через огород к промоине которую сам гордо именовал оврагом . Там не спеша примотал к своим изделиям по нескольку спичек чиркнул вдруг о коробок крайнюю на бумажном взрывпакете и метнул его под ноги Серёге. Сделав громкое «Пух» бомба окутала пострадавшего дымом з запахом свежайшего сероводорода.
- Ну, напугался, спросил Дэн?
- Рассмешил. Девчонки не поймут – подумают что это ты набздел.
- А может Лёха?
- Не пойдёт
- И я про то… Присядь. – Дэн чиркнул спичку на трубке и метнул её в овраг – садануло как из ружья, а то и ещё громче. Серёга, колупая мизинцем в ухе подошел к краю промоины – дым стелился по её дну, а из земли торчали причудливо изогнутые острые куски трубки…
- Марганцовку на ферме возьмёшь, сказал Дэн, когда они возвращались, а за магнием надо в Михайловку ехать. Там у приятеля есть кусок колеса с упавшего кукурузника. Он вдруг услышал сзади странные звуки. Обернулся – Серёга с ужасом смотрел на стоящий посреди двора мотороллер, на котором дед уже заботливо заменил колесо, и захлёбывался речью. Пытаясь что-то сказать.
- Да сам я на мотовелике сгоняю.
На Серёгино лицо стал медленно возвращаться румянец…. Вечером они вдвоём мелким напильником долго-долго скребли кусок металла – для составления пропорций требовалось много опилок. Теракт перенесли на завтра…
После фильма сели в переулке – там темно и жертва заговора не заметит приготовлений. Хоть и объяснял Дэн Серёге, что на новом изделии нужно только верёвочку дёрнуть, тот оставался непреклонным.
- Сегодня мы не можем ошибиться!
Пиротехник достал бомбу. Серёга тихонько кашлянул. Девчонки встали с лавочки и отошли в сторонку. Дэн дёрнул нитку и бросил боеприпас под лавку на которой сидел один только Лёха. Нитка оборвалась, ничего не загорелось – зря только заговорщики зажимали уши.
- Толком не пойму, что здесь творится, но мне кажется, что я здесь не ко двору, рассудительно сказал Лёха, пожал руки парням и ушёл в свет уличных ламп. Там вдалеке сидела компания , и Серёга Бабанин пел под гитару страдания:
Так и не доехал я до дома,
Затерялся где-то в камыше.
Что же делать парню молодому,
Коль пришлась девчонка по душе…
Дэн пошарил под лавкой, нашёл взрывпакет, чиркнул коробком и отбросил подальше. Белым ослепило даже сквозь сомкнутые веки, от короткого разрыва звенело в ушах. Замолчали, кажется, даже лягушки под кручей…
Когда в глазах пявилось изображение пошли вдоль улицы на всякий случай на пионерском расстоянии. Вначале говорили про теракт. Как, мол, ловко и быстро Лёху всем миром отшили. Потом стали говорить про других, из чего выходило, что мы самые умные. Серёга с Ленкой где-то отстали, а Дэн с Викой так и брели пока не оказались в конце леса. Теперь они тихонько брели назад и Дэн яростно ругал себя за то, что не нашёл времени подготовиться к разговору, и потому нёс несусветную чушь. Одна надежда, что можно подготовиться завтра, или послезавтра, собственно месяц ещё впереди.
Светало, когда расстались. Потом Дэн добрался до дома и, кажется, лёг спать. Но тут его Разбудил Серёга. Солнце стояло высоко и, судя по мокрой голове и штанам, он уже окунулся в воды реки.
- Вставай, Вика уезжает!
- Куда? – силился понять происходящее Дэн.
- Домой! Мать её приехала. На какой-то машине попутной …
Расспросы были не к месту – через пару минут парни уже распугивали своим транспортом зазевавшихся кур. Вика вышла в переулок. Она была в том же платье, что и тогда у клуба. И она уезжала, прямо сейчас. В машину что-то грузили, Викина мать прощалась с её бабушкой…
- Мы увидимся на следующий год, приедем пораньше, правда? – скороговоркой выпалил Дэн
- Конечно увидимся! – ответила она. Прильнула к нему вдруг, обдала знойными ароматами лета, пухлыми губами впилась на мгновение в его губы, повернулась и убежала.
После десятого класса практически никто не приезжал в деревню – славная пора под названием каникулы заканчивалась вместе с окончанием школы. А мобильников тогда ещё не было. И междугородный звонок был непростым делом.
Нет, динозавров тогда уже не было, и крепостное право уже отменили. Но, как-то вот, не случилось.
Произведение публиковалось в:
proza.ru