Грибы красные, грибы белые
Аким Сундеев, насобирав полное лукошко грибов, присел передохнуть на краю берёзовой рощи. Дунувший ветерок пощекотал ноздри грибника парными, пряными запахами леса. «Будут ишо грибки, будут. Лес благоприятствует им, - подумал Аким, поудобнее вытягивая уставшие ноги. - Только похожу ли я по грибы?! Ноженьки-то не бегут как резвые лошадки».
На раскинувшемся перед рощей луге показалось стадо коров. За ним, слегка помахивая кнутом, вышагивал пастух Прохор Зотов. Заметив Сундеева, он, привычно покрикивая: «Пошли, а ну, пошли, рогатые!», завернул коров в его сторону.
Аким, забыв о прежних грустных мыслях, обрадовался неожиданной встрече: по душе ему был смекалистый, рассудительный и хозяйственный Зотов.
Подойдя поближе, пастух хмуро поздоровался:
- Здорово, Акима.
- И тебе доброго здоровьица, Проша!
Зотов, зло хлопнув кнутом по траве, сел рядом. Помолчали.
- Прош... А, Прош! Что ты такой хмурый? -осторожно поинтересовался Сундеев.
Прохор, ещё раз ударив кнутом по траве, с досадой выдохнул:
- А радости-то нет, Акиша! Нет!! Вчерась по вечеру весь семенной овёс вымели, а третьего дня строевую кобылу мобилизовали. Гол, как сокол...
- Кто же так самовольничает? Красные, белые? - с сочувствием в голосе спросил Сундеев.
- Мне все они едины! Крохоборы!! Остался я без семян и тягла. Много я с хромым-то гнедком... - Зотов, не договорив, будто подавясь, замолчал.
Сундеев, увидев налитое кровью лицо Прохора, его сжатые до синевы пальцев увесистые кулаки, ощутил во всём теле леденящий холод.
А по разнотравью лужка мирно разбредались пасущиеся коровы, позванивая в повешанные на их шеях колокольчики, сбивая мокрыми губами остатки утренней росы, аппетитно хрустя сочной травой. В роще, просвечиваемой до листика солнечными лучами, насвистывали птички, натружен-но гудели шмели и пчёлы. По небу плыло облачко, постепенно исчезая, будто таяло. В мире природы было благостно и спокойно, а в мире людей - раздрай и смута.
Сундеев, испуганно поглядывая на замолчавшего Зотова, скороговоркой зачастил:
- Проша! Проша!! Я тебе вот что скажу. Только не перебивай. Охолонь... остынь чуток... Проша, выслушай меня, непутёвого. Ты посмотри вокруг: всё в ладу. Вот лукошко: в нём рядышком белый гриб и красноголовый подосиновик, и волнушеч-ки розовые спокойно лежат, не грызутся, как люди.
- Сравнил тоже... Грибы и люди, - пробурчал Прохор.
- Не перебивай, Проша. Ты окрест с пониманием глянь! Видишь, вон на полянке грибки расселись, соседствуют. Разбежались по порядку, каждый возле своего корешка. Живут дружно, семейно, множатся, подрастают, стареют. Никто друг другом не помыкает, никто никого не мертвит. Разве только какой зверёк на прокорм употребит или люд неприкаянный их потопчет. Грибник же с любовью, без ущерба: срежет шляпку и ножку, а плодовицу в землице оставит для пророста...
- Акиша, да не трезвонь ты попусту. Сказывай по делу, - вставил пастух, подбирая брошенный в траве кнут. - Мне идти надо. Вон, молочницы уже на водопой навострились.
Действительно, бурёнки, бросив пастись, потянулись в сторону синеющего вдали озера.
- А я по делу и говорю. Видишь, как разные по окрасу грибки соседствуют. Пригожие уживаются промеж собой, а поганок всяких да мухоморов конопатых они изживают из своего обчества.
У людей же совсем не так - поделились на белых и красных, сцепились в сваре. Поганцы промеж них обретаются всякие, семя своё сеют. И не живётся людям в ладу никак.
- Вот что, Акиша, - остановил его Прохор. - Ты, как лесовичок-старичок, сказки грибные не сочиняй, и, поднимаясь, добавил. - Не обижайся, дружище Акима, не до сказок мне... Хотя и забавно ты про грибы...
Зотов отряхнул со штанин прилипшие травинки, щёлкнул кнутом и пошагал в сторону удаляющегося, брякающего колокольчиками стада.
- Прохор!.. Проша! - подхватился Аким. - Скажи, а ты за каких? За беляков или красноголовиков?
- Ни за каких. Всех бы, как поганок, передавил! - и злее прежнего щёлкнул кнутом.
Он ушёл, не оглянувшись, а Сундеев долго ещё сидел на краю рощи.
Боль в ногах постепенно улеглась, да и тяжесть, как ни странно, ушла. Боясь спугнуть это, новое, чувство, Аким осторожно поднялся, сделал несколько лёгких, как в молодости, шагов и, уже увереннее, прошёлся.
Мир словно бы прислушивался к нему и делился с ним своей радостной силой. Чуть поодаль от него пучился из земли подосиновик красный, в зарослях вереска обосновался его жёлто-бурый собрат. Среди куч прелых листьев царствовал груздь. Семейка жёлтых лисичек пригрелась на пригорке, нисколько не стесняя могучего, осанистого белого гриба.
Жизнь грибная продолжалась - настоящая, не из сказки Акиши Сундеева, но очень похожая на неё.
Произведение публиковалось в:
"Два берега". Сборник рассказов. - Иркутск, 2019 г.