Лесничий Верищак
Ученика столяра Серёню Мельникова вызвал начальник лесозаготовительного участка и сообщил, что бригада лесорубов отказалась от недобросовестного повара. И предложил поехать вместо него. Се-рёня давно мечтал побывать в тайге и потому охотно согласился. Благодаря своему уживчивому характеру и трудолюбию он быстро освоился на новом месте и вскоре стал в бригаде своим.
Однажды лесовозчики привезли весть, что вскоре приедет на деляну с проверкой лесничий Верещак. За ужином обсуждали эту новость, припоминая все свои огрехи. Бригадир, ни к кому конкретно не обращаясь, процедил:
- М-да. Вот приедет Верещак и намылит нам холки. Хоть бы штрафов поменьше нарисовал...
Серёня никогда не видел лесничего Верещака, и тот представлялся ему огромным, смахивающим на медведя, мужиком, заросшим по самые глаза бородой, с карабином на плече и топором за поясом. А через несколько дней в зимовье вошёл высокий молодой человек, одетый в меховой костюм, с малокалиберной винтовкой и планшетом через плечо. Вместо бороды у него были густые усы, в которые, как показалось Се-рёне, он застенчиво улыбался.
Увидев Мельникова возле печки, он с радостью поприветствовал:
- О, новый повар! Как зовут?
- Сергеем, можно Серёней.
- А меня Николаем, - и, подражая повару, - Можно Колей.
Лесничий присел за стол, попросил чаю и стал расспрашивать Серёню о его новой работе. Затем, желая его поддержать, прибавил с душевной интонацией:
- Я считаю, что на заготовке зимой трудно всем, но тяжелее всех повару. Да, именно повару, хотя он напрямую не связан с заготовкой. Надо же ведь накормить ораву мужиков, вкалывающих весь день на морозе! Натаскать и дров, и воды! Наверняка твой «крейсер», - обернулся на печь, действительно, напоминающую своими очертаниями военный корабль, -ни на минуту не тухнет?
Серёня, радуясь участию, поделился:
- Первое время было очень тяжко, а потом втянулся. Да и мужики помогают: подвозят воду и лёд, дрова пилят. Без их помощи замотался бы.
Николай одобрительно закивал:
- Это очень хорошо, когда лад и взаимовыручка. А то я насмотрелся на порядки в некоторых бригадах. Повара и за человека не считают.
Поблагодарив за чай, лесничий подался на деляну. Вернулся поздно, когда лесорубы уже заканчивали ужинать. Стряхнув льдинки с усов, не снимая куртки, устроился поближе к свету и раскрыл планшет. Бригадир гостеприимно пригласил:
- Николай Ильич, отужинай с нами, - и достал припасённую бутылочку.
Верещак, не обратив внимания на приглашение, строго спросил:
- Кто вам позволил забираться за границу деляны? Визир на то и визир.
Серёня диву давался, видя, что от недавней улыб-чивости и застенчивости Николая не осталось и следа. Лесорубы молчали, а бригадир, по-детски промямлил:
- Мы нечаянно...
- Нет, не нечаянно, - перебил лесничий. - За визиром стоят хорошие сосны, причём на чистом месте. Их очень легко заготовить, поэтому вы туда и залезли!
- Сейчас заготавливаем чапыжник, тонкомер, а, значит, ни кубатуры, ни заработка, - начал оправдываться бригадир.
Но Верещак, не дослушав, объявил приговор:
- На первый раз выпишу штраф на всю катушку. А на следующий год отведу деляну по старым вырубкам. Отучу самовольничать в тайге!
Лесорубы взмолились:
- Ильич, не надо по старым вырубкам: будем только зря технику бить да солярку палить. Нам на следующий сезон восемь тысяч кубов заготовить надо! Прости нас, Никола. Мы больше не будем.
Серёня поставил перед лесничим чашку с едой, но тот отказался от ужина, попросив только чаю.
- Принципиальный, - незлобиво пробурчал бригадир.
Попив чаю, Верещак ещё долго сидел, что-то подсчитывая и вычерчивая под лампочкой, горящей от аккумулятора. Утром он уехал на попутном лесовозе в соседнюю бригаду.
В следующий раз Серёня увидел Николая уже после Нового года. Заехав рано утром в лесничество, заготовители стали опохмеляться в будке машины, а повара бригадир отправил за лесничим. Тот уже не спал, торопливо собирал рюкзак.
Серёня огляделся. Было видно, что здесь живёт холостяк, но решил убедиться:
- Коля, ты не женат? Отшутился:
- Моя невеста ещё в садик ходит.
Серёня вгляделся в развешанные по стенам индейские маски, искусно вырезанные из дерева. На серванте и на книжной полке стояли деревянные фигурки, и это были в основном опять-таки индейцы.
- Из-за них я и стал лесничим, - пояснил Николай. - В детстве начитался о том, как их беспощадно истребляли колонизаторы. Очень было их жалко и хотелось помочь, вот я и придумал: раз в прериях негде спрятаться, надо посадить для индейцев леса. Смешно?
- Нет, Коля, не смешно. А подари мне какую-нибудь фигурку! Хочу тоже научиться вырезать из дерева.
- Сейчас найду что-нибудь попроще, - и протянул скачущего на лошади индейца с поднятым в руке томагавком. - Держи. А вырезай только из дерева мягкой породы. Впрочем, тебе не надо такие вещи объяснять - ты ведь учишься на столяра.
И уже подталкивая дурашливо к выходу, пропел:
- Вперёд, вперёд, тайга зовёт, тайга зовёт! Подъезжая к деляне, он попросил шофёра остановить машину. Выйдя из кабины, постучал по будке:
- Выходите, браконьеры.
Поддатые рабочие стали шумно выпрыгивать из будки.
- Вот здесь стояла кедрина, вы спилили её, - лесничий подвёл бригадира к пню, смахнул снег. - Видишь свежий спил?
Лесорубы, обступив розово-красный пень, дружно завозмущались:
- Да ты что, Ильич? Ты за кого нас принимаешь? За варваров?
- Чтобы мы рубили кедрач? Что, первый раз в тайге, не знаем, где кедр, а где листвяк?
- Нет, это не наша работа. Ищи браконьера в другом месте! Ты научил нас рублём уважать тайгу!
Бригадир, до того молчавший, сказал в раздумье:
- Кажется, я знаю, кто это сделал. Перед Новым годом один прикомандированный лесовозчик просил у меня кедрину на отделку дачи, а я послал его подальше.
- Ну, что ж, если так, то извините меня, - проговорил Верещак.
Того лесовозчика Серёня больше никогда не видел за обеденным столом в зимовье.
А последняя встреча с Николаем случилась в конце сезона, когда тот приехал отводить новые деляны. Мельников увязался за ним:
- Зиму возле печки простоял, тайгу-то и не видел по-настоящему, а охота!
Верещак согласился взять его, и вот, сидя на капоте трелёвщика, вдыхают они пряный аромат пробуждающейся от зимнего покоя тайги. Лесничий, сверяя маршрут по карте, указывает направление трактористу, время от времени спрыгивает с капота, делает зарубки на деревьях, отмечает границу будущей деляны - визир. Серёня помогает ему, продирая тропу сквозь густые заросли головокружительно пахнущего багульника. В конце отвода натыкаются на выводок косачей.
- Ильич, дай стрельнуть из мелкашки, - стал уговаривать тракторист. - За всю зиму ни одной дичинки не подстрелил.
Коля наконец уступает:
- Только стреляй в мужика, самочкам ещё птенцов выводить.
Тракторист выстрелил раз - не попал, другой -мимо.
- Нечего палить попусту, - хотел забрать у него мелкашку Николай.
Но с третьей попытки тот подстрелил косача.
Притащив убитую птицу, небрежно забросил её в кабину трелёвщика и, наступив на тушку заснеженными валенками, уселся на сиденье. Коля болезненно поморщился.
Закончился лесозаготовительный сезон, и лесорубы вернулись домой. Тогда и узнал Серёня страшную весть: старшего лесничего Грибовского лесничества Архаринского мехлесхоза Николая Ильича Верещака зверски убил и сжёг в зимовье один мерзавец.
Осталась у Серёни на память маленькая вырезанная из дерева фигурка скачущего на лошади индейца с поднятым томагавком. Помнит Колю Верещака и оберегаемая им архаринская тайга.
Произведение публиковалось в:
"Два берега". Сборник рассказов. - Иркутск, 2019 г.